Носов Борис Владимирович Сеймы Речи Посполитой 1766

На правах рукописи
Носов Борис Владимирович
Сеймы Речи Посполитой
1766-1767/68 годов
и установление российской гарантии
государственного строя
Польско-Литовской
,«нляхе1Ской республики
Специальность 07.00.03 - Всеобщая история
Автореферат диссертации
на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва - 2004
^/и^
Работа выполнена
в Отделе истории славянских народов
Центральной Европы в новое время
Института славяноведения РАН
Официальные оппоненты:
Члеи-корреспоидеит РАН, доктор исторических паук
Флоря Борис Николаевич
член-корреспондент РАН, доктор исторических наук
Каштанов Сергей Михайлович
доцент, доктор исторических наук
Захаров Виктор Николаевич
Ведущая организация: Московский государственный университет
им. М.В. Ломоносова.
Исторический факультет.
Кафедра истории южных и западных славян
//
Защита состоится « ' ^ » _^/^^^£^2005 г. в
час. на заседании
диссертационного совета Д. 002.249.01 по защите диссертаций на
соискание учёной степени доктора исторических наук в Институте
всеобщей истории РАН по адресу: 119334 г. Москва, Леьинский проспект,
д. 32-А, корпус «В», 14-й этаж.
С диссертацией можно ознакомиться в научном кабинете Института
всеобщей истории РАН
Автореферат разослан «
Учёный секретарь
диссертационного совета
кандидат исторических наук
» ^^ Н^-'у^
2005 г.
.
/ / / / / '^~~~^
v / У-ЛА^-Г-J
Н.Ф. Сокольская
Актуальность темы. В исторической науке в течение двух
столетий ведется дискуссия по двум взаимосвязанным проблем­
ным комплексам: о соотношении внутренних и международных
(внешних) причин, о характере и развитии перманентного кризиса
в XVIII в. Польско-Литовского шляхетского государства и о раз­
делах Речи Посполитой. Исследователи задаются вопросами в ка­
кой мере эти причины были обусловлены внутренним состоянием
шляхетской республики, а в какой - внешними факторами. Неред­
ко в исторической литературе для обозначения указанных явлений
применяются заимствованные в польской историографии понятия
«упадок Польши», «Падение Речи Посполитой». Развитие назван­
ной дискуссии нашло отражение в специальном направлении ис­
ториографических исследований, представленном работами поль­
ских ', немецких ^ и российских ^ ученых.
В той же мере, в какой дискуссии 1970-1980 гг., по словам
М.Х. Серейского, определили как «историографический» этап
1945-1990 гг. в изучении проблемы «упадка - разделов Польши»,
так и дискуссии начала 1990-х гг. заложили основы новых подхо­
дов к поставленным вопросам. Условием и стимулом для этого
послужили кардинальные общественно-политические изменения
на рубеже 1990-х гг. в Центральной и Восточной Европе, да и на
континенте в целом.
Возобновление на рубеже 1980-1990-х годов участия рос­
сийских ученых в международной дискуссии по проблемам «паде­
ния Польши» бьшо связано с обсуждением т.н. «белых пятен» в
истории России и Польши и российско-польских отношений. Од­
нако довольно быстро проблемы истории Польши и международСм. напр.: Rostworowski Е. Legendy i fakty XVIIIwieku.
Warszawa, 1963; Serejski M.H. Europa a rozbiory Polski. Studium
historiograficzne. Warszawa. 1970; Idem. L'ecole historlque de Cracovie et
rhistoriographie europeenne. // Acta Polonae Historica. 1972. T. 26.
P. 127-151; MichalskiJ. Historiografia polska wobec problematyki
pierwszego rozbioru. //Przegl^d Historyczny. 1972. T. 63. S. 425^36.
ZemackK. Schwerpunkte und Entwicklungslinien der polnischen
Geschichtswissenschaft nach 1945.//Historische Zeitschrift. 1972.
№ 5 . S. 202-323; Muller M.G. Die Teilungen Polens: 1772, 1793,
1795. Munchen, 1984
^ КареевН.И. Падение Польши в nckxjjy^jJL^^k лигератаре.
СПб., 1888.
1
вяыиотЕКА
I
S^m^SO i
ных отношений XVIII в. приобрели самостоятельное звучание, а
их исследование одновременно перешло на новый уровень. С на­
чала 1990-х годов это нашло выражение в публикации трудов ис­
ториков по данной проблеме не только в своей стране, но и в дру­
гих странах, например, соответственно в Польше, Германии и Рос­
сии. В то же время исследования по названной теме стали осуще­
ствляться в рамках международных научных проектов. Ныне в Ев­
ропе сформировались ряд научных центров и школ, занятых изу­
чением истории Польши XVIII в. Помимо Польши, специальные
монографические исследования по названной теме ведутся также в
Англии, Германии и России, а в обобщающих и смежных трудах
эта тема представлена во всех историографиях.
Научная разработанность вопросов. Проблемы истории
социально-политического развития и сословного строя ПольскоЛитовского шляхетского государства в XVIII в. и проблемы воз­
действия на это развитие внешнего фактора находятся постоянно в
центре внимания не только польской, но и мировой исторической
науки. Внимание это обусловлено еще и тем, что «польский во­
прос» и разделы Речи Посполитой оказали существенное влияние
на судьбы европейских государств XVIII в. в эпоху кризиса и кру­
шения как общественной системы, так и международных отноше­
ний «старого порядка».
Однако современные исследования названных проблем об­
наруживают потребность, во-первых, детального критического
анализа введенного в научный оборот фактического материала и
исторических источников и, во-вторых, расширения источниковой
базы исследований. Это позволит вывести исследования на новый
качественный уровень, поскольку до сих пор существующие в ис­
ториографии концепции базируются преимущественно на класси­
ческих трудах историков второй половины XIX - начала XX вв.
Особенно это касается отечественной историографии.
