участие клеточного компонента в регенерации раны
реклама
ОБЗОРНЫЕ СТАТЬИ УДК 616–001.4+611–018.1 © Н. Т. Алексеева, 2014 УЧАСТИЕ КЛЕТОЧНОГО КОМПОНЕНТА В РЕГЕНЕРАЦИИ РАНЫ Н. Т. Алексеева ГБОУ ВПО “Воронежская государственная медицинская академия им. Н. Н. Бурденко” Минздрава России, г. Воронеж, Россия В статье рассматриваются закономерности восстановительных процессов в кожных ранах при участии разных типов клеток в различные фазы раневого процесса. Проводится морфологический анализ внутриклеточных взаимоотношений в ранах при участии клеточных компонентов и их роль в стимуляции различных звеньев восстановительного процесса. Ключевые слова: раневой процесс, макрофаги, тканевые базофилы, фибробласты. © N. T. Alexeeva, 2014 The Participation of Cell Component in Regeneration of Wounds The article examines patterns of regenerative processes in skin wounds with the different types of cells in different phases of wound healing. Morphological analysis of intracellular relationship in wounds by involving cellular components and their role in the stimulation of various parts of the recovery process. Keywords: wound process, macrophages, tissue basophiles, fibroblasts. Деятельность разных типов клеток во время раневого процесса определяет скорость заживления ран. В различные периоды восстановления целостности кожного покрова доминирующим в процессе регенерации являются клетки воспалительного или пролиферативного ряда. Выяснение глубоких морфологических закономерностей позволяет оптимизировать лечебные походы с целью повышения скорости заживления ран [5, 6, 7, 28, 31]. Процессы физиологической регенерации определяют регенерационный гистогенез [9, 14, 22], в котором каждый клеточный дифферон играет определенную роль. В фазе воспаления ведущая роль принадлежит нейтрофильным лейкоцитам, которые под действием хемотаксического вызова [31] активно заполняют зоны паравульнарной области [1]. Структурно-функциональные изменения околораневой зоны происходят с вовлечением различных клеток воспалительного ряда, среди которых особое место, кроме лейкоцитов, занимают лимфоциты и макрофаги. Существует мнение, что внутриклеточные процессы регенерации происходят под контролем Тлимфоцитов, а макрофаг определяет запуск клеточных механизмов [27]. Уменьшение притока кислорода, изменение тканевого обмена, застой крови приводят к нарушению кислотнощелочного равновесия. Этот сдвиг рН в области раневого дефекта в кислую сторону является одним из факторов активации лимфоцитов [29] что согласуется с концепцией о регуляции восстановительных процессов с активным участием лимфоцитов [3]. Лимфоциты способны вызывать пролиферацию клеток в условиях регенерации тканей, на этом основано использование культуры этих клеток для стимуляции процессов восстановления. Ключевая роль макрофагов в репаративной регенерации связана с их трофическим влиянием на другие клеточные диффероны, и стимуляции пролиферации клеток посредством секреции различных цитокининов, которые регулируют скорость размножения и характер дифференцировки клеток [19, 20], в том числе и фибробластов [12, 18]. Макрофаги проникают в рану через 2 суток, усугубляя при этом процесс фагоцитоза [34]. Макрофаги не только влияют на скорость заживления ран, но и определяют качественную состоятельность регенерата, так длительное повышенное содержание макрофагов в области дефекта тканей может способствовать развитию фиброзных изменений [52]. Иммунная роль макрофагов заключается в организации деятельности других типов клеток, участвующих в процессах регенерации. Так как макрофаги имеют определяющее значение в развитии фиброзных изменений, они являются идеальной точкой приложения для клинического влияния с целью уменьшения развития фиброза. Для раневого процесса характерны сложные межклеточные взаимоотношения, которые определяются многообрази9 Журнал анатомии и гистопатологии. – 2014. – Т. 3, № 1 ем и степенью дифференцировки клеток [9]. Для процесса регенерации раны характерен поликомпонентный клеточный состав, в котором важную роль