ПРОСТОРЕЧНЫЕ И РАЗГОВОРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ПРОЗЕ Е

ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 3 (46) 2014
неполноты. Так, соответствие может ограничиваться «непередаваемостью» эмоциональной и стилистической окраски оригинального текста, наличием непереводимых экзотизмов, обозначающих реалии национальной жизни. Все это обусловливает
актуализацию имплицитного значения паремий.
В отличие от неполных и полных соответствий (неполных
эквивалентов и эквивалентов), национально-маркированные
паремии, утратившие в процессе перевода переносное значение, в инонациональном тексте пословицами не являются и поэтому не составляют предмет нашего исследования.
К «псевдопословичным соответствиям» переводчик прибегают тогда, когда переводчик считает нецелесообразным использовать имеющиеся в языке соответствия или когда в нем
вообще нет полного или частичного пословичного эквивалента.
В этом случае он «изобретает» пословицу, воспроизводя без
модификаций или с некоторыми изменениями её образное содержание сохраняя при этом смысл. При создании такой «ложной пословицы» используются образные и звуко-ритмические
средства. Словосочетание стилизуется под пословицу. У читателя должно сложиться впечатление, что созданная пословица
существует в языке перевода или что это иностранная пословица, воспроизведенная средствами родного языка с сохранением пословичных признаков и характеристик. «Псевдопословичное» соответствие – всегда результат творческого воссоздания
речения языка оригинала. Например: Мальчику нужна бойкость
– лишь бы в огонь не скакал. Девочке нужна скромность, но не
лишись языка» (М. Кенин-Лопсан. Судьба женщины).
Еще один переводческий прием – описательный перевод.
Отсутствие необходимых соответствий и невозможность дословного калькирования влияют на выбор этого способа перевода.
Он сводится к толкованию, объяснению пословицы, которая
в переводном тексте практически перестает существовать как
самостоятельная языковая единица и словно растворяется
в контексте. При таком способе перевода неизбежны стилистические и информационные потери.
Итак, большинство паремий переводимо на инонациональный язык, поскольку учитывают и отражают основы общечеловеческого мировосприятия.
Тувинская и русская паремиальная концептуализация мира
характеризуется определенным сходством: в семантической
структуре паремий отражается тот же объем эмпирически накопленных знаний об одних и тех же реалиях человеческой жизни и количество их аксиологических характеристик.
Паремии относятся к числу ключевых языковых единиц –
предложений-высказываний, несущих наибольшую нагрузку
в процессе реализации авторской интенции, – выражении идейного содержания оригинального текста и перевода. Паремиальная картина мира составляет важнейший фрагмент языковой картины мира, отражаемой в оригинальном произведении
и переводе.
Библиографический список
1.
2.
3.
Жуков, В.П. Поговорка. // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. – М., 1990.
Пушкин, А.С. Письмо Гнедичу Н.И. 22 сентября 1822 // Полн. собр. соч.: в 10 т. – Л., 1977-1979. – Т. 10.
Будуп, Б.К. Пословицы и поговорки тувинского народа. – Кызыл, 2010.
Bibliography
1.
2.
3.
Zhukov, V.P. Pogovorka. // Lingvisticheskiyj ehnciklopedicheskiyj slovarj / gl. red. V.N. Yarceva. – M., 1990.
Pushkin, A.S. Pisjmo Gnedichu N.I. 22 sentyabrya 1822 // Poln. sobr. soch.: v 10 t. – L., 1977-1979. – T. 10.
Budup, B.K. Poslovicih i pogovorki tuvinskogo naroda. – Kihzihl, 2010.
Статья поступила в редакцию 22.03.14
УДК 811.161.1
Lisova Ye. Yu. COLLOQUIAL AND INFORMAL ELEMENTS IN YE. CHIZHOVA’S PROSE. The article analyzes
colloquial and informal elements in Ye. Chizhova’s prose and characterizes its main functions in the direct speech and
in the author’s narration. The article also concludes that colloquial elements dominate in Ye. Chizhova’s individual
writing style and provide certain stylistic smoothness to the texts and give them a subjective coloring.
Key words: colloquial and informal lexemes, literary text, stylistic functions, individual style.
