тРАНСФОРМАЦИЯ ЯЗЫЧЕСКОЙ ИДЕИ ГИБЕЛИ МИРА ПОД

исторические науки
УДК 94
ББК 63.3 (0)
ТРАНСФОРМАЦИЯ ЯЗЫЧЕСКОЙ
ИДЕИ ГИБЕЛИ МИРА
ПОД ВЛИЯНИЕМ ХРИСТИАНСКОГО ВЕРОУЧЕНИЯ
В СКАНДИНАВСКИХ СТРАНАХ В X–XI вв.
И.А. Дворецкая, Е.С. Носова
Аннотация. Настоящее исследование раскрывает ключевые особенности одной из самых актуальных проблем в истории Северной Европы,
а именно процесса перехода от язычества к христианству в Скандинавских странах. Авторы анализируют трансформацию языческой
идеи гибели мира под влиянием христианского вероучения в Скандинавских странах как ключевой аспект данной проблематики. В результате исследования мы можем увидеть, что благодаря изменению,
произошедшему в ментальных представлениях скандинавов под воздействием христианских миссионеров, процесс христианизации прошел более безболезненно и плавно по сравнению с другими частями
Европы раннего средневековья. Также авторы выявили особенности
усвоения и прочтения германским мифологическим обществом христианских образов на примере иконографической композиции «гибели
мира», что дало более ясное понимание особенности миссонерской деятельности в бесписьменном скандинавском обществе.
Ключевые слова: христианство, язычество, Рагнарёк, Апокалипсис,
миссионеры, Госфортский крест.
THE TRANSFORMATION OF THE PAGAN IDEAS OF THE DEaTH
OF THE WORLD UNDER THE INFLUENCE OF CHRISTIANITY
IN THE SCANDINAVIAN COUNTRIES IN X–XI сс.
I.A. Dvoretskaya, E.C. Nosova
Abstract. The article reveals the key features of one of the most actual issues
in the history of Northern Europe – the process of transition from paganism
to Christianity in the Scandinavian countries.
The authors analyze the transformation of the pagan ideas of the world
death under the influence of Christianity in the Scandinavian countries as a
key aspect of this problem.
4 / 2014
Преподаватель XX
век
263
фундаментальная наука вузам
As a result of the research we can see that due to the changes in the mental representations of the Scandinavians under the influence of Christian
missionaries, the process of Christianization was more painless and smooth
compared to other parts of Europe in the early Middle Ages.
The authors identify the features of assimilation and reading of Christian
images by the German mythological society on the example of iconographic
composition of “death of the world”, that gave clearer understanding of specifics of missionary activity in unwritten Scandinavian society.
Keywords: Christianity, paganism, Ragnaryok, Apocalypse, missionaries,
Gosforth cross.
П
264
исьменные источники, отражающие историю проникновения
христианского вероучения на тер­
риторию языческой Скандинавии,
весьма малочисленны. В связи с
этим любое описание трансформации религиозных представлений в
письменных источниках немыслимо
без привлечения археологических
памятников, так как они отражают
медленное проникновение христианских представлений в среду язычников-скандинавов. В частности, изучение процесса трансформации
языческих представлений о гибели
мира под влиянием христианского
вероучения на примере археологических памятников позволяет рассмотреть процесс заимствования и переработки одной культурой существенных элементов другой культуры.
Процесс перехода от язычества к
христианству всегда связан с переориентацией сознания.
Миссионерам предстояло изменить ментальные представления
скандинавов. Необходимо было показать и доказать, что языческие представления ложны. Ведь человек рожден не для того чтобы убивать и умирать на войне во славу бога Одина, а
для более возвышенной цели. Нужно
Преподаватель XX
век
было сформировать образ Иисуса Христа как бога победителя над смертью,
который явился изначально в светлом
облике «божественного сына», а затем
погрузился в ужасное таинство смерти, воскрес и вознесся на небо.
Для достижения поставленной
цели миссионеры в молитвах использовали традиционную военную лексику в формате поединка с персонифицированными силами зла. Например,
«Прошу верховные силы рати небесной не оставлять меня на произвол
врагов, иначе растерзают они меня,
прошу защитить меня силой оружия и
заступиться за меня на поле брани,
где борется рать небесная… Верую в
трон живой и в архангелов – пусть
оборонят меня силой своей неодолимой, и я одолею врага… Станьте спасительным шлемом головы моей… Господи, стань прочнейшими латами
членам моим и утробе моей… Защити,
Господи, крепкой броней плечи и спину мою… Защити» [1, с. 202]..