играют тканевые базофилы. Тучные клетки активно участвуют во всех фазах раневого процесса [57]. Топографически эти клетки связаны с сосудами микроциркуляторного русла, и их число возрастает при таких сосудистозависимых событиях, как воспаление [35, 39, 42, 43, 53, 60]. Наличием метаболических превращений можно объяснить особенности участия этих клеток в восстановительных процессах кожи, выражающееся в снижении содержания этих клеток на начальном этапе заживления, с последующим увеличением их количества, В первые сутки содержание тучных клеток в области раны снижается, к 3-5 суткам увеличивается и достигает максимума к 7 суткам, что коррелирует с уровнем развития грануляционной ткани [38, 41]. Увеличение количества тучных клеток к 5-7 суткам авторы связывают с тем фактом, что они содержатся не только в стенке раны, но и в грануляционной ткани, это характерно для нарастания регенераторных проявлений [21]. Сопоставление морфологических изменений в области раны с морфофункциональными характеристиками тучных клеток зоны раневого дефекта показывает, что с первых суток после нанесения раны отмечается ярко выраженный процесс дегрануляции, при медленно затухающем воспалительном процессе уровень дегрануляции сохраняется. Пролонгированность процесса дегрануляции связана также с пролиферативной фазой, так как в этот период на фоне повышенного функционального состояния тучных клеток идет стимуляция ангионегеза и, следовательно, образования грануляционной ткани [44], это следует рассматривать как составную часть компенсаторноприспособительной реакции на повреждение. При раневом процессе существует тесная взаимосвязь между различными клеточными популяциями. Так, тучные клетки обуславливают отек и миграцию лейкоцитов при воспалительной реакции [48]. Под действием медиаторов, выделяемых тучными клетками, происходит сохранение отека, что обуславливает гипоксию тканей в области раны и поддерживает воспаление [55]. Благодаря выделению большого количества медиаторов 10 тучные клетки оказывают модулирующее влияние на лейкоцитарную реакцию [13]. Проведенные исследования показывают, что гистамин, влияя через Н2-рецепторы, сдерживает приток нейтрофилов в очаги их функциональной активности. Гистамин через Н1-рецепроты усиливает накопление в очаге моноцитов. Гепарин также снижает функциональную активность нейтрофилов при фазе воспаления в раневом процессе. На стадии реорганизации рубца приоритетное значение имеет взаимодействие между тучными клетками и фибробластами [33]. Выраженность фиброзной ткани в зоне регенерата связана с повышенной плотностью тучных клеток [36], этим обусловлено и формирование келоидных рубцов [45, 58]. Стимулирующее влияние тучных клеток на процессы фиброза обусловлено активацией ими функции фибробластов [4]. Блокирование дегрануляции тучных клеток замедляет заживление ран и уменьшает содержание коллагена [40, 46]. Тучных клетки определяют течение фазы регенерации, так как выделяемые при дегрануляции вещества потенцируют митотические процессы в эндотелиоцитах и фибробластах [35]. При действии экстремальных факторов, в том числе и при повреждении кожных покровов, ответ тучных клеток носит системный характер, и наблюдается как в органах определяющих развитие стресс-реакции (тимус, надпочечники, косный мозг, желудок, двенадцатиперстная кишка), так и в органах с локальными проявлениями реакции. Ответ универсален, проявляется тотальной дегрануляцией биологически активных веществ в сторону клетки-мишени. Наряду с процессами дегрануляции, существует процесс миграции, приводящий к перераспределению тучных клеток [2]. Представляется интересным оценить не только реакцию тучных клеток хронологически, с учетом фаз раневого процесса, но топографически проанализировать их морфофункциональное состояние вне зоны экспериментальной раны. Посредством обратной связи осуществляется взаимодействие тучных клеток между собой, с другими клеточными компонентами соединительной ткани, микроциркуляторным руслом [24]. Заживление кожной раны сопровождается выраженной реакцией