Диалог» текстов Л.Д. Кантемира о вине

ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
XI
«Диалог» текстов Л.Д. Кантемира о вине
О О. л. ДОВГИЙ,
кандидат филологических наук
Статья представляет собой стилистический анализ фрагментов сатир
А.Д. Кантемира о вине и пьянстве.
Ключевые слова: АД. Кантемир, сатира, вино, хвалебная песнь.
В первой сатире А.Д. Кантемира («На хулящих учения. К уму
своему») румяный Лука, «трожды рыгнув», поет хвалебную песнь вину:
«В веселье, в пирах мы жизнь должны провождати: / И так она недолга на что коротати, / Крушиться над книгою и повреждать очи? / Не лучше
ли с кубком дни прогулять и ночи? / Вино - дар Божественный, много в
нем провору: / Дружит людей, подает повод к разговору, / Веселит, все
тяжкие мысли отымает, / Скудость знает облегчать, слабых ободряет, /
Жестоких мягчит сердца, угрюмость отводит, / Любовник легче вином в
цель свою доходит...».
В пятой сатире («Сатир и Периерг. На человеческие злонравия вообще») пришедший из леса Сатир с удивлением видит, что все жители
города мертвецки пьяны: «Прибыл я в город ваш в день некий знаменитый; / Пришед к воротам, нашел, что спит как убитый / Мужик с ружьем,
который, как потом проведал, / Поставлен был вход стеречь; еще не обедал / Было народ, и солнце полкруга небесна / Не пробегло, а почти уж
улица тесна / Была от лежащих тел. При взгляде я первом / Чаял, что мор
у вас был, - да не пахнет стервом, / И вижу, что прочие тех не отбегают
/ Тел люди, и с них самых ины подымают / Руки, ины головы тяжки и
12
РУССКАЯ РЕЧЬ 6/2011
румяны, / И слабость ног лишь не даст встать; словом, все пьяны. / Пьяны те, кои лежат, прочи не трезвее, / Не обильнее умом - ногами сильнее. / Безрассудно часть бежит, и куды - не знает; / В сластолюбных
танцах часть гну сну грязь топтает...».
Два фрагмента зеркальны: практически каждому хвалебному слову
Луки есть отражение, антитеза в описании действия вина на людей у
Сатира.
В похвальном слове ясно вырисовывается оппозиция: книга - вино\
казалось бы, вино выигрывает по многим признакам: продление / сокращение жизни, польза / вред здоровью, быстрота / медленность, способность дружить / ссорить людей, способность давать счастье / несчастье
в любви.
В пятой сатире проверку по тем же признакам проходят подвергшиеся действию вина люди.
Сцена построена на контрасте двух глаголов: лежать - бежать.
Солнце бежит - тела лежат; кто не лежит, тот бежит безрассудно. Кроме
того, чинный, упорядоченный бег солнца противопоставлен безрассудному бегу пьяных горожан. Состояние бега или лежание определяется
силой или слабостью ног.
Выстраивается диалог двух текстов о вине, если поставить слово
румяного (т.е. вкусившего божественного напитка) Луки против слова
впервые увидевшего действие этого напитка на людей Сатира: Лука:
«И так она [жизнь] недолга - на что коротати» - Сатир: «Многих вижу
вне себя двояко слезящих / Отца, сына, сродника, что живот кончали /
Иль лишним хмеля ядом, иль острием стали...» (Курсив здесь и далее
наш. - О.Д.).
Под воздействием вина люди укорачивают жизнь не только свою, но
и близких. Уже первое впечатление Сатира связано со смертью: мужик
с ружьем (возможно, первый человек с ружьем в русской литературе)
спит, «как убитый»; Сатир решает, что в городе был мор - жизнь действительно сокращена: горожане выпали из жизни и не случайно определяются как «лежащие тела». Вино содержит яд, и при переизбытке
может убивать: важно слово лишний, через которое активизируется антитеза мера - чрезмерность.
Лука: «Вино - дар божественный...» - Сатир: «Песни бесстудны и
шум повсюду бесстройный, / Что и глухого ушам были б беспокойны; /
Словом, крайний там мятеж, бесчинство ужасно; / Народ весь как без
ума казался мне власно...».
Многократный повтор приставки «бес» в сочетании со словами, определяющими самую суть порядка в человеческой жизни (стыд, строй,
покой, ум, чин) создает полное ощущение бесовской природы происходящего - только бес мог внести смуту сразу по всем этим направлениям.
Определенное как божественный дар вино чинит нас скотами.
ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
XI
Лука: «...много в нем провору...» - Сатир: «Безрассудно часть бежит, и куды - не знает...». Весь провор сводится к безрассудному бегу
без цели. Эту спешку без рассудка и без цели, без сомнения, задал все
тот же проворный бес.
