оПераТиВно-ВоЙСКоВЫе МеХанизМЫ оБеСПеЧениЯ

Д. В. Веденеев
ОПЕРАТИВНО-ВОЙСКОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ
ОБЕСПЕЧЕНИЯ СОВЕТИЗАЦИИ ЗАПАДНОЙ
УКРАИНЫ В 1945–1954 гг.
(По документальным материалам советских органов
госбезопасности)
Земли Западной Украины в 1944 – середине 1950-х гг. стали ареной ожесточенного противоборства между советской властью, ее
силовыми структурами и повстанческими вооруженными формированиями под политическим руководством наиболее радикального
крыла националистического движения – Организации украинских
националистов С. Бандеры (ОУН(Б))1.
На фоне многочисленных научных и публицистических работ, зачастую несущих отпечаток партийно-политической конфронтации,
идейно-информационного противостояния и «конфликтов памяти»
в современной Украине, без ответа и доныне остаются без научно
обоснованного ответа базовые вопросы, без разрешения которых
невозможно составить целостную, рациональную картину военно-
1  
После ареста С. Бандеры гитлеровцами в июле 1941 г. (вызванного попыткой
ОУН провозгласить независимость Украины во Львове 30 июня 1941 г.), он уже не
вернулся в Украину, хотя и был освобожден немцами летом 1944 г. в интересах активизации антисоветского повстанческого движения в тылу наступавшей Красной
Армии. Влияние Бандеры (особенно на фоне соперничества в закордонных центрах
ОУН между возглавляемым им ортодоксально-вождистским течением, и сторонниками относительной демократизации националистического движения, а также столкновения личных амбиций) на стратегию подполья и ход вооруженной борьбы в западном
регионе Украинской ССР стало опосредованным. Фактически, фигура Бандеры, отличившегося личным бесстрашием и харизмой в террористической войне в Польше
в 1930-х гг., организацией антисоветского сопротивления в 1939–1941 гг. на Западе
Украины в сотрудничестве с Германией, стала символической. Однако «вождь» пытался добиться после 1945 г. из Мюнхена контроля над вооруженными формированиями
УПА и ОУН в Галиции и на Волыни (от чего напрямую зависели и деловые отношения с соответствующими структурами Великобритании, США, других стран НАТО).
Реальное руководство ОУН и УПА в Западной Украине осуществляли Р. Шухевич
(1943–1950) и В. Кук (1950–1954), и другие члены Провода ОУН(Б) в Украине.
348
политического конфликта в Западной Украине в 1945 – середине
1950-х гг. между советской стороной и вооруженным подпольем Организации украинских националистов (С. Бандеры) и созданной ею
Украинской повстанческой армией (УПА).
Не только в общественном сознании и социальной памяти различных групп населения Украины, но в большинстве локальных
научных (научно-популярных) работ господствуют поверхностные,
заведомо конфронтационные, политизированные оценки причин, характера, течения данного кровопролитного и ожесточенного противоборства. Зачастую они являются механическим перепевом штампов
советской и украинской антисоветской эмиграционной историографий (пропаганды), порожденных масштабным информационнопсихологическим противостоянием периода «холодной войны».
В условиях политической жизни современной Украины контрверсионные оценки конфликта на западноукраинских землях (ЗУЗ) являются своего рода подрывным «механизмом неизвлекаемости» в
программах и пропагандистской тактике враждующих политических
сил, а попытки вести диалог вокруг наследия ОУН и УПА немедленно приводят в действие сложный комплекс штампов, перечеркивающих рациональный поиск компромиссных векторов развития политической жизни.
Вне внимания исследователей нередко находятся основные аспекты, позволяющие многомерно понять сущность бескомпромиссного
противостояния подполья «самостийников-державников». Среди
них, например, понимание того, что противостояние представляло
собой сложное переплетение национально-политической и гражданской конфронтации, с заметным влиянием глубинных цивилизационных различий между Западной Украиной и ареалом православной
Украины, специфики региона как гибридной модели социокультурного развития и «советско-традиционалистской модели» (оформившейся де-факто) при И. Сталине.
Враждующие стороны и те сегменты населения, которые их поддерживали, неизбежно попадали в орбиту «холодной войны» – обостренной формы глобального противостояния двух цивилизационных векторов тогдашнего мирового развития, осложненных скрытым
военно-политическим противостоянием, нарастанием гонки ядерных вооружений, опосредованной борьбой за контроль над «мировой
периферией».
