ДокладПокидоваА.В.,сделанныйнаМеждународной конференции,посвящённой200-летиюФ.И.Тютчева(ноябрь2003г.) КИСТОРИИПЕРЕВОДОВИЗТЮТЧЕВА НААНГЛИЙСКИЙЯЗЫК Всёимеетсвоюисторию.ИякакпереводчикрусскихпоэтовΧΙΧвекапослепушкинскойэпохипоявилсяненапустомместе.Еслинеговоритьобуниверситетскихопытах,серьёзнаяработа попереводутрёхгигантов русскогопоэтическогоромантизма– Ф.И.Тютчева, А.А.ФетаиА.К.Толстого –началась в1979 году, и через 5 лет я имел уже около 100 переводов. Планировал я достигнуть отметкив300опусов. Передомнойстоялаувлекательная,ноотнюдьнелёгкаязадача–сохранить при минимуме художественных потерь всю мощь русского лиризма и все особенности русской ментальности (о которой, кстати, иноязычные переводчики русской лирики практически вообще не думают и не заботятся!) и при этом сделатьпереводприемлемымдляанглийскогоухакакакустически,такичисто поэтически. Меня “спасло” то, что я прошёл за многие годы хорошую школу перевода на русский язык английских классиков – Эдмунда Спенсера, Томаса МураиособенноДжонаКитса,мноюпереведённогопочтиполностью.Работас Китсом была “столбовой дорогой” в английский менталитет, ибо более обаятельного гения среди английских поэтов найти просто невозможно. Конечно, искусственно подлаживаться под вкусы и обычаи англичан не стоило, но не учитыватьихвозможныеинеизбежныереакциибылобыопрометчиво. НедавнояпрочиталоригинальноемнениевенграШтефанаВизинци:“Величайшими английскими романтиками ΧΙΧ века были Гоголь, Достоевский, Толстой, Стендаль и Бальзак в английском переводе”. В этом парадоксе есть не только юмор, но и тайный смысл: русские романтики ΧΙΧ века, о которых идёт речь, могут стать если не английскими романтиками в строгом смысле, то близкимидухуангличанам,статьнаравнесКитсом,ШеллииБайрономвдуховной жизни британцев. Думаю, что диапазон русской ментальности (отзывчивость, широта духовного склада, умение понимать и сострадать, стремление к свету, оптимизм, страстное переживание добра и красоты, мягкий юмор отсутствиеснобизма)можетвдобротноманглийскомвариантедостичьушей англоговорящихлюдейвсегомира. В начале 80-х годов я уже имел положительные отклики на мою работу со стороныанглийскийрусистов,которымявысылалсвоипереводы.Неограничиваясь этими откликами, я решил, что называется, “просеять” до дна всю историюпереводовихэтихтрёхпоэтовванглийскихиамериканскихисточниках.Я выяснил, что работа по переводу Тютчева началась через 17 лет после смерти поэта.В1891годубылизданвЛондонетом,вкоторомна118страницахсодержалась подборка “лучших русских поэтов” (от Пушкина до Фета), в том числе несколькостихотворенийТютчева.ПереводыбыливыполненыДжономПолленом.Тотжеавторвыпустилв1916годуаналогичныйтом(192стр.).В1927году 2 в Нью-Йорке вышла антология “Русская поэзия” в переводах Бабетты Дойч. Следующим шагом была книга переводов Оливера Элтона, выпущенная в Лондоне в 1935 году. Переводили из русских поэтов (в том числе и Тютчева) ФренсисКорнфордиСаламан(1944г.),ВладимирНабоков(1947г.),СесилКиш (1948 г.), Ч.Томлинсон (1960г.) и прозаически Джесс Зелдин (США, 1973 г.). В болеекрупныхизданияхпоявляютсяотдельныепереводыизТютчева,икконцу 70-х годов количество переводов тютчевских опусов приблизилось к 30. Всего мноюбылопросмотрено15антологийисборников. Вклад впереводческуютютчевианувнеслонашеиздательство“Радуга”,выпустившеев1983годутомикрусскихпоэтовванглийскихпереводах–отПушкина до Фета, включавший 82 стихотворения Тютчева, а работа по переводу тютчевских стихов была распределена среди 6 переводчиков. Среди помещённых тютчевских переводов можно выделить 3-4 опуса, в которых практически достигнутуровеньоригиналов. Примечательными на этом фоне являются два момента. Слова Оливера Элтона из предисловия к своему тому от 1935 года: “Русский роман уже давно открыт английскому читателю; но с русской поэзией он знаком значительно меньше.