МУЗЫКА, КУЛАЧНЫЙ БОЙ И КАРТОШКА

МАЭСТРО РАЙХЛИН
Имя Эли Райхлина, шестого жителя Модиина и
хозяина музыкального института ,,Титора,, было
широко известно в России. В Модиине он понял, что
значит быть израильтянином, и приспособился к
новой действительности. Станет ли Райхлин первым
дирижером модиинского оркестра?
МУЗЫКА, КУЛАЧНЫЙ БОЙ И
КАРТОШКА
Эли Райхлин, шестой житель Модиина и директор
музыкального института ,,Титора,, , в России был
весьма уважаемым человеком. Имея две
академических степени, как пианист и как дирижер,
он создал отделения джаза во всех музыкальных
школах города Минска. И вот человек, имевший
связи во всем мире, репатриировался в Израиль и
стал учиться быть израильтянином. На сегодняшний
день он директор скромного музыкального института
в Модиине, приходящий в негодование, когда уроки
музыки при нем называют ,,кружком,, , и обучающий
по собственной системе ,,салат,, , нимало не
напоминающей суровую русскую традицию. Он не
расстается с надеждой создать в Модиине
консерваторию и оркестр, достойные своего
названия, а пока растит юных музыкантов, заботясь
о том, чтобы они были не только профессионалами,
но и хорошими людьми.
Лимор Калифа
Сегодня, спустя более десяти лет после начала большой
алии из России, мы уже привыкли слушать истории о людях,
которые были в России профессорами, а в Израиле работают на
уборке. Частенько мы качаем головой и цокаем языком, а
1
через минуту возвращаемся к повседневным делам. Нам трудно
понять тот огромный кризис, через который прошли
репатрианты из России, приехавшие в Израиль из страны,
которая субсидировала их учебу, гарантировала работу, из
страны, где они большую часть жизни учились, работали на
солидных должностях, удостоились уважения, а сегодня им
приходится мыть туалеты.
Эли Райхлин из Модиина туалетов не моет. Он замечает о
себе, что он сильный человек, который не сломался, пройдя
через кризис репатриации, хотя и не имел никакой поддержки.
Райхлин -- директор музыкального института ,,Титора,, ,
действующего в Модиине вот уже шесть лет. Он мечтает о
создании консерватории в Модиине, несмотря на то, что
консерватория уже действует в рамках его института, но место
говорит само за себя. ,,Титора,, работает последние два года на
базе школы ,,Йовель,, , ученики и педагоги пользуются
обычными школьными классами, не приспособленными для
уроков музыки. Невозможно сравнить это с оборудованными
классами консерватории, где все служит музыкальному
священнодействию. Райхлин без труда описывает воображаемую
консерваторию. Будучи учеником одного из крупнейших в
России музыкальных педагогов, Леонида Юшкевича, и являясь
создателем отделений джазовой музыки в музыкальной академии
в Минске, Райхлин прекрасно знает, как должна выглядеть
заслуживающая своего названия консерватория, но в городе
будущего пока что не нашлось места для того, что Райхлин
считает самым важным: ,,строить людей. Музыка строит сердце,
голову и дисциплину... Это закладывает фундамент будущего
наших детей. Здесь думают о политике, финансах, но не
заботятся о самом важном для ребенка: о том, чтобы он вырос
достойным человеком.,,
Райхлин родился чуть более пятидесяти лет назад в Минске,
Белоруссия. До него в семье не было музыкантов. Эли, или
Илья по-русски, что является транскрипцией имени Элиягу,
начал обучаться игре вместе с братом, который был старше
него на четыре года. Так было принято в России. Райхлин
вспоминает известный анекдот о репатриантах, из которых если
кто не держит в руках никакого футляра, то уж наверное
пианист. Он умеет и посмеяться над собой.
Роман Райхлина с музыкой начался случайно. Отец его
купил пианино после того, как учительница музыки, дававшая
уроки соседским детям, предложила обучать и его с братом.
Как множество других детей, начали заниматься и дети семьи
2
Райхлин. Эли начал играть в возрасте шести с половиной лет.
