421 Практика использования в доказывании заключения и
реклама
ВЕЩИ КАК ОБЪЕКТ ИДЕНТИФИКАЦИИ В РАМКАХ... Сулейманов Р.Ш. Практика использования в доказывании заключения и показаний специалиста, бесспорно, позволит внести дополнительные коррективы в регламентацию процессуальной формы новых видов доказательств, однако недостатки этой регламентации не умаляют важности уже сделанного законодателем шага. Сулейманов Р.Ш., соискатель Академии управления МВД России ВЕЩИ КАК ОБЪЕКТ ИДЕНТИФИКАЦИИ В РАМКАХ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ Необходимость в идентификации каких-либо объектов (вещей) в ходе расследования уголовных дел возникает довольно часто. Все вещи в зависимости от практических возможностей и способов их идентификации разделяются на три группы. Первую группу составляют такие практически индивидуально определенные предметы, тождество которых чаще всего может быть установлено по материально-фиксированным отображениям этих предметов. К вещам этой группы относятся (этот перечень ни в какой мере не претендует на научную классификацию вещественных доказательств): огнестрельное оружие; холодное оружие; орудия преступления; инструменты; предметы, находящиеся в продаже или в личном обиходе (обувь, одежда, белье, предметы украшения и пр.); предметы иного назначения. Здесь решение идентификационной задачи возможно только посредством судебной экспертизы, поэтому не будем останавливаться на этой группе объектов. Вторую группу объектов идентификации составляют такие материальные объекты, как части, фрагменты, ранее составлявшие единое целое. Такие объекты довольно часто фигурируют в качестве вещественных доказательств по уголовным делам. Как правило, они обнаруживаются на месте происшествия или в ходе производства того или иного следственного действия. Частями, фрагментами могут быть: предметы монолитного строения неорганического происхождения (различные изделия, материалы и т. п.); биологические объекты (растения, куски древесины и т. п.); механизмы и агрегаты, состоящие из комбинации взаимодействующих частей; материальные компоненты, комплекты вещей, составляющих единый объект целевого назначения (нож и ножны, пиджак и брюки и т.п.); хаотические системы (жидкости и сыпучие вещества, не имеющие собственной устойчивой формы). 421 2009 АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА №1 Такой вид идентификации принято называть «идентификация целого по частям». В подавляющем большинстве случаев решение этой задачи также осуществляется в рамках судебной экспертизы, а в некоторых случаях для ее решения требуется назначение комплексной экспертизы, привлечение экспертов разных специальностей. Третью группу объектов-вещей идентификации составляют объекты, внешние признаки которых сохранились в памяти участников события преступления. Прежде всего, речь идет о похищенных предметах. Это могут быть ювелирные изделия, бытовая техника, носильные вещи и т. п. Для идентификации подобных объектов может быть использовано предъявление для опознания или иные следственные действия. Остановимся подробнее на двух последних группах объектов. Разновидностью отождествления является так называемое установление целого по его частям (фрагментам) или установление факта взаимопринадлежности частей единому целому. При решении этой задачи совмещают между собой фрагментированные части объекта (осколки, обломки, детали, клочки бумаги и т.п.) и исследуют взаимное отображение признаков внешнего строения частей на совмещающихся поверхностях разделения. Например, требуется установить, не составляли ли единое целое осколки фарного рассеивателя, обнаруженные в месте наезда и найденные при осмотре проверяемого транспортного средства. Целое может быть разделено на части как во время преступного события (излом ножа в момент ранения, потеря каблука от подошвы обуви на месте происшествия и пр.), так и до совершения преступления (например, обнаружение на месте убийства пыжа, изготовленного из страницы газеты, найденной при обыске у подозреваемого; снаряжение патрона дробью, отделенной от массы дроби, изготовленной ранее кустарным способом, и т. п.). Интерес представляют случаи, не связанные с назначением и производством экспертизы при решении идентификации целого по его частям. Речь идет об использовании дополнительных возможностей, которыми располагает непосредственно сам следователь. Иначе говоря, в отдельных случаях установить тождество объектов может сам следователь в рамках такого следственного действия, как осмотр. Важно обратить внимание на то, что имеются в виду те случаи идентификации, когда для ее констатации достаточно обычных (бытовых) знаний, и сделанный следователем вывод будет очевиден для всех лиц, участвующих в следственном действии, и прежде всего понятых. Целесообразно, чтобы в таких ситуациях в следственном действии принимал участие специалист. Сошлемся на следующие примеры из следственной практики. В ходе производства ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела он 422 ВЕЩИ КАК ОБЪЕКТ ИДЕНТИФИКАЦИИ В РАМКАХ... Сулейманов Р.