Е.Ю. Лисова, аспирант Волгоградского гос. университета, г. Волгоград, E-mail: lisovaeu@mail.ru
ПРОСТОРЕЧНЫЕ И РАЗГОВОРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ПРОЗЕ Е. ЧИЖОВОЙ
В статье анализируются просторечные и разговорные элементы в прозе Е. Чижовой, характеризуются их
основные функции в прямой речи и в авторском повествовании. Делается вывод о том, что просторечные
элементы являются доминантой идиостиля Е. Чижовой, обеспечивают стилистическую ровность текста и придают ему субъективную окраску.
Ключевые слова: просторечные и разговорные лексемы, художественный текст, стилистические функции, идиостиль.
В отечественном языкознании с середины XX века отмечается устойчивый интерес к анализу феномена просторечия как
стилистической категории русского языка в художественном тексте [1; 2; 3]. За прошедшие десятилетия «в основном выявлен
корпус просторечных единиц, используемых писателями и поэтами в художественном тексте в качестве сигнала просторечности, сформулированы общие закономерности взаимодействия
просторечных и разговорных единиц в художественном тексте,
выявлены и описаны основные функции просторечия» [1].
Вместе с тем многие аспекты обозначенной проблематики
продолжают оставаться дискуссионными. Так, среди исследователей нет единства в определении объема понятия «просторечие», отсутствуют четкие критерии разграничения явлений
просторечия и разговорной речи применительно к языку художественной литературы. Не в полной мере исследован вопрос
о природе так называемого «литературного просторечия», не
204
получила исчерпывающего освещения проблема типологии просторечных единиц в связи с их функционированием в художественном тексте и почти отсутствуют работы, в которых рассматривалась бы гендерная специфика просторечия в языке художественной литературы. Часто за рамками изучения оказываются и те просторечные элементы, которые используемые авторами для изображения реалий. Кроме того, в связи с проблемой просторечия в художественном тексте традиционно
изучается речь персонажей и почти без внимания остается авторское повествование. Вместе с тем использование разговорно-просторечных элементов в сфере автора существенно меняет речевую структуру художественного произведения, расширяет несобственно-прямую речь, усиливает экспрессивность
текста в целом [4].
В настоящей статье предпринята попытка стилистического
анализа разговорных и просторечных лексических единиц в про-
ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 3 (46) 2014
заических произведениях известного российского автора, представителя современной «женской прозы», лауреата премии «Русский Букер 2009», Е. Чижовой. Выбор для анализа произведений Е. Чижовой объясняется тем, что в ее прозе ориентация на
разговорно-просторечные средства языка является особой стилистической доминантой, своеобразным способом выражения
авторского замысла [5; 6].
Разговорные и просторечные элементы в романах Е. Чижовой играют стилеобразующую роль и вместе с тем отражают
современное состояние русского языка и общества.
Как отмечает В.В. Химик, к началу ХХI столетия произошла
переориентация идеалов с высокой и элитарной культуры на
массовую, общеэтническую, что в языке отразилось «тектоническим смещением» функциональных стилей: резко сузилась,
почти исчезла сфера высокого, патетического, пафосного, ее
место занял нейтральный стиль речи, в свою очередь потесненный экспрессией разговорных и разговорно-сниженных элементов национального русского языка [7].
Все эти процессы, безусловно, можно увидеть и в языке
произведений современных авторов [8], демонстрирующих приемы использования современного просторечия, включающего
не только нелитературные слова или формы слов, но и экспрессивные, стилистически сниженные средства, нацеленные на
создание «поэтики низкого» [9].
Выше отмечалось, что при анализе языка художественной
литературы возникает проблема разграничения явлений просторечия и разговорной речи. Границы между этими явлениями весьма прозрачны. Как показывает анализ лексикографических источников, одни и те же лексемы в различных словарях могут
иметь разные пометы. При этом можно выделить общую тенденцию перехода слов из категории просторечное в категорию
разговорное, совпадающую с изменениями в современном русском языке. Так, многие лексемы, зафиксированные в Толковом
словаре русского языка Д.Н. Ушакова [10], Словаре русского
языка под редакцией А.П. Евгеньевой [11], с пометой просторечное, в Современном толковом словаре русского языка под
редакцией Т.Ф. Ефремовой имеют помету разговорное [12].
В исследовательских целях мы рассматриваем просторечные
и разговорные элементы как некое единство, поскольку они
в художественном тексте выполняют общую функцию эстетического воздействия на адресата.
