С.М. Тоторкулова 1 курс, магистрант, Институт международного сервиса, туризма и иностранных языков науч. рук. проф. П. И. Шлейвис Слова категории состояния как проблематичная часть речи Появление новых частей речи в языке является одной из существенных сторон развития его грамматического строя. Бесспорно, что такие части речи, как глагол, имя существительное и прилагательное существуют в языке с древнейших времен. Что касается категории состояния, артикля, частицы, модальных слов и т. д., то здесь необходимо специальное исследование материала по отдельным периодам языка, чтобы установить, как и когда зарождалась и развивалась та или иная часть речи [1]. Вопрос о существовании слов категории состояния в английском, русском и других языках, является не решенным по сей день. Многими лингвистами данный лексико-грамматический разряд слов рассматривается как не признанная категория. Они относят этот разряд слов либо к прилагательным, либо к наречиям, так как они близки по свойствам и к прилагательным и наречиям. Так, например, Л. С. Бархударов причисляет рассматриваемые слова к именам прилагательным, называемым «предикативные прилагательные» [2]. Находятся также ученые, которые считают, что слова категории состояния необходимо разграничить, выделив их в самостоятельную часть речи, поскольку они имеют собственные особенности: морфологические, синтаксические и семантические. В английском языке слова категории состояния были выделены в самостоятельную часть речи советскими грамматистами, начавшими изучать данную категорию слов, как отдельный класс под влиянием русской грамматической традиции. Тем не менее вопрос о категории состояния как самостоятельной части речи не решен окончательно до сих пор. Это объясняется различным подходом со стороны лингвистов к принципам классификации частей речи вообще и к выделению слов категории состояния как независимой части речи в частности. Так, А.Б. Шапиро придерживался чисто морфологического принципа в классификации частей речи, подвергая критическому анализу концепции, выдвинутые А. А. Шахматовым, А. М. Пешковским и Л. И. Щербой, обращавшим внимание не только на морфологическую сторону, но и на синтаксическую функцию слов в предложении [3]. 80 Академик Л.В. Щерба выдвинул гипотезу о том, что неизменяемые именные предикаты получают в русском языке статус особой части речи, названной им «категорией состояния». При этом Л.В. Щерба исходил из того, что слова категории состояния выражают в привязочной позиции иное значение, нежели полные формы прилагательных и существительных в именительном падеже, и приводил тройки типа: он веселится (действие)/ он веселый (качество)/ ему весело (состояние). Это дает основание считать его работу первым опытом семантической классификации категории состояния в русской лингвистике [4]. В отечественной лингвистике слова с префиксом а - были впервые выделены Б.А. Ильишом в отдельную часть речи, названную им statives: «We take the view that they constitute a special pert of speech, which may be called «stative» & is characterized by the prefix a-». Анализируя лексемы типа asleep и останавливаясь на их функциональных характеристиках, Б.А. Ильиш подчеркивает почему нельзя лексемы типа green и asleep объединять в один лексико-грамматический разряд. Далее Б.А. Ильиш отмечает: «Неспособность этих «прилагательных» быть определением, тем более удивительна, что как раз в современном английском языке определение морфологически никак не оформлено. И в принципе почти любое слово, будучи замкнуто между артиклем и существительным, может быть понято как определение к этому существительному. При таких условиях особенно странно, что есть прилагательные, которые не могут выполнять такой функции». Слова категории состояния имеют свои семантические, синтаксические и морфологические особенности, отличающие их от других частей речи. Эти слова имеют собственное морфологическое оформление: они оформлены при помощи элемента а-, и, хотя состояние может быть выражено лексически, словами различных частей речи, в английском языке данная категория слов обладает рядом морфологических и синтаксических особенностей [5]. Если говорить о значении слов категории состояния, то среди данной категории выделяется численно небольшая группа устойчивых слов (около 30), имеющих более или менее широкое распространение в языке (ablaze, afire, aflame, afloat, afraid, ahead, akin, ajar, alight, alike, alive, aloof, alone, amiss, ashamed, asleep, awake, aware и др.), и группа неустойчивых слов, включающая более 100 единиц (atingle, awhirl, aglitter, aflicker, aswim, abuzz и др.). Последние часто представляют продукт индивидуального словотворчества, однако и они заслуживают внимания, поскольку возможность их образования свидетельствует о продуктив81 ности данного типа. Устойчивые слова – предикативы выражают состояния различного характера, например: afraid, aghast, ashamed, aware, agape, agog выражают психическое состояние лица; alive, awake, asleep, athirst – физическое состояние лица; afoot, astir, ahead, afloat, adrift передают состояние движения, деятельности; физическое состояние предмета выражают слова afire, aflame, alight, aglow, ablaze. Некоторые слова характеризуют положение предмета в пространстве. Например: askew, asguint, awry, aslant, aslope, ajar. Ada said she would go too and was soon astir. (Dickens) Her fair hair was disordered, her hat a trifle askew. (Wells) Неустойчивые слова-предикативы можно разбить на две группы: 1. Слова, синонимичные устойчивым словам – предикативам; 2. Слова, выражающие такие понятия, которые не могут быть переданы устойчивыми словами-предикативами. В современном английском языке категории состояния обогатились новым семантическим и функциональным содержанием. Многие из них (awake, alive и т.д.) становятся полисемантичными. Возникают лексемы, которые относятся к различным семантическим группам - agape, adream, aglow и многие другие. Они расширяют свои синтаксические характеристики. Так, наряду с функциями предикативного и объектного предикативного членов все чаще начинает употребляться функция обособленного члена предложения. Произошли изменения и в плане сочетаемости категории состояния с денотатом подлежащего: левосторонняя валентность стала заполняться местоимением или существительным, обозначающими как лицо (he lay awake), так и нелицо (the South was aflame). Яркой чертой слов категории состояния является изобразительность, а также способность в предельно лаконичной форме передать отношение героя к событиям, восприятие мира и их оценку. В конструкции со словом категории состояния в функции безличного сказуемого наименование субъекта может отсутствовать, тем не менее, вся картина оказывается окрашена индивидуальным восприятием. Таким образом, вопрос о частях речи – это вопрос о делении словарного состава языка на отдельные классы, имеющие общие семантические, морфологические и функциональные характеристики. Это историческая категория, меняющаяся согласно общему развитию языка. Основа существования отдельных лексем, относимых ныне к таким частям речи, как артикль, модальные слова, слова категории состояния закладывалась уже в древнеанглийском языке. Появление различных семантических групп слов данной категории 82 свидетельствует о том, что процесс формирования слов категории состояния не только не замедлился, но и продолжает развиваться. Слова категории состояния – это часть речи, постоянно пополняющаяся новыми лексемами, выражающими состояния, например: ahum, abuzz, atwitter, awhirl и др. Данные новообразования представляют продукт индивидуального словотворчества писателей. Однако они заслуживают внимания, поскольку их употребление свидетельствует о функциональной продуктивности слов категории состояния. Библиографический список 1. 2. 3. 4. 5. Шлейвис П.И Слова-предикативы в английском языке. Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского университета, 1985. С. 4-11. Бархударов Л.С. О так называемой категории состояния // ИЯШ. 1958. № 5. С. 110. Жигадло В.Н. и др. Современный английский язык. М., 1956. С. 169-174. Щерба Л.В. О частях речи в русском языке. В кн.: Избранные работы по русскому языку. Л.: Наука, 1974. С. 77-100. Ильиш Б.А. О частях речи в английском языке // Вопросы теории частей речи. Л., 1968. С. 141-145. 83