Здесь важно отметить, что данная молитва была близка и понятна
викингу как своей схожестью с древними магическими формулами, облегчавшими ассимиляцию нового
религиозного языка, так и военной
лексикой.
4 / 2014
исторические науки
В проповедях миссионеры прибегали к использованию притч и откровений из Священного Писания, которые были связаны с победой Господа
над силами зла, представленными в
образах лживых богов. Например, в
Евангелие от Матфея рассказывается
притча об исцелении слепых Иисусом
Христом [2, с. 10]. Аналогию данного
сюжета мы находим у Адама Бременского «Деяния архиепископов Гамбургской церкви».
«Один из жрецов, которые прислуживают в Упсале демонам, в дни веселий без причины ослеп. Будучи мужем
разумным, он решил, что такое несчастье послано ему за почитание идолов
и что, служа ложным богам, он, повидимому, оскорбил могущественного
Бога христиан. И вот ночью явилась
ему прекрасная дева и сказала, что,
если он уверует в ее сына и отринет почитавшиеся им кумиры богов, она вернет ему зрение. Тогда он – готовый на
все ради такого дара – во сне обещал
деве, что так и поступит. Она же добавила: «Знай, что, истинно, место сие,
где ныне проливается столько невинной крови, вскоре будет освящено в
мою честь. А чтобы в тебе не осталось и
следа сомнения, прозри во имя Христа, сына моего». Едва только свет вернулся его очам, он уверовал и, обойдя
все соседние области, легко обратил
язычников к вере в того, кто избавил
его от слепоты» [3, с. 108].
Адам Бременский трактует слепоту жреца, который служил в одном из
главных и наиболее почитаемых капищ Скандинавского полуострова,
подобно недугу старцев из христианской притчи, ведь они были также
слепы, пока не узрели истинного
бога. Таким образом, слепота – это не
физический недуг, а духовная кара.
4 / 2014
Здесь возникает вопрос: Какое
наказание ожидает душу, которая
находится во власти языческих богов
и возможно ли понести наказание до
наступления Страшного Суда?
В Западной Европе ответ на данный вопрос был сформулирован в период понтификата Григория Великого (590–604): «Если нематериальный
дух наполняет тело живого человека, то почему, после его смерти, этот
бесплотный дух не может наполнять
материальный огонь? Если нематериальный дух наполняет то, что он
оживляет, то почему, в качестве наказания, он не может наполнять то,
что его умертвляет? Одним словом,
мы считаем, что дух наполняет
огонь, мучающий его, и это видение
его обжигает. Материальное сжигает
нематериальное так, как невидимый
жар, исходящий от видимого огня,
причиняет боль. Таким образом, материальный огонь мучает нематериальный дух невидимым пламенем»
[4, с. 101]. Соответственно этому заключению Григория Великого, в Аду
уже до Страшного суда горит мучающий грешников огонь. Соответственно данное утверждение папы получает визуализацию на полях псалтыри, мозаиках христианских храмов либо в виде изображения пасти
Левиафана, либо в виде языков пламени, охватывающих грешников.
В скандинавском мире в X–XI веках концепция Ада формировалась
под влиянием идей христианства.
В «Прорицании вёльвы», повествующей о конце мира, описывается
несколько загробных локусов. В период миссионерской деятельности
подземный мир Хель подвергается
трансформации под влиянием христианского вероучения. Это связано
Преподаватель XX
век
265
фундаментальная наука вузам
266
с тем, что этимологически слово Hel
восходит к глаголу hylja – прятать,
скрывать. Следовательно, загробный
мир Хель воспринимался как мир
скрытый от глаз человека.
В мир Хель попадают те, кто умер
от старости или болезни [5, с. 31], а
также боги, которых постигла смерть
(Бальдр, его жена Нанна и убийца
Бальдра Хёд). Согласно эддическим
песням, в Хель попадают также герои
и героини (Сигурд и Брюнхильд).
Отличительная черта Хель, согласно Саксону Грамматику, состоит в
том, что в образе потустороннего мира
отсутствует понимание адовых мук.