Лука: «...на что ... повреждать очи?» - Сатир: «И вместе с вином
блюет зубы с уст смердящих». Забота о здоровье очей, видимо, не распространяется на все остальные органы. При помощи глагола блюет
в сочетании с не менее экспрессивным эпитетом смердящих (особенно
ярким в контрастном сочетании с высоким словом уст) картина вреда
здоровью нарисована весьма натуралистично.
Лука: «Дружит людей.../ Жестоких мягчит сердца...» - Сатир: «другой, безрассудну / Прю начав с кем встретился, сносит битву трудну...».
Приставка «без» - и здесь знак присутствия бесовского умысла.
Лука: «...все тяжкие мысли отымает...» - Сатир: «...ины головы
тяжки и румяны, / И слабость ног лишь не даст встать; словом, все пьяны... / ...один напоследок бьется, / Бахусом отягощен, в стену головою
/ И стену кровью кропит...».
Конструкция Не обильнее умом - ногами сильнее продолжает развитие
темы отнятия тяжких мыслей. В результате увиденного читатель может
заключить, что фраза все тяжкие мысли отымает избыточна: эпитет
тяжкие нужен для переклички с тяжкими головами, а для смысла достаточно и такого варианта: все мысли отымает. В первой сатире были
тяжкие мысли, отнятые вином, здесь - тяжкие головы; видимо, из них
ушли все мысли, но физически головы отяжелели. Получается парадокс:
голова, из которой ушли мысли, - тяжелеет; пустая голова - тяжелая.
Тяжесть мыслей и тяжесть головы проявляются противоположным
образом. Обыгрывается действие, связанное с оппозицией: вертикаль горизонталь. Тяжкие мысли не дают покоя, не дают лечь уснуть; тяжкие головы не дают встать от сна.
Эпитет румяный в сочетании с пьяными тяжкими головами и роднит
с потерявшими человеческий облик горожанами румяного Луку из первой сатиры, и дискредитирует его слова; тяжкие румяные головы, которые трудно поднять, - это следующая стадия действия божественного дара. Малоприличное действие (трожды рыгнув), сопровождающее
высокий полет мысли Луки, вполне согласуется с действиями горожан
в пятой сатире. Рифма не случайно сближает слова: румяны - пьяны,
вызывая предположение о стойкой негативной окраске эпитета румяный
в сатирах.
Отягщение Бахусом находит логическое завершение в том, что многие живот кончают. Тяжкая голова бьется об стену. Стена выступает
здесь не как защита, а как декорация, как реквизит - просто как нечто
твердое и неподвижное (в противовес всеобщему бегу), обо что можно
биться тяжкой головой или что можно окропить кровью.
14
РУССКАЯ РЕЧЬ 6/2011
Кому сила ног позволила поднять отягощенную Бахусом голову, тот
спешит облегчить ее битьем об стену, что, в свою очередь, рождает перекличку с пренебрежительными словами об ученом другого обскуранта из первой сатиры - Силвана: «глупо он лепит горох в стену». Голова,
отягощенная Бахусом, оказывается функционально равна гороху: такая
же круглая, такая же пустая и находит такое же применение с тем же
результатом.
Лука: «...слабых ободряет...» - Сатир: «И слабость ног лишь не даст
встать; словом, все пьяны...».
Действие вина оказывается ровно противоположным словам Луки:
оно сообщает слабость членам тела, а если и ободряет их на что-то - то
на всевозможные бесчинства. Слабость ног не дает встать. Получается,
они и ободрены, и румяны, и тяжкие мысли их покинули - но моральная
слабость и тяжесть перекинулись на физический уровень.
Мотив слабости ног поддержан деепричастиями скользя, упадая:
собственная семантика шаткости, нестойкости дополнена грамматической формой деепричастий несовершенного вида, по сути, недоглаголов.
Лука: «...угрюмость отводит...» - Сатир: «В сластолюбных танцах часть гнусну грязь топтает...». Песни бесстыдны и шум повсюду
бесстройный / Что и глухого ушам были б беспокойны...». На смену
угрюмству приходит гнусное, без сомнения тоже бесовской природы,
веселье, достигшее гиперболических размеров (беспокойно глухого
ушам); о человеке, которого обуяло такое веселье, сказано прямо: «подобен скоту».
Лука: «Любовник легче вином в цель свою доходит...» - Сатир:
«.. .другие, весь стыд забывая, / Телу полну власть дают пред стыдливым
полом / И тщатся нахальливой рукой что подолом / Скрыл обычай обнажить; часто удается...». Сластолюбивые танцы, обнажение того, что
обычай велит скрыть, потеря стыда перед стыдливым полом, гнусна
(грязь), сами мерзки, руки нахальливы - вот эпитеты, характеризующие
легкий путь дохождения к цели. Сомнений в бесовском наущении таким
бесчинствам не возникает.
Итог: если в первой сатире читатель заподозрил неладное в монологе
Луки, то в пятой его подозрения полностью подтвердились, всё встало
на свои места.