НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ УЧАСТИЯ АДВОКАТА

изучить, выявить все малейшие нюансы, положительные и отрицательные моменты с тем,
чтобы обосновать целесообразность или, наоборот, неэффективность данного метода. Не
следует ограничивать и устанавливать рамки использования полиграфа при надлежащем
уровне гарантий, обеспечении прав и свобод человека, ибо объективная оценка такой деятельности во многом зависит от наиболее полного и глубокого системного подхода, многоразового применения. Это сможет обеспечить самые оптимальные условия для такой процедуры. Даже при введении результатов опроса с использованием полиграфа в уголовный
процесс главенствующим будет ориентирующий характер полученных сведений. При этом
они не должны становиться единственной основой для формулирования обвинения, необходимо в совокупности с другими доказательствами, избежав односторонности и необъективности, сформировать позицию по делу.
Примечания
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
См.: Ларин А.М. Полиграф и права личности в уголовном процессе // Сов. государство и право.
№ 6. 1981. С. 99.
См.: Митричев В., Холодный Ю. Полиграф как средство получения ориентирующей криминалистической информации // Записки криминалистов: правовой обществ.-полит. и науч.-популяр.
альманах. Вып. 1. М., 1993. С. 174.
См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики: В 3 т. Т. 3: Криминалистические средства, приемы и рекомендации. М., 1997. С. 45.
См.: Митричев В., Холодный Ю. Указ. соч. С. 176.
См.: Белкин Р.С. Указ. соч. С. 52 – 53.
Там же. С. 33.
См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова,
В.М. Лебедева. М., 1996. С. 240.
См.: Гуськова А.П. Теоретические и практические аспекты установления данных о личности обвиняемого в российском уголовном судопроизводстве. М., 2002. С. 110.
См.: Уголовное право России. Часть Особенная: Учеб. для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М.,
1999. С. 81.
См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 272.
См.: Уголовное право России. С. 108 – 109.
Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 дек. 1994 г. № 10. п. 8.
Данные опубликованы в газете «Соседи» от 20 июня 2003 г. № 23. С. 2.
См.: Белкин Р.С. Указ. соч. С. 54 – 55.
См.: Уголовный процесс. С. 181.
См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 г. / Под общ. и науч. ред. А.Я. Сухарева. М., 2002. С. 174 – 175.
Там же. С. 175.
В.Л. Кудрявцев
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ УЧАСТИЯ АДВОКАТА-ЗАЩИТНИКА
В ИССЛЕДОВАНИИ ОТДЕЛЬНЫХ ВИДОВ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
НА СУДЕБНОМ СЛЕДСТВИИ
Производство судебной экспертизы в уголовном судопроизводстве регламентируется ст.
195 – 207, 282, 283 УПК РФ, а также отдельными статьями Федерального закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»1.
Эксперт – это лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном настоящим Кодексом, для производства судебной экспертизы и дачи заключения (ч. 1 ст. 57 УПК РФ).
118
Как правило, экспертизы проводятся в стадии предварительного расследования. Практика
выработала положения, на основании которых защитник на судебном следствии может оценить
выводы эксперта, полученные органом предварительного расследования: а) наличие действительной потребности в специальных познаниях; б) полнота и достоверность материалов (исходных данных) для производства экспертизы; в) квалификация эксперта; г) обеспечение процессуального порядка назначения и проведения экспертизы; д) согласованность выводов эксперта материалам уголовного дела; е) обоснованность и научность заключения эксперта, согласованность его резолютивной части с исследовательской; ж) наличие мотивировки в случае
несогласия следователя с выводами эксперта; з) наличие или отсутствие в материалах дела данных, свидетельствующих о заинтересованности эксперта и других обстоятельств, дающих основание к отводу2. Если после его оценки защитник придет к выводу, что ему в интересах защиты подзащитного необходимо получить разъяснение или дополнение к нему, то он должен
заявить согласно ч. 1 ст. 282 УПК РФ ходатайство о вызове эксперта для допроса в суде. Участие защитника в допросе эксперта на судебном следствии может быть направлено: а) на устранение терминологических или стилистических неясностей (разъяснение значения отдельных
терминов или положений заключения); б) дополнительную аргументацию выводов (разъяснение сущности методики и обоснование ее надежности, дополнительное описание процесса экспертного исследования, например, как изымались контрольные образцы почв и т.п.); в) сообщение общих положений какой-либо отрасли знаний (напр., конструктивные особенности и технические характеристики системы оружия или типа транспортного средства – убойная сила
оружия, его дальнобойность, радиус рассеивания дроби и т.д.)3, имеющих значение для защиты
прав и законных интересов подсудимого.