тучных клеток в около- Н. Т. Алексеева раневой зоне. В динамике заживления увеличение общего количества тучных клеток и клеток с явлениями дегрануляции совпадает с уменьшением площади раны между 7 и 14 сутками в репаративной фазе раневого процесса [17]. Эти изменения отражают общую реакцию организма на травму, направленную на поддержание нормальной жизнедеятельности организма и восстановление целостности тканей. Кожа реагирует на воздействие как целостная система, неотъемлемой частью которой является тучноклеточная популяция. Фибробласты играют ключевую роль при восстановлении целостности кожного покрова, создают оптимальные условия для функционирования других клеток пролиферативного дифферона, они способны синтезировать белки внутриклеточного матрикса, продуцировать цитокинины [11]. На основании оценки пролиферативных свойств фибробластов их разделили на два типа: митотически активные фибробласты и постмитотические фибробласты. Митотически активные фибробласты в зависимости от способности синтезировать факторы роста и уровня пролиферативного потенциала подразделяются на три подгруппы с понижением количества клеточных делений. В коже человека соотношение этих типов постоянно, не зависит от возраста и составляет 2:1 [49]. Фибробласты активно синтезируют компоненты межклеточного матрикса, дермы при репаративных процессах. Эти клетки лежат на поверхности образованных коллагеновых волокон. Активные синтетические процессы обуславливают наличие у некоторых фибробластов голокринового типа секреции, когда клетки освобождаются от синтезированных продуктов путем частичного разрушения [24]. Высокая синтетическая активность фибробластов приводит к усилению синтеза компонентов внеклеточного матрикса, что обеспечивает более быстрое закрытие тканевого дефекта, преобладание коллагена III типа, отсутствие органоспецифичности в области регенерата. Для второй фазы заживления раны характерна не только пролиферация клеток, но коллагеногенез. В этом процессе ведущая роль принадлежит фибробластам. Синтез коллагена начинается внутриклеточно, затем переходит в околоклеточное про- странство и после полимеризации происходит трансформация в коллагеновые фибриллы, которые, объединяясь, образуют коллагеновые пучки. При этом не достигается прочности неповрежденной кожи. В настоящее время описано 25 типов коллагена, которые подразделяют на несколько классов [23]. Наряду с синтезом коллагена в зоне формирования регенерата происходит его лизис, этот баланс регулируется ферментом коллагеногеназой, на активность которого влияет цитокинин интерлейкин-1, синтезируемый преимущественно лимфоцитами. Снижение синтеза коллагена фибробластами на этапе ремоделирования раны обусловлено снижением выработки факторов роста макрофагами в результате уменьшения содержания клеток воспалительного ряда. На активность коллагеногеназы оказывает влияние состояние нейроэндокринной системы, включая паратереоидные гормоны, адренокортикостероиды, что является важной составляющей для коррекции формирования рубца. Представители этого дифферона активизируются при репаративной регенерации соединительной ткани [10, 22], а так же при физиологической регенерации [24]. Фибробласты определяют не только изменение при регенерации в коже, но возрастные превращения, связанные с количеством, пролиферативными способностями и биосинтетической активностью этих клеток [56, 59]. Количество коллагеновых волокон с возрастом уменьшается, так как снижаются синтетические способности фибробластов, нарушается состав внеклеточного матрикса, стареющие фибробласты обладают малой подвижностью [37]. Все эти составляющие неблагоприятно отражаются на раневой регенерации в пожилом возрасте. В фибробластическом диффероне особое место занимают миофибробласты, которые обеспечивают сокращение межклеточного матрикса, уменьшают площадь дефекта. Они преобразуются из фибробластов под действием механического напряжения, что подтверждает одно из фундаментальных положений регенерации о возможности дивергенции тканевых элементов [26]. Основное