ОБРЯДЫ ЗАЩИТЫ ЖИЗНИ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ

ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 5 (42) 2013
УДК 398
Ulturgasheva N.T., Ulturgasheva I.G. RITES OF PROTECTING LIFE IN THE TRADITIONAL CULTURE OF TURKIC
SIBERIA (ON THE EXAMPLE OF FUNERAL AND MEMORIAL CEREMONIES). A system of traditional beliefs and
customs Khakassian and Tuvan people. Each ethnic culture is distinctive because it was formed in the interaction of
the person with a certain natural landscape environment by adapting to it. In the cultural and historic region of Siberia
as in the past, there was a special, specific type of man’s relationship to the rites of the life cycle. The characteristic
features of the traditional rites were determined features of the historical development of the region, its natural and
geographical conditions, the traditional inhabitants of his farming methods.
Key words: ethnicity, cultural values, traditions, customs and culture.
Н.Т. Ултургашева, д-р культурологии, проф., зав. каф. теории и истории народной художественной
культуры Кемеровского гос. университета культуры и искусств, г. Кемерово, E-mail: n.d.ult@mail.ru;
И.Г. Ултургашева, канд. культурологии, доц. каф. теории и истории народной художественной культуры
Кемеровского гос. университета культуры и искусств, г. Кемерово, E-mail: ulturgasheva@mail.ru
ОБРЯДЫ ЗАЩИТЫ ЖИЗНИ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ ТЮРКОВ СИБИРИ
В СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОД (НА ПРИМЕРЕ ПОХОРОННО-ПОМИНАЛЬНОЙ ОБРЯДНОСТИ)
В статье рассматривается система традиционных верований и обычаев хакасского и тувинского народов. Каждая этническая культура самобытна, ибо она сформировалась во взаимодействии человека с определенной
природно-ландшафтной средой путем адаптации к ней. В культурно-историческом регионе как Сибирь, в прошлом существовал свой особый, специфический тип отношения человека к обрядам защиты жизни. Характерные черты традиционной обрядности были детерминированы особенностями исторического развития этого региона, его природно-географических условий, традиционных для его обитателей методов ведения хозяйства.
Ключевые слова: этнос, духовные ценности, традиция, верования, обычай, традиционная культура.
Каждая этническая культура самобытна, ибо она сформировалась во взаимодействии человека с определенной природноландшафтной средой путем адаптации к ней. Обряды жизненного цикла, обряды защиты жизни коренных тюрко-язычных народов Сибири – алтайцев, телеутов, тувинцев, хакасов, шорцев
проявлялась в почитании родной земли: гор, лесов, степей, рек.
Они, например, считали за грех рубить в лесу деревья, чтобы
развести огонь, – для этой цели предпочитали собирать сушняк.
Охотники не убивали дичи больше, чем было нужно для пропитания или уплаты ясака. Общество, благосостояние которого всецело зависит от Природы, всегда внимательно относится к ее
сохранению. Духовная культура и обряды жизненного цикла – это
не только разумное природопользование. Это еще и сильное
ощущение обществом своей соприродности [1, с. 23-31].
В июле 2013 года в ходе экспедиционных исследований
в Республиках Хакасия и Тыва, был собран материал по традиционной культуре, отражающий такие обряды жизненного цикла, как свадебная, родильно-крестильная, похоронно-поминальная обрядность, на определенном историческом срезе.
Маршрут экспедиции: г. Кемерово – Республика Хакасия
(г. Абакан – с. Аршаново – с. Сартыково) – Республика Тыва
(г. Туран – г. Кызыл).
В период сбора полевого материала работа велась с 18
информаторами среднего и старшего возраста. В с. Сартыково,
республики Хакасия информаторами выступили: Аршанов Николай Николаевич (1949 г.р.), Тугужекова Клавдия Петровна (1949
г.р.), Шоева Валентина Николаевна, (1946 г.р.). В с. Аршаново –
Белоглазова Валентина Васильевна (1947 г.р.), Сагалакова Ефросинья Ефимовна (1950 г.р.), Сагалаков Никонор Николаевич
(1948 г.р.), Сарлин Юрий Куприянович (1950 г.р.), Сарлина Екатерина Владимировна (1954 г.р.), Сартыкова Мария Васильевна (1929 г.р.). В республике Тыва (г. Туран) материал записан от
Монгуш Галины Алдын-ооловны (1936 г.р.), Сартыковой Анисьи
Васильевны (1935 г.р.), Содунам Анны Хурен-ооловны (1928 г.р.),
Сурун Светланы Салчаковны (1947 г. р.), Сагды Клары Чамыяновны (1925 г.р.).