Онаневтоймере,какроман,являетсямеждународным достоянием;и она,каквсякаяпоэзия,являетособыетрудности(discouragement)дляпереводчика.Естьнекоторыепоистинечудесныетексты(admirableversions).Однако,к несчастью, наши поэты не торопились приняться за дело”. И далее: “Душа и гений нации наилучшим образом видны в самой поэзии. Именно здесь в наиполнейшемвыраженииобнаруживаютсядухлёгкостиивесёлости,любовьк природеипониманиееё.Издесь,крометого,мынаходимподлинноеискусство. Русскаялирикаявляетсяхранилищемэтихсокровищ”. ВтороепримечательноевысказываниесделанопереводчицейрусскойлирикиФренсисКорнфорд.Изложиввкнигесвоихпереводов“PoemsfromtheRussian” (Лондон,1944г.)своипринципыпереводческогодела,оназавершаетпредисловиеследующимисловами:“Уменяиногдарождаетсяжелание,чтобыбылсоздан постояннодействующийСиндикатпоПереводуРусскогоСтиха…” Квеликомусожалению,такойСиндикатнебылсоздан.Английскиепереводчикипосле70-хгодоввцеломпересталибратьсязатрудпреодоления“особых трудностей”,встающихперединтерпретаторомрусскойлирики. Подробнейшимобразоманализируято,чтоужедостигнутовпереводетрёх русских поэтов, я понял, что нужно браться за новую работу, учитывая как многочисленные промахи, так и отдельные достижения в старых переводах. Пока же хочу упомянуть несколько особо удачных, на мой взгляд, переводов Тютчева,опубликованныхдосерединыΧΧвека.ЭтопереводыСесилКиш“О,как убийственномылюбим…”,“Весьденьоналежалавзабытьи…”,“Любовь,любовь, гласит преданье…”; перевод неизвестного автора “Пошли, Господь, свою отраду…”;переводыД.Филимора“Неверь,неверьпоэтудева...”,переводВ.Набокова “Святаяночьнанебосклонвзошла…”. 3 Вцеломже,срединедостатков,которыеможноотметитьвсериианглийских переводов,сделанныхсамимиангличанами,преждевсегобросаетсявглазасам подбор стихотворений, в которых на первом плане настроения омрачённости, трагизма, душевного надрыва, что создаёт ущербное представление о творчествепоэтаиохарактерерусскогоромантизмавообще(речьнеидётонескольких хрестоматийных опусов, которых обойти невозможно, например, “Люблю грозу в начале мая…”). Есть даже примеры углубления и усугубления этих минорных мотивов. Так, в переводе второй половины стихотворения “День и Ночь”(“Намиртаинственныхдухов…”): Номеркнетдень–насталаночь; Пришла–исмирарокового Тканьблагодатногопокрова Сорвав,отбрасываетпрочь… Ибезднанамобнажена Ссвоимистрахамиимглами, Инетпреградмежейинами– Вотпочемунамночьстрашна! ПереводчицаБабеттДойчдаёттакуюверсию: ButDaywanes;Night,shroudedindusk Stalksforward,andwithgesturegruff Crumblesandrendsthepricelessstuff, Andcastsitdownlikeanyhusk… Thentheabyssisbaretosight,– Itsterrorsgrim,itsshadowsvast; Weshrinkback,desperate,aghast. Hencemen,beholding,fearthenight. Такимобразом,ночьупереводчицы“грубымжестом”“раздробляет”(?)и “разрывает” драгоценную материю и отбрасывает её, как “любую скорлупу”. Затемвзоруобнажается“бездна”–её“мрачныеужасы”,её“огромныетени”,и мы “сжимаемся, отчаянные, поражённые ужасом (страхом)”. Сгущение красок здесь настолько явно, что у читателя будет искушение на ночь глядя принять порцию транквилизатора, а у влюблённых пропадёт охота к ночным прогулкам…Подобныхпримеровусугублениямракаможнопривестидесятки. Второй отрицательный момент – резкое снижение того, что Фет отмечал у Тютчева: Здесьдухамощногогосподство, Здесьутонченныйжизницвет… Переводчиков заботит паче всего передача вербального смысла, а не динамизм, пластика стиха, возвышенность и утончённость мысли (вербального смысла порой тоже не получается). Фактура и стилистическая ткань зачастую становятся “рыхлыми”, синтаксис, не справляясь с русским голосоведением, 4 приобретает вычурный вид, появляются лишние и ничего не значащие слова, “висящие в воздухе” конструкции. Бытуют обороты и лексика, облегчённые до веса“мушиногопера”. Формальныемоментынеменеепоразительны.