количество миофибробластов исчезает после закрытия раны с помощью апоптоза, но частично могут сохраняться и участвовать в реорганизации рубца. Эти процессы моду11 Участие клеточного компонента в регенерации раны лируются цитокининами. Центральное место в процессе ремоделирования области раны играют взаимоотношения между фибробластами и миофибриллами [54]. В ушитых ранах миофибробласты отсутствуют. Существует две теории сокращения раны – теория клеточного сокращения и теория фибробластов, данные механизмы работают в различные периоды заживления раны [50]. Участие фибробластов и миофибробластов в контракции раны происходит отдельно [47]. Фибробласты появляются в ране на 2–3 сутки и образуют силу, необходимую для сокращения раны, реорганизуют межклеточный матрикс. Миофибробласты преобладают к 12-м суткам, когда сокращение раны достигает 80%. Миофибробласты обеспечивают сокращение по типу гладкой мускулатуры, когда рана закрывается, миофибробласты погибают. Миофибробласты являются фенотипически измененными фибробластами. Фиброкласты – это специализированные формы фибробластов с выраженной фагоцитарной функцией, но в отличие от макрофагов, не имеют на поверхности рецепторов к иммуноглобулинам [51]. В физиологических условиях они практически не встречаются, так как функцию утилизации внеклеточного матрикса выполняют фибробласты. Фиброкласты имеют фибробластическое происхождение [24], они участвую в процессах резорбции при заживлении ран или гипертрофии, когда поглощают излишки неразрушенного межклеточного матрикса соединительной ткани, так как макрофаги способны поглощать только частично разрушенный межклеточный матрикс. Фибробласты в основном трансформируются в фиброциты, главная функция которых заключается в поддержании стабильности межклеточного матрикса. При заживлении ран повышается синтетическая активность фиброцитов, и они приобретают свойство фибробластов [25]. Их количество значительно увеличивается в период фазы пролиферации. Существует мнение, что быстрое накопление фибробластов происходит за счет митотического деления этих клеток в грануляционной ткани и в глубоких слоя дермы на 4-5 сутки, а также фибробласты развиваются из мигрирующих от сосудов субэндотелиальных и адвентициальных клеток. Ди- 12 намика раневого процесса характеризуется сложными межклеточными взаимоотношениями с участием фибробластов. В области развивающейся соединительной ткани возрастает внутридифферонная гетероморфия фибробластов, обусловленная функциональным участием данного типа клеток в регенерации, а также междифферонная гетероморфия за счет миграции клеток из кровяного русла [15]. Моноциты мигрируют в рану из сосудистого русла вместе с гранулоцитами, под действием факторов, вырабатываемых тромбоцитами, фибробластами. Моноциты трансформируются в макрофаги, которые фагоцитируют продукты распада, активируют и вырабатывают факторы роста фибробластов, что стимулирует миграцию и пролиферацию последних, а также коллагеногенез. По мере созревания грануляционной ткани рост количества фибробластов тормозится, так как преобладающей функцией становиться биосинтез коллагена. Образования новых клеток не происходит вследствие истощения факторов роста на фоне уменьшения клеток воспалительного ряда [30]. Кроме того фибробласты сами вырабатываю кейлоны, которые ингибируют рост клеток. Фибробласты занимают активную позицию по отношению к другим клеткам и вырабатывают фиброкинины, оказывающие стимулирующее или ингибирующее влияние на макрофаги и лимфоциты. Доказано, что пролиферативная активность клеток в зоне раневого дефекта, а также морфофункциональные изменения в коже, могут быть целенаправленно модулированы с помощью специфического воздействия, например, ретиноидными препаратами, или неспецифического воздействия углерод-минеральными сорбентами [16]. На реактивные свойства различных типов клеток, принимающих участие в регенерации тканей, оказывают влияние медиаторы нервной системы (норадреналин, ацетилхолин) предопределяя течение восстановительных процессов [8]. Обработка