Форсированное поглощение Западной Украины советской моделью развития (с безжалостным принесением в жертву модернизации
регионального социально-экономического и этноконфессионального
своеобразия, подавлением движения сопротивления – правда, при
том, что французами в Алжире 1954–1962 гг. было уничтожено и репрессировано в 4–5 раз больше людей, при равной примерно числен349
ности населения с Западной Украиной)2 диктовалось, наш взгляд,
по сути, безальтернативными геополитическими соображениями –
закреплением приобретений государства-победителя, удержанием
стратегически важного региона – геополитического коридора к новым восточноевропейским сателлитам и Балканам. Галиция, свидетельствовали инструкции западных спецслужб подполью ОУН(Б),
рассматривалась как важный плацдарм при ведении наступательной
войны против СССР, также служила одним из ведущих нефтегазовым районов тогдашнего СССР.
Процесс советизации Западной Украины и противоборство с
движением украинских националистов осуществлялись под политическим руководством правящей коммунистической партии и
Компартии (большевиков) Украины (КП(б)У). В декабре 1945 г.
создали отдел ЦК КП(б)У по западным областям УССР, а в составе
Управления кадров ЦК – отдел по органам внутренних дел и госбезопасности (в дальнейшем – Административный отдел). К середине
1946 г. на ЗУЗ прибыло до 87 тыс. функционеров компартии, комсомола, специалистов промышленности, социально-культурной сферы
и образования3.
Уже в 1944–1945 гг. в руководящих документах в целом оформляется система мероприятий по борьбе с ОУН и УПА. Документы ЦК и
Политбюро ЦК КП(б)У содержали непосредственные указания о порядке проведения оперативных (включая агентурные) мероприятий,
создания инфраструктуры органов внутренних дел и госбезопасности, парамилитарных формирований из местного населения, работы
с их личным составом, соблюдения «социалистической законности».
Для анализа и корректировки тактики борьбы с повстанчеством проводились областные и межобластные совещания с участием сотрудников ЦК, секретарей обкомов партии, руководства
силовых структур. Готовились многочисленные информационноаналитические материалы, тем более, что проблема подавления националистического движения находилась под плотным контролем
И. Сталина.
Первым комплексным руководящим документом по организации
противодействия ОУН и УПА можно считать постановление Политбюро ЦК КП(б)У от 10 января 1945 г. «Об усилении борьбы с
украинско-немецкими националистами в западных областях Украи-
2  
См.: Ланда Р. Г. История Алжирской революции. М.: Наука, 1983; Пристер Е. Алжир в борьбе. М., 1961; Аллег А. Допрос под пыткой. М.: Правда, 1958.
3  
Шаповал Ю. Війна після війни. Літопис УПА. Нова серія. Київ; Торонто, 2001.
Т. 3. С. 14.
350
ны». Предлагались такие основные элементы преодоления сопротивления советизации:
• подрыв социальной базы повстанческо-подпольного движения
(опора на сельскую бедноту, «изоляция кулачества», пропагандистская компрометация «бандоуновцев»);
• расширение агентурной сети для охвата населенных пунктов,
внедрение ее в подполье, тщательная подготовка и воспитание негласных помощников;
• внедрение системы тотального контроля за сельским населением путем регистрации всех жителей старше 15 лет, создания системы «десятихатских» и «уполномоченных участков» для слежения за
односельчанами;
• развитие системы первичных комсомольских и партийных организаций;
• введение механизма круговой поруки – коллективной ответственности для тех, кто скрывает места нахождения «бандитов»;
• привлечение местного населения к службе в вооруженных
формированиях самообороны («истребительных батальонах» и др.);
• активизация наступательных действий Внутренних войск
(ВВ) и Пограничных войск (ПВ) НКВД–МГБ;
• массированные пропагандистские усилия по «разоблачению
украинских буржуазных националистов»4.
В 1945 г. Политбюро ЦК КП(б)У дважды принимало постановления о фактах нарушения законности органами правопорядка в
Западной Украине. В том же году из органов НКГБ и НКВД УССР
уволили за моральное разложение 240 сотрудников, нарушение законности – 539, по результатам спецпроверок – 1640, 326 осудили военные трибуналы. 24 июля 1946 г. вышло постановление ЦК КП(б)У
«О недостатках в работе суда, прокуратуры и органов МВД–МГБ по
борьбе с нарушителями советской законности в западных областях».