Разумеется, решение такой задачи возможно только в рам­
ках серии монографических исследований отдельных наиболее
актуальных проблем. К таким проблемам принадлежит вопрос о
характере установленного в конце 1760- начале 1770-х годов ре­
жима российской гарантии государственного устройства и сослов­
ного строя шляхетской Речи Посполитой. Вопрос этот самым тес­
ным образом связан с центральной проблемой польской истории
рассматриваемого периода - проблемой реформирования полити­
ческих институтов шляхетской республики, а также актуальным
вопросом о планах заключения польско-российского союза. В то
же время проблема российской гарантии польской конституции и
связи ее с возможным союзом двух стран монографически не ис­
следована ни в польской историографии, ни в историографии дру­
гих стран.
Политически вопрос об установлении гарантии решался на
сеймах 1766 и 1767/68 годов. Однако, несмотря на то, что в совре­
менной науке изучению истории польских сеймов придается
большое значение, история названных сеймов исследована недос­
таточно, хотя именно на них решались судьбы реформ в Речи Посполитой, диссидентский вопрос, проблема взаимоотношений рес­
публики с великими державами и ее места в системе военнополитических коалиций европейских государств (в Северной сис­
теме Н.И. Панина).
Тема и задача диссертаиионного исследования. Исходя из
анализа историографии, тема диссертационного исследования
формулируется следующим образом: «Сеймы Речи Посполитой
1766-1767/68 годов и установление российской гарантии государ­
ственного строя Польско-Литовской шляхетской республики». В
работе поставлены взаимосвязанные задачи: во-первых, просле­
дить ход подготовки и проведения сеймов, рассмотреть расстанов­
ку внутренних и внешних политических сил, проанализировать
формы и методы как политической борьбы внутри Речи Посполи­
той, так и соперничества великих держав из-за влияния в шляхет­
ской республике, их стремление установить над ней пролтекторат,
во-вторых, исследовать внутреннюю функциональную структуру
системы политической власти, установленной в Польско-Литов­
ском государстве и зафиксированной в трактате о гарантии госу­
дарственного строя Речи Посполитой, рассмотреть влияние гаран­
тии на международное положение шляхетской республики.
Указанные конкретные направления исследований позво­
ляют провести изучение сословного строя, государственнополитической системы (и институтов власти) Речи Посполитой,
показать их взаимосвязь с системой протектората великих держав
над шляхетской республикой, что в свою очередь открывает воз­
можность анализа характерных черт международных отношений
XVIII в. в Европе, в эпоху кризиса «старого порядка».
Для решения этой задачи проведено фронтальное изучение
опубликованных и введенных в научный оборот исторических ис­
точников, а также привлечен неопубликованный материал архи-
BOB, позволяющий с большей детальностью и достоверностью вос­
становить ход событий и на этой основе верифицировать сущест­
вующие в историографии представления и концепции.
В работе были использованы материалы следующих ар­
хивных фондов: 1) Архив внешней политики Российской империи
(АВПРИ) - Ф. 2. Внутренние коллежские дела; Ф. 5. Секретные
мнения Коллегии иностранных дел; Ф. 8. Высочайше апробованные доклады по сношениям с иностранными государствами 17251802; Ф. 21. Пограничные с Польшей комиссии; Ф. 32. Сношения с
Австрией; Ф. 63. Сношения с Курляндией; Ф. 74. Сношения Рос­
сии с Пруссией; Ф. 79. Сношения России с Польшей; Ф. 80. Вар­
шавская миссия; 2) Российский государственный архив древних
актов (РГАДА) - Ф. 10 Кабинет Екатерины II; Ф. 12 Дела о Поль­
ше и Литве; Ф. 16 Внутреннее управление; Ф. 20 Дела военные;
Ф. 178 Конференция при высочайшем дворе; Ф. 203. Кабинет Пет­
ра III; 3) Российский государственный военно-исторический архив
(РГВИА) - Ф. 2. Журнальная часть канцелярии Военной коллегии;
Ф. 4. Армейская экспедиция; Ф. 27. Конференция при высочайшем
дворе; Ф. 39. Походная канцелярия командующего войсками в Се­
милетнюю войну; 4) Главный архив древних актов (Archivum
glowne akt dawnych) - Варшава - (Фонд) Архив Ординации роскей; (Фонд) Архив Радзивиллов; (Фонд) Архив публичнный По­
тоцких; 5) Библиотека Чарторыских Отдел рукописей (Biblioteka
Czartoryskich. Dzial Rekopisow) - Краков - (Фонд) Ежи Мнишека;
6) Тайный государственный архив Пруссии (Geheimes Staatsarchiv
PreuBischer Kulturbesitz) - Берлин - Отдел I, Отделение - Польша;
Отдел XX Этатсминистериум Кенигсберг; 7) Секретный архив Ва­
тикана (Archivio segreto Vaticano) - Рим - Отдел нунциатуры, от­
деление - Польша; 8) Государственный архив в Копенгагене
(Reichsarchiv Kopenhagen) Отдел - Дипломатические донесения.
Отделение - Польша. В работе с архивными материалами было
изучено более полутора тысяч единиц хранения.
Методы исследоваиия. Методология исследования осно­
вывается: 1) на материалистическом понимании истории и теории
* Материалы Секретного архива Ватикана были предоставлены
автору в микрофильмах Папским институтом церковных исследо­
ваний в Варшаве.
*' Материалы архива были предоставлены автору в микрофильмах
в Архиве древних актов в Варшаве.
5
общественно-экономических формаций; 2) на сложившейся систе­
ме представлений о сословном и политическом строе позднего
феодализма в Центральной и Восточной Европе («к востоку от
Эльбы») в раннее Новое время; 3) на концепции диалектической
взаимозависимости сущности и формы, а также классовой приро­
ды государств и государственной власти. В работе мы придержи­
вались «метода восхождения от абстрактного к конкретному»,
концепции многообразия форм политической централизации госу­
дарств и эволюции сословно-представительных учреждений, а
также руководствовались общенаучными принципами историзма,
сравнительного и комплексного изучения явлений и процессов
общественного развития, основанного на критическом анализе ис­
точников.