Трудно, и даже невозможно, рекомендовать исчерпывающий перечень вопросов, которые могут быть заданы защитником на судебном следствии. В литературе предлагают следующий их перечень:
1. Каковы научные основы данного экспертного исследования?
2. Почему эксперт в своем исследовании использовал одни признаки и признал несущественными другие?
3. Достаточно ли было сравнительного материала для выявления всех свойств и признаков данного объекта?
4. Все ли методы исследования, необходимые и доступные в данном случае, были применены экспертом? Почему им не был применен тот или иной метод исследования?
5. Было ли в распоряжении эксперта достаточное количество необходимого лабораторного оборудования и времени для исследования?
6. Описаны ли и в какой литературе возможности и методы осуществленного экспертом
исследования?
7. Какими данными (литературными, экспериментальными, опытом экспертной работы)
руководствовался эксперт, оценивая результаты сравнительного исследования?
8. Почему эксперт ограничился установлением принадлежности исследуемых объектов к
роду, виду или классу (групповая принадлежность), а не ответил на вопрос о тождестве их
(индивидуальной идентификации)?
9. Почему вывод эксперта дан в вероятной форме, а не в виде категорического заключения?
10. Почему в отношении одних обстоятельств эксперт пришел к определенному выводу,
а в отношении других – к вероятному или к выводу о невозможности решения вопроса?
11. В чем причина различных выводов экспертов, исследовавших одни и те же материалы?
12. Почему на иллюстрациях, продемонстрированных в суде, не показаны все признаки,
использованные экспертом для обоснования вывода? и др.4
119
Как показывает проведенное мною обобщение практики, защитники ни разу на судебном следствии не задавали вопросы экспертам, правда, последние ни разу и не вызывались в
суд для допроса.
Если экспертиза на предварительном следствии не была проведена, а для выяснения возникших вопросов, имеющих значение для защиты, требуются специальные познания, то защитник вправе ходатайствовать о проведении экспертизы на судебном следствии. Для этих
целей он подготавливает для суда в письменном виде вопросы, которые должны, по его
мнению, найти отражение в заключении эксперта и которые необходимы и достаточны для
подтверждения версии защиты и соответственно для опровержения или изменения версии
обвинения. Каждый вопрос должен быть продуман и иметь под собой логическое обоснование: для каких именно обстоятельств по данному уголовному делу он ставится и относится
ли он к компетенции эксперта. Это нужно для того, чтобы после оглашения поставленных
вопросов перед экспертом, во время их обсуждения защитник смог отстоять правомерность
их постановки перед экспертом судом в своем постановлении или определении. На эти вопросы и должен дать ответы эксперт в своем заключении.
Оценка экспертизы, проведенной непосредственно в суде, включает: а) согласованность
выводов экспертов с исследовательской частью; б) обоснованность и научность заключения
эксперта; в) соответствие заключения эксперта с данными, исследованными в судебном
следствии.
Специфика оценки заключения эксперта, данного в суде, обусловлена тем, что все остальные вопросы – действительная потребность в специальных познаниях, наличие или отсутствие обстоятельств, влекущих отвод эксперта, компетентность его, достаточность материалов для дачи заключения – решаются судом совместно с другими участниками уголовного судопроизводства, в том числе и защитником, еще до того, как эксперт даст заключение15.