Учительница разглядела таящийся в нем потенциал и
порекомендовала поступить в музыкальную школу. Эли был
принят и успешно учился, но в то же время не отказывался и
от занятий спортом: теннисом, пинг-понгом, волейболом.
Последним увлечением были боевые искусства, но очень скоро
ему пришлось выбирать между ними и тем, что он любил не
меньше -- музыкой. В музыкальной школе ему предложили
поступать в специальную школу при консерватории, так как он
был одаренный музыкант. Он прошел сложнейшие экзамены в
школу для одаренных детей, единственную в Республике
Белоруссия, которая, на его счастье, находилась в Минске. Его
педагог, Леонид Юшкевич, не был в восторге от того, что его
ученик является кулачным бойцом и подвергает ежедневной
опасности руки -- свой рабочий инструмент. Так он вынужден
был оставить эту свою любовь и посвятить себя целиком
музыке.
Райхлин был первым учеником Юшкевича, и с тех давних
пор этих двоих связывает крепкая дружба, они бывают друг у
друга в Белоруссии и в Израиле. Райхлин снова был
отличником в учебе, но на этот раз, когда он захотел
поступить в лучшую в России академию, джинн еврейства
вырвался из бутылки: ,,Мне порекомендовали поступать в
Санкт-Петербургскую Академию, но в последнюю минуту все
застопорилось, так как поступающий туда должен был иметь
рекомендацию министра культуры. Я таковой не удостоился,
поскольку был евреем. К тому же, если бы я поступил туда, я
должен был бы отслужить в армии два с половиной года. Я
решил, что не стоит поступать туда, потому что после двух с
половиной лет, проведенных в армии, почти невозможно
вернуться к тому уровню исполнительства, на котором ты
находился раньше,,.
Райхлин выбрал Белорусскую академию, так как должен
был отслужить в армии после окончания учебы только полтора
года.
Учеба его в академии началась со скандала: ,,После
экзаменов ко мне подошла глава академии и предложила
учиться у нее, так как я хорошо себя показал, но я хотел
продолжать учебу у Юшкевича, о чем и сказал ей. С тех пор
она возненавидела меня на все пять лет,,. Неприязнь ректора
академии выражалась весьма разнообразно, и она таки
отомстила Райхлину: ,,Каждый год в сентябре-октябре студенты
в России ездили ,,на картошку,, , в том числе и студенты
3
академии. В том году мы готовились к республиканскому
фестивалю, и каждый, кто должен был участвовать в нем,
получил несколько свободных недель для подготовки, так как
конкурсная программа была сложной: нужно было играть
примерно полтора часа без перерыва. Я был одним из
участников фестиваля, но единственным из всех не получил
освобождения от полевых работ. Ректор академии отправила
меня на картошку,,. Райхлин уехал в деревню и принялся
работать на картошке, но через несколько дней явился его
учитель и избавитель Юшкевич и сказал, что с этого момента
он болен и должен вернуться домой. Райхлин вернулся домой и
стал готовиться к конкурсу. Так спас его Юшкевич в тот раз,
и так продолжал поддерживать его все последующие годы.
ДЖАЗ ТОЖЕ СОВЕРШИЛ АЛИЮ
Несмотря на нападки главы академии, студенческая жизнь
Райхлина была счастливой. Он многому научился, начиная с
истории коммунистической партии и кончая солидными
познаниями в области теории и истории музыки. Он овладевал
наукой сольной и ансамблевой игры, концертмейстерским
искусством. В ту пору он работал аккомпаниатором сборной
Белоруссии по гимнастике и ездил со спортсменами на
соревнования и выступления по всей России. В 1975 году он
удостоился третьего места на Всесоюзном чемпионате в
качестве аккомпаниатора. Райхлин много выступал, в основном
со своим педагогом, они вместе давали концерты. Он исколесил
периферию вдоль и поперек с шефскими концертами в составе
студенческих бригад, и, хотя и был измотан ездой по
бездорожью, знал, что он на пути к настоящему
профессионализму. Закончив учебу на получение второй
степени, Райхлин получил предложение стать аккомпаниатором
сборной России по гимнастике, но он предпочел сначала отдать
свой долг армии. Будучи евреем, он не мог рассчитывать на
продвижение по службе, однако прослужил год связистом на
ракетной базе. Теперь, в 23 года, впервые в жизни он был
свободен и мог решать, куда податься и чем заняться.