Хронологические рамки исследования охватывают время от
окончания Семилетней войны 1756-1763 гг. до 1768 г. Это период
между двумя общеевропейскими политическими кризисами в ме­
ждународных отношениях, в результате которых существенно из­
менилось соотношение сил между великими державами на конти­
ненте. Решающим образом это сказалось на международном и
внутреннем положении Речи Посполитой. Детально в работе рас­
смотрен период с начала 1766 до начала марта 1768 гг. (до оконча­
ния сейма 1767/68 гг. и восстания Барской конфедерации в Речи
Посполитой).
Обзор историографии. Применительно к рассматриваемой
теме необходимо также определить содержание самого понятия
«историография», отделив от нее труды, представляющие собой
собрание исторических сведений, могущие послужить историче­
скими источниками, но не являющиеся научными сочинениями в
области истории. Из сферы историографии мы исключаем также
публицистику, политические сочинения, памятники общественной
мысли, которые хотя и содержат, наряду с описанием событий и
явлений исторического процесса, их оценки, но все же не носят
научного характера, поскольку обращение их авторов к историче­
скому прошлому не выходит за пределы произвольного и субъек­
тивного подбора аргументов только для обоснования и отстаива­
ния тех или иных политических позиций.
С этой точки зрения, весьма важным представляется суж­
дение о критериях оценки научной историографии, высказанное
крупнейшим исследователем истории Польши XVIIl в. Владисла-
BOM Конопчиньским'', который писал, что развитие исторической
науки прежде всего зависит «от следования научному методу в
поисках истины <...> от углубления научной критики, открытия
источников и исследования фактического материала» '.
Таким образом, в область историографии мы включаем
только исторические сочинения (монографические исследования и
обобщающие труды) научного характера, основанные на истори­
ческих источниках, ставящие своей задачей описание и анализ ис­
торического процесса посредством критики источника, фактиче­
ского материала и накопленного предшествующего знания. Разу­
меется, в отдельных случаях мы обращаемся к памятникам обще­
ственной мысли, оказавшим влияние на развитие научной исто­
риографии.
Рассматривая развитие историографии применительно к
темам «упадка Польши» и «внутренних и внешних причин разде­
лов Речи Посполитой», в эволюции позиций исследователей и вы­
двинутых ими научных концепций можно выделить ряд периодов,
начиная с XVII-XVIII вв. и до наших дней, определение рубежей и
границ которых также представляет известную трудность, связан­
ную с выбором методики периодизации развития исторической
науки. Сопоставление различных подходов к методике и критери­
ям периодизации историографии «упадка Польши» и «разделов
Речи Посполитой», выделяемых исследователями этапов и рубе­
жей изучения названных проблем в историографии показывает,
что, несмотря на расхождения в методах, полученные результаты в
существе своем совпадают, а выделенные этапы развития историо­
графии соответствуют важнейшим периодам социальнополитической истории стран и народов Европы, и в первую оче­
редь - Польши. Поэтому мы выбираем в качестве основы периоди­
зации историографии объективный критерий, то есть предполага­
ем ее рассмотрение в связи с основными этапами социальнополитического развития Европы, имея, разумеется, в виду, что су­
щественные характерные черты этих этапов в свою очередь в ре­
шающей степени обусловили как развитие общественной мысли,
так и внутренние процессы становления и развития исторической
науки.
'' Konopczynski W. Dzieje nauki historycznej w Polsce. // Przegl^d
Powszechny. T. 228. 1949. Nr. 7-8. S. 27-45; Nr. 9. S. 145-160.
' Ibidem. Nr. 7-8. S. 27.
в изучении «упадка Польши» и «разделов Речи Посполитой» в XVIII в. можно выделить следующие периоды: 1) Эпоха
Просвещения до начала Великой французской революции и до
времени Четырехлетнего сейма 1788-1792 гг. в Речи Посполитой.
2) Период крушения «старого порядка», наполеоновских войн и
реставрации (1789-1830 гг.). 3) «Весна народов» (1830-1863 гг.).
Для европейской истории важнейшими событиями, определивши­
ми характер периода в целом стали революции 1830 и 18481849 гг., польские восстания 1830 и 1863 гг., Крымская война.
4) Вторая половина XIX - начало XX вв., до Первой мировой вой­
ны, революций 1917-1918 гг. и восстановления независимости
Польши. 5) Межвоенный период 1918-1939 гг. 6) Период 1945-до
конца 1980-х гг. 7) С начала 1990-х гг. - до наших дней.
Центральное место в современных исследованиях занимает
вопрос о характере сословного и политического строя шляхетской
республики, роли внешнего фактора в формировании ее внутрен­
ней и внешней политики. В концентрированном виде эти вопросы
могут быть представлены как проблема политических реформ, на­
правленных на централизацию республиканских институтов госу­
дарственной власти в условиях ограниченного внутреннего и
внешнего суверенитета Речи Посполитой, что самым тесным обра­
зом связано с историей разделов Польши.
Анализ историографии показывает, что в целом круг науч­
ных проблем, связанных с «упадком Польши» и «разделами Речи
Посполитой в XVIII в. на протяжении двух столетий, со времени
ликвидации шляхетской республики, стал предметом активной
международной научной дискуссии. Вместе с тем, хотя в подав­
ляющем большинстве сочинений содержатся публицистические
оценки польской политики Екатерины II, история сеймов Речи По­
сполитой 1766 и 1767/68 гг. и установления российской гарантии
польской конституции, указанные проблемы в исследовательском
плане в историографии не рассматривались.
Обзор источников. Особое значение для новейшей исто­
риографии имеет состояние источниковой базы исследований. В
значительной мере современные историки опираются на классиче­
скую историографию второй половины XIX - начала XX вв., заим­
ствуя не только введенные предшественниками в научный оборот
источники, но нередко и концепции тех периодов. Разумеется, не­
преходящей заслугой классиков исторической науки было то, что
они более чем на столетие удовлетворили потребности науки в
8
комплексе источников по указанным проблемам. Однако уже на
нынешнем этапе исследований историки признают недостаточ­
ность имеющегося материала.