Если в обоснованности заключения эксперта возникают сомнения или есть противоречие в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам, то задача защитника заключается в том, чтобы выявить и объяснить эти сомнения и противоречия в интересах защиты подсудимого. Если их невозможно устранить в судебном следствии, а для защиты прав и законных интересов подсудимого они имеют значение и защитник уверен, что их устранение
приведет к положительному для его подзащитного результату, то он должен заявить ходатайство о назначении повторной экспертизы. Защитник должен заявить ходатайство о назначении повторной экспертизы и тогда, когда в судебном следствии будут установлены
новые данные, которые могут повлиять на выводы эксперта, а также когда при назначении и
производстве экспертизы были допущены нарушения уголовно-процессуального закона
(ст. 381 УПК РФ) или будет установлена некомпетентность эксперта, если это отвечает задачам защиты.
Придя к выводу, что заключение эксперта недостаточно ясно или полно, например, в его
распоряжение не были представлены все материалы или он не ответил хотя бы на один из
поставленных вопросов, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела адвокат может заявить ходатайство о производстве дополнительной экспертизы только тогда, когда увидит в этом возможность улучшить положение подсудимого.
Когда производство судебной экспертизы на судебном следствии, а также ни дополнительная, ни повторная экспертизы не вписываются в тактику защиты, то адвокат должен:
а) когда никто не поднимает вопроса о их назначении, промолчать, чтобы не ухудшить положение подсудимого, чего он делать не вправе; б) когда кто-либо из участников уголовного судопроизводства (прокурор) ходатайствует об их проведении, то защитник обоснованно
120
должен возразить против этого, поскольку с точки зрения интересов защиты при полной
или частичной недоказанности, а также сомнительности обвинения защита вправе рассчитывать на вынесение судом оправдательного приговора либо соответственно на признание
подсудимого виновным в менее тяжком преступлении, чем ему вменяли органы расследования. Такая позиция соответствует принципу презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ).
На протяжении многих лет является спорным вопрос о доказательственном значении вероятных выводов эксперта6. В постановлении № 1 Пленума Верховного Суда СССР «О судебной экспертизе по уголовным делам» от 16 марта 1971 г. в п. 14 разъяснено, что «вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора»7. В связи с этим
возникла проблема обоснования недопустимости как доказательства вероятного заключения
эксперта в каждом конкретном случае8. Но дело в том, что о недопустимости доказательства
можно говорить лишь тогда, когда при собирании и (или) закреплении доказательства был
нарушен федеральный закон (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ст. 75 УПК РФ). Здесь же никаких нарушений процессуальной формы нет, значит, неправомерно говорить о недопустимости доказательства. На мой взгляд, проблема состоит в обосновании недостоверности вероятного заключения эксперта как доказательства. Но такая постановка проблемы, если это
можно так назвать, вполне разрешима и в теории уголовного процесса, и в уголовнопроцессуальном доказывании. С позиции суда все исследуемые в уголовном судопроизводстве факты первоначально представляются вероятными, а лишь в результате их исследования вероятность фактов превращается в их достоверность9. Есть примеры использования
вероятных выводов эксперта Пленумом Верховного Суда СССР при обосновании им своих
постановлений10.
Часть 2 ст. 17 УПК РФ гласит, что «никакие доказательства не имеют заранее установленной силы». Данное положение конкретизируется в постановлении № 1 Пленума Верховного Суда СССР «О судебной экспертизе по уголовным делам» от 16 марта 1971 г. в п. 14:
«... заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом
перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, подлежит оценке по внутреннему убеждению судей, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности»11. Значит, вероятное заключение эксперта подлежит оценке так же, как и любое другое доказательство. Данный вывод подтверждается и современным состоянием, и возможностями экспертизы. Приказом № 261 МВД
РФ от 1 июня 1993 г. регламентирована деятельность экспертно-криминалистических подразделений ОВД и утверждено Положение о производстве экспертиз в экспертнокриминалистических подразделениях ОВД. В этом Положении наряду с выводами категорическими и с выводами о невозможности решения вопроса предусмотрен третий вариант –
вероятные выводы. Последние, в частности, могут отражать: а) неполную внутреннюю психологическую убеждённость эксперта в достоверности аргументов, среднестатистическую
доказанность факта, невозможность достижения полного знания; б) возможность существования факта, но не исключают абсолютно другого (противоположного) вывода12. Аналогичное положение действует и для экспертных учреждений системы Минюста РФ.