Оченьмноготакназываемых “анжамбеманов”,тоестьпереносовсоднойстрочкинаследующую–типа: Ayearagoitwas,oreven Less–ofyour… …whototheendheldonto Faith,faithandtrust… …–goodgenius,free Usfrom… Andthedashof Rain… …miracles,forall Thelessons,andthetruth… …strainswildly Tofly… …fillthewhole Ofme… Рифмическиемоментывдобройполовинеслучаев–науровнеприближений или даже без приближения. Рифмуются такие, например, слова: “breast – cast”, “muffled–suffer”,“Enchantment–tramped”,“spectres–melting”,“garbed–garden”, “Lord – prod”, “madness – shadows”, “There is – universe”, “descend – friends”, “believe–speech”,“bereaved–breeze”,etc.etc. Спрашивается,какиемогутбыть“мощьдуха”и“утончённойжизницвет”,еслинапоэтическихгрядках“цветут”такиецветочки? Заглянем,однако,глубже.Возьмёмдляпримеразнаменитыйопус“Цицерон” впереводеПитераТемпестапараллельносоригиналом. ПерваяжестрокапереводаэтогоредкостногопосилеопусаТютчевасодержитглаголы“indict”,тоесть“обвинять”,“предъявлятьобвинения”.Речьидётв переводеоб“обвинении”вадрес“ageofcivilstormandtravail”(“векагражданской бури и родовых мук”). Сразу скажем, что никакого обвинения Цицерон в оригинале не выражал, “родовых мук” и “тяжкого труда” тут также нет. Есть “тревога”и“буря”какпредвестиенекоегокраха. Второе замечание следует сделать в адрес сочетания “in solemn splendour”, (“в торжественном великолепии”). “Великолепие”, да ещё “торжественное” тут не годится, ибо разговор идёт о совсем не великолепии и отнюдь не торжественном процессе разверзающегося краха целого социума. Тютчев применяет дляэтогопроцессакомбинацию“вовсёмвеличии”,чтоможетбытьсовершенно точно и без “торжественного великолепия” передано словами “in all its grandeur”. Именно величие и грандиозность свершающегося исторического процесса,анеего“великолепие”! Третьезамечаниектомужеобразу:“fall”(падение)вместотютчевского“заката”. Почему “закат” куда предпочтительнее? Да потому, что “падение” – это процессбыстрыйипоройвнезапный,тогдакак“закат”–этодостаточнопротяжённыйпроцесс,ионвданномслучаесовершенноуместен.Несовсемуместно “great”(“великая”)применительнокзвезде,котораятутжесправедливоименуется“кровавой”. 5 ЦИЦЕРОН Ораторримскийговорил Средьбурьгражданскихитревоги: “Япоздновстал–инадороге ЗастигнутночьюРимабыл!” Так!но,прощаясьсримскойславой, СКапитолийскойвысоты Вовсемвеличьевиделты Закатзвездыеекровавой!.. Счастлùв,ктопосетилсеймир Вегоминутыроковые! Егопризваливсеблагие Каксобеседниканапир. Онихвысокихзрелищзритель, Онвихсоветдопущенбыл– Изаживо,какнебожитель, Изчашиихбессмертьепил! CICERO Rome’soratordidthusindict Hisageofcivilstormandtravail: ”Irosetoolateandinmid-travel WasovertakenbyRome’snight!” Yes!–but,relinquishingRome’sglory, YouwitnessedfromtheCapitol Itsstarinsolemnsplendourfall Tothehorizon,greatandgory! Oblessedisthemanwholives WhenEarth’sownfatemustbedecided! Todinewithgodsheisinvited! Andcounselattheirtablegives. Whileyetalive,heisazealous Spectatoroftheirpageantry Andfromthecupofheaven-dwellers Hedrinksofimmortality. Третьечетверостишиепереводчикначинаетсфразы“Облаженчеловек,которыйживёт,когдадолжнабытьрешенасобственнаясудьбаЗемли”.Совершенно неясно, почему переводчик не пошёл по линии точного смысла оригинала: “кто посетил сей мир / В его минуты роковые!”. Всем читающим Тютчева в оригиналепростобросаетсявглазамногочисленноеупотреблениеслова“роковой”. “Роковой” значит переломный, неизбежный, неумолимый, причастный к Провидению,независящемуотземныхделирешений.