Круг исторических источников, составивших основу дис­
сертационного исследования, весьма широк, что обусловлено, вопервых, характером исследовательской задачи, объединяющей
комплекс проблем истории сословного строя, политического уст­
ройства Речи Посполитой, отношений шляхетской республики с
соседними странами и великими державами в 1760-е годы. В по­
следнем случае следует принять во внимание принципиально важ­
ное обстоятельство, что политика иностранных государств зачас­
тую непосредственно воздействовала на внутриполитическую си­
туацию в Польско-Литовском государстве и на тенденции его раз­
вития. Во-вторых, сами указанные проблемы внутренних социаль­
но-политических процессов в Речи Посполитой, с учетом влияния
на них внешнего фактора, нашли отражение в самых разнообраз­
ных источниках: как по их происхождению, по их типу и форме,
так и по их содержанию.
В работе были использованы источники польского, рос­
сийского, прусского, итальянского, австрийского, французского,
саксонского и датского происхождения. К сожалению, мы не име­
ли возможности обратиться непосредственно к материалам авст­
рийских, саксонских и французских архивов, поэтому пользова­
лись только публикациями документов.
Особо надо отметить в этой связи значение российских ис­
точников. Многосторонние и тесные связи на протяжении веков
народов России и Польши обусловили в значительной степени
общность источниковой базы по истории этих стран. Наше обра­
щение к российским источникам объясняется не только их наибо­
лее значительным объемом и большей доступностью, но, прежде
всего, особой ролью российской политики в истории Речи Поспо­
литой рассматриваемого периода.
Важнейшие использованные в работе источники можно
разделить по формальным признакам на 12 групп. К первой группе
принадлежат материалы законодательства Речи Посполитой и ак­
ты верховной власти, позволяющие охарактеризовать итоги поли­
тической борьбы по важнейшим вопросам внутреннего и между­
народного положения шляхетской республики. Ко второй группе
принадлежат Дневники (Dyaryuszy) сеймов. Она включает в себя
как официальные диариуши, так и записи дневников, составлен-
ные отдельными наблюдателями. По полноте и тенденциозности
изложения они отличались друг от друга, в чем нашли отражение
интересы составителей и их политические позиции. Помимо офи­
циальных изданий нами были использованы также дневники сей­
мов, направленные послами России и Пруссии для сведения в свои
столицы. Последние составлялись сразу по окончании нескольких
заседаний и прилагались к еженедельным донесениям дипломатов.
Они были достаточно краткими, зато не подвергались редактуре,
как это было с итоговыми изданиями. К третьей группе относятся
материалы Сенатских советов, секретных Рад Сената, Совета при
короле (Станиславе Августе), Советов конфедераций. Наиболее
важные из них относятся ко времени кануна сейма 1766 г. Это, вопервых, ответы сенаторов на письма de liberatorias Станислава Ав­
густа в мае-июне 1766г. и, во-вторых, «Пункты...» Совета при
короле (начала августа 1766 г.). К четвертой группе принадлежат
Донесения о сеймиках и принятые на них инструкции послам сей­
ма. Такие донесения 1766-1767 гг. содержатся в корреспонденции
магнатов, в депешах Н.В. Репнина, «Реляции» о сеймиках получал
секретарь Радомской конфедерации М. Матушевич. Рапорты о
сеймиках посьшали русскому послу и командиры русских военных
отрядов. К пятой группе относятся межгосударственные договоры
и официальные декларации великих держав, касающихся Речи По­
сполитой и режима иностранного протектората в отношении шля­
хетской республики. В работе были использованы союзный дого­
вор России и Пруссии 1764 г. и русско-прусские конвенции 1764 и
1767 гг. (в совокупности с материалами их подготовки, редакций и
ратификации), а также декларации Екатерины II и Фридриха II
1764-1767 гг. по диссидентскому вопросу, о незыблемости суще­
ствующего государственного устройства Речи Посполитой и о не­
допустимости «нововведений» в республике. К этой же группе от­
носятся декларации Англии и Дании (как гарантов Оливского до­
говора) в поддержку диссидентов, Бреве Папы Клемента ХШ в
защиту католической веры и «свобод республики», а также реше­
ния по польским делам Советов при дворах монархов Австрии,
Саксонии и Франции с 1763 до февраля 1768 гг. Шестую группу
составили письма Екатерины II, Станислава Августа и Фридри­
ха II, адресованные друг другу с 1762 по 1767 гг., поскольку в них
нашло отражение обсуждение на высшем уровне проблем полити­
ческого строя и международного положения Речи Посполитой. К
седьмой группе принадлежат инструкции монархов, министерств и
10
внешнеполитических ведомств великих держав, а также Римской
курии. К восьмой группе относятся донесения иностранных послов
в Варшаве - русского посла Н.В. Репнина, прусского посла Гедео­
на Бенуа, нунция Антонио Висконти, датского посла Армана СенСафорена, саксонского посла Августа Эёсена. Донесения послов
содержали обширнейший и самый разнообразный материал о
внутреннем и международном положении Польши. Весьма важны
приложения к донесениям, в которых были самые различные до­
кументы официального и частного характера. Ценнейшие мате­
риалы, примыкавшие к донесениям Н.В. Репнина содержались в
фонде Варшавской миссии (Русского посольства в Польше).
К девятой группе принадлежат донесения послов при дво­
рах великих держав В.Ф. Сольмса и И.М. Лобковича - из Петер­
бурга, B.C. Долгорукова и К. Сальдерна - из Берлина,
Д.М. Голицыеа и Я.Ф. Рода - из Вены, Д.А. Голицына,
Г.А. Штаремберга и Ф. Мерси д'Арженто из Парижа и др. В этой
группе было предпринято фронтальное исследование опублико­
ванных источников, дополненное изучением доступных автору
архивных материалов. Десятую группу составили документы во­
енного управления России: материалы Военной Коллегии, канце­
лярий главнокомандующих и командующих корпусами русских
войск в Польше, «расписания» действий частей и соединений,
приказы Н.В. Репнина и других командиров, а также рапорты о
действиях войск. К одиннадцатой группе относится корреспон­
денция вождей магнатских группировок Чарторыских, Понятовских, Е. Мнишека, К. Солтыка, Потоцких, Я.К. Браницкого,
К. Радзивилла а) между собой; б) адресованная иностранным дво­
рам и дипломатам; в) своим сторонникам, агентам и клиентам в
Польше, например, Я.Б. Алое, М. Вельгурскому, Я. Фрычинскому,
В. Якубовскому. К этой группе примыкают прокламации, воззва­
ния, протестные манифесты, отразившие позицию различных
группировок магнатов и шляхты, а также пастырские послания
епископов. К двенадцатой группе принадлежат различные поли­
тические сочинения польских авторов. Центральное место среди
них занимают мемуары короля Станислава Августа с черновыми и
подготовительными материалами, среди которьпс немало копий
оригинальных документов, в частности, есть фрагменты состав­
ленного королем диариуша сейма 1766 г. К мемуарам последнего
польского короля примыкает его переписка с М.Т Жоффрен.