Ш. на глазах у следователя демонстративно вырвал несколько подшитых листов уголовного дела, пытаясь их уничтожить. В течение нескольких минут, пока была вызвана охрана, обвиняемому удалось повредить часть листов уголовного дела, им были разорваны и скомканы пять листов. Действия обвиняемого были пресечены. Встал вопрос не только о документировании данного инцидента, но и о возможности восстановления утраченных материалов уголовного дела. Следователь принял решение отразить факт действий обвиняемого, связанных с попыткой уничтожения документов, в содержании протокола ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела, в рамках которого с участием специалиста-криминалиста он произвел осмотр фрагментов поврежденных документов. Специалист производил последовательную фотосъемку обнаруженных клочков бумаги и тех манипуляций, которые производились с ними впоследствии. Все собранные части документов были тщательно распрямлены, по конфигурации и общей линии разделения они были совмещены между собой, при этом учитывалось наличие реквизитов и логическое содержание записей, имеющихся на данных фрагментах. Таким образом удалось восстановить разорванные документы. Их оказалось пять. Документы были тщательно описаны в протоколе, полностью зафиксированы их признаки, произведена фотосъемка как фрагментов документов, так и после восстановления документов по их частям1. С нашей точки зрения, описанные действия полностью правомерны. В данном случае следователь самостоятельно решил идентификационную задачу — установление целого по его частям, не прибегая к назначению судебной экспертизы. Для решения вопроса необходимость в специальных знаниях не возникала, техническую помощь следователю оказал специалист, приглашенный для участия в процессуальном действии, предусмотренном ст. 217, 218 УПК РФ. Другим примером может служить дело о вандализме, совершенном в здании храма, где, в частности, была повреждена символическая надгробная плита. При осмотре места происшествия были обнаружены четыре фрагмента (осколка) разрушенной надгробной плиты. В ходе осмотра с участием специалиста-криминалиста следователь тщательно зафиксировал положение обнаруженных осколков, подробно описал внешние признаки каждого осколка (по материалу, размеру, форме, конфигурации краев), а также фрагменты слов и букв, которые имелись на них. После этого все четыре осколка поочередно совмещались друг с другом. В процессе тако1 УД № 021-0068-07. Архив Советского районного суда г. Тулы. 423 2009 АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА №1 го совмещения путем поиска общей линии разделения сторон осколков плиты совпали все выступы и углубления по линии и плоскости разделения. В результате данных действий получилось единое целое — надгробная плита. На ее лицевой поверхности читался соответствующий текст, логическое содержание и архитектоника которого не имели какихлибо противоречий или нарушений. Таким образом, был сделан вывод о том, что обнаруженные на месте происшествия четыре осколка каменной массы ранее представляли надгробную плиту. Все действия и манипуляции, производимые следователем и специалистом-криминалистом, были зафиксированы в протоколе осмотра места происшествия. К протоколу прилагалась фототаблица, иллюстрирующая, помимо фотоснимков места происшествия, также и детальные фотоснимки, на которых запечатлены осколки до совмещения и после1. Анализируя описанные примеры и принимая во внимания такие принципы следственной деятельности, как экономичность и целесообразность процессуальных средств доказывания, на наш взгляд, недопустимо превращать право следователя назначать судебную экспертизу в его обязанность. В зависимости от конкретных обстоятельств дела следователь сам решает, с помощью каких доказательств он должен устанавливать те или иные факты, включая и идентификационные. Обращаясь к третьей группе материальных объектов, идентификация которых осуществляется по мысленному образу, отметим, что здесь также имеются основания для пересмотра традиционного способа идентификации — предъявления предмета для опознания. Как отмечалось, данную группу объектов в большей мере составляют вещи, похищенные при совершении преступления. По общему правилу производства предъявления для опознания необходимо не менее трех предметов, которые были бы однородны. Термин «однородность» необходимо толковать ограничительно: достоверность опознания будет обеспечена лишь в том случае, когда предъявляемые предметы имеют не только одинаковые внешние признаки, но и относятся к одной узкой группе, например часы наручные — одинаковой формы, размера, вида и цвета циферблата, мобильный телефон — одной модели, цвета; шуба — одного меха животного, цвета, фасона, схожего размера. Такие требования по подбору объектов для предъявления в практике порой трудно выполнимы. Здесь многое зависит от инициативы и добросовестности следователя. Обратившись к литературным источникам, нетрудно убедиться в том, что большинство ученых выделяют определенные требования к объектам 1 УД № 83333, находившееся в производстве ОД МОБ ОВД по району «Сокол» УВД САО г. Москвы. 