Констатировалось, что в апреле–ноябре 1946 г. раскрыто 396 правонарушений (из них совершено сотрудниками МВД – 123, МГБ – 64),
в том числе – самочинных расстрелов граждан – 18, грабежей и изнасилований – 9, незаконных обысков – 34, нарушений норм законности во время следствия – 515. За 6 месяцев 1949 г. из 1189 привлеченных к административной ответственности сотрудников МГБ
4  
Літопис УПА. Нова серія. Київ; Торонто, 2001. Т. 3. С. 119–123.
Центральный государственный архив общественных объединений Украины (далее – ЦГАООУ). Ф. 1. Оп. 18. Д. 2842а. Л. 32–33.
5  
351
Украины 731 работал на Западной Украине, из 25 осужденных военными трибуналами – 166.
Следует учитывать, что подавляющее большинство чекистов, работавших на ЗУЗ, были выходцами из отдаленных регионов СССР
или областей Восточной Украины, что непосредственно влияло на их
поведение в цивилизационно специфической Галиции. Так, к середине 1947 г. коренными жителями были лишь 98 из 2447 сотрудников
органов МВД–МГБ на ЗУЗ7. По мере укрепления позиций советской
власти, реализации социальных программ, с санкции ЦК КП(б)У и
МГБ СССР развернулся набор в органы госбезопасности местных
жителей. Уже в начале 1952 г. только в Управление МГБ (УМГБ)
по Ровенской области зачислили 26 выходцев из западных областей
УССР. Возрастала и доля этнических украинцев. Если в феврале
1946 г. во Львовском УНКГБ украинцы составляли 27,5 % офицеров
(русские – 63,8 %), то в 1951 г. в УМГБ региона 40 % руководящего
и 41,5 % оперативного состава были украинцами, что усиливало братоубийственный характер конфликта8.
Процесс противоборства советских оперативно-войсковых сил с
ОУН и УПА можно условно разделить на три этапа9:
I этап, 1944–1946 гг.: в ходе массированных оперативно-войсковых
операций (по типу «большая блокада» зимы 1945/1946 гг.) органов
и войск НКВД (с привлечением значительных сил Красной армии)
основные силы УПА потерпели поражение и перешли к тактике действий малыми группами в глубоком подполье;
II этап, 1947–1951 гг.: действия подполья направлялись на срыв советизации региона (прежде всего – диверсионно-террористическими
методами), а их противник делал акцент на агентурно-оперативные
методы розыска и ликвидации территориальных звеньев подполья
(«проводов») и «легальной сети» ОУН в сочетании с применением
внутренних войск для масштабных операций;
III этап, 1951–1956 гг.: оперативно-розыскные мероприятия по
ликвидации разрозненных организаций и участников подполья на
фоне их спорадических вооруженных акций, а также проведение
оперативных игр против зарубежных центров ОУН и их кураторов –
спецслужб Англии и США.
6  
Отраслевой государственный архив (далее – ОГА) Службы безопасности Украины (далее – СБУ). Ф. 8. Оп. 1. Д. 7.
7  
ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 20. Д. 61. Л. 1.
8  
ОГА СБУ. Ф. 8. Оп. 1. Д. 7. Л. 198; Ф. 13. Д. 372. Т. 55. Л. 183.
9  
Подробнее эта проблема освещена в: Вєдєнєєв Д. В., Биструхін Г. С. Двобій без
компромісів. Протиборство спецпідрозділів ОУН та радянських сил спецоперацій.
1945–1980-ті роки. Київ: К. І.С., 2007.
352
Главными задачами советских правоохранительных органов и
специальных войск выступали:
• создание агентурно-оперативных позиций в среде подполья и
социальной базы его поддержки;
• разложение нелегальных организаций ОУН и склонение их
участников к выходу с повинной;
• проведение оперативно-войсковых операций по розыску и
ликвидации руководителей, «проводов», отдельных групп, типографий подполья;
• перехват каналов связи подполья с зарубежными центрами
ОУН, создание в них собственных оперативных позиций;
• защита органов власти, объектов промышленности, коммуникаций от диверсионно-террористических атак подполья.
В 1944 – начале 1946 г. антиповстанческие операции проводились, как правило, методом окружения и прочесывания лесных массивов и горной местности Карпат. В 1944 г. провели 1883 операции,
в 1945 г. – 6813. За этот период погибли 19 800 повстанцев (из них
433 командиров разных уровней), 17 962 попали в плен (732)10.