11
в целом использованные в работе источники существенно
расширяют базу исследования, позволяют ввести в научный обо­
рот новый фактический материал, уточнить сложившиеся до сих
пор в историографии представления о развитии событий и полити­
ческой ситуации в Речи Посполитой и вокруг шляхетской респуб­
лики, продвинуться вперед в исследовании дискуссионных науч­
ных проблем.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введе­
ния, пяти глав, заключения, перечня важнейших архивных фондов
и публикаций исторических источников, использованных в работе,
списка литературы. Примечания помещены в конце введения и
каждой из глав.
Во введении дается обзор историографии проблемы, в ко­
тором проанализированы основные направления и этапы развития
историографии (главным образом польской, российской, немец­
кой, французской и ряда других стран), обосновывается вывод, что
изучение проблем истории Речи Посполитой в XVIII в (как внут­
реннего развития шляхетской республики, так и ее международно­
го положения) приобрело международный характер, а поставлен­
ные проблемы стали предметом международной научной дискус­
сии. Рассмотрена степень изученности отдельных проблем. Особо
отмечено участие в научной дискуссии о «падении Речи Посполи­
той» российских ученых и значение темы исследования для рос­
сийской историографии. На основе анализа историографии дается
обоснование актуальности темы диссертационного исследования,
определяются его цели и задачи, а также дается описание источниковой базы исследования и отдельных групп источников.
Во введении характеризуется внутреннее положение Речи
Посполитой в первой половине XVIII в. и международное положе­
ние шляхетской республики в 1763-1764 гг., а также отношение
магнатов и шляхты к избранию королем Станислава Августа и на­
растание напряженности в отношениях между Варшавой и Петер­
бургом 1765-1766 гг.
Отмечается наиболее негативное влияние на внутреннее
положение Речи Посполитой в первой половине XVIII в. сослов­
ных привилегий шляхты, которые делали практически невозмож­
ной мобилизацию внутренних ресурсов феодального землевладе­
ния и страны в целом в интересах господствующего сословия и
государства, о чем свидетельствовала полуфеодальная неэффек­
тивная податная система, расстроенные государственные финансы
12
и денежное обращение, находящаяся в упадке военная организа­
ция и отсутствие государственного аппарата, способного разре­
шить назревшие проблемы страны как за счет внутренних ресур­
сов (путем реформ), так и с помощью успешной внешней экспан­
сии. Все это усугублялось кризисом политической системы поль­
ско-литовской шляхетской республики, отягощенной многочис­
ленными пережитками земской феодальной обособленности орга­
нов сословно-представительной монархии, безраздельно нахо­
дившихся в руках господств)тощего шляхетского сословия. О кри­
зисе политического устройства Речи Посполитой свидетельство­
вало в частности то, что с 1735 по 1762 гг. за время правления ко­
ронованного в январе 1734 г. польского короля Августа Ш, в относи­
тельно мирный для республики период из 15 сеймов только один
сейм 1736 г. завершился принятием постановлений (конституций).
Опасность подобного положения дел в известной мере соз­
навалась отдельными представителями правящих кругов Речи По­
сполитой, понимавших, что пораженная внутренней слабостью
Польша становится заложницей политики великих держав, а то и
объектом прямой экспансии со стороны соседних государств. По­
пытки преодоления перманентного кризиса предпринимались раз­
ными магнатскими группировками и исходили из разных полити­
ческих лагерей, однако они тут же блокировались политическими
противниками, которые считали, что любой успех в «исправле­
нии» порядков в республике недопустим, поскольку будет слу­
жить на пользу соперникам.
В то же время с начала XVIII в. международные позиции
Речи Посполитой год от года ослабевали, а политика великих дер­
жав была направлена на консервацию всех пороков сословного и
политического устройства шляхетской республики. Изменение
системы международных отношений в Европе после Семилетней
войны 1756-1763 гг. имело для Польши, пожалуй, наиболее значи­
тельные последствия. Целью активизации политики России в шля­
хетской республике было изменение в свою пользу сложившейся
еще в начале XVIII в. системы протектората над Речью Посполи­
той со стороны четырех держав: Австрии, Пруссии, России и
Франции. Названные державы хотели бы усилиться за счет шля­
хетской республики, но ни одна из них не допустила бы односто­
роннего усиления своих политических соперников. Кризис меж­
дународных отношений и его разрешение в ходе Семилетней вой­
ны привели к падению европейской гегемонии Франции, ослабле-
13
нию позиций монархии Габсбургов, а с другой стороны, - к усиле­
нию Пруссии и особенно России. Заключение союза между этими
двумя державами, краеугольным камнем которого был польский
вопрос, открывало путь к установлению российской гегемонии в
Польше и позволяло осуществить давно вынашиваемые планы.
Обретение в результате сеймов конвокации, элекции и ко­
ронации 1764 г. польской короны Станиславом Августом Понятовским имело для русской политики в Польше двоякое значение.
Помимо установления фактически личной унии российской импе­
ратрицы и нового короля еще в конце 1763 г. в «Общем наставле­
нии Г. Кейзерлингу и Н.В. Репнину» * подчеркивалось, что глав­
ной целью предпринятых усилий должно стать новое положение
России в Европе, позволявшее ей проводить независимую от дру­
гих великих держав политику.