ран норадреналином уменьшает толщину грануляционной ткани и содержание клеточных элементов в ней. Воздействие ацетилхолина вызывает утолщение грануляционной ткани, повышение содержания в ней клеток воспалительного ряда, усиливает ангиогенез. К 3м суткам норадреналин увеличивает содержание фибробластов. К 7-м суткам Журнал анатомии и гистопатологии. – 2014. – Т. 3, № 1 этот процесс усиливается на фоне уменьшения количества макрофагов. Ацетилхолин вызывает обратные изменения. Существует определенное динамическое равновесие между катехоламиновой и ацетилхолиновой системами регуляции восстановительных процессов при заживлении ран. Полноценный морфофункциональный анализ клеточных взаимоотношений среди компонентов тканей в зоне повреждения позволяет оценить механизм восстановления, составляющий морфологическое обоснование для выбора региональной терапии. На разных этапах раневого процесса существует конкретный ответ со стороны различных дифферонов, участвующих в репаративной регенерации. Применение современных морфологических методов исследования позволяет расширить наши представления о раневом процессе и обеспечить практическую медицину знаниями, необходимыми для адекватной лечебной тактики при восстановлении целостности тканей. 8. 9. 10. 11. 12. 13. Список литературы 1. Алексеева Н.Т. Морфологическая характеристика регенераторных процессов в мягких тканях при использовании различных методов регионального воздействия / Н.Т. Алексеева, А.А. Глухов, А.П. Остроушко // Морфология. 2010. Т. 137, № 4. С. 15. 2. Арташян О.С. Изучение функциональной активности тучных клеток при иммобилизационном стрессе / О.С., Арташян, Б.Г. Юшков, Е.А. Мухлынина // Цитология. 2006. Т. 48, № 8. С. 665–668. 3. Бабаева А.Г. Регенерация: факты и перспективы / А.Г. Бабаева. – Изд-во РАМН, 2009. 336 с. 4. Быков В.Л. Секреторные механизмы и секреторные продукты тучных клеток / В.Л. Быков // Морфология. 1999. Т. 115, № 2. С. 64–72. 5. Винник Ю.С. Особенности патогенеза длительно незаживающих ран / Ю.С.Винник [и др.] // Новости хирургии. 2011. Т. 19, №3. С. 101–110. 6. Вялов С.Л. Современные представления о регуляции процесса заживления ран / С.Л. Вялов [и др.] // Анналы пластической реконструктивной и эстетической хирургии. 1999. № 1. С. 49–56. 7. Глухов А.А. Морфофункциональные изменения в тканях при заживлении ран на фоне применения тромбоцитарного кон- 14. 15. 16. 17. 18. центрата / Глухов А.А., Алексеева Н.Т., Остроушко А.П. // Новости хирургии. 2013. Т. 21, № 1. С. 15–22. Грабовой А.Н. Содержание фибробластов, макрофагов, гранулоцитов и лимфоцитов в соединительнотканном регенерате кожи при заживлении ран в условиях воздействия норадреналина, ацетилхолина, пропранолола и атропина / А.Н. Грабовой // Морфология. 1999. Т. 116, № 4. С. 41–45. Данилов Р.К. Раневой процесс: гистогенетические основы. СПб.: ВМедА им. С.М. Кирова.2008. 380 с. Заварзин А.А. Щелкунов С.И. Руководство по гистологии. Л. Ленмед изд-во. 1954. 699 с. Зорин В.Л. Дермальные фибробласты для лечения дефектов кожи / В.Л. Зорин [и др.] //Клеточная трансплантология и тканевая инженерия. 2009. Т.4, № 4. С. 26– 40. Карр Я. Макрофаги. Обзор ультраструктуры и функции. М.: Медицина, 1978. 187 с. Клименко Н.А. Механизмы модулирующего влияния тучных клеток на лейкоцитарную реакцию при воспалении / Н.А. Клименко, Г.Ю. Пышнов // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины. 1993. № 1. С. 29–30. Кнорре А.Г. Эмбриональный гистогенез (морфологические очерки). М.: Медицина. 1971. 432 с. Ланичева А.Х. Соотношение фибробластического и макрофагального дифферонов в различных отделах кожи после высококинетического повреждения по данным иммуногисто-химического и морфометрического анализа / А.Х. Ланичева, В.В. Семченко, С.С. Степанов // Медицинская наука и образование Урала. 2010. Т. 11, № 3. С. 58–61. Ланичева А.Х. Иммуногистохимическая характеристика динамики раневого процесса после механической травмы кожи белых крыс и экспериментальное обоснование перспективных направлений его коррекции / А.