Помимо традиционных обрядов защиты жизни собран также материал по народно-песенному фольклору, по истории сел
и их топонимических названий. Основным свойством топонимических названий является их устойчивость, живучесть, в силу
чего они служат древнейшими памятниками, позволяющими проникать в глубины человеческой истории, культуры и языка.
В селах Аршаново и Сартыково Алтайского района Республики Хакасия были записаны традиционные хакасские благопо-
желания на свадьбах молодым, при рождении ребенка, хакасские блюда, народные песни от местных жителей – старожилов.
Наиболее интересным, на наш взгляд, является встреча
в с. Аршаново с шаманкой Сагалаковой (урожденная Токоякова) Ефросиньей (Марией) Ефимовоной 1950 года рождения, уроженка с. Усть-Есь Аскизского района. В настоящее время она
проживает со своей семьей (муж – Сагалаков Никанор Николаевич) в с. Аршаново Алтайского района, имеет четверых детей:
две дочери, два сына, четыре внука. Шаманский дар получила
от отца. Род Токояковых происходил из Горной Шории. Ефросинья Ефимовна камлает только на созидание, на помощь людям,
в этом нуждающимся. Владеет искусством «горлового пения».
Многие коренные тюрко-язычные народы Сибири до настоящего времени пользовались лунным календарем. Полный цикл
изменения формы видимой части луны считался одним месяцем – ай. По размеру лунного диска определяли конец старого
месяца и начало нового, а натренированный глаз без особого
труда узнавал, какое сегодня число. Годы, наступающие через
каждые двенадцать лет жизни, считаются, например, у тувинцев, переломными. Вступление в критический возраст у тувинцев называется «чылы кирер», смысл его заключается в переходе человека от одного цикла к другому. Обычно отсчет ведется с момента рождения, как это принято сейчас и критическими
следует считать двенадцать, двадцать четыре, тридцать шесть,
сорок восемь, шестьдесят лет и т.д. Современные тувинцы очень
осторожно относятся к этим датам.
У хакасов, к примеру, запрещают называть свой возраст
с числом – девять (девять, девятнадцать, двадцать девять
и т.д.). В настоящее время в каждой хакасской семье придерживаются этой традиции. Желательно назвать меньшее число,
например – восемь, вместо девять, и т.д. восемнадцать, двадцать восемь и т.д. А в следующем году – уже круглая дата.
А переломные, в то же время критические и опасные периоды
жизни тюрко-язычные народы старались обезопасить, путем
обращения к шаманам, ламам, с просьбой провести обряды защиты жизни.
Похоронно-поминальный обряд был записан в естественных условиях в г. Кызыле (Республика Тыва) 3-5 августа 2013
года. Трагедия произошла на трассе в результате ДТП. Погибла
молодая женщина, двадцатью днями раньше, 13 июля 2013 г.
ей исполнилось 30 лет. Современный похоронный обряд у тувинцев состоит из нескольких этапов, смысл его заключался
в том, чтобы провести границу между миром живых и миром мер389
ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 5 (42) 2013
твых. Все, кто приходит в дом, где находится покойник (родственники, знакомые, друзья) раздают находящимся здесь, табак (папиросы, сигареты) и взамен тоже принимают табак. Этот обряд
называется «таакпылажыыр» в переводе означает «покурить».
Это своего рода – обряд соболезнования.
В эти траурные дни принято было использовать тщательно
разработанную систему иносказаний. Тувинцы, как и многие
другие народы, старались прямо не говорить о смерти [2, с. 167].
Чаще всего употребляли следующие выражения: «отправился на тот свет» (кызыл дустай берген), а у хакасов: «тус тартага
парыбысхан» (уехал возить соль). Или: «отправился в рай» –
тув. (тываажаннай берген); хак. – (сын чирзер парыбысхан), либо
– «наныбысхан» (уехал домой).
В доме, где находился покойник, на специальном столике,
ставили небольшие чашечки с ритуальным угощением и зажигали свечу, которая должна гореть 49 суток. Смысл этого обряда
заключается в кормлении души покойного и освещении ему пути
в царство Эрлик-хана. Суть кормления покойного заключается
в том, чтобы он не метался по другим домам, по родственникам. Основа кормления – запахи еды, от любого блюда необходимо положить небольшую ложечку еды рядом со свечой на
блюдце. Если приносились какие-либо продукты из магазина,
надо было отщипнуть, отломить небольшие кусочки и тоже положить на столик. Со временем эта ритуальная еда могла зачерстветь, высохнуть, но ее нельзя было выбрасывать, а собирать в небольшой мешочек. Этот мешочек, с другими продуктами, которые готовились на поминальный обряд на 49 дней, сжигался на костре.
