«Сцена спасла меня от отчаяния»

10
КУЛЬТУРА
ФОТО ЮЛИИ СМЕЛКИНОЙ
4 июня, 2014, среда
Лариса Луппиан:
«Сцена спасла меня
от отчаяния»
Народная артистка России – о том, почему ей страшно
за детей и чем нелепа политкорректность
Если первой премьерой юбилейного, 80-го сезона Театра имени Ленсовета стала экстравагантная
версия тургеневской пьесы «Месяц в деревне» (в театре постановка Юрия Бутусова получила название «Все мы прекрасные люди»), то завершила сезон «классическая» во всех смыслах премьера
– Олег Леваков поставил знаменитую пьесу Островского «Без вины виноватые» с поклоном театру
XIX века. Роль актрисы, потерявшей и вновь обретшей сына, досталась Ларисе Луппиан. Как заметил режиссёр: «Она – жена, мать, бабушка, ей понятны все оттенки женской натуры. Тема «мать
и дитя» для неё не пустой звук».
– Лариса Регинальдовна, «Без вины виноватые» –
это ведь уже пятая пьеса Островского в вашем репертуаре…
– Да, хотя вообще-то Островский не мой автор,
слишком уж у него открытые страсти. Я считаю
себя актрисой западного репертуара. Все-таки генетика – а во мне течёт и эстонская, и немецкая
кровь – накладывает отпечаток. Но все же, как
ни парадоксально, я действительно часто играю
Островского, и мне кажется, через его драматургию выражается русская часть моей души.
– Олег Леваков заметил, что вы просто созданы
для роли Кручининой.
– Мы с ней похожи своей эмоциональностью.
Другое дело, что Кручинина лишена этих эмоций в
жизни – у неё нет ни родных, ни любимого мужчины, ни детей, ни друзей; и любовь, потери и обретения она проживает лишь на сцене. Я же не могу пожаловаться на скудную личную жизнь, но, будучи
человеком эмоциональным, в жизни свои эмоции
скрываю за оболочкой сдержанности, приличия
и выражаю их лишь на сцене. Горьких моментов
было немало. И иногда я думаю, что именно сцена
спасла меня от отчаяния…
– Пьесы Островского чрезвычайно мелодраматичны, в духе нынешних наших сериалов…
– Я бы сравнила с «Пусть говорят» Малахова.
Но судя по тому, что востребована и программа
Малахова, и пьесы Островского, у людей есть потребность в мелодраматических страстях, сопереживании.
– У вас и получился спектакль «открытых эмоций»,
что большая редкость нынче.
– Да, в современном театре порой открытая эмоциональность не приветствуется. Поэтому театр
стал сухой, рациональный, эмоции подменяются
«фокусами» – льющейся водой, шуршанием целлофана. Только так, через внешние раздражители
пытаются вызвать эмоцию у зрителя. Почему режиссёры выбирают путь загадывания зрителю шарад, не понимаю. И современная драматургия – это
беда. Да и прежняя, советская, состоит скорее из исключений. Казалось бы, наш человек так любит пофилософствовать, поговорить по душам, но не в литературе, не в театре. Даже не понятно, почему XX
век в этом смысле оказался таким пустым. Хотя, конечно, есть какие-то тому объяснения. Наверное, на
коммунистических ценностях трудно было построить что-то настоящее. Фальшь и разочарование.
– Но, что парадоксально, в «Моральном кодексе
строителей коммунизма» – не что иное, как видоизменённые нравственные максимы христианства.
– Как будто да. Но это существование человека
в условиях двойных стандартов. В самой идее коммунизма таилась фальшь. Нельзя убеждать людей,
что все равны. В этом постулате – враньё. Природа
не создаёт ничего одинаковым, равным. А значит, и
люди не могут быть равными. И от этой тогдашней
лжи, обещанного, но невыполнимого равенства –
сегодняшняя ненависть к богатству других. Сейчас
люди, идущие в прислугу, ненавидят своих хозяев.