Материалом для исследования, представленного в работе,
послужили художественные тексты романов Е. Чижовой «Время женщин» [13] и «Терракотовая старуха» [14]. Языковой материал извлекался методом сплошной выборки.
Рассмотрим подробнее особенности функционирования
разговорной и просторечной субстантивной и глагольной лексики в текстовом пространстве романов – в прямой речи и в авторском повествовании.
Анализ субстантивной лексики в прямой речи свидетельствует о том, что она преимущественно используется в двух основных функциях: речевой характеристики персонажа, позволяющей автору точно передать разговорные интонации героиньженщин, и локализации повествования, дающей возможность
соотнести изображаемые события с культурно-историческим
и временным контекстом. Глагольная просторечная и разговорная лексика в речи персонажей используется в основном в характеризующей и экспрессивной функции.
В качестве примеров, иллюстрирующих реализацию функции речевой характеристики персонажей, приведем следующие
контексты: – Голубушка, да Вы же выродок (ТС, 35); – Одно
дело – полюбовница (ТС, 119); – А я-то, дура, голову ломаю,
вдруг, думаю, денежки принёс (ТС, с. 114). Как видим, наряду
с просторечными элементами в контекстах отмечено употребление дериватов с уменьшительно-ласкательным, уменьшительным значением, которые, с одной стороны, характерны для художественной речи, а с другой – являются маркерами «женской
речи» [4]. На наш взгляд, использование дериватов с субъек-
тивно-оценочными значениями сообщает высказываниям в целом ироническую тональность. Рассмотрим еще один пример: –
Так она и не носит. Навесит ярлыки и толкает как новое. Говорит: достало мотаться челноком. Одному дай, другому
отстегни – и проводники, и таможня. Постниковой тоже выгодно. В общем, молодцы девки! Поднялись (ТС, 105). В приведенном контексте лексема девки используется в сочетании
с разговорно-сленговыми элементами (отстегнуть = дать денег, челнок = перекупщик, толкнуть = продать, подняться =
разбогатеть) и выполняет функцию речевой характеристики персонажа.
Примером реализации функции локализации повествования может быть употребление в речи героинь слова девка в узуальном значении, зафиксированном в словарях с пометой простореч. – «лицо женского пола, достигшее физической зрелости, но не состоящее в браке», например: – После революции
понаехали деревенские девки. И что? (ТС, 117). В приведенном примере лексема девка позволяет передать описываемое
время, колорит эпохи, когда для выходцев из низших слоев общества открылись новые возможности.
Глагольная просторечная и разговорная лексика употребляется в характеризующей и экспрессивной функции. С помощью характеризующей функции автор описывает черты характера персонажа, особенности его поведения: «Ни о чем таком я не думала. Просто глазела по сторонам» (ТС, 27); – Да уж
слышала я, как ты у себя колобродила (ВЖ, 34).
Глагольная лексика в экспрессивной функции позволяет
автору показать внутреннее состояние говорящего и сообщает
высказыванию эмоциональность, например: – Плевать, что
посередине – таможня (ТС, 92).
В авторском повествовании доминирует просторечная
и разговорная глагольная лексика, преимущественно представленная в функции сближения речи автора с речью героев, например: Презрев прилавки с овощами, бабки рванули к мясу(ТС, 71); Его двоюродного брата чуть не вымели из комсомола за узкие штаны (ТС, 75); Напялив дудочки, дети отреклись от отцов (ТС, 75); Он запихивает папки в портфель(ТС, 81); Ей хочется поднять на него руку, врезать по стеклу, шарахнуть изо всех сил – пусть бы рассыпались осколками (ТС, 10).
Как видно из приведенных примеров, в авторском повествовании по сравнению с рассмотренными выше контекстами с прямой речью грамматически происходит переход от
первого лица к третьему [15], однако стилистически тональность текста за счет просторечных и разговорных элементов не меняется, что подчеркивает близость автора и его
героев.
Подведем некоторые итоги. В романах Е. Чижовой в прямой речи просторечные существительные используются в функции речевой характеристики персонажа, позволяющей автору точно передать разговорные интонации героинь-женщин,
и функции локализации повествования, дающей возможность
соотнести изображаемые события с культурно-историческим
и временным контекстом. Глагольная просторечная и разговорная лексика в речи персонажей используется в основном в характеризующей функции, когда перед автором стоит задача
описать отличительные черты характера человека, и экспрессивной функции, с помощью которой автор акцентирует внимание читателя на внутреннем состоянии говорящего.