После коронации Станислава Августа в конце 1764 г. и до
сентября 1766 г. (кануна очередного сейма в Речи Посполитой)
отношения между Варшавой и Петербургом постепенно обостря­
лись. С одной стороны, правительство Екатерины И не смопю в
полной мере добиться осуществления ни одной из заявленных це­
лей своей польской политики: вопрос о польско-русском союзе и
российской гарантии государственного устройства шляхетской
республики так и оставались нерешенными. Хотя Пруссия и на
словах, и на деле демонстрировал верность своим союзническим
обязательствам в польских делах, в Петербурге с неудовольствием
должны были смириться с сохранением самостоятельного прус­
ского присутствия в Речи Посполитой. С обеспокоенностью смот­
рели в российской столице и на попытки Станислава Августа ак­
тивизировать отношения республики с Австрией и Францией, что­
бы таким путем ослабить зависимость от политики Екатерины П.
Проблемы возвращения в Россию беглых крестьян, делимитации
границы и подтверждения договора о вечном мире 1686 г. также
не могли не внушать опасений. Не прекращались протесты оппо­
зиции в Курляндии. Наконец, совершенно неудачный оборот при­
обрело "диссидентское дело", на всю Европу провозглашенное
"делом чести" Екатерины II.
С другой стороны, недовольство и недоверие по отноше­
нию к политике России нарастало и в Варшаве. Главными его при* Общее наставление Г. Кейзерлингу и Н.В.Репнину 17/6 ноября
1763 г.//Сб. РИО. СПб., 1886. Т. 51. С.92-101.
14
чинами стали, во-первых, нежелание Екатерины II и Н.И. Панина
дать согласие на осуществление реформаторских планов Стани­
слава Августа и "фамилии" Чарторыских и, во-вторых, смертель­
но-опасные для правящей в Польше магнатской группировки пла­
ны российской императрицы в диссидентском вопросе. О невоз­
можности его разрешения без применения открытой военной силы
не раз предупреждал Н.В. Репнин. Именно диссидентское дело
представляло собой тот предел, у которого, как казалось, была ис­
черпана покорность российской воле Станислава Августа и Чарто­
рыских. К этому рубежу польско-российские отношения и прибли­
зились накануне сейма 1766 года. Станислав Август и "фамилия"
ожидали от сейма принятия реформаторского законодательства и
ограничения liberum veto, правящие круги в Петербурге - уравне­
ния в сословных и религиозных правах диссидентов и католиков.
Глава 1 Подготовка к сейму 1766 г. Развитие внутриполи­
тической ситуации в Речи Посполитой и определившееся накануне
сейма 1766 г. международное положение республики продемонст­
рировали, что центральной проблемой для Польско-Литовского
государства в 1760-е годы было проведение реформ политической
системы, органов власти и управления, направленных на центра­
лизацию республиканских институтов власти. Предложенные про­
екты предполагали, в частности, ограничение налоговых иммуни­
тетов и ряда других привилегий магнатских и шляхетских владе­
ний, церковных имений, феодальных корпораций поветов, земель,
воеводств и провинций Речи Посполитой. Не затрагивая монопо­
лии господствующего сословия на владение землей и крестьянами,
крепостного права и феодального строя шляхетской республики,
они в то же время должны были положительно воздействовать на
развитие товарно-денежных отношений, экономики городов, на
укрепление городского сословия. Центральной задачей стала ре­
форма польского сейма, всей системы его функционирования от
избрания депутатов - до принятия постановлений (конституций).
Начатая в 1764 г. образованием Генеральной конфедерации 17641766 гг., ограничением права liberum veto и введением правила
голосования на сейме по экономическим вопросам forma judicaria
(большинством голосов), она не была завершена, поскольку огра­
ничивалась сроком действия конфедерации и неопределенностью
понятия «экономические вопросы», которое по-разному толкова­
лось различными политическими силами. В целом такая програм­
ма наканзгне сейма, в 1765-первой половине 1766 г., пользовалась
15
в правящих верхах поддержкой большинства, о чем свидетельст­
вовали ответы сенаторов на письма de liberatorias Станислава Ав­
густа. Активизация польской внешней политики, присоединение
республики к одной из коалиций великих держав, как рассчитывал
польский король, дало бы возможность опереться в проведении
преобразований на поддержку извне, или, по крайней мере на со­
гласие на это могущественного союзника. В то же время великие
державы и соседи Польши проводили политику, направленную на
сохранение режима международного протектората в отношении
Речи Посполитои и недопущение изменений ее государственного
устройства. Таким образом, заявленное намерение Петербурга
устранить в Польше любое иностранное влияние, помимо россий­
ского, было весьма далеко от осуществления.
В течение сентября 1766 г., от завершения польских сей­
миков и до открытия сейма в Варшаве, Н.В. Репниным были ис­
полнены все инструкции из Петербурга, чтобы подготовить почву
для удовлетворения Речью Посполитои российских требований по
диссидентскому вопросу. Было достигнуто международное при­
знание избрания Станислава Августа на польский престол и вме­
сте с тем сохранена политическая изоляция Речи Посполитои. Со­
седи и великие державы вынуждены были смириться с российским
преобладанием в шляхетской республике. В переговорах с поль­
ским двором и "фамилией" Н.И. Панину и Н.В. Репнину удалось
избежать двух принципиальных вопросов: о реформах государст­
венного строя и о польско-русском союзе, что позволило Петер­
бургу «до времени» не раскрывать свою позицию, сохраняя воз­
можность как соглашения с польским королем и Чарторыскими на
основе туманно обещанного согласия на продолжение реформ, так
и сговора с оппозицией, рассчитывавшей с помощью России на­
нести на сейме поражение Станиславу Августу и «фамилии» и,
ослабив королевскую власть, еще более укрепить режим «золотой
вольности» шляхетского сословия. В преддверии сейма Панин и
Репнин всячески избегали постановки принципиального для Пе­
тербурга вопроса о российской гарантии государственного строя
Речи Посполитои. О том, что "гарантия" и диссидентский вопрос
связаны между собой лишь однажды было упомянуто в россий­
ской декларации о правах диссидентов. Тем самым, русская ди­
пломатия добивалась, чтобы диссидентский вопрос приобрел на
сейме исключительное значение как якобы единственная, ключе-
16
вая проблема польско-российских отношений, внутренней поли­
тики Речи Посполитой и ее международного положения.
