макроконфликт как механизм реализации универсальных

КУЛЬТУРОЛОГИЯ
196
МАКРОКОНФЛИКТ КАК МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ
УНИВЕРСАЛЬНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ СОЦИУМА
Е.В. Макарихин
Человек — единственный биологический вид на земле, который создал целый
институт макроконфликтов-войн — традиции, ритуалы, политические концепции,
философию и т.д. Древние мыслители относили войну к естественным свойствам
человечества. В век просвещения и гуманизма эта точка зрения стала непопулярной: войну стали объяснять рациональными причинами и рассматривать как проявление свободной воли людей. Появилась определенная надежда, что войны
прекратит либо всеобщее просвещение само по себе, либо опосредованно, например, через создание страшного оружия, которое само остановит войны из-за опасности его применения как таковой. Тем не менее в XX в. с этой надеждой пришлось расстаться. Ни один пророк XIX в. не предвидел, что следующий век будет
не только самым кровавым, но и самым разнообразным по типам макроконфликтов — от родовых и племенных до мировых.
Основные и очевидные исторические последствия макроконфликтов-войн —
это захват новых ресурсов (территорий, природных ресурсов, рабочей силы и
т. д.), борьба с перенаселением, неявная необходимость избавляться от части общества, отличающейся слишком высокой пассионарностью1, для его стабильности в целом. На протяжении всей истории человечества официально декларируемые лозунги тех или иных макроконфликтов всегда отличались богатством и разнообразием, но именно указанные причины были доминирующими при начале
сколько-либо серьезных и длительных военных компаний.
На протяжении XIX–XX вв. движущие силы макроконфликта в экономическом и политическом, биологическом и психологическом аспектах были анализируемы многими исследователями социальной реальности. Полученные ответы на
вопрос о причинах макроконфликтов простираются от тривиальной экономической конкуренции и особенностей демографической ситуации до древних инстинктов разрушения и инстинктивных программ поведения. Между тем рассмотрение макроконфликта с позиций теории познания позволяет увидеть в новом
ракурсе то, на что порой слишком легко ставят ярлык иррациональности, устраняясь от рассмотрения неприглядных сторон общественного бытия.
Естественно предположить, что если войны существуют, если макроконфликты вовлекают в себя миллионы и десятки миллионов людей, значит, они играют
существенную роль в реализации потребностей индивида на макроуровне. Основным понятием, применяемым при объяснении причин макроконфликта, является
введенная Конрадом Лоренцем «агрессия» 2 — субстанция, которая, подобно энтропии в физике, неумолимо растет в каждом индивиде, а, следовательно, и в обществе в целом, накапливаясь до некоторой критической массы; и макроконфликт
является ее выбросом. Можно заметить, что методологически понятие «агрессия»
является подобием «боязни пустоты» в аристотелевской физике: мы имеем избы-
197
ток отрицательного качества (пустота) вместо недостатка положительного (давление). По нашему мнению, такое представление методологически некорректно и
взгляд на конфликт как на сброс агрессии обыденно-поверхностен.
Понятие «агрессия» вместо ответа на вопрос «Зачем конфликт?» в большей
степени дает типовой ответ на вопрос «На что похоже индивидуальное предконфликтное состояние?». Агрессия-состояние как теоретическое понятие «обыденной» психологии3, слишком легко укладывающееся в привычную нам матрицу
эмоциональных состояний, чувств и переживаний, представляет собой стандартное объяснение-псевдорационализацию психологического и социального движения к цели, заключающейся в получении чего-либо, то есть действия, побуждаемого дефицитарной мотивацией. Агрессия — это симптом, а не болезнь; но, как
заметила Дж. Боррадори в работе «Американский философ», даже если мы идентифицируем болезнь с помощью симптомов, в итоге мы ищем все же не симптомы, а определенные микроорганизмы, приведшие к заболеванию4. Выход из
«плохого» состояния не означает уход от него именно путем избавления от чеголибо подобно тому, как, например, выход из нищеты происходит не путем избавления от накопленных денежных «антизнаков».
Отклонение социума от «нормы» в сторону макроконфликта, конечно, можно
расценивать как следствие избытка чего-либо, и возвращение к «нормальному»
состоянию, следовательно, будет представлять собой — то есть расцениваться —
как избавление от этого избытка. Но возмещение нехватки выглядит более рационально и экономно, чем избавление от избытка накопленного недостатка (то есть
агрессии). О какой же нехватке и каком дефиците идет речь в данном случае и что
может устранить необходимость обращения к абстрактному понятию «агрессии»?
По нашему мнению, это обращение к соотношению коллектива и индивида в аспекте базовых потребностей личности и способов ее жизненной реализации любого социального субъекта — будь то индивид или группа.
Процесс самореализации, рассматриваемый как совокупность всех проявлений
существования субъекта, сопровождаемых как осуществляемой сознательно, так и
его бессознательной прагматической оценкой этих проявлений, в принципе не
содержит ничего избыточного — «наносного» от цивилизации, не требует самоактуализации, выявления и развития заложенных способностей, талантов и т. п.
Любое «теоретически поддержанное» проявление активности субъекта составляет
элемент процесса самореализации, которая, в зависимости от подхода, может
быть представлена или как его единая фундаментальная потребность или как целый спектр потребностей. И такая самореализация как понятие может быть отнесена не только к индивиду, но также и к группе как субъекту, обладающему поведением, направленным на максимальную самореализацию.