Судьбымира,помнению Тютчева,малоиливообщенезависятоткаких-точеловеческихрешений–события, как правило, разверзаются с неумолимостью рока… Опущение термина “роковой”становитсяпоистинероковымдлясмыслаиуровняданногоперевода… Далее,к вопросу,о“всеблагих”,тоесть обогах.Никакогоэпитетак богаму переводчиканет,нопройдёммимоэтого.Важнеедругое:“Todinewithgodsheis invited!”,тоесть“онприглашёнобедатьсбогами”.Ниводномисточникемыне найдём упоминаний об обедах у богов. Боги имеют только пиры, то есть нечто премного возвышеннее (вообразите себе Афродиту с салфеткой и вилкой в руках!).Вместопризыванапирпрозаическоеприглашениеотобедать(разница колоссальная–напиридутсовсемсдругимнастроем).Понятие“собеседника”у переводчика тоже отсутствует. Наконец, тютчевскую фразу “Он в их совет допущен был”переводчикпередаёт следующимобразом: “Исоветза их столом даёт” (“And counsel at their table gives”). Присутствовать на “совете” богов и “даватьимсовет”–вещиабсолютноразные.Второйвариантотдаётбесцеремонностью,чтодляприглашённогонеоченьучтиво. 6 Возьмёмпереводдругогомастераещёодногоудивительногопоэкспрессии тютчевскогоопуса–“Коньморской”: КОНЬМОРСКОЙ THESEAHORSE Орьяныйконь,оконьморской, Сбледно-зелёнойгривой, Тосмирный,ласково-ручной, Тобешено-игривый! Тыбуйнымвихремвскормленбыл ВширокомБожьемполе; Тебяонпрядатьнаучил, Играть,скакатьнаволе! Люблютебя,когдастремглав, Всвоейнадменнойсиле, Густуюгривурастрепав Ивесьвпаруимыле, Кбрегамнаправивбурныйбег, Свесёлымржаньеммчишься, Копытакинешьвзвонкийбрег И–вбрызгиразлетишься!.. Ofieryhorsewithpalegreenmane, Oswifthorseofthesea, Nowplacid,runninggentlytame, Nowplungingfierceandfree! Thestormywindsyourpasturesblessed OnGod’swidegrazinggrounds, Theytaughtyouhowtoarchyourcrest, Torunandknownobounds! Iloveyouwhen,uponthewind, Inallyourlordlymight, Yourcoarsemanestreamingoutbehind Infoamandlatherwhile. Youbeardownharduponthestrand Fulltiltwithmerryneigh, Sethoofuponthesoundingsand And–shatterintospray! В рамках этого достаточно приятно звучащего опуса допущены несколько промахов, резко снижающих и смысл, и экспрессию оригинала. Во-первых, неясно, почему не использован естественный термин “steed” (конь!), а вместо негофигурируетбытовойтермин“horse”(лошадь).Такимобразом,стихотворениеначинается с прозаизма,на которыйпоэт,естественно,не ориентировался. Одновременно применяется эпитет “fiery” (огненный, жгучий, пламенный, горячий). В водной стихии столь же возможно было бы применение сочетания “пламенныйбурун”или“пылкиеволны”. Второе четверостишие буквально переводится так: “штормовые ветры благословили твои пастбища (pastures) на широких пастбищных территориях (grazing grounds) Бога”. Получается так, что “пастбища” существуют на “пастбище”(воригиналефигурируеттолько“божьеполе”).Разве“твоипастбища”не являются “божьим пастбищем”, то есть одним и тем же? Отметим и такую деталь,что“буйныйвихрь”вскормилконя,тоестьсоздалего,тогдакаквпереводе эти штормовые “ветра” (stormy winds) “благословили твои пастбища”. Чтó значит“благословитьпастбища”?абсолютнонеясно. Самыеудивительныевещиприберегаютсякконцутекста,когдаудалая“лошадь” ставит копыто (почему-то одно – “set hoof”) на “звучный песок”, ранее летяк“strand”,тоестькберегу,и“разлетаетсявбрызги”(“spray”).УТютчевана путиконя–“звонкийбрег”,инетруднодогадаться,чтóэтотакое:этоберегявно 7 соскалами,камнямиит.п.–именноотудараоних“морскойконь”разбиваетсяв брызги и происходит шумный разлёт этих брызг. Становится непонятным, как можно разлететься в брызги даже на “звучном песке” (которого в оригинале нет). Ещёдеталь:термин“spray”.