424 ВЕЩИ КАК ОБЪЕКТ ИДЕНТИФИКАЦИИ В РАМКАХ... Сулейманов Р.Ш. опознания. Так, Д.Н. Балашов, Н.М. Балашов и С.В. Маликов среди обстоятельств, исключающих предъявление для опознания, выделяют: — опознающий ранее хорошо знал объект опознания и сообщает признаки данного объекта, не вызывающие сомнений в его индивидуальности, или представляет сведения об объекте, с очевидностью устанавливающие его тождество (предъявление паспорта на похищенные радиоприемник, часы и т. д.); — уникальность предмета искусства или ценной вещи и невозможность подыскания объектов с подобными признаками для предъявления интересующего объекта среди них1. Изучение следственной практики позволяет говорить о том, что в ряде случаев подобрать однородные объекты не представляется возможным, по крайней мере, по двум причинам. Первая обусловлена уникальными свойствами объекта. Такими предметами опознания являются экземпляры ювелирных изделий, выполненных на заказ, возможно, даже в единственном экземпляре, это могут быть художественные произведения и т. п. Второй причиной, существенно затрудняющей подбор статистических объектов и производство предъявления для опознания, является то, что в показаниях отсутствуют какие-либо индивидуализирующие признаки данного предмета (повреждения, царапины, дефекты, особенности функционирования, иные признаки). Иначе говоря, если в показаниях потерпевшего содержится описание похищенного у него предмета, например мобильного телефона, с точки зрения вида, модели, назначения, цвета, формы, размера, то, скорее всего, из трех одинаковых мобильных телефонов он не узнает тот, который ранее принадлежал ему. Приведем характерный пример из следственной практики. При расследовании дела о краже имущества из кабинетов школы было установлено, что ее совершил охранник школы, который, находясь в нетрезвом состоянии, взломал шесть классных помещений и похитил личные вещи учителей и четыре школьных компьютера. Среди похищенных вещей значились: три компактные пудры, пять губных помад, две косметички с предметами косметики, четыре флакона духов, три золотых кольца, две золотые цепочки, золотые сережки, мобильный телефон, кошелек с деньгами и пр. В ходе осмотра взломанных помещений и территории школы было обнаружено подсобное помещение, в котором подозреваемый спрятал похищенное имущество. Поскольку похищенных вещей было много, среди них были мелкие вещи, представляющие ценность для потерпевших, при этом их происхождение не вызывало сомнение у дознавателя, то он принял решение 1 Балашов Д.Н., Балашов Н.М., Маликов С.В. Криминалистика. М., 2005. С. 304. 425 2009 АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА №1 произвести осмотр этих предметов в присутствии потерпевших, при этом предварительно допросив их о приметах похищенных вещей. Давая критическую оценку описанной ситуации, на первый взгляд возникает ощущение о допущенных процессуальных нарушениях, выразившихся в отступлении от установленной процессуальной формы. Иначе говоря, дознавателю следовало провести не осмотр предметов, а предъявление их для опознания потерпевшими. Но, как известно, процессуальная форма, при всей ее важности, не является самоцелью. Ю.К. Орлов отмечает, что она имеет свой глубокий смысл и назначение — этим не следует пренебрегать. Процессуальная форма призвана обеспечить решение двух, хотя и тесно связанных, но различающихся задач: во-первых, максимально гарантировать достоверность полученных фактических данных, и, во-вторых, оградить законные права и интересы личности1. Проанализируем, гарантирована ли достоверность полученных фактических данных, а именно идентифицированы похищенные предметы или нет. При условии получения полных и всесторонних показаний от потерпевших о внешних признаках похищенных у них предметов, думается, что вполне допустимо было проводить осмотр предметов с участием потерпевших, в ходе которого они указали на вещи, принадлежащие им. После этого дознаватель должен был вновь допросить потерпевших о том, по каким признакам они опознали данные вещи. Кроме того, следует принять во внимание и очевидность ситуации. Преступление было раскрыто по горячим следам, т.