Благодаря своим связям Райхлин устроился концертмейстером в
Минское музыкальное училище. Через год он уже имел своих
учеников.
И тут неожиданно в его карьере произошел любопытный
зигзаг. До России донеслось дуновение джаза, и Райхлин
4
быстро вошел в курс дела. ,,Директор училища решил открыть
отделение джаза и предложил мне организовать и возглавить
его. Это было абсолютно новым для меня делом. Тогда не
было почти никакой информации о джазе в России, и мало кто
играл джаз, все это было в Европе и в Америке,,. Райхлин
получил разрешение лететь, куда он сочтет нужным, чтобы
овладеть основами. Он отправился к Владимиру Фейертагу,
ленинградскому музыковеду, специализирующемуся на джазе,
учился у него, затем разыскал других профессионалов, и спустя
какое-то время вернулся в Минск и основал отделение джаза:
,,У меня работал 31 педагог, лучшие профессионалы, каждый в
своей области. В первый год у нас было только 8 студентов,
один из них Дмитрий Шурин, который спустя годы приехал в
Израиль и играет джаз здесь,,.
Дело ширилось и приобретало размах. Райхлин организовал
джазовый оркестр из студентов и преподавателей, который
много выступал и удостоился множества наград. Также он
создал городской джазовый оркестр, а со временем основал
джазовое отделение в музыкальной школе, в специальной школе
и в академии. До 1993 года, года его репатриации, он
занимался джазом, выступал в качестве солиста с классическим
и джазовым репертуаром, руководил отделениями джаза и
джазовыми оркестрами. Со временем он встал перед
необходимостью создания республиканского джазового оркестра.
Для этого ему была необходима вторая степень также и в
области дирижирования, и он добился ее получения, преодолев
бюрократические препоны и в течение трех лет летая дважды в
месяц в Ростов на дирижерский факультет. Теперь у него было
два высших образования и огромный престиж.
Райхлин дирижирует
5
ГОТОВ НАЧАТЬ С КАРАВАНОВ
В дополнение к музыкальной деятельности и в те же годы,
Райхлин был также весьма активным деятелем еврейской
общины в России. Он был близко связан с Гиорой Снапиром,
благословенна его память, который был членом городского
совета Модиина, а задолго до этого -- посланцем Сохнута в
России. Снапир убедил Райхлина, что настало время
репатриироваться, после многих лет активной деятельности на
пользу общины. Райхлин: ,,У каждого человека есть в жизни
поворотный момент, когда он должен решить, как жить дальше.
Было много случаев, когда я не получал в России того, что
должен был получить по праву, потому что я был евреем. Это
подвигло меня принять решение о репатриации,,.
Райхлин с певицей Бен-Цви
Райхлин прибыл в Израиль и, как каждый новый репатриант,
пошел в ульпан. По окончании учебы он получил от
Министерства абсорбции подарок, предназначенный для особо
талантливых в творческом отношении представителей алии. Он
жил на зарплату, ,,на которую якобы можно было жить,, ,
преподавая музыку в различных музыкальных школах
(консерваторионах). Он ездил на работу по всей стране, в том
числе и в знаменитую школу ,,Шевах Мофет,, , ,,но со
временем понял, что смогу лучше зарабатывать, будучи
самостоятельным, и решил прекратить программу,
запланированную на четыре года, по прошествии двух лет,,. Это
было время, когда Райхлин перебрался в Модиин, и обнаружил,
что Снапир, его приятель из России, также прибыл в этот
город. Райхлин стал шестым жителем города. Он подал в
6
местный совет проект открытия в городе музыкальной школы,
желательно консерваториона. Название ,,Титора,, предложил его
друг Гиора Снапир, по названию холма в окрестностях
Модиина. Райхлин принял идею. Кстати, память самого
Снапира, умершего около двух лет назад, увековечена на
любимом им холме Титора на мемориальной скамье.