Х. Ланичева // Медицинский вестник Башкортостана. 2010. Т. 5, № 3. С. 100 – 104. Липшиц Р.У. Морфофункциональное состояние тучных клеток кожи вне очага экспериментальной раны / Р.У. Липшиц, Г.С. Цераидис, Т.В. Звягинцева // Вестник дерматологии и венерологии. 1986. № 6. С. 20–23. Маянский Д.Н. Клетки Купфера и система мононуклеарных фагоцитов / Д.Н. Маянский. Новосибирск, 1981. 255 c. 19. Маянский Д.Н. Хроническое воспаление/ Д.Н. Маянский. М.: Медицина. 1991. 272 с. 13 Н. Т. Алексеева 20. Мусина Л.А. Функциональная морфология макрофагов при регенерации тканей, индуцированной аллогенными биоматериалами / Л.А. Мусина: автореф. дис. … д-ра. биол. наук. Саранск, 2007. 49 с. 21. Мяделец О.Д. Взаимодействие тканевых базофилов и макрофагов в коже и лимфоузле крыс при воздействии общей глубокой гипотермии / О.Д. Мяделец, А.Ф. Суханов // Криобиология. 1990. № 4. С. 19– 22. 22. Одинцова И.А. Регенерационный гистогенез в кожно-мышечной ране (экспериментально-гистологическое исследование) / И.А. Одинцова: автореф.... докт.дисс. 2004. СПб. 34 с. 23. Омельяненко Н.П. Соединительная ткань (гистофизиология и биохимия) / Н.П. Омельяненко, Л.И. Слуцкий; под ред. академика РАН и РАМК С.П. Миронова. 2009. Т. 1. 379 с. 24. Серов В.В. Соединительная ткань. Функциональная морфология и общая патология / В.В. Серов, А.Б. Шехтер. М.: Медицина. 1981. 312 с. 25. Улумбеков Э.Г. Гистология (введение в патологию) / Э.Г. Улумбеков, Ю.А. Челышев. М.: ГЭОТАР, 1997. 960 с. 26. Хлопин Н.Г. Общебиологические и экспериментальные основы гистологии / Н.Г. Хлопин. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946. 491 с. 27. Храмцова Ю.С. Роль иммунной системы в регуляции регенерации тканей с разной восстановительной способностью / Ю.С. Храмцова: автореф.... канд.дисс. 2004. Екатеринбург. 23 с. 28. Шабловская Т.А. Современные подходы к комплексному лечению гнойнонекротических заболеваний мягких тканей / Т.А. Шабловская, Д.Н. Панченков // Вестник экспериментальной и клинической хирургии, 2013. Т. VI, № 4. С. 498– 518. 29. Шаматкова С.В. Способы стимуляции репаративных процессов при заживлении гнойных ран / С.В.Шаматкова, Л.В.Тихонова // Ретиноиды: материалы 8й Всероссийской научной конференции «Бабухинские чтения в Орле». Москва, 2011. С.234–235. 30. Шехтер А.Б. Воспаление, адаптивная регенерация и дисрегенерация (анализ межклеточных взаимодействий) / А.Б. Шехтер, В.В. Серов // Архив патологии. 1991. Т. 53, № 7. С. 7–14. 31. Юдинцева Н.М. Восстановление соединительной ткани в результате трансплантации на раны экспериментальных животных дермального эквивалента на основе фибрина / Н.М.Юдинцева [и др.] // Цитология. 2010. Т.9, № 52. С.724–728. 14 32. Aller M.A. The inflammatory response: an efficient way of life / Aller M.A., [et al.] // Med Sci Monit. 2006. Vol. 12, № 10. P. 225– 234. 33. Aller M.A. The mast cell integrates the splanchnic and systemic inflammatory response in portal hypertension / M.A. Aller, J.L. Arias, J. Arias // J Transl Med. 2007. Vol.24, № 5. P. 44. 34. Arias J.I. Surgical inflammation: a pathophysiological rainbow / J.L. Arias, M.A. Aller, J. Arias // J Transl Med. 2009. Vol. 23, № 7. P. 19. 35. Crivellato E. The mast cell: an active participant or an innocent bystander? / E. Crivellato [et al.] // Histol. Histopatol. 2004. № 19. P. 259–270. 36. Diegelmann R.F. Wound healing: an overview of acute, fibrotic and delayed healing / R.F. Diegelmann, M.C. Evans // Front Biosci. 2004. Vol. 1, № 9. P. 283–289. 37. Doljanski F. The sculpturing role of fibroblast-like cells in morphogenesis / F. Doljanski // Perspectives in Bioligy and Medicine Summer. 2004. Vol. 47, № 3. P. 339–356. 38. Galli S.J. Development of large numbers of mast cells at sites of idiopathic chronic dermatitis in genetically mast cell-deficient WBB6FL-W/Wv mice / S.J. Galli // Blood. 1987. Vol. 69, № 6. P. 1661–1666. 39. Galli S.J. Mast cells and basophils / S.J. Galli // Curr. Opin. Hematol. 2000. № 7. P. 32– 39. 