В настоящее время в Туве на похороны обязательно приглашают ламу либо шамана. До выноса тела лама совершал
специальную молитву, направленную на то, чтобы обеспечить
душе покойного максимально благоприятное перерождение,
желательно снова в человеческом теле. Сам обряд погребения
довольно традиционный: у хакасов обязательно разводился поминальный костер в изголовье и проводился обряд кормления
покойного. В Хакасии до настоящего времени на похороны приходят с внушительными сумками, пакетами с едой. Обязательно приносят водку, мясо, желательно жирные куски, колбасу, сыр,
булочки, печенье, конфеты, фрукты, овощи. Из принесенных
продуктов небольшая часть выкладывается на столик, рядом
с покойным, остальное отдают хозяевам, для того, чтобы положить на поминальный стол.
У тувинцев во время похорон костер не разводили. Костер
разводился во время обряда кормления покойного, который проводился на 7-ой и 49-й день поминовения.
По возвращении с похорон все его участники обязательно
совершали омовение специально приготовленной водой «хымыраан» (смесь воды, молока и можжевельника) – по-тувински –
артыш. Хакасы, шорцы, телеуты, частично алтайцы омовение
проводят общепринятым способом – вода, мыло. Некоторые
представители южных алтайцев используют очистительную силу
огня: разводят костер с добавлением трав, в частности можжевельника (по-алтайски – арчин). Хакасы окуривают (очищаются)
богородской травой (по-хакасски – iрбен от).
Обряды поминок у хакасов устраивались на 7-ой, 20-ый, 40ой день, полгода и годовщину со дня смерти. У тувинцев поминки устраивались на 7-е и 49-е сутки после похорон. Авторы этих
строк имели возможность присутствовать на поминках, 7 дней
со дня смерти молодой женщины, трагически погибшей в 30
летнем возрасте. На поминки обязательно приглашали ламу или
шамана. В данном случае была приглашена шаманка по имени
Неоля Амирбитовна Иргит.
Для проведения поминального обряда состоялся выезд за
город (7-9 км) от города. Камлала шаманка в небольшой ложбинке. Разводился костер, дрова вначале выкладывались «колодцем», затем колодец тонкими поленьями как бы «огораживался». Когда костер разгорался, шаманка приступила к кормлению. Привезенные с собой и мелко накрошенные продукты,
завернутые в белый материал, типа небольшого мешочка, шаманка положила в костер. Когда костер разгорался, все должны
были молчать, считалось, что у покойника трапеза, он ест принесенную еду.
В костер также наливали чай с молоком, немного вина. Когда костер прогорал, шаманка начинала вести беседу с покойником, путем вызова ее духа. Все присутствующие на обряде на390
ходились поодаль. В руках у шаманки был небольшой кнут, который она держала в правой руке. Во время беседы с «духом»,
она постоянно постукивала кнутом по земле: то высоко, то низко, при этом что-то говорила, успокаивала, уговаривала, иногда
повышала голос, сама читала какие-то тексты, постоянно подливала в костер, чай, немного вина.
После обряда мы разговаривали с шаманкой – Неолей Амирбитовной Иргит. Она объясняла нам, что кнут был ей нужен для
того, чтобы как-то успокаивать дух покойной. Она неправильно
реагировала на наступившую смерть и испытывала привязанность по отношению к живым родственникам. Очень сильно обижалась на мужа, вплоть до его проклятия, жалела детей. Поэтому шаманка, приглашенная на поминки, была именно тем человеком, которая помогала душе покойной разумно отнестись
к сложившимся обстоятельствам. Душа покойной находилась,
как считают буддисты, в промежуточном состоянии: нахождении между смертью и новым перерождением.
Тувинцы, в настоящее время заказывают в хурээ (типа храма) поминальную молитву, которая совершалась либо ежедневно, либо через каждые 7 суток, пока не наступили завершающие 49-е сутки.
Издавна почитались у тюрков Сибири обряды жизненных
циклов: источники-аржаны, часто с незамерзающей, минерализованной водой, обладающей целебными свойствами. Расположенные в укромных местах, источники нередко привлекали людей своим «обликом». Это могла быть гладко отполированная
водой «чаша» весьма внушительных размеров.