В авторском повествовании представлена функция сближения речи автора с речью героев, реализованная просторечными и разговорными глаголами. Как показал проведенный анализ, просторечные и разговорные элементы позволяют выстроить текст авторского повествования, стилизованного под речь
героинь, таким образом, что формальное изменение лица не
влечет за собой изменение словесной ткани произведения
и сообщает ему субъективную окраску, что в целом создает стилистическую ровность текста.
Библиографический список
1.
2.
3.
4.
Войлова, К.А. Судьба просторечия в русском языке. – М., 2000.
Митрофанов, Г.Ф. К вопросу о понятии просторечия в современном русском языке // Труды Томского государственного университета.
– Томск, 1960. – Т. 138.
Петрищева, Е.Ф. Внелитературная лексика в современной художественной прозе // Стилистика художественной литературы. –
М., 1982.
Мирошникова, М.Г. Разговорный синтаксис как стилистическая особенность современной прозы [Э/р]. – Р/д: http://slaviccenters.duke.edu/
uploads/media_items/2miroshnikova.original.pdf
205
ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 3 (46) 2014
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
Терентьева, Е.В. Модальная доминанта художественного текста как средство выражения авторского замысла (на материале романа
Е.А. Кулькина «Прощеный век») / // Актуальные вопросы современной филологии: теоретические проблемы и прикладные аспекты:
материалы международной научно-теоретич. конф. – Алматы, 2012.
Терентьева, Е.В. Выразительные возможности полипрефиксальных глаголов в художественном дискурсе (на материале трилогии
Е.А. Кулькина «Прощеный век») / Е.В. Терентьева, К.А. Матжанова // Грани познания. – 2011. – № 4 (14) [Э/р]. – Р/д: www.grani.vspu.ru/
jurnal1/19
Химик, В.В. Предисловие // В.В. Химик. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи. – СПб., 2004.
Авдеева, Г.А. Стилистически маркированная (окрашенная) лексика в произведениях Г. Щербаковой // Уральский филологический
вестник. – 2013. – № 3. [Э/р]. – Р/д: http://journals.uspu.ru/attachm ents/article/455/%D0%A3%D0%A4%D 0%92_2013_3_%
D1%81%D1%8211.pdf
Химик, В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен. – СПб., 2000.
Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. – М., 2000.
Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. – М., 1999.
Ефремова, Т.А. Современный толковый словарь русского языка: в 3 т. – М., 2006.
Чижова, Е.С. Время женщин: романы. – М., 2011. (ВЖ).
Чижова, Е. Терракотовая старуха. – М., 2011. (ТС).
Ахметова, Г.Д. Языковая композиция художественного текста (на материале русской прозы 80-90-х годов ХХ в.): автореф. дис. ... д-ра
филол. наук. – М., 2003.
Bibliography
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
Voyjlova, K.A. Sudjba prostorechiya v russkom yazihke. – M., 2000.
Mitrofanov, G.F. K voprosu o ponyatii prostorechiya v sovremennom russkom yazihke // Trudih Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. –
Tomsk, 1960. – T. 138.
Petritheva, E.F. Vneliteraturnaya leksika v sovremennoyj khudozhestvennoyj proze // Stilistika khudozhestvennoyj literaturih. – M., 1982.
Miroshnikova, M.G. Razgovornihyj sintaksis kak stilisticheskaya osobennostj sovremennoyj prozih [Eh/r]. – R/d: http://slaviccenters.duke.edu/
uploads/media_items/2miroshnikova.original.pdf
Terentjeva, E.V. Modaljnaya dominanta khudozhestvennogo teksta kak sredstvo vihrazheniya avtorskogo zamihsla (na materiale romana
E.A. Kuljkina «Prothenihyj vek») / // Aktualjnihe voprosih sovremennoyj filologii: teoreticheskie problemih i prikladnihe aspektih: materialih
mezhdunarodnoyj nauchno-teoretich. konf. – Almatih, 2012.