Они хотят получить это место, но вместе с тем они
пусть и в зародыше, но испытывают ненависть, зависть, основанную на мысли: «Почему у него есть, а у
меня нет?» Но ведь есть же русская пословица: «Всяк
сверчок знай свой шесток». Надо уважительно относиться и к своему шестку, и к шестку того, кто выше,
и к шестку того, кто ниже тебя. Каждому – своё.
– Похоже, мы возвращаемся к Островскому. У него
на эту тему была пьеса «Не в свои сани не садись».
– Ну что делать. Есть пьесы-однодневки, есть пьесы о вечном. Как у Островского. Такие пьесы не обязательно играть в современных костюмах, можно
играть в кринолинах. Все равно она будет о вечном.
А главное – об этом вечном рассказывается чрезвычайно эмоционально. Так и надо ставить – не боясь
эмоций. Я давно работаю в театре и знаю, с какой
благодарностью зритель откликается на эмоциональное единство с артистом. Зритель будто проваливается в эту «яму» эмоций. С готовностью – потому что большинству людей, приходящих в театр,
не хватает этих страстей. К тому же сейчас всё углубляется необходимостью быть политкорректным. А
ведь политкорректность – это, по сути, подавление
своих эмоций. Так что театр в этом смысле может
стать своего рода психотерапией, давать людям канат, да хоть верёвочку, с помощью которой можно
выйти на твёрдую сушу. А иначе страшно жить.
– Вас пугает двусмысленность политкорректности?
– В общем-то да. Согласитесь, это ненормально,
когда в европейском городе не разрешают установить на площади рождественскую ёлку, мол, это
неполиткорректно по отношению к мусульманам.
И вместо ёлки появляется некий символический
каркас. Причём сами мусульмане возмущались –
им-то как раз хотелось посмотреть на живую ёлку.
Мне кажется, это полное извращение благородной
идеи уважения прав других.
– Своим спектаклем Леваков постулирует возвращение к старому театру. И ведь за ностальгией по
милому театру прошлого скрывается ностальгия по
прежним ценностям вообще.
– Да, хочется хотя бы в театре вернуться к тому,
что когда-то казалось незыблемым... Нам довелось жить в эпоху разлома, когда патриархальная
жизнь, с её уважением семьи, социальной и семейной иерархии, вдруг рухнула в пропасть. А взамен
мы не получили ни-че-го. Мы все будто оказались
на каком-то плавуне и изо всех сил пытаемся удержаться на нём, не зная, но предощущая, что плывун
неизбежно размоет. Мне страшно. Прежде всего за
детей. Какая у них будет психология, как они будут
строить свою жизнь?
Я человек не религиозный, но всё чаще задумываюсь: ведь был смысл в этом – в заутрене, напутствиях паствы, жизни всем миром, когда все как на
ладони. Если что не так – пойдёшь к священнику,
исповедуешься, он даст тебе совет. И каждый понимал – он со своей болью не одинок. Но, к сожалению, как театр перестал стремиться к эмоциональному отклику, так и церковь теперь не даёт мне
надежду. Очень трудно поверить в искренность,
глядя на многих священников – слишком уж они
сытые, холёные. Наверное, только в какой-нибудь
деревне и можно найти настоящего батюшку…
– Со своей болью и страхами сегодня человек может прийти к психотерапевту.
– Может. Но психотерапевт не может быть наставником. А кому-то нужен именно тот, кто наставит на правильный путь. Не всем дано самостоятельное мышление. Вот девочкам, которые в 13 лет
рожают, нужен батюшка, который будет их долбить с рождения: не вступай в связь, молись, учись,
к родителям будь почтительна. И это не лишение
свободы, нет. Просто людям так, по правилам, легче жить, не будем лукавить. Заповеди не случайно
были придуманы – не как средство манипуляции,
а как то, что может помочь людям устоять перед
искушением. А уж сегодня человеку тем более
сложно справиться: телевидение, радио, интернет,
реклама – люди в этом потоке информации абсолютно потеряны. Отсюда и озлобление.