Однако результаты усилий Репнина оказались неутеши­
тельными. Посол не смог найти поддержку планам Петербурга по
диссидентскому вопросу. Соглашаясь на установление веротерпи­
мости, польские вельможи даже под угрозой военных репрессий и
слышать не хотели о восстановлении сословных прав диссидентов.
Практически не нашел поддержки Репнин и со стороны союзных
дворов. В день, предшествовавший открытию сейма, он писал Па­
нину: «Еще же в покорности повторительно доношу, что никакой
надежды нет без употребления силы в сем деле (диссидентов. Б.Н.) предуспеть». Однако, несмотря на все усилия русской ди­
пломатии, подготовить выстугшение конфедерации диссидентов
так и не удалось.
Глава 2 Сейм 1766 года. Борьба за продолжение курса ре­
форм. Ликвидаиия Генеральной конфедерации. Важнейшей поли­
тической проблемой Речи Посполитой, вокруг которой разверну­
лась борьба на сейме 1766 г. стало законодательное утверждение
реформ государственного и местного управления, преобразований
в военной сфере, в области государственных финансов и народно­
го просвещения, в вопросах судопроизводства и компетенции ми­
нистров. Требование защитить католическую веру при этом был
использовано польской оппозицией как средство для срыва ре­
форматорских планов королевского двора и «фамилии». В наи­
большей степени критике на сейме были подвергнуты, во-первых,
попытки ограничения права liberum veto и сохранения Генераль­
ной конфедерации 1764-1766 гг.; во-вторых, ущемление прав гет­
манов и подскарбиев, а также деятельность Военной и Скарбовой
комиссий. Противники двора выступили, таким образом, не про­
тив якобы «угрозы абсолютизма», но против любых попыток рес­
публиканской централизации Речи Посполитой. Это подтвержда­
ется требованиями оппозиции - перераспределения властных пол­
номочий в пользу сеймиков и местных шляхетских корпораций, в
особенности в вопросах налогообложения и управления доходами
и расходами республики. В этом нашло выражение не только же­
лание магнатов-вождей оппозиции склонить на свою сторону
симпатии шляхты, но и укрепить восходящий к феодальной раз­
дробленности режим местных и корпоративных привилегий и ав­
тономии.
17
Обсуждение вопроса о реформах на сейме прошло два эта­
па, рубежом между которыми стало совместное выступление Рос­
сии и Пруссии против программы реформ, изложенной в «Проек­
те» Анджея Замойского. Если накануне сейма позиции сторонни­
ков реформ представлялись преобладающими, то уже на первом
этапе дискуссии на сейме, несмотря на большинство послов из
числа «партии» Чарторыских, голоса в поддержку реформаторских
планов были уравновешены голосами их противников. Решающую
роль в этом сыграли консервативные настроения подавляющего
большинства шляхты. Выступление на втором этапе сейма против
планов двора и «фамилии» послов России и Пруссии обусловило
поражение реформаторского лагеря и капитуляцию Чарторыских.
При этом объективно послы России и Пруссии Н.В. Репнин и
Г. Бенуа действовали солидарно с консервативными кругами, ру­
пором взглядов которых стали К. Солтык и М. Вельгурский. В
итоге сейма Генеральная конфедерация 1764-1766 гг. была ликви­
дирована и принята конституция «Об обеспечении вольного голо­
са». Однако конституции сейма, предусматривавшие меры по со­
вершенствованию организации и по наведению порядка в войсках,
по повышению их боеготовности, отражали курс, который поль­
ский двор был намерен проводить и после сейма. О том, что ре­
форматорский лагерь не смирился с поражением, свидетельство­
вали и принятые на заключительном заседании постановления
сейма о проведении впредь на сеймиках голосования по принципу
большинства.
Подобный подход, как и положение дел на сейме в целом,
очевидно продемонстрировали связь между проблемами реформ,
польско-русского союза и гарантией польской конституции, кото­
рые ранее в Петербурге рассматривали и старались представить
как изолированные и независимые друг от друга. При этом про­
блема гарантии оставалась также неопределенной без решения во­
проса о роли Пруссии как с 1764 г. формального гаранта, наряду с
Россией, «целостности и свобод» шляхетской республики. В роли
совместных гарантов и протекторов Берлин и Петербург оказались
и в тот момент, когда оба двора выступили против преобразований
в Речи Посполитой.
Рассмотрение диссидентского вопроса показало, что вы­
ступившая на сейме с декларацией группировка диссидентов толь­
ко номинально представляла иноверческое сообщество польской
шляхты. В действительности она объединяла лишь часть полити-
18
ков-диссидентов, наиболее тесно сотрудничавших с русским по­
сольством и прочно связавших свои «партийные» политические
планы с интересами и покровительством России. Разумеется, под­
писавшие декларацию Брониковские, Гольцы, Грабовские и дру­
гие выражали сословные интересы иноверцев, как отражала их и
сама декларация, написанная в Петербурге. Однако они не пред­
ставляли движения диссидентской шляхты как сословия, а высту­
пали как одна из многих, группировок в Речи Посполитой (хотя
политически весьма активная, но довольно слабая и немногочис­
ленная). В этом коренились трудности с образованием диссидент­
ской конфедерации, которую во время сейма 1766 г. собрать так и
не удалось. После того как на сейме явно обозначилась связь меж­
ду «делом диссидентов» и политикой реформ, когда оно послужи­
ло и Репнину и польской оппозиции основанием для уничтожения
проектов реформаторов, главным вопросом стала проблема поли­
тической роли диссидентов в рамках гарантии государственного
строя и сословного статуса Речи Посполитой.
После роспуска Генеральной конфедерации 1764-1766 гг.
положение русских войск в Польше в правовом и политическом
отношении кардинально изменилось. Если в 1764-1766 гг. войска
находились в стране по приглашению Генеральной конфедерации
и формально действовали от ее имени, то теперь вступление армии
в Польшу означало войну России в союзе с диссидентами против
Речи Посполитой. Изменить ситуацию могла только новая Гене­
ральная конфедерация, на что, по мнению Н.В. Репнина в конце
1766 г., после окончания сейма, надежды практически не было.