Потолкованиюлюбогословаряэто“брызги,водянаяпыль”.Всёделовтом,чтопосути“spray”–этоводянаясубстанция,жидкостьввидемелкихбрызг,вплотьдоаэрозоли,тоестьнечтополучающеесяпри распылении пульверизатором, опрыскивателем. Невелика честь для “морской лошади”сводитьсвою“lordlymight”(надменнуюсилу)доуровняраспылителя, пульверизатора… Иещёоморе.Еслипосмотретьтютчевскийоригинал“Какхорошоты,оморе ночное…”,внёмнельзянайтипочтиниединогоштриха,говорящегоотом,что наблюдаемое в данную минуту бурное волнение моря – это его извечное и непременное качество, как будто не бывает ни мёртвого штиля, ни полного умиротворения.Авоткакиесловаиоборотымынаходимводномизпереводов этого стихотворения: “You are alive and forever at play” (“ты живое и вечно в игре”), “knowing rest not or slumber” (“не зная отдыха или сна”), “all ceaseless movement” (“непрестанное движение”), “why so restless and eager” (“почему такоебеспокойное?”).Уэтого“magicalsea”,попредставлениюпереводчика,есть только одно состояние– бурное волнение – “рассудку вопреки, наперекор стихиям”,какговорилА.Грибоедов. Вызываетнедоумениестрокавтретьейстрофеперевода:“Isitafêtethatyou wish to attend?” (“присутствовать ли на каком-то празднике ты спешишь?”), тогдакакуТютчевавэтомместеестьоборотспоистинекосмическимразмахом: “Чей это праздник так празднуешь ты?”. Заметим только одно: по фактуре перевода“спешка”напраздниксамимпраздникомещёнеявляется… Последнее, что стоит отметить в переводе, – это оборот в предпоследней строке:“Ofresistingthemweary”(“Уставсопротивлятьсяим”/т.е.их“brilliance”, их “passion and fury” – “блеску”, “страсти и ярости”)… Зачем, спрашивается, “сопротивляться” тому, что вызывает “joy and delight” (“радость и восторг”), о чем прямонаписаново 2-ойстрофе перевода!?Снова“рассудкувопреки,наперекор стихиям”… Невозможнопройтимимопереводаодногоизсамыхвыдающихсятворений Тютчева – “От жизни той, что бушевала здесь…”, написанного 17 августа 1871 года во время поездки в брянское село Вщиж, где в XII веке бушевали междоусобныевойныигдесохранилисьдревниекурганы,свидетелиировесникитех событий… 8 Отжизнитой,чтобушевалаздесь, Откровитой,чтоздесьрекойлилась, Чтоуцелело,чтодошлодонас? Два-трикургана,видимыхподнесь... Дадва-тридубавырослинаних, Раскинувшисьишироко,исмело, Красуются,шумят,–инетимдела, Чейпрах,чьюпамятьроюткорниих. Природазнатьнезнаетобылом, Ейчуждынашипризрачныегоды, Ипереднеймысмутносознаём Себясамих–лишьгрёзоюприроды. Поочерёдновсехсвоихдетей, Свершающихсвойподвигбесполезный, Онаравноприветствуетсвоей Всепоглощающейимиротворнойбездной. Ofthattempestuouslifethatoncewashere, Ofthathotbloodthatflowedhereinastream, Tousamoundormaybetworemain Thatinthesteppeallbutforgottenrear; Andtooaclumpofoaksthat,boldandfree, Reachskywardfromatopthemounds,andshare Theirsecretswiththewinds,andlittlecare Whosedusttheirrootsdisturbandmemory. Fornatureofthepastisunaware Andofourphantomyears…Deepinourhearts, Ourselvesweknowthatwe,herchildren,are Ofhervaguedreamsadimandtransientpart. Toallofuswhotreadlife’stortuous Path,andperformouruselessdeeds,sheit Aharbingerofpeace:sheoffersus Thesanctumofherfathomlessabyss. Опуская странную рифму “shream-remain” в 1-ой строфе и количество курганов (1-2 вместо 2-3), отметим факт отсутствия прямоговопроса, задаваемого Тютчевым в этой строфе. Вопроса, смысл которого сразу создаёт особую экспрессию оригинала и атмосферу трагизма, всеуничтожающую силу времени, своего рода “насмешку” этого времени над всеми усилиями, всем буйством человеческих страстей и реками пролитой крови… Прозаический пересказ смысларезкоснижаетэкспрессию.