Внучка Катя, начитавшись в интернете про нашу
семью, спрашивает: «Почему, за что нас так ненавидят?» Что мне ей на это сказать? Пытаюсь по мере
сил объяснить, что всё это не ценно. А ценно отноше-
В спектакле «Без вины виноватые» Лариса Луппиан исполняет роль Елены Кручининой –
героини такой же эмоциональной, как и сама актриса
ние близких тебе людей. Вот ради этого стоит жить.
И уж точно не ради того успеха, который измеряется не знаниями и профессионализмом, а вещами и
якобы славой. Всё эфемерно, иллюзорно, преходяще, поэтому я и сама берегу, ценю каждое хорошее
мгновение и пытаюсь это понимание передать Кате.
Ужасный, трагический, но яркий пример – певица
Далида. Ей поклонялись миллионы, а она покончила с собой, не выдержав одиночества. Однажды
Далида спросила свою маникюршу, куда та сейчас
пойдёт. Женщина ответила: «Домой, там меня ждёт
муж. Как видите, ничего особенного». И Далида
вздохнула: «Счастливая, вас кто-то ждёт»…
– Далида, как и Кручинина, была лишена семьи, и
долгое время ее спасала сцена. В вашем случае как
раз всё наоборот: долгие годы творческого простоя,
когда в театре не давали играть, и в результате – уход
в семью, воспитание детей. Вы с детства мечтали о
большой семье? Или был силён страх перед одиночеством?
– Ужасно мрачная штука эта жизнь.
– Ужасно... И единственное, что способно компенсировать этот ужас, в котором мы живём, – те
моменты счастья, когда что-то получается. И конечно, вера. Что касается меня, то я очень верю в
реинкарнацию. Если этого нет, то тогда вся наша
жизнь – полная чушь, ахинея. А я не верю, что
может быть все так глупо и бессмысленно. Я уверена, что человеку даётся этот отрезок жизни для
самосовершенствования. И интеллектуального,
и морального. И в дальнейшем наша душа, в которой, как в компьютерном файле, уже записаны
предыдущие наши проживания и куда добавляется
всё хорошее и плохое, прожитое нынче, – получает следующее воплощение. Так что я могу вслед за
Чеховым повторить: «Неси свой крест и веруй».
– Всё сложней. Вы знаете, сознательно мне вообще никогда ничего не хотелось. Я как-то интуитивно выбирала тот путь, по которому шла.
У меня никогда не было мечты о славе
Беседовала Елена Боброва
или о большой семье. Я вообще по натуре не мечтатель. Но есть вещи, которые,
наверное, посильнее, чем мечта. Это то,
что глубоко-глубоко в тебе заложено, то,
что сам не можешь сформулировать, но
Внучка Катя, начитавшись в интернете про
что побуждает тебя к каким-то действинашу семью, спрашивает: «Почему, за что нас
ям. Думаю, вот это желание раствориться
так ненавидят?» Что мне ей на это сказать?
в своих детях – неосознанное к тому вреПытаюсь по мере сил объяснить, что всё это
мени, когда я родила сына, – было чрезне ценно. А ценно отношение близких тебе
вычайно сильно во мне.
людей. Вот ради этого стоит жить.
А одиночество… Я думаю, что человек,
по существу, одинок всегда. И должен
ФОТО ИТАР–ТАСС
утрата
Он был истинным кавалером
культуры
Не стало замечательного телеведущего Святослава Бэлзы.
Народный артист России ушёл из жизни после долгой болезни в Мюнхене.
го пример – доказательство необоримой силы породы,
когда интеллигентность передаётся на уровне генов – от
отца к сыну. Отец Святослава Игоревича был композитором и музыкальным критиком. Сын стал критиком литературным, а затем журналистом и уникальным деятелем нашего
родного телевидения и нашей музыкальной культуры.
Каждый раз, когда он появлялся в кадре, на душе становилось спокойно и приятно, и ты понимал, что сейчас услышишь правильную и умную речь, увидишь обаятельного и галантного человека, мудрого с неповторимым чувством юмора
ведущего. Культура в лице Бэлзы воплощалась в харизматическом образе своего кавалера, которому смокинг с бабочкой
или фрак были очень к лицу. Они сидели на нём так ладно, что
казалось, будто он появился в них на свет божий.