Существует большое количество разработанных психологами и социологами
классификаций основных потребностей, наиболее известной из которых, возможно, является пятиступенчатое деление потребностей5, введенное Абрахамом Маслоу. Все подобные деления и классификации носят конвенциональный, относительный характер; и, отдавая себе в этом отчет, можно лишь «позитивно» констатировать, что отдельный человек имеет перед собой множество форм самореализации и самоутверждения — после того, как он сумеет обеспечить свое самосохранение. Человек разумный может реализовать себя на разных уровнях, в различных поведенческих схемах6, сферах деятельности и применения своих сил и
способностей — избегая фрустрации, сублимируя свои инстинкты и маскируя
унаследованные от биологических предков поведенческие программы. Между
198
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
тем, что же может представлять собой поведение7 больших групп, естественно
возникших коллективов, объединенных некоторой идеологией, будь то этнос или
государство, их поведение как единого целого? Как может проявить, реализовать
себя общность большой численности? Для ответа на этот вопрос необходимо обращение к психологии; и общий ответ, который мы получаем, заключается в том,
что это поведение определяется способностью к коммуникации, передаче информации и наличия единства в ментальной сфере всех, составляющих группу, преимущественно в сфере подсознательного.
Рассматривая соотношение подсознательной и сознательной компонент в
управлении поведением субъекта — что и определяет простоту или сложность,
конструктивность или деструктивность его жизненных проявлений, следование
инстинктам и древнейшим поведенческим программам или высокоинтеллектуальную творческую деятельность — мы можем констатировать следующее: в
общности как целом подсознательные компоненты аддитивны, а сознательные —
разноориентированы, разбросаны хаотично. Человек, обладающий любыми положительными качествами, в составе группы не становится мистическииррациональным образом глупее или хуже, участвуя в действиях социального
субъекта-коллектива; но его «разумность» оказывается скомпенсированной множеством других «разумностей» — в смысле разнообразия сознательных стремлений, сознательно поставленных индивидом перед собой целей, решаемых задач и
т. д.
Рис. 1. Соотношение сознательной и подсознательной компонент
в поведении обобщенного социального субъекта
К.Г. Юнг писал, что «…нравственность общества в целом находится в обратной зависимости от его численности; чем больше скопление личностей, тем
большей нивелировке подвергаются индивидуальные факторы»8. Не прибегая к
общим эмоциональным утверждениям и такой некорректно квантифицируемой
характеристике, как нравственность социального субъекта, в рамках простейшей
двухмерной модели мы получаем, что результирующая величина (см. рис. 1) —
«разумность» коллектива — обратно пропорциональна квадратному корню его
численности. То есть сознательно детерминированная компонента в поведении
популяции численностью, например, 1 млн. человек как единого социального
субъекта, без учета каких-либо дополнительных факторов, сравнительно с индивидом снижается в тысячу (!) раз. Десятитысячная толпа как «мыслящее нечто»,
согласно нашей модели, в сотню раз примитивнее отдельного человека, и, соот-
199
ветственно, способно реализовать себя лишь весьма примитивным образом. Учет
же особенностей межличностной коммуникации (восприятие, запоминание) позволяет занизить эти цифры-соотношения еще в несколько раз.
«Мистерия толпы… первое, что поражает при соприкосновении — это чудовищно низкий уровень ее культуры»9; он и определяет предельную узость спектра
форм самореализации и самоутверждения, имеющегося у такого социального
субъекта, как группа большой численности. Конфликт в чистом виде есть единственная доступная общности схема самореализации и самоутверждения; макроконфликт есть вырожденное поведение в целом. В отношении форм поведения
общность биологически подобна простейшим многоклеточным: селекция в ее
«познавательном аппарате» практически отсутствует; ее окружающий мир допускает лишь одно изменение и «познавательная гипотеза» содержит лишь один признак — признак макроконфликта. «Для морского огурца нет различий, закрывается ли солнце облаком, кораблем или действительным врагом. Он сжимается от
любой темноты»10. И, с позиций субъекта, которому для осуществления какихлибо форм самореализации необходимо овладеть определенным объемом информации, необходима затрата ресурсов, в том числе и такого невосполнимого ресурса, как время, ответ на вопрос «Почему конфликт?» очевиден: конфликт проще.
Любое конструктивное действие требует аналитической деятельности; деструктивное же действие — только информации о том, что возможно разрушить, как
уничтожить…
Таким образом, «самая мрачная из всех игр… "война"»11, противостояние «Я
— мой Враг», выпестованное в процессе филогенеза, унаследованное и узаконенное подсознанием человека как основной источник самоутверждения, обретает
новую жизнь, выходя на новый уровень — уровень основного регулятива поведения в массе благодаря переходу ее количества в качество форм ее возможной самореализации в проявлении ее существования как целого. Для отдельного же индивида макроконфликт есть одна из наиболее информативно экономных и «незатратных» по времени освоения — что означает эффективных — форм самоутверждения, устранение которых так или иначе стало бы препятствием и на пути индивидуальной самореализации несмотря на их выход за рамки морально допустимого и разумного.
Примечания
1. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Минск, 1997. С. 315.
2. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло») / Пер. с нем. М., 1994.
3. Девятко И.Ф. Логические и содержательные трудности рационального
объяснения действия. М., 1999.
4. Боррадори Д. Американский философ. М., 1998. С. 46
5. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы. М., 1999.
6. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Екатеринбург, 2000. С. 50.
7. Винер Н. Кибернетика. М., 1983. С. 34.
8. Юнг К.Г. О современных мифах. М., 1994. С. 233.
9. Митрохин С. Трактат о толпе // Век ХХ и мир. № 11. 1990. С. 46.
10. Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998. С. 65.
11. Берн Э. Игры, в которые играют люди... С. 39.