Вдобавокктомуничемнеоправданоборотв отношении курганов – “forgotten”. Нет, не забыты курганы и не для забвения онибылинасыпаны… Во 2-ой строфе, по конструктивной логике двух первых строф, вместе взятых,получаетсятак,чтодубытожеостаются,нарядускурганами,оттойсамой жизни, которая “бушевала здесь” и от той самой крови, которая “здесь рекой лилась”. Что же касается “a clump of oaks” (“изолированной группы-кучи дубов”),растущихнанесколькихкурганах,–этопримернотожесамое,что“кучка” косичекнаголовахнесколькихдевочек. К вопросу о безразличии, равнодушии природы. Тут у Тютчева категорический оборот: “Природа знать не знает о былом…” В переводе стоит термин “unaware” (“незнающий”, “неподозревающий”), что в целом передаёт смысл, но сравним это с термином Тютчева! Не случайно далее Тютчев (в отдельной строке)выражаетидеюравнодушиятермином–“чужды”.Чтоиговорить,мощнаясловеснаягамма. Таже3-ястрофаперевода,кромевсегопрочего,являетнам,начинаясо2-ой строки,поразительнуюкартинунагроможденияоднотипныхслов: 9 ofourphantomyears…Deepinourhearts,/Ourselvesweknowthatwe,herchildren,are/Ofher… Наконец,последняя строка 3-гочетверостишия содержит,таксказать, смутность,помноженнуюнасмутность,илисмутностьврамкахсмутности.Всамом деле, как ещё понять комбинацию “мы, её дети, являемся туманной и преходящей частью её и смутных грёз?” По существу, идея “смутности” в тютчевском оригинале относится лишь к осознанию человеком того, что он есть “грёза природы”(“Ипереднеймысмутносознаём/Себясамих–лишьгрёзоюприроды”, тогдакакникакойсмутностивгрёзахприродыуТютчеванет. Наконец,последнеечетверостишиеприродыявляетсобойсвоегородафинал экспрессиивсегостихотворения.Даёмдословныйперевод: Всемнам,которыешагаютпожизненнойизвилистой Тропеисовершаютнашибесполезныедеяния,онаесть Провозвестницамира;онапредлагаетнам Святилище(убежище)своейнеизмеримой(бездонной)бездны. Начать с того, что Тютчев в этом последнем четверостишие, обобщая весь трагическийсмыслсовершающегося,уженеговорито“нас”,аидётдальше–он говорит обо всех детях природы, разделяющих одну и ту же судьбу, причём говоритотом,скакойравномерностьюипоследовательностьюприрода“забирает”своихдетей.Поэтомуоченьважентуттермин“поочерёдно”. Далее, абсолютно недопустимо было дробить или размазывать мысль последнейстроки,гдек“бездне”уТютчевапримененыдвавеликолепныхиграндиозныхвсвоёмтрагизмеэпитета–“всеобъемлющейимиротворной”.Переводчикбылобязанлюбойценойсохранитьобаэтитерминаименновзавершающей строке,придавейтуженеотразимуюмерувоздействияначитателя.Перевод полностью игнорирует идею “всепоглощения” и обрывает идею “умиротворения”,которуюнесётссобойбездна,отсамойбездны,выражаетэтуидеювдругом месте. В итоге последняя строка перевода, где упоминается бездна, сохраняет лишь тавтологический оборот “fathomless abyss” (бездна как таковая именно бездоннаинезачембылоеёукрашатьэпитетом“fathomless”–“бездонная”). Термин“sanctumof…abyss”,тоесть“святилище…бездны”,есливдуматься, естьдаженечтожеланноеисвященное(можетбыть,длясамоубийц?),аотнюдь нетрагичное. Перевод, по сущности, неожиданно и полностью “детрагедизирует” мысли поэта.Этойжедетрагедизациинеминуемосоответствуетиглагол“offersus”,то есть “предлагает нам” “святилище бездны”, – так сказать, особая любезность в наш адрес! Не лишне заметить, что у Тютчева природа “равно приветствует своейвсепоглощающейимиротворной”безднойвсех,иобаэтинаиболеестрашныхсловаоригиналатакжеотсутствуютвпереводе.Безнихвпечатляющаясила строки, особенно если учесть развал перевода последней её строки, вообще отсутствует. 