Хель – это место пребывания усопших,
а не место, где должны мучаться грешники в огне. В этом мире есть мрачные и светлые долины [6, с. 30-31].
Всех усопших встречает хозяйка Хель,
так как все умершие считаются ее гостями. Для встречи с богом Бальдром
готовятся угощения, и сажают его на
почетное место как желанного гостя.
Стоит также отметить, достаточно
важную деталь: подземный мир всегда ассоциировался с холодом. Это
мрачный и переполненный ядом храм
северной богини [7, с. 193-195].
Подобное сочетание символики
Хель было подвергнуто значительной
трансформации. Хозяйка Хель – персонифицировалась в образе старухи –
великанши с атрибутами смерти –
«Наполовину синяя, наполовину цвета мяса, она сутулится и вид у нее
свирепый» [5, с. 31]. Появился чертог
(«Берег Мертвых»), свитый из змей,
где мучаются коварные убийцы,
клятвопреступники и соблазнители
[8, с. 32]. В германские языки вошло в
оборот выражение «наказание Хель»,
что было связано с эсхатологическими идеями эддических песен.
Преподаватель XX
век
Такой трактовке Хель соответствовало существование предельно
доступного образа Иисуса Христа как
судьи, подкрепленного высказыванием апостолом Павла: «Но тогда, не
зная Бога, служили богам, которые в
сущности не боги» [2, с. 231-232]. Языческие боги, перестав быть идолами,
превратились в демонов. Всякое язычество теперь мыслилось как тяжкое
злодеяние и поклонение дьяволу.
В этой связи достаточно показательно
вторжение апокалиптического сюжета в ткань германской мифологии.
Когда наступит Судный день:
Солнце померкло,
Земля тонет в море,
Срываются с неба
Светлые звезды,
Пламя бушует
Питателя жизни,
жар нестерпимый
до неба доходит [8, с. 48],
но: «на великий суд царств явится с
небес Могучий, от которого зависит
все, кто решает определения судеб,
примеряет раздоры и раздает награды» [там же, с. 50].
Схожие настроения отражаются и
в скандинавском искусстве. Языческие сюжеты трансформируются под
теологическую программу христианского вероучения. При этом для облегчения усвоения новых религиозных установок происходит либо наложение иконографии языческих богов
на образ Иисуса Христа, либо антагонизм язычества и христианства в
контексте идеи гибели языческого
мира и торжества воскресения единственного могущественного бога.
Например, Госфортский крест,
на котором отражены идеи гибели
мира и воскресения посредством
4 / 2014
исторические науки
синтеза бальдровских мотивов с
христианскими.
Госфорский крест в высоту 4,5 метра с закругленным нижним валом и
квадратным сечением верхнего вала
датируется Х веком. Трехчастная композиция креста соответствует трехчастному делению мира. В нижней
части расположены сцены, связанные
непосредственно с гибелью мира, соответствуя местоположению мира Хель.
Центральная часть композиции соответствует миру людей (Мид­гард).
Верхняя часть представлена в виде
символа Иисуса Христа – креста.
За счет того, что крест выполнен
из песчаника, многие скульптурные
детали потеряли свою первоначальную четкость.
На восточной стороне креста изображена смерть Бальдра от побега
омелы в достаточно необычной трактовке – распятия. Лонгин, который,
как правило, изображается с предметами страстей Христовых, в данном
случае изображен вместе с женщиной – валькирией.
Специфика данной сюжетной композиции, заключается в том, что смерть
Бальдра в ритуальных практиках связана с традицией погребального плача: все должны оплакивать смерть
светлого Бога Бальдра, для того, чтобы
он смог воскреснуть. Схожие параллели мы можем найти в раннесредневековой поэме «Сон Руд»: «Плачь все творение, оплакивать падение короля.
Христос был на кресте» [9].
На западной стороне Креста изображена сцена наказания Локи за
смерть Бальдра, при этом наказание
он должен отбывать в одном из чертогов Хель. «Скади [10, с. 80] взяла
ядовитую змею и повесила над ним,
чтобы яд капал ему в лицо» [5, с. 50].
4 / 2014
На двух оставшихся сторонах
транслируется идея гибели Мира
(Рагнарек), которая перекликается с
идеей Апокалипсиса и выражена в
словах: «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от
бездны и большую цепь в руке своей.
Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал
его на тысячу лет, и низверг его в
бездну, и заключил его, и положил
над ним печать, дабы не прельщал
уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно
быть освобожденным на малое время» [2, с. 290].
На южной стороне изображена
сцена битвы Хеймдалля, стража богов, который, согласно «Младшей
Эдде», в последней битве на полях
Вигрид будет сражаться с Локи.
Противопоставление «светлейшего
из асов» Хеймдалля и Локи, бога хитрости и коварства, не случайно.
Фактически это олицетворение борьбы Христа с порождением ада.
И Хеймдалль, подобно Иисусу, спустится в чертоги ада.
На северной стороне – месть Видара за смерть Одина, которого проглотит волк Фефнир, один из детей
Локи. Как уже упоминалось ранее, в
западноевропейском искусстве одним из типов иконографии Ада была
пасть Левиафана, которая изображалась в виде бездонной пасти смерти, соответствуя рассуждениям Кирилла Александрийского, который
использовал стих пророчества Исайи
в контексте рассуждений о дохристианском мире: «вся земля была во
власти дьявола, как сказал пророк:
Преисподняя расширилась и без
меры раскрыла пасть свою (Ис. 5:14)
чтобы больше не закрываться (...) и,
Преподаватель XX
век
267
фундаментальная наука вузам
268
как будто гонимые попутным ветром, они (язычники) неслись прямо
в бездну смерти» [11, с. 25]. Таким образом, пасть Фефнира олицетворяет
врата Ада, а Видар – грешника, охваченного языком пламени.
Итак, в нижней части Госфортского креста при круговом обходе последовательно выстраивается сюжетная композиция в виде чередования сцен: на востоке – Распятие, на
юге – Сошествие в ад, на западе и
севере – сцены адовых мук, что соответствует эсхатологической идеям
языческого и христианского мира.
Заключительная композиционная сцена Госфортского креста – это
олицетворение Христа в виде символа – креста.
Крест – это открытие врат Ада и
победа над смертью. Крест, по мнению Ж. Виллет, символ Воскресения
[12, с. 13]. В литургической традиции церкви X–XI веков первая часть
службы проходила в нартексе, и вход
верующих в церковь вслед за священником, несущим крест с тремя
свечами, ассоциировался с входом
праведников вслед за Христом в Рай
в момент его Воскресения.
По мнению Дж. Грахама-Кампбелла, такая своеобразная подача
торжества Христа над языческим
миром связана с существованием мифоритуальной практики, в которой
умершие помогают живым. Поэтому
это некая иносказательная подача
информации с целью утверждения
возможности помощи Христа всем,
кто к нему обратится, ведь языческие боги погибли безвозвратно.
Таким образом, на Госфортском
кресте достаточно четко прослеживается трансформация языческой идеи
гибели мира под влиянием христиан-
Преподаватель XX
век
ского вероучения в Скандинавских
странах в X–XI веках.
Схожий по содержанию памятник середины Х века – плита цекрви
Св. Андреса с изображением следующих сцен.
На одной ее стороне показан Иисус Христос, несущий в руках крест
и книгу. О том, что это Христос, нам
свидетельствует изображение рыбы
как синонимическая замена монограммы имени Христа (рыба – аббревиатура краткого исповедания
христианской веры: «Иисус Христос – Божий Сын, Спаситель»). Вокруг Фигуры Спасителя вьются
змеи – олицетворение зла, так как
живут в подземном мире, в обиталище мертвых.
На другой стороне плиты изображен Рагнарек – конец света. Об этом
нам свидетельсвуют птицы, сидящие
на плече человека, сражающегося с
клыкастым чудовищем. В «Младшей
Эдде» говорится: «Один выходит на
бой с Фенриром Волком.….Волк проглатывает Одина, и тому приходит
смерть» [5, с. 53].
Данные сцены, зафиксированные неизвестным мастером, не случайны. В средние века каждая сцена была символична и имела особый подтекст. В данном случае на
лицевой стороне плиты изображено
пришествие Христа. Он смог воскреснуть после сошествия в ад, в
противовес Одину, который погибает в пасти Фенрира. Согласно скандинавской мифологии, языческие
боги не могут возродиться, они погибают навечно. Они смертны, как
простые люди.
Таким образом, в Скандинавских
странах в X–XI веках в период активной миссионерской деятельности
4 / 2014
исторические науки
под влиянием эсхатологических настроений происходит трансформация языческой идеи гибели мира.