Интереснейшие сведения о почитании аржанов собраны
В.П. Дьяконовой в небольшом селе Язула Улаганского района,
куда добраться можно либо вертолетом, либо по верховой тропе. Отправляясь к аржану, люди заранее готовили пищу: лепешки из пресного теста, обжаренный и растертый ячмень, сливки,
чай. В целом поездка на аржан и правила поведения людей –
это пребывание в гостях, на чужой территории. Женщины оставляли дома серьги и кольца. Чай и мясо на источниках варили без соли. Люди как бы стремились убрать максимум тех знаков, что обозначали их принадлежность к среднему миру. На
месте располагались чуть в стороне от источника, все вещи ставили не на землю, а на чистые подстилки. Пили чай и молоко.
Глава семьи из деревянной ложки кропил на огонь и брызгал
в сторону аржана. Наконец, после молитвы люди умывались водой из источника, а уходя, бросали в воду серебряные монетки
и кланялись. Здесь же к деревьям, что растут вокруг источника,
привязывали ленточки ткани ялама белого, красного, синего
цветов [3, с. 68, 85].
По мнению Кужугет А.К., в традиционной культуре тувинцев
освящению объектов окружающей природы уделялось большое
внимание. Безбедная жизнь в будущем, по представлениям тувинцев, обеспечивалась обращением к духам, жертвоприношением. Освящались, т.е. делались святыми родовые горы – даг
дагыыры, небо – дээр дагыыры. Освящали явления водной
стихии: исток реки – суг бажы, озера – хол бажы. Особенно
боготворили и ежегодно освящали домашний очаг – от дагыыры. Все коллективные моления были тесно связаны с традиционной деятельностью тувинцев. Жизнь кочевника-скотовода так
же, как и земледельца, зависела от природных условий. Ритм
жизни человека и всего общества сочетался с ритмом природы.
Человек и природа были одним целым, человек ощущал себя
частью природы [4, с. 67-69].
Несмотря на различие обрядов жизненного цикла у коренных народов Сибири порядок проведения обрядов был
общим для всех древних культов. Выделяются следующие
основные части:
1. Шествие мужской половины рода (женщины не допускались) от аала-селения к обрядовой площадке. Подготовка обрядового пространства к совершению таинства. Ожидание начала действа.
2. Прямое обращение старейшины от имени всех членов
рода к духам с просьбой о благополучии. Ритуальные действия
– троекратный обход вокруг жертвенника и поклоны в четыре
стороны света.
3. Возвращение в долину, где начинались спортивные состязания и пиршество.
Все обряды освящения проводились на горе, возвышенности [5, с. 90].
ISSN 1991-5497. МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 5 (42) 2013
На Алтае нет просто гор – каждая имеет имя, свой характер, за многими тянутся шлейфы легенд и поверий. Вершина
одной часто закрывается облаками, другая неприветлива к пришельцам и встречает их крутыми склонами и камнепадами, силуэт третьей напоминает голову богатыря в шлеме, с вершины
четвертой в ветреную погоду слышится завывание. Ни одна из
этих примет не остается без внимания и, если гора явно выделяется среди окружающих вершин, она может попасть в разряд
ыйык-ту «священных».
Чем же была священная гора для членов рода? Очевиден
факт, что в сознании людей постоянно взаимодействуют два
начала: рациональное и мифологическое. Они нераздельны,
и потому не стоит преувеличивать рационализм нашего обыденного сознания – и здесь за фасадом деловитости, прагматизма
все та же игра сознания, не приемлющего оков однозначной
и потому истинной скучной истины. Но отчего вершина тянется
к небесам, – вопрошает начало мифологическое, – не потому
ли, что это дорога в небо? С горой – реальной или мифической
– людей связывали незримые, но крепкие узы. Много раз людям
приходилось сниматься с обжитых мест, оставлять погасшие
очаги и могилы предков. Одних уводили силой, другие, спасаясь от нашествий, уходили в леса. Покидая родные кочевья, люди
оставляли и свои священные горы. Порой их новое пристанище
оказывалось в сотнях километров от древней Родины. Но оставалась память о земле предков и той горе, что оберегала, помогала, дарила жизнь [3, с. 70, 76].
Очевиден факт, что в таком своеобразном культурно-историческом регионе как Сибирь, в прошлом существовал свой
особый, специфический тип отношения человека к обрядам жизненного цикла. Сложившись на основе этнических, конфессиональных и социокультурных традиций тех народов, которые на
различных этапах исторического развития внесли свой вклад
в формирование общности, этот тип отношения человека к природе, конечно, не представлял собой чего-то раз и навсегда заданного и универсального для всех ареалов огромного региона
[6, с. 9-10].