10 Еслиговоритьобособоэмоциональных итрагичныхопусахТютчева,нельзя упустить одно изстихотворений денисьевского цикла, где Тютчев присутствует припоследнихминутахжизниЕленыАлександровныДенисьевой: Весьденьоналежалавзабытьи, Ивсюеёужтенипокрывали. Лилтёплыйлетнийдождь–его струи Полистьямвеселозвучали. Имедленноопомниласьона, Иначалаприслушиватьсякшуму, Идолгослушала–увлечена, Погруженавсознательнуюдуму... Ивот,какбыбеседуяссобой, Сознательноонапроговорила (Ябылприней,убитый,ноживой): "О,каквсёэтоялюбила!" ............................ Любилаты,итак,какты,любить– Нет,никомуещёнеудавалось! ОГосподи!...иэтопережить... Исердценаклочкинеразорвалось... Alldayshequietlay,lostinatrance, Theclosingshadowsallofherembracing… Themadcaprainofsummerfriskedandpranced, Atleavesitdrummed,downgardenpathswentracing. Andslowly,slowlysherevivedandsought Tohearitsvoice,itswarmandmerrypatter. Absorbed,withdrawn,plungeddeepinconscious thought, Shelayandlistenedtothefallofwater. Thensuddenlyshespoke,andI…Iheard… (Iwasalive,alivethroughforceofhabit) Thesoftlywhispered,broken,simplewords: “OhowIloveditall,Ohowlovedit!” ................................ Youloved…youloved…Noneotherdurst Tolovesowell…Andthis,tobeitceases… Towatchyoudie,andlive!..Howdidmyheartnotburst, OGod,intoathousandbleedingpieces! Начнёмразборспервыхстрок. Во-первых,термин“забытье”едвалиможноперевестисловом “trance”,хотя быпотому,чтоодноиздвухзначенийэтоготермина“состояниеэкстаза”… Во-вторых,уТютчеваестьлишьскромноеупоминаниео“летнемдожде”,весёлыйстук котороготут служит своегородаконтрастомугнетённомуи драматичному состоянию автора, наблюдающегопоследние минуты жизни любимой женщины. Если внимательно присмотреться к фактуре перевода, то объём, занимаемый образом дождя, составит четыре строки, то есть целую строфу, тогдакакворигиналеихвсегодвесполовиной.Нелишнеотметитьдвеочаровательные “отсебятины” в переводе – термин “madcap” (сорванец), применённыйкдождю,атакжетот“факт”,неяснокакимобразомнаблюдаемыйавтором стихотворения,чтодождь“внизпосадовымтропинкаммчался”.Корочеговоря, создаётсявпечатление,чтодобраятретьвниманияавтораобращенанапроделкидождя-сорванца… В третьем четверостишие мы находим (в момент, когда женщина проговориласвоюфразу)следующиеремарки:“andI…Iheard…”(“Ия…яуслышал”),но ещё более поразительное выскакивает во 2-й строке “I was alive, alive through force of habit”, то есть “Я был жив, жив в силу привычки”. Тут не знаешь, что и сказать. 11 В последнем четверостишие перевода есть комбинация “None other durst / Tolovesowell…”,тоесть“никтонеосмеливалсялюбитьтак”(всёдело,оказывается, в “смелости”!). Но и это бледнеет пред зрелищем последней строки, где сердцепоэтамоглобыразорваться“натысячукровоточащихкусков”. Поэзия, отваживающаяся опускаться до такого грубого физиологизма вместо фигурального смысла разрывающегося сердца, выводит себя вообще за рамки поэзии. Можно только представить себе, как воспримут англичане этот натуралистическийпафос! Всемлюбителямтютчевскойпоэзииизвестнапоистинехрестоматийнаяминиатюра“Люблюгрозувначалемая…”.Переводчикинеобошливниманиемэтот опус. Известны минимум три попытки его интерпретации. Коротко разберём наиболее“яркие”нелепости. Так,однаизпереводчиковначинаетсвоюверсиюследующейфразой:“When spring's first thunder with wild cries...” (“Когда первый весенний гром с дикими криками…”)! Ну, как тут жизнерадостному читателю не встретить этот пассаж также “с дикими криками”? Далее, “гам лесной” передаётся сочетанием “jargon offorest”,а“шумнагорный”–“brawlofthemountains”;тогдакак“jargon”означает, прежде всего, “жаргон, профессиональный язык”; “пренебр. говор, наречие”; “непонятный язык, тарабарщина”. А “brawl” переводится как “шумная ссора, скандал, уличная драка”. Мягко выражаясь, это использование слов абсолютно непоназначению. Другойинтерпретаторопусапишет:“…andlaughinginitsfrolicplay...”