Не существует также единой точки зрения по поводу обязательного минимума совпадающих признаков при производстве экспертиз13. Это приводит к тому, что одни эксперты
считают установленных признаков достаточно для категоричного вывода, другие же – выявленных признаков достаточно лишь для того, чтобы сформулировать вывод в вероятной
форме. Такое «разнообразие» вносит сумятицу и ставит под сомнение надёжность выводов
экспертной методики. Поэтому в июне 1996 г. руководством МВД и Минюста России по
согласованию с Верховным Судом и Генеральной прокуратурой Российской Федерации утверждено Положение о Федеральном координационно-методическом совете по проблемам
121
экспертных исследований, перед которым ставится, в частности, задача рассмотрения, утверждения каталогов и паспортов методик исследования и дополнения их новыми методиками. Форма «Паспорта экспертной методики» и Инструкция о порядке подготовки паспорта экспертной методики совместно разработаны Минюстом и МВД России. Предполагается
регулярно издавать сборники паспортизированных методик. Подготовлена также структура
типовой унифицированной методики, которой рекомендовано пользоваться для изложения
материала при разработке новых и модернизации известных методик; проводится работа по
подготовке государственного стандарта экспертной методики14. В этом-то и необходимо
разобраться адвокату с помощью допроса эксперта, конечно, при условии хотя бы малейшего улучшения положения подзащитного, поскольку нигде не утверждённая, не апробированная и не паспортизированная методика, как правильно заметил П.Т. Скорченко, «не всегда обеспечивает надёжность экспертных исследований»15.
Если причастность к преступлению подсудимого подтверждается вероятным заключением эксперта, то защитнику следует помнить, что обвинительный приговор не может быть
основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК РФ). В соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции
РФ неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в его пользу. Вероятное заключение лишь допускает причастность лица к совершенному преступлению, а не утверждает это.
Если же вероятное заключение эксперта свидетельствует в пользу подсудимого, то это есть
версия защиты, требующая от адвоката изыскивать доводы, подтверждающие и «говорящие» в ее пользу.
Адвокат-защитник, участвуя в исследовании вещественных доказательств, представленных стороной обвинения, выясняет следующие вопросы: где, когда и при каких обстоятельствах обнаружено доказательство, каковы условия его хранения; если оно представлено, то
когда и кем; к какой группе по определению ч. 1 ст. 81 УПК РФ оно относится, какие конкретно качества предмета несут в себе информацию, имеющую доказательственное значение, устанавливает ли она те обстоятельства, на которые указывает сторона обвинения, поскольку доказательственное значение имеет не только само вещественное доказательство,
но и его процессуальное оформление. Адвокат должен проверить, есть ли в деле следующие
процессуальные документы: а) протокол следственного действия, в ходе которого оно обнаружено; б) протокол его осмотра; в) постановление о приобщении к уголовному делу вещественного доказательства. Отсутствие в деле хотя бы одного из этих процессуальных документов дает защитнику основание заявить в суде ходатайство о признании вещественного
доказательства недопустимым. Протоколы, в которых отражен факт обнаружения предмета
и его осмотра, исследуются адвокатом-защитником с точки зрения их соответствия требованиям закона, а также подвергается анализу их внутреннее содержание, при этом выясняются недомолвки, противоречивое описание каких-то обстоятельств или деталей. На все это
защитник должен обращать внимание суда и подчеркивать, что возникают сомнения в достоверности вещественного доказательства.