Святослав Бэлза стал истинным символом того, что называют высокой культурой. Он с равным успехом и доходчивостью
мог рассказывать о музыке Бетховена или рассуждать о пируэтах в хореографии Петипа. Сложные вещи он всегда объяснял
зрителям простыми и доходчивыми словами, и в этой славе
популяризатора культуры вообще и музыки в частности ему
не было равных в нашем телеэфире. Он одинаково эффектно
и адекватно смотрелся рядом с самыми разными звёздами, которые доставались ему в напарники по конферансу.
«Музыка в эфире», «Романтика романса», «Большой балет», «Большая опера» – эти проекты благодаря участию в них
Святослава Игоревича были и навсегда останутся в истории
быть готов к одиночеству в любой момент. Даже в
большой итальянской, узбекской – я же родом из
Ташкента – семье старик, окружённый родственниками, всё равно чувствует себя одиноким. Потому что он живёт своей особой жизнью. Отработав
свой активный ресурс, он тихо сидит себе в своей
черепной коробке и копается в своей жизни.
Е
нашего ТВ как образцы того, что и высокое искусство может
быть зрелищным и увлекательным. Думаю, что многим ведущим хотелось быть такими же обаятельными и умными в
кадре, как Святослав Бэлза. Но для этого надо было прожить
такую же напряжённую жизнь интеллектуала, служителя искусства, многое знать и многое видеть. Только так возможно
обо всем спокойно, без снобизма рассуждать перед публикой.
К своей славе и многочисленным наградам он относился с
иронией, однажды в интервью заметил, что у него уже есть
медаль «Ветеран труда», а в ответ на немой вопрос журналиста продолжил: «Дело в том, что я старый молодой человек,
который уже долго живет на свете». Судьба отпустила ему 72
года жизни. И к нашему счастью, многие из них Святослав
Бэлза был рядом с нами, в том поле культуры, которое всех
нас сближает…
Сергей Ильченко,
искусствовед
инициатива
Филармония запускает
онлайн-трансляции концертов
Очередной шаг навстречу публике сделал Большой зал Филармонии. Теперь все желающие смогут
слушать и смотреть выступления
артистов, не выходя из дома. Для
этого будет достаточно зайти на
сайт Филармонии, найти раздел
«Смотреть и слушать» и выбрать
«Онлайн-трансляции».
ововведение, которое, впрочем,
в Петербурге уже давно с успехом использует Мариинский
театр, очевидно, поможет малоподвижным слушателям, а также тем,
кто не может позволить себе билет
(как и тем, кому билетов не хватило).
Аудио- и видеотрансляции станут
регулярными в следующем сезоне и,
скорее всего, будут платными. Стоимость подключения пока не разглашается, но организаторы планируют
сделать её минимальной.
Пока же в этом сезоне первая
трансляция будет осуществлена в
тестовом режиме и бесплатно для
интернет-пользователей. 6 июня в
19.00 все желающие смогут зайти на
сайт Филармонии и послушать концерт IX Международного фестиваля
Н
«Музыкальная коллекция». Академический симфонический оркестр
Филармонии
под
управлением
американского дирижёра Дориана
Уилсона выступит с пианистом Филиппом Копачевским. В программе
– симфонические впечатления для
фортепиано с оркестром «Ночи в садах Испании» и сюита № 2 из балета
«Треуголка» Мануэля де Фалья, а
также рапсодии Эммануэля Шабрие
и Мориса Равеля. Концерт ведёт
Ника Стрижак.
– Как показывает наш опыт, различные музыкальные акции очень
востребованы у петербуржцев, –
говорит директор Большого зала
Игорь Наумов. – Филармония с
огромным успехом проводит «Общедоступные концерты», «Бесплатные концерты в фойе». Теперь мы
запускаем абсолютно новый формат
– онлайн-трансляции. Нам хочется, чтобы филармоническая музыка
была доступна как петербуржцам,
которые по тем или иным причинам
не всегда могут бывать в нашем зале,
так и слушателям в других городах
и странах.
Алина Циопа