(воригинале “как бы резвяся и играя…”). Третий вариант опуса интригует не только обилиеммажорныхтерминовтипа“gaily”,“gleeful”,“cheering”,“youthful”,“merry” (всего 8 против 1-го у Тютчева) и оглушительным шумом (“din” – назойливый шум, грохот, “clamour” – несмолкаемый шум, крик, гомон, стук; “noise” – шум, “roar”–реветь),ноиоригинальнойконцовкой: You'llsay:'tislaughing,carefreeHebe– Shefedherfather'seagle,and TheStormCupbrimmingwithaseething Andbubblingwinedroppedfromherhand. Малотого,что“Грозоваячаша”(“StormCup”)очаровательнойГебынаполненанапитком(вином!),которыйникогданеупотреблялсяобитателямиОлимпа, имбылодостаточноамброзии,дающейбессмертие.ШаловливаяГеба,оказывается, не пролила, смеясь, на Землю громокипящее содержимое кубка, оставив самкубоквруках,апростобросилаегонаЗемлю–нарадостьскаутамилюбителямнебесныхдаров(какойпризнашедшему!). Не обойдём молчанием ещё один опус – “Она сидела на полу и груду писем разбиралаи,какостывшуюзолу,бралаихврукиибросала…”.Одинизмастеров пишет:“Shesatupontheground!”(этовдоме!)идалеесовсемлихо:“shetoreand flung them all away” (“она рвала и выбрасывала их все прочь”) – оригинальный 12 способразбораписем!Другоймастерпоступаетещёпроще:“hastedtocastthem outofdoor”(“спешилавыкидыватьихзадверь…”).Тутнестолькожалкописем, сколькожалкочитателя,которыйнаглядноудостоверится,что“умомРоссиюне понять” и что лучше письма в эту страну не слать вообще. Замечательно, что аналогичныйдемаршсписьмамисовершилиопытныйПитерТемпест,который вданномместеопусанаписал:“Acrosstheroomshelightlythrewthem…”(“Через комнатуоналегкокидалаих…”).Полноеединодушиемастеров! Картина переводов из Тютчева – это пока что невероятный по пестроте ландшафт,гдесмешиваютсястили,опытинеопытность,гдемелькаютудачные строки и бурно размножаются тина невыразительных и уродливых пассажей, абсурдовиотсебятины. Есть, однако, и прямые удачи. Так, например, из современных авторов мы можемособоотметитьяркийталантДорианаРоттерберга,насчетукоторого многоблестящихпереводовизразныхпоэтов,втомчислеизЕ.Баратынскогои А.К.Толстого (например, “Крымские очерки”). Единственный сделанный им перевод из Тютчева – “Тени сизые смесились…” (напомним, что это произведениезаставилоплакатьЛ.Н.Толстого): Тенисизыесмесились, Цветпоблекнул,звукуснул– Жизнь,движеньеразрешились Всумракзыбкий,вдальнийгул… Мотылькаполётнезримый Слышенввоздухеночном… Частоскиневыразимой!.. Всёвомне,иявовсём!.. Сумрактихий,сумраксонный, Лейсявглубьмоейдуши, Тихий,тёмный,благовонный, Всёзалейиутиши. Чувства–мглойсамозабвенья Переполничерезкрай!.. Дайвкуситьуничтоженья, Смиромдремлющимсмешай! Даёмпримерноравноценныепереводыэтогоопуса,сделанного Д.РоттенбергомиВ.Набоковым: Colourfading,sounddissolved, Shadowsshimmerandcommingle, Intodusk,supremeandsingle, Lifeandmotionareresolved. Moth-wingsoutofsightaflutter Onthenight-lulledsensesfall… Hourofreverieunuttered! All’sinme,andI’minall. Nowtheashenshadowsmingle, Tintsarefaded,soundremote. Lifehasdwindledasingle Vaguereverberatingnote. IntheduskIhearthehumming OfamothIcannotsee. Whenceisthisoppressioncoming? I’minall,andall’sinme. 13 Twilightsilent,twilightsleepy, Penetrateintomyheart, Gently,fragrantlyanddeeply Deadenlife’sunrestandsmart. Bythegloomofself-negation Letmysoulbeoverrun; Letmetasteannihilation, Withthedreamingworldbeone… Gloonsodreamy,gloomsolulling, Flowintomydeepestdeep, Flow,ambrosialanddulling, Steepingeverythinginsleep. Withoblivion’sobscuration Fillmysensestothebrim, Makemetasteobliteration, Inthisdimnessletmedim. Еслибытакойуровеньпереводамогбытьдостигнутхотябыв70-80%всего переведённого Тютчева, судьба гениального русского поэта в англоговорящем миребылабырешена.