Это было обусловлено тем, что пространственно-социальные характеристики эддических песен о Рагнарёке обнаруживают набор сходных
элементов с идеями Апокалипсиса.
Список источников
и литературы
1. Гюйонварх, К.-Ж. Кельтская цивилизация
[Текст] / К.-Ж. Гюйонварх, Ф. Леру. – СПб.;
М.: Kультурная инициатива, 2001. – 300 с.
2. Библия [Текст]. – М.: Книга, 1990. – 420 с.
3. Бременский, А. Деяния архиепископов
Гамбургской церкви [Текст] / А. Бременский. – М.: Русская панорама, 2011. – 583 с.
4. Gregorius. Dialogues [Text]. – Paris: Du­
four, 1980. – 230 c.
5. Младшая Эдда [Текст]. – М.; Л.: Наука,
1971. – 137 с.
6. Saxo Grammaticus. The history of the
Danes [Text] / Ed. H.E. Davidson; transl.
P. Fisher. – V. I. – Suffolk, 1979. – 209 p.
7. Исландские викингские саги о Cеверной
Руси [Текст] / ред. Г.В. Глазырина. – М.:
Ладомир, 1996. – 2335 с.
8. Старшая Эдда [Текст] – СПб.: Азбука,
2000. – 461 с.
9. The Dream of the Rood [Electronic resource]. – URL: http://www.dreamofrood.
co.uk/frame_start.htm (accessed: 25.05.
2014).
10. Turville-Petre, G. Myth and Religion of the
North [Text] / G. Turville-Petre. –London:
Weidenfeld & Nicolson, 1989. – 230 p.
11. Творения святого Кирилла Александрийского [Текст]. – М., 1890. – Ч. VIII. – 200 с.
12. Villette, J. La Resurection du Сrist dans
l`art paléochrétien de IVe au VII siécl [Text]
/ J. Villette. – Paris, 1957.
References
1. Bremenskij A., Dejanija arhiepiskopov
Gamburgskoj cerkvi, Moscow, Russkaja
panorama, 2011, 583 р. (in Russian)
2. Biblia, Moscow, Kniga, 1990, 420 р. (in
Russian)
3. Gjujonvarh K.- Zh., Leru F., Kel’tskaja civilizacija, St-Petersburg, Moscow, Kul’turnaja
iniciativa, 2001, 300 р. (in Russian)
4. Islandskie vikingskie sagi o Cevernoj Rusi,
ed. G.V. Glazyrina, Moscow, Ladomir, 1996,
2335 р. (in Russian)
5. Mladshaja Edda, Moscow, Leningrad, Nauka, 1971, 137 р. (in Russian)
6. Starshaja Edda, St-Petersburg, Azbuka,
2000, 461 р. (in Russian)
7. Tvorenija svjatogo Kirilla Aleksandrijskogo,
Moscow, 1890, Ch. VIII, 200 р. (in Russian)
8. Gregorius, Dialogues, Paris, Dufour, 1980,
230 р.
9. Saxo Grammaticus, The history of the
Danes, ed. H.E. Davidson, transl. P. Fisher,
V. I, Suffolk, 1979, 209 p.
10. Villette, J., La Resurection du Srist dans l`
art paléochrétien de IVe au VII siécl, Paris,
1957.
11. The Dream of the Rood [Electronic resource],
available at: http://www.dreamofrood.co.uk/
frame_start.htm (accessed: 25.05.2014).
12. Turville-Petre G., Myth and Religion of the
North, London, Weidenfeld & Nicolson,
1989, 230 p.
Дворецкая Инесса Александровна, доктор исторических наук, профессор, кафедра истории
древнего мира и средних веков, Московский педагогический государственный университет, veles1301@rambler.ru
Dvoretskaya I.A., Dr. Sc. (History), Professor, Ancient and Middle Ages History Department, Moscow
Pedagogical State University, veles1301@rambler.ru
Носова Екатерина Сергеевна, кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории древнего мира и средних веков, Московский педагогический государственный университет,
knosova@yandex.ru
Nosova E.S., PhD in History, Associate Professor, Ancient and Middle Ages History Department,
Moscow Pedagogical State University, knosova@yandex.ru
4 / 2014
Преподаватель XX
век
269