До 1947 г. основным оперативным подразделением, осуществлявшим агентурно-розыскные действия против ОУН выступало созданное 1 декабря 1944 г. Главное управление по борьбе с бандитизмом
(ББ) НКВД (параллельно этим же занимались контрразведывательные подразделения НКГБ), а в Украине, соответственно, Управление
ББ НКВД УССР. К 1 октября 1946 г. оно включало три оперативных
отдела (81 штатная единица), отделы информации; учета и контроля;
по делам репатриации; по руководству истребительными батальонами (ИБ); радиосвязи, а также отделение оперативной установки11.
Отделы ББ создавались в областных управлениях НКВД (имели
агентурное и следственное отделения, отделение по руководству
ИБ), отделения – в районных аппаратах. К июню 1946 г. по линии ББ
в регионе работало 1300 оперработников12. По состоянию на 1 ноября
1946 г. агентурный аппарат МГБ в регионе насчитывал 644 резидента, 2249 агентов и 18 165 информаторов13.
В первые послевоенные годы ОУН разработала эффективные тактические схемы по сохранению и приросту своих сил в новых условиях, создала широкую систему подпольных организаций и ячеек в
легальных учреждениях, молодежную сеть, линии связи, развернуло «бункерную войну», активную пропагандистскую и террористи-
10  
ОГА СБУ. Ф. 13. Д. 372. Т. 55. Л. 83.
Там же. Т. 5. Л. 5–11.
12  
Там же. Т. 98. Л. 155.
13  
Там же. Ф. 2. Оп. 70. Д. 7. Л. 27.
11  
353
ческую деятельность. По сути, власть не контролировала сельскую
местность.
Для повышения эффективности противодействия ОУН, усиления
координации деятельности основных звеньев антиповстанческой системы и устранения параллелизма в работе (и с санкции ЦК ВКП(б))
совместным приказом МВД–МГБ СССР № 0074/0029 от 21 января
1947 г. противодействие националистическому движению передали
в компетенцию органов госбезопасности; им подчинили внутренние
и пограничные войска, передали соответствующий агентурный аппарат и оперативные учеты (с октября 1948 г. – временно и милицию).
Во 2-м Главном управлении МГБ СССР (контрразведка) учредили
отдел 2–Н – координационное подразделение по борьбе с национализмом. В Украине функции борьбы с подпольем сосредоточили в
Управлении 2–Н МГБ УССР во главе с заместителем главы ведомства. Он же, как правило, руководил и Оперативной группой МГБ во
Львове – координационным центром антиподпольных мероприятий
в регионе.
Органам госбезопасности УССР передали 1617 оперативных сотрудников, 17 945 единиц агентурно-информаторской сети, оперативные учеты на 12 714 участников ОУН и УПА, свыше 25 000 военнослужащих оперативных войск МВД, 35 000 бойцов ИБ. К 1947 г. на
ЗУЗ сосредоточили 4 дивизии четырехполкового состава ВВ МГБ,
32-ю дивизию ВВ по охране железных дорог.
К 10 сентября 1949 г. Управление 2–Н (по штату 126 сотрудников) имело такие подразделения:
• 1-й отдел: розыск членов Центрального и краевых (межобластных) проводов ОУН в Украине;
• 2-й отд.: оперативная разработка проводов среднего и нижнего
уровней, отдельных подпольных групп;
• 3-й отд.: учетно-информационный;
• 4-й отд.: радиосвязь и оперативная техника (включая изготовление и применение мин-ловушек, парализующего препарата
«Нептун-47», радиосигнализационных аппаратов «Тревога»14.
В составе КГБ УССР (с марта 1954 г.) борьбой с ОУН занималось
4-е (Секретно-политическое) управление, в составе которого противодействием национализму занимались:
• 1-й отдел: осуществлял оперативные мероприятия против
ОУН (С. Бандеры) в Украине и за рубежом;
• 2-й отд.: вел агентурно-оперативную работу против ОУН
(А. Мельника), других антисоветских украинских организаций за рубежом;
14  
ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 111. Д. 1. Т. 2. Л. 1–2.
354
• 3-й отд.: отвечал за организацию оперативных игр против зарубежных националистических центров и связанных с ними спецслужб
иностранных государств;
• следственное и учетное отделения15.
Как средство реагирования на тактические ухищрения подполья,
с 1949 г. создавались временные оргструктуры: межобластные и межрайонные оперативные группы, оперативные секторы, укомплектованные оперативниками МГБ и подразделениями (гарнизонами) ВВ
МГБ16. Для розыска лидеров подполья заводились централизованные
оперативные разработки. Создавались межобластные оперативновойсковые группы (ОВГ) с приданными им подразделениями ВВ и
агентурно-боевыми группами. К марту 1949 г. действовало 593 ОВГ
из 609 оперативников, и 294 офицера, 4378 солдат ВВ17.