Пока что Райхлин воюет с израильской действительностью,
не слишком уважающей музыкантов, даже обладающих дважды
второй степенью, в особенности если они говорят на неважном
иврите с русским акцентом. Он открыл музыкальный институт,
мечтая о вместительном здании консерватории, но работал в
разных школах города: сначала в городском тихоне ,,алеф,, , в
последние два года -- в школе ,,Йовель,,. Райхлин расточает
множество похвал по адресу ее директора Геулы Цитринович, о
ее готовности сотрудничать и понимании необходимости
продвигать в городе культурные начинания. Но, несмотря на
все это, школа -- какой бы хорошей она ни была -- это не
консерватория: ,,На сегодняшний день у меня преподают 16
педагогов, каждый из них -- профессионал в своем деле. Нам
очень тяжело работать, не имея постоянного места, несмотря на
большую поддержку школы ,,Йовель,,... В мире нет места, где
музыканты не получают субсидии властей. Здесь же мы
работаем вот уже семь лет полностью самостоятельно, и это
невероятно тяжело. Консерватория не может не иметь места.
Мы переезжаем из школы в школу практически каждые два
года, просто потому, что школы разрастаются, количество
учеников в них увеличивается, и они начинают нуждаться в
классах, которые мы занимаем. Вот и сегодня, у нас есть в
школе ,,Йовель,, один класс, где находится весь
инструментарий, и педагоги каждый раз должны приходить на
работу намного заранее, чтобы перенести и инструменты и
аппаратуру в те классы, где происходят занятия, и установить.
Пока не будет нормального места, не будет и настоящей
консерватории в этом городе. Конечно, я говорю о городском
учреждении, ведь тогда можно будет получить субсидию и от
городских властей, и от Министерства просвещения, и не надо
будет взимать столь высокую плату за обучение музыке, и ради
этого я готов начинать с караванов,,.
ЭТО НЕ КРУЖОК, ЭТО ШКОЛА
7
В музыкальном институте Райхлина обучают игре на
различных музыкальных инструментах, а также есть уроки
теории, сольфеджио, прослушивания музыки, импровизации,
ансамблевой игры и т. д. Дети могут начать обучаться с весьма
раннего возраста по специальной программе для малышей.
Также есть в институте ,,Титора,, медиа-отдел, пятеро
сотрудников которого пишут плейбеки, печатают партии для
различных оркестров.
Райхлин на клавишах
Райхлин с джазовым коллективом, основанным им в Минске в
80-х годах
Это не страшный шок -- попасть в Израиль и увидеть все,
что здесь происходит в области музыки, после России -после того, как Вы были там царь и бог?
8
,,Это и в самом деле сильный шок. Сначала я вообще не
понял, куда я попал и что здесь происходит. Люди здесь
настолько несерьезно относятся к музыке. Например, у меня
была одна мамаша, дочь которой получила стипендию для
оплаты обучения. Она записала дочь на гитару, а через месяц
пришла ко мне и заявила, что та уже научилась на гитаре и
хочет теперь учиться на ударных. Через два месяца она пришла
и сказала, что девочка уже умеет на барабанах и хочет
фортепиано. Это было просто потрясающе. Конечно, не все
таковы, но таких достаточно много,,. Райхлин всегда поправляет
людей, относящихся к обучению музыке как к очередному
кружку: ,,Я объясняю, что это не кружок. Это школа. Есть
уроки музыки, и всегда есть домашнее задание... Понятно, что
не каждый, кто занимается музыкой, станет профессионалом, но
мы помогаем строить людей. Музыка развивает голову,
воспитывает сердце, учит дисциплине,,.
Вы преподаете здесь по системе, которую усвоили в России?
,,Я не могу этого сказать. Оправившись от первоначального
шока в Израиле, я стал гибким. Я создал некий ,,салат,, ,
подходящий для здешних детей. Самое важное для меня -чтобы ребенок, который поступает в мою школу, приобрел вкус
к занятиям, тогда он полюбит и домашние задания,,.
Преподаватели музыки, в особенности преподаватели из
России, считаются весьма суровыми и жесткими. Не каждый
любит у них заниматься.
,,Правильно, но я не таков. Прежде всего, существует генетика.