е. фактически спустя несколько часов после его совершения, сомнений по поводу принадлежности обнаруженных вещей потерпевшим не было. Таким образом, с нашей точки зрения, вполне обоснованно говорить о достоверности полученных фактических данных. Что касается обеспечения законных прав и интересов личности, то, если речь идет о подозреваемом, который дал признательные показания, его причастность к данной краже подтверждена другими доказательствами (им оставлены следы на месте происшествия и пр.), и в данном случае вопрос об ущемлении его прав не возникает. Говоря же в целом, отметим, что принятие следователем решения о производстве того или иного следственного действия, включая и предъявление для опознания, должно быть продиктовано целями, которые стоят перед ним, содержанием имеющихся исходных данных, отсутствием препятствий к проведению следственного действия (правовых запретов, фактических препятствий, тактической целесообразности) и реальной возможности его 1 Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. М., 2000. С. 77. 426 ВЕЩИ КАК ОБЪЕКТ ИДЕНТИФИКАЦИИ В РАМКАХ... Сулейманов Р.Ш. осуществления. Одно и то же обстоятельство может быть установлено путем проведения различных следственных действий. По данному вопросу А.П. Рыжаков предлагает два варианта решения. Когда приходится опознавать предмет, аналогов которому найти невозможно, то автор предлагает провести опознание одного предмета, как в ситуации с трупом. В протоколе при этом мотивированно пояснить, почему опознание не может быть проведено вместе с однородными предметами. Суд сам решит, достоверно ли доказательство. Второй вариант действий — это отказ от опознания и замена его допросом свидетеля (потерпевшего и др.) с предъявлением в процессе искомого предмета. В протоколе допроса отражается при этом, по каким признакам свидетель признает именно данный предмет тем, о котором он вел речь в ранее данных показаниях. Протокол такого допроса тоже будет доказательством1. Как представляется, наиболее приемлем второй вариант при условии его квалифицированной реализации, поскольку в первом явно усматривается нарушение порядка предъявления для опознания, т. е. обязательных, установленных законом условий, и не случайно А.П. Рыжаков указал о последующей «судьбе» такого опознания — «суд сам решит, достоверно ли доказательство». В указанном случае вопрос, скорее, не в достоверности, а в допустимости, и, вероятнее всего, суд признает такое следственное действие не имеющим юридической силы. В литературе и у других авторов можно встретить подобные рекомендации. Так, А.В. Трикс отмечает, что если невозможно предъявить предмет в числе других объектов и таким образом провести полноценное опознание, факт опознания может быть зафиксирован в протоколе допроса2. З.Г. Самошина и В.В. Крылов пишут о том, что если следователь реально не в состоянии обеспечить подбор однородных объектов, то надо иметь в виду, что показ одного предмета не составляет предъявления для опознания, предусмотренного законом, ни по форме, ни по содержанию. Авторы рекомендуют реализовывать возможности криминалистического узнавания в иных следственных действиях. Опознающий в таких случаях перед ознакомлением с объектом должен быть подробно допрошен о его приметах, после чего в ходе допроса либо в ходе иных следственных действий должен высказать мнение о тождестве с соблюдением требований об узнавании признаков, на основании наблюдения которых он сделал свой вывод3. 1 Рыжаков А.П. Очная ставка; предъявление для опознания; проверка показаний на месте: Основания и порядок производства. М., 2007. С. 98. 2 Трикс А.В. Справочник прокурора. СПб., 2007. С. 58. 3 Самошина З.Г., Крылов В.В. Предъявление для опознания на предварительном следствии. М., 2002. С. 60. 427 2009 АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОГО ПРАВА №1 Таким образом, предъявление для опознания является не единственной формой опознания. Очевидно, что она пригодна лишь для случаев, когда имеется возможность соблюсти уголовно-процессуальные требования относительно объектов и условий их предъявления. Многообразие следственных ситуаций и исходных данных обуславливают «совмещение» опознавательных процессов с другими процессуальными действиями. Например, какие-либо предметы, документы могут предъявляться лицу в ходе допроса; потерпевшего, собственника вещей, следователь вправе пригласить для участия в обыске у обвиняемого с целью опознания похищенных у него предметов и вещей. В ходе производства обыска, отыскивая вещественные доказательства, следователь должен сравнивать признаки обнаруживаемых вещей с признаками, содержащимися в имеющемся у него описании похищенного предмета (в протоколе допроса потерпевшего, свидетеля; в регистрационной учетной карте на похищенную вещь). Опознание в данных случаях является элементом проводимого процессуального действия. 428