40. Govannella A. Topical basic treatment for complicated skin wounds in dogs and cats: seven case reports / A. Govannella, G.L. Manara // Proceedings of the Veterinary Wound Healing Association 5th congress. Hannover, Germany. 2001. P. 10–12. 41. Grimbaldeston M.A. Susceptibility to basal cell carcinoma is associated with high dermal mast cell prevalence in non-sun-exposed skin for Australian populations / M.A. Grimbaldeston [et al.] // Photochem. Photobiol. 2003. Vol. 6, № 78. P. 633–639. 42. Grützkau A. Synthesis, storage, and release of vascular endothelial growth factor/vascular permeability factor (VEGF/VPF) by human mast cells: implications for the biological significance of VEGF206 / A. Grützkau [et al.] // Mol Biol Cell. 1998. Vol. 9, № 4. P. 875– 884. 43. Gurish M.F. The diverse rote of mast cells / M.F. Gurish, K.F. Austen // J. Exp. Med. 2001. Vol. 194. P. 1–5. 44. Gurtner G.C. Wound repair and regeneration / G.C. Gurtner [et al.] // Nature. 2008. Vol. 15, № 453(7193). P. 314–321. 45. Kohyama T. Histamine stimulates human lung fibroblast migration / T. Kohyama [et al.] // Mol Cell Biochem. 2010. Vol. 337, № (1-2). P. 77–81. Участие клеточного компонента в регенерации раны 46. Mantis P. Assessment of the effect of an aliamide-containing topical gel by evaluation of the reduction of wound volume measured by high resolution ultrasound biomicroscopy / P. Mantis [et al.] // Wounds. 2007. Vol. 19, № 5. P. 113–119. 47. Mc Grath M.H. The spatial and temporal quantification of myofibroblasts / M.H. Mc Grath, S.A. Hundahl // Plast. Reconstr. Surg. 1982. Vol.69, № 6. P. 975–985. 48. Nathan C. Oxygen and the inflammatory cell / C. Nathan // Nature. 2003. Vol.422. P. 675– 676. 49. Nolte S.V. Diversity of fibroblasts a review on implications for skin tissue engineering cells tissues organs / S.V. Nolte, W. Xu, H.O. Rennekampff // Cells Tissues Organs. 2008. Vol. 187. P. 165–176. 50. Porter S. The role of the fibroblast in wound contraction and healing / S. Porter // Wounds UK. 2007. Vol. 3, № 1. P. 33–40. 51. Rabinovich M. Professional and nonprofessional phagocytes: anintroduction / M. Rabinovich // Trends Cell Biol. 1995. № 5. P. 85– 88. 52. Rodero M.P. Skin wound healing modulation by macrophages / M.P. Rodero, K. Khosrotehrani // Int J Clin Exp Pathol. 2010. Vol. 25, № 7. P. 643–653. 53. Russo A. Inhibition of granuloma-associated angiogenesis by controlling mast cell mediator release: role of mast cell protease-5 / A. Russo [et al.] // Br J Pharmacol. 2005. Vol. 145. № 1. P. 24–33. 54. Sarrazy V. Mechanisms of pathological scarring: Role of myofibroblasts and current developments / V. Sarrazy [et al.] // Wound Repair and Regeneration. 2011. Vol. 19, № 1. P. 10–15. 55. Sen C.K. Wound healing essentials: let there be oxygen / C.K. Sen // Wound Repair Regen. 2009. Vol. 17, № 1. P. 1–18. 56. Sorrell M. Fibroblasts – a diverse population at the center of it cell / M. Sorrell, A.I. Caplan // International Review of Cell and Molecular biology. 2009. Vol. 276. P. 161–214. 57. Trautmann A. Mast cell involvement in normal human skin wound healing: expression of monocyte chemoattractant protein-1 is correlated with recruitment of mast cell which synthesize interleukin-4 in vivo / A. Trautmann [et al.] // J. Pathol. 2000. Vol. 190. P. 100–106. 58. Van der Veer W.M. Potential cellular and molecular causes of hypertrophic scar formation / W.M. van der Veer [et al.] // Burns. 2009. Vol. 35, № 1. P. 15–29. 59. Varani J. Decreased collagen production in chronologically aged skin: roles of agedependent alteration in fibroblast function and defective mechanical stimulation / J. Varani [et al.] // Am J Pathol. 2006. Vol. 168, № 6. P. 1861–1868. 60. Wassermaus S.I. Mast cell biology / S.I. Wassermaus // J. All. Clin. Immunol. 1990. Vol. 86. P. 590–593. Информация об авторе Алексеева Наталия Тимофеевна – канд. мед. наук, доцент, зав. кафедрой нормальной анатомии человека ГБОУ ВПО “Воронежская государственная медицинская академия им. Н. Н. Бурденко” Минздрава России. 394036, г. Воронеж, ул. Студенческая, д. 10. Поступила в редакцию 14.01.2014 г. 15