Terentjeva, E.V. Vihraziteljnihe vozmozhnosti poliprefiksaljnihkh glagolov v khudozhestvennom diskurse (na materiale trilogii E.A. Kuljkina
«Prothenihyj vek») / E.V. Terentjeva, K.A. Matzhanova // Grani poznaniya. – 2011. – № 4 (14) [Eh/r]. – R/d: www.grani.vspu.ru/jurnal1/19
Khimik, V.V. Predislovie // V.V. Khimik. Boljshoyj slovarj russkoyj razgovornoyj ehkspressivnoyj rechi. – SPb., 2004.
Avdeeva, G.A. Stilisticheski markirovannaya (okrashennaya) leksika v proizvedeniyakh G. Therbakovoyj // Uraljskiyj filologicheskiyj vestnik.
– 2013. – № 3. [Eh/r]. – R/d: http://journals.uspu.ru/attachments/article/455/%D0%A3%D0%A4%D0%92_2013_3_%D1%81%D1%8211.pdf
Khimik, V.V. Poehtika nizkogo, ili prostorechie kak kuljturnihyj fenomen. – SPb., 2000.
Tolkovihyj slovarj russkogo yazihka: v 4 t. / pod red. D.N. Ushakova. – M., 2000.
Slovarj russkogo yazihka: v 4 t. / pod red. A.P. Evgenjevoyj. – M., 1999.
Efremova, T.A. Sovremennihyj tolkovihyj slovarj russkogo yazihka: v 3 t. – M., 2006.
Chizhova, E.S. Vremya zhenthin: romanih. – M., 2011. (VZh).
Chizhova, E. Terrakotovaya starukha. – M., 2011. (TS).
Akhmetova, G.D. Yazihkovaya kompoziciya khudozhestvennogo teksta (na materiale russkoyj prozih 80-90-kh godov KhKh v.): avtoref. dis. ...
d-ra filol. nauk. – M., 2003.
Статья поступила в редакцию 22.03.14
УДК 811.111
Maximov V.D. AXIOLOGICAL SEMANTICS IN LINGUISTIC SONOLOGY. The paper deals with an evaluating
segment within the meaning of the English sound names. The author reveals the contents of the semantic field of
axiological modality in English linguistic sinology, by comprising a range of lexical, phraseological and syntactic means
of assessment of sonic and auditory concepts.
Key words: axiology, phononyms, acoustives, assessment, linguistic sonology.
В.Д. Максимов, канд. филол. наук, доц., проф. каф. массовой коммуникации, филологии и политологии
Алтайского гос. университета, г. Барнаул, E-mail: mksmv@yandex.ru
АКСИОЛОГИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА В ЛИНГВОСОНОЛОГИИ
В настоящей статье «Аксиологическая семантика в лингвосонологии» рассматривается семантика оценки
английских фононимов и акустивов – языковых репрезентантов акустической картины мира. Установлен основной репертуар лексических, фразеологических и синтаксических средств выражения аксиологической модальности в сфере английской лингвосонологии.
Ключевые слова: аксиология, фононим, акустив, оценка, лингвосонология.
1. Статус и основания аксиологическ ой оценки
звуков
Лингвосонология (от лат. sonus – звук; термин наш. – В.М.)
изучает языковые средства вербализации и категоризации звуковых и акустических концептов в языковой системе и художественном дискурсе. Являясь разделом когнитивной семантики,
лингвосонология исследует также лингвистические свойства
языковых единиц, переводя звуковой универсум в вербальный
модус. Как будет показано ниже, такими языковыми единицами
выступают лексические и фразеологические звукообозначения,
делящиеся на фононимы и акустивы. К основным лингвистическим свойствам звукообозначений относится способность
объективировать разнообразные звуковые концепты – антроп206
ные, природные и техногенные. Лингвосонология вскрывает
и объясняет дуальную природу языкового семиозиса звуковой
материи, когнитивные основания интеграции и синтеза звуковых и базовых универсальных концептов и т.д. (подробнее
об этом см. [1; 2]).
Одной из главных функций языка является функция номинации. Явления, которые человек хочет описать, должны быть
названы. Эти названия в свою очередь узнаются членами данного языкового сообщества, поскольку за каждым из словесных
ярлыков-названий стоит определённое устоявшееся понятие,
ячейка совместного опыта людей, ставшая настолько важной
оперативной единицей при передаче информации, что общество
создало для неё специальный словесный знак [3, с. 355].