Адвокат вправе в любой момент судебного следствия, если это необходимо для защиты
подсудимого, заявить ходатайство об осмотре вещественного доказательства (ч. 1 ст. 284
УПК РФ). Такая необходимость появится тогда, когда осмотр вещественного доказательства позволит поставить под сомнение достоверность ранее исследованного обвинительного
доказательства.
Как показывает проведенное мною обобщение практики, защитники ни разу на судебном следствии не воспользовались своим правом заявлять ходатайства об осмотре вещественного доказательства в любой момент судебного следствия.
Участвуя в исследовании документов, защитнику следует обращать внимание на то, устанавливают ли они обстоятельства, имеющие значение по делу, составлены ли компетент122
ным лицом, оформлены ли в установленном порядке и т.д. Помимо внешних качеств, он
удостоверяется в надежности информации, фиксируемой в документе.
Вообще, под документом, согласно Федеральному закону «Об информации, информатизации и защите информации», понимается зафиксированная на материальном носителе информация (сведения о лице, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах) с реквизитами, позволяющими её идентифицировать16. Документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде. К ним могут относиться материалы фотои киносъёмки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном ст. 86 УПК РФ (ч. 2 ст. 84 УПК РФ).
В случаях, когда документ обладает признаками, указанными в ч. 1 ст. 81 УПК РФ, он
является вещественным доказательством (ч. 4 ст. 84 УПК РФ). Разграничение документа и
документа – вещественного доказательства имеет большое практическое значение: от этого
зависит их правильное использование в доказывании, кроме того, законом установлен разный порядок их процессуального оформления. Неправильное определение статуса документа – относится ли он к вещественному доказательству или к иным документам влечет признание доказательства недопустимым.
При оглашении документов адвокат должен соблюдать следующие правила: 1. Оглашение документа следует планировать на ту часть допроса, на которую намечено исследование
причин противоречий между показаниями лица, подлежащего допросу в суде, и содержанием соответствующего документа, имеющегося в деле. 2. Документ нужно огласить в той
части допроса, в которой обнаруживаются пробелы в показаниях лица, допрошенного на
предварительном следствии с той целью, чтобы содержание оглашенного документа послужило уточнению юридически значимых фактов, сведения о которых отсутствуют в этих показаниях. 3. С целью подтвердить допрашиваемым показания. 4. Оглашение документов
тактически целесообразно планировать в момент предъявления других документов, подтверждающих или оправдывающих одни и те же обстоятельства, то есть системно17. Конечно, все это делается только в целях защиты подсудимого. К сожалению, как следует из
обобщения мною практики, адвокаты-защитники ни разу не использовали тактические
приемы исследования документов, хотя такая возможность у них была.
Примечания
1
См.: Российская газета. 2001. 5 июня.
См.: Палиашвили А.Я. Экспертиза в суде по уголовным делам. М., 1973. С. 107 – 127; Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н.В. Жогин. М., 1973. С. 724 – 732; Бозров
В.М., Кобяков В.М. Судебное следствие: Вопр. теории и практики. Екатеринбург, 1992. С. 106.
3
См.: Орлов Ю.К. Производство экспертизы в уголовном процессе. М., 1982. С. 41 – 42.
4
См.: Ароцкер Л.Е. Использование данных криминалистики в судебном разбирательстве. М., 1964.
С. 191 – 192.
5
См.: Палиашвили А.Я. Указ. соч. С. 107 – 127; Бозров В.М., Кобяков В.М. Указ. соч. С. 106.
6
См., напр.: Вандер М.Б. Тактика криминалистической экспертизы материалов, веществ и изделий.
СПб., 1993. С. 56 – 63; Орлов Ю.К. Заключение эксперта и его оценка. М., 1995. С. 54.
7
См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1971. № 2. С. 4.
8
Овсянников И.В. Проблемы регулирования и использования вероятных выводов экспертного заключения // Правоведение. 1998. № 1. С. 94.