Эффективным средством разложения рядов подполья, проведения
квалифицированных мероприятий по захвату, ликвидации и допросу руководящего состава ОУН являлись агентурно-боевые группы
(АБГ) из перевербованных участников ОУН и УПА, их Службы безопасности. К 20 июня 1945 г. действовало 156 спецгрупп из 1783 боевика. С их помощью ликвидировали 1980, захватили 93 участников
ОУН и УПА18. Со временем состав АБГ существенно сократили,
оставив наиболее квалифицированных агентов. Это позволило имитировать в интересах оперативных игр целые территориальные проводы подполья.
Характерной чертой вооруженного конфликта стало систематическое нарушение сторонами норм права войны (международного
гуманитарного права). Помимо незаконных репрессий и жестокого
обращения с противником, сочувствующими повстанцам местными
жителями («бандпособниками»), арестованными, введения де-факто
института круговой поруки для населения советской стороной, повстанцы широко применяли показательный террор против некомбатантов, запугивание, пытки.
По советским данным, в 1944–1953 гг. украинские националисты совершили 14 424 акции, среди них – 4904 теракта, 195 диверсий, 645 нападений на государственные учреждения, колхозы, МТС,
359 вооруженных ограблений государственного и колхозного имущества. Среди жертв: представителей органов советской власти разных
уровней – 2732; функционеров ВКП(б)–КПСС – 251; комсомоль-
15  
Там же. Ф. 13. Д. 372. Т. 55, 59.
Там же. Ф. 2. Оп. 100. Д. 6. Л. 178.
17  
Там же. Ф. 11. Д. 9079. Т. 5. Л. 344.
18  
Білас І. Г. Репресивно-каральна система в Україні. 1917–1953. Київ, 1994. Т. 2.
С. 460–464.
16  
355
ских работников – 207; председателей колхозов – 314; колхозников
и крестьян – 15 355; рабочих – 676; представителей интеллигенции –
1931; детей, стариков, домохозяек – 86019. Следует учитывать, что эти
данные далеко не полные. В частности, в 1944–1945 гг. учет погибших
велся весьма фрагментарно, не установлена судьба многих граждан,
уведенных в лес боевиками, тех, кто прибыл в Западную Украину на
заработки или спасаясь от голода 1946–1947 гг.20
По данным КГБ УССР (1973 г.), в 1944–1953 гг. безвозвратные потери силовых структур в боях с ОУН и УПА составили: сотрудников
НКГБ–МГБ – 687; органов внутренних дел – 1864; военнослужащих
армии ВВ и ПВ – 3199; бойцов формирований самообороны – 2590
(к 1954 г. в группах охраны общественного порядка состояло 86 тыс.
местных жителей)21.
В результате описанных боевых действий западный регион Украины (население которого по польской переписи 1931 г. составляло
8,9 млн человек, 66 % – этнические украинцы) стал театром одного
из наиболее кровопролитных и жестоких противостояний между
властью и повстанческо-подпольным движением в истории ХХ столетия. Следует учитывать, что только в 1944–1953 гг. в регионе погибло или попало в плен 153 тыс. участников вооруженного подполья, вышло с повинной 77 тыс., было осуждено – около 86 тыс.,
депортировано жителей западного региона УССР – 203 тыс. От рук
вооруженного подполья ОУН погибло, по минимальным подсчетам,
свыше 30 тыс. военнослужащих, представителей компартии и власти,
приезжих специалистов, представителей местного населения (из них
свыше половины – крестьяне)22. Эти исторические обстоятельства
и живучесть информационных клише периода «холодной войны»
в сочетании с масштабными усилиями современных радикальнонациона­листических сил целенаправленным информационно-иде­о­
ло­гическим влиянием политических центров украинской диаспоры
реанимировали аффективную память о том жестоком конфликте,
превратив ее в деструктивный фактор политической жизни уже суверенной Украины.
19  
ОГА СБУ. Ф. 13. Д. 372. Т. 103. Л. 1–3.
Шевчук В. Украинская Повстанческая Армия // Политика и время. 1991. № 11.
20  
С. 83.
21  
См.: ОГА СБУ. Ф. 13. Д. 372. Т. 103.
Там же. Д. 490. Л. 197; Ф. 2. Оп. 26. Д. 2. Т. 2. Л. 9.
22