Мой отец был человеком, любящим людей. Он мог войти в
комнату, полную незнакомых людей, а через пять минут все
уже были его друзьями. И я такой. Я люблю людей. А кроме
того, с раннего возраста я встречаюсь со множеством людей, и
я уверен, что каждая встреча может меня чему-то научить. У
меня друзья по всему миру, и в каждом месте я что-то беру
для себя. Поэтому моя система обучения не русская, и не
израильская, и не английская, а - салат,,.
Кажется, обучение музыке весьма дорого. Не каждый может
себе это позволить.
9
,,Это очень верно, но люди не понимают, что педагог, который
тридцать лет учился, не может брать за урок двадцать
шекелей. Понятно, что в футбольной команде, например, где
есть много детей, каждый платит меньше... Правильно и то, что
сегодня я не могу платить много, но люди работают у меня,
так как они верят в будущее. И снова повторю, в мире нет
места, где бы обучение музыке не субсидировалось. Мы
выживаем уже седьмой год, и это очень трудно,,.
Дети из музыкального института Райхлина ездят на
концерты и фестивали по всему миру. Только недавно Райхлин,
один из его педагогов и одна из учениц ездили на
танцевальный фестивальь в Таиланд в качестве
сопровождающих музыкантов ансамбля ,,Зуз бе махоль,,:
,,Примерно за десять дней до фестиваля я получил звонок от
Рои Кабири, который сказал, что, по правилам фестиваля,
ансамбль должен иметь для аккомпанемента ,,живую музыку,,. Я
нашел педагога и ученицу, которые могли поехать, так как
требовалось и личное денежное участие. Мы очень быстро
выучили программу и поехали. За день до поездки мы провели
первую совместную репетицию с ансамблем,,.
НАДО МЫСЛИТЬ ПО-КРУПНОМУ
Райхлин является главой объединения репатриантов в
Модиине, он пытается донести до всех очень важную для
репатриантов вещь: ,,Каждый должен понять, что люди,
прибывающие из России, рождаются здесь, в Израиле, заново.
Они очень тяжело работают, чтобы преуспеть, и это может
привести к распаду семей, так как иногда успех одного из
супругов приходит за счет другого. Это часто происходит. Надо
помогать людям именно на раннем этапе репатриации. Когда я
приехал сюда, я не получил помощи, но я сильный, справился
сам. И все же, очень трудно найти работу по специальности.
Того, что государство дает, недостаточно, и люди трудятся на
уборке,,. Райхлин говорит, что через свою дочь ощутил все
проблемы и просчеты израильской системы образования: ,,В
начальной школе почти ничего не изучают, а в тихоне вдруг
все должны оплачивать частных учителей, так как дети не
выдерживают нагрузки. Почему нужно оплачивать частную
школу после обеда, когда существует школа в утренние часы?
Этого я не могу понять,,.
10
Райхлин мечтает не только о консерваторионе, но также и о
городском оркестре: ,,Так как я дирижер, я могу этим заняться.
У меня есть очень хорошие связи во многих странах, где
оркестр мог бы выступать,,.
Но Вам ясно, что сегодня нет денег ни на что.
,,Если кто-то действительно чего-то хочет, на это всегда есть
деньги. Если мыслить вперед, не на ближайшие пять лет до
выборов, а дальше, это становится понятным. Надо мыслить покрупному,,.
Вы до сих пор играете на фортепиано?
,,Не много и не каждый день, так как нет времени,,.
И не скучаете?
,,Скучаю,, , говорит он, положа руку на сердце. Но если я
двинусь в этом направлении, я вынужден буду бросить то, чем
я занимаюсь, и мне не на что будет жить,,.
Да, он перфекционист. Для него играть на фортепиано
значит только играть на фортепиано, так, как было в России.
Может, для того, чтобы приспособиться к жизни в Израиле,
человек должен немного поступиться своей душой, чтобы
вкладывать силы в остальное. Может быть, это та мысль,
которую мы посылаем тем новым репатриантам, которые всю
жизнь учились вкладывать в свою душу, и открыли для себя,
что здесь, что поделаешь, это не очень-то работает.
,,Модиин ньюс,, , 9.01.2003
11