9
См.: Строгович М.С. Избранные труды: В 3 т. Т. 3: Теория судебных доказательств. М., 1991. С. 27;
Мотовиловкер О.Я. О признании лица виновным не иначе, как по приговору суда, и презумпция
невиновности // Проблемы надежности доказывания в советском уголовном процессе. М., 1984. С. 23.
10
См.: Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 22 марта 1979 г. // Бюл. Верховного Суда
СССР. 1979. № 4. С. 31.
11
Бюллетень Верховного Суда СССР. 1971. № 2. С. 5 – 6.
2
123
12
См.: Эксперт: Руководство для экспертов органов внутренних дел / Под ред. Т.В. Аверьяновой,
В.Ф. Статкуса. М., 2003. С. 329.
13
См.: Железняков А.И., Ручкин В.А. Современное состояние и возможности дактилоскопических
исследований. Лекция. Волгоград, 1986. С. 31; Соседко Ю.И. Соотношение вероятного и достоверного в заключении эксперта // Общетеоретические, правовые и организационные основы судебной экспертизы. М., 1987. С. 84.
14
См.: Эксперт: Руководство для экспертов органов внутренних дел. С. 50 – 51.
15
См.: Скорченко П.Т. Криминалистика: Техн.-криминалист. обеспечение расследования преступлений: Учеб. пособие для вузов. М., 1999. С.37.
16
См.: Собрание Законодательства РФ. 1995. № 8. Ст. 609.
17
См.: Бозров В.М., Кобяков В.М. Указ. соч. С. 79.
И.В. Севастьянова, Е.В. Кунц
ОСОБЕННОСТИ МОТИВАЦИИ ПРЕСТУПНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЖЕНЩИН
В психологии под мотивом понимается побуждение к деятельности, связанное с удовлетворением потребностей субъекта.
Мотивы как осознанные побуждения к деятельности формируются по мере того, как человек учитывает, анализирует и оценивает обстоятельства, в которых он находится и насколько глубоко осознает цели и задачи, которые он перед собой ставит.
Побуждать к тому или иному виду деятельности или соответствующей форме поведения
человека могут различные мотивационные образования. Ими могут быть влечения как психологические состояния; желания как переживание потребности; стремления как первичные
побуждения, чувственные переживания потребностей.
С.Л. Рубинштейн трактовал мотивы и мотивацию как «пружину» действия, деятельности
и как «стержень» личности. Он считал, что «мотивация – это через психику реализуемая детерминация».
В.Г. Асеев пишет: «Мотивация – движущая сила человеческого поведения, стержень
личности и смыслообразующей его стороны»1.
И.А. Джидарьян считает, что «мотив – это те внутренние состояния личности, которые
определяют, энергетизируют и направляют действия на каждый данный момент времени»2.
Ф. Энгельс отмечал, что «за намерением», «желанием», «целью» отдельных людей
скрываются исторические причины, которые в головах действующих людей принимают
форму данных побуждений3.
Н.Ф. Кузнецова справедливо указывает на то, что причины в социальной детерминации
всегда субъективные, относящиеся к сфере сознания и социальной психологии. В отличие
от условий, они непосредственно связаны со следствием4.
Правосознание можно в самом примитивном понимании трактовать как отношение индивида к праву. Деформированное правосознание личности женщины может во многих случаях стать причиной многих преступлений.
Б.Я. Петелин пишет о мотивации, как о ближайшей и непосредственной детерминанте
преступления5.
В.В. Лунеев оценивает мотивацию преступления как побудительно-причиняющую и направляюще-организующую силу криминальной активности. Она представляет собой внутренний стержень генезиса преступного поведения и выступает как результат взаимодействия личности правонарушителя с социальной средой6.
К.Е. Игошев считает мотив преступления побуждением, которое является внутренней,
непосредственной причиной деятельности, выражающей личностное отношение к тому, на
что направлена эта деятельность7.
124