Библиографический список
1.
2.
3.
4.
5.
7.
Герасимова, К.М. Обряды защиты жизни в буддизме Центральной Азии. – Улан-Удэ, 1999.
Монгуш, М.В. История буддизма в Туве (вторая половина VI – конец XX в. – Новосибирск, 2001.
Сагалаев, А.М. Алтай в зеркале мифа / отв. ред. М.В. Шуньков. – Новосибирск, 1992.
Кужугет, А.К. Тувинский летний праздник оваа дагыыры // Ученые записки ТИГИ. – Кызыл, 2002. – Вып. XIX.
Кужугет, А.К. Духовная культура тувинцев: структура и трансформация. – Кемерово, 2006.
Экологические традиции в культуре народов Центральной Азии /отв. ред. Н.В. Абаев. – Новосибирск, 1992.
Bibliography
1.
2.
3.
4.
5.
7.
Gerasimova, K.M. Obryadih zathitih zhizni v buddizme Centraljnoyj Azii. – Ulan-Udeh, 1999.
Mongush, M.V. Istoriya buddizma v Tuve (vtoraya polovina VI – konec XX v. – Novosibirsk, 2001.
Sagalaev, A.M. Altayj v zerkale mifa / otv. red. M.V. Shunjkov. – Novosibirsk, 1992.
Kuzhuget, A.K. Tuvinskiyj letniyj prazdnik ovaa dagihihrih // Uchenihe zapiski TIGI. – Kihzihl, 2002. – Vihp. XIX.
Kuzhuget, A.K. Dukhovnaya kuljtura tuvincev: struktura i transformaciya. – Kemerovo, 2006.
Ehkologicheskie tradicii v kuljture narodov Centraljnoyj Azii /otv. red. N.V. Abaev. – Novosibirsk, 1992.
Статья поступила в редакцию 12.09.13
УДК 930.85
Poljakova E.A. SUBSTANTIAL CHARACTERISTICS OF STRUCTURES OF PEDAGOGICAL AND CHURCH
MUSEUMS OF VISUAL AIDS OF WESTERN SIBERIA IN THE END 19TH – THE EARLY 20TH CENTURY. In this
article the author considers the reasons of formation and structure of secular and church museums of visual aids in the
end 19th – the early 20th century. Educational reforms in secular and the spiritual spheres, the declared principle of
evident training became the reason of emergence of museums of visual aids. Distinctions of the purposes of secular
(initial) and spiritual (professional) educations, preservation of orthodox heritage, defined distinction between of structures
and funds of pedagogical and church museums of visual aids.
Key words: pedagogical museums of visual aids, church museums of visual aids structure of a museum,
education reform, church archeology, preservation of monuments.
Е.А. Полякова, канд. культурологии, доц. АГАКИ, г. Барнаул, E-mail: elena2873@mail.ru
СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СОБРАНИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ И ЦЕРКОВНЫХ
МУЗЕЕВ НАГЛЯДНЫХ ПОСОБИЙ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ КОНЦА XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА
В статье автор рассматривает причины формирования и структуру светских и церковных музеев наглядных
пособий в конце XIX – начале XX в. Образовательные реформы в светской и духовных сферах, декларировавшийся принцип наглядного обучения стали причиной появления музеев наглядных пособий. Различия целей
и задач светского (начального) и духовного (профессионального) образования, потребность в сохранении православного наследия обусловили вариативность структур и состав фондовых собраний педагогических и церковных музеев наглядных пособий.
Ключевые слова: педагогические музеи наглядных пособий, церковные музеи наглядных пособий, структура музея, реформа образования, церковная археология, охрана памятников.
Во второй половине XIX века в России в различных сферах
социальной деятельности протекали буржуазно-демократические реформы, одним из итогов которых стала трансформация
отечественной системы образования. В теории и практике преподавания осваивался метод наглядного обучения, который не
только считался средством борьбы с традициями схоластической, чисто книжной системы обучения, поскольку позволял «изучать, не книжки, а натуру, реальные предметы и отношения между
ними» [1, c. 23], но и способом развития личности учащегося,
его способности к самостоятельным решениям, творческой деятельности. Итогом применения метода было «самое широкое
знакомство детей с окружающим миром» посредством «наглядных бесед» и «предметных уроков» [2, c. 39].
Осуществляемая образовательная реформа не только сделала обязательным применение наглядного метода, но резко увеличила количество учебных заведений его использующих. В этот
391