Глава 3 Конфедераиии 1767 г. в Речи Посполитой. В главе
рассматривается развитие политической ситуации в шляхетской
республике и международное положение Польско-Литовского го­
сударства с декабря 1766 по август 1767 г. Главными событиями
этого периода стали подготовка и образование диссидентских
конфедераций, вступление в страну русских войск. Одновременно,
в марте 1767 г. была опубликована декларация Екатерины II, от­
крыто провозгласившая цель установления российской гарантии
польской конституции. С этого времени происходит объединение
под руководством Н.В. Репнина консервативной оппозиции, соз­
дание местных «католических» конфедераций и провозглашение
Генеральной конфедерации в Радоме. Оппозиция должна была
обеспечить на сейме утверждение российской гарантии польской
19
конституции и уравнение в сословных и религиозных правах като­
ликов и диссидентов.
Вожди последних, чувствуя ослабление своей политиче­
ской рбли, стремились выхлопотать для своей «партии» в Петер­
бурге дополнительные преимущества в новом политическом уст­
ройстве республики. «Фамилия» занимала твердую позицию «не­
участия», подчеркнуто слагая с себя всякую ответственность за
постановления грядущего сейма. Станислав Август и двор, отвра­
тив угрозу детронизации, стремились к сотрудничеству с
Н.В. РеЦниным в расчете по возможности сохранить результаты проведеннйгх реформ и не допустить полного торжества оппозиции.
Связь «гарантии польской конституции» и реформ полити­
ческой! системы Речи Посполитой нашла ясное выражение в том,
что пфвая стала их отрицанием. Связь гарантии и русскопольск(&го союза не столь очевидна, поскольку накануне сейма
1767 г. проявилась лищь в юридической форме межгосударствен­
ного дс говора Речи Посполитой и Российской империи. «Лучший
способ для совершенной твердости всего того, что на будущем
сейме з-чреждено будет, - писал Н.В. Репнин, - < . . . > чтоб оному
дать силу трактата. Заключение ж то может сделаться или с кон­
федерацией, или и с самим сеймом через комиссаров, от них к то­
му назйаченных». Так впервые 25/14 июля 1767 г. с российской
CTopoHiii прозвучала мысль о заключении трактата о российской
гарантр^и сословного и государственного устройства Речи Поспо­
литой, к также о формировании некой «комиссии», уполномочен­
ной сеймом заключить такой договор. В «Грамоте», привезенной
посоль(!твом конфедерации ко двору ЕкатериньхП, «гарантия»
рассма-фивалась как форма союза между Россией и Польшей, как
об этод* Репнин уже писал ранее, в 1764 г., в проекте «Особливого
акта», в случае утверждения которого на сейме коронации, как
рассчитывали Н.И. Панин и русский посол, были бы удовлетворе­
ны политические требования России к Речи Посполитой.
Открытое провозглашение «гарантии» главной целью рус­
ской политики в Польше означало, что отныне проводниками по­
литики России в Речи Посполитой будут не диссидентские, а «ка­
толические конфедерации», вокруг которых и разворачивались
основные события в мае-июне 1767 г. При подготовке сейма
1767 г. политическое взаимодействие русского посла с магнатами,
даже если и усматривать таковое в декларируемых лозунгах о за­
щите шляхетских вольностей, призвано было только замаскиро-
I
20
•"•
вать непосредственный контроль со стороны России над всей по­
литической системой Речи Посполитой, что и выразилось в мани­
пуляциях «партикулярными конфедерациями» снизу и в сформу­
лированной в Акте Генеральной конфедерации задаче законода­
тельного утверждения «российской гарантии» государственного
строя Польши сверху,
С этой точки зрения, проведенное Н.В. Репниным распре­
деление русских войск по воеводствам указывало на намерение не
просто использовать их пребывание в Польше для политического
давления на магнатов, что неоднократно имело место и ранее, а на
желание посредством русских отрядов взять под контроль русско­
го посольства поветовые и воеводские сеймики и други^ органы
власти (военные и скарбовые комиссии), органы шляхетского са­
моуправления и местные конфедерации.
Кризис 1767 г. в Речи Посполитой был в решающей мере
вызван внешними силами. Поэтому международная обстановка и
польская политика великих держав оказала на его развитие суще­
ственное влияние. Не в последнюю очередь это касалось позиции
Пруссии, которая безоговорочно поддерживала действия России,
исключая для себя только военное вмешательство в дела шляхет­
ской республики. Прусский король понимал, что военные дейст­
вия в Германии неизбежно повлекут за собой вмешательство всех
великих держав и новую общеевропейскую войну, грезившую
Пруссии непоправимой катастрофой. Вместе с тем, подчеркнуто
отвергая саму возможность своего участия в военных дей :твиях в
Польше и настаивая, что военным противником Прусси;? может
быть только Австрия, Фридрих II всеми силами стремилря избе­
жать втягивания своего государства в войну с Турцией. Т ^ более,
что в Петербурге рассчитывали разными способами, в частности и
путем присоединения Речи Посполитой к русско-прусскому сою­
зу, заручиться участием Пруссии на стороне России в возможной
войне с Портой.
Однако уже в июле стало окончательно ясно, что русская
политика в Польше не встретит в ближайшее время сопротивления
соседей Речи Посполитой, а полякам не приходится расс'^итывать
на помощь извне. 13/2 июля русский посол в Вене Д.М. Голицын
доносил Н.И. Панину о высказывании Марии-Терезии, «что по
настоящим польским делам нет никакой опасности, которая б ка­
салась до здешнего двора и что ее величество не имеет намерения
21
в оные мешаться». Тем не менее, Панин сознавал, что тактика не­
вмешательства великих держав не может продлиться долго.
Глава 4 Борьба на сеймиках и накануне сейма (август сентябрь 1767г.) Образование Радомской конфедерации и согла­
сие Станислава Августа под давлением русских войск и объеди­
ненной в конфедерации оппозиции на сотрудничество с русским
посольством открывало путь к т. н. «сейму примирения». Главной
же целью, которую в действительности преследовало правительст­
во Екатерины И, было установление российской гарантии поль­
ской конституции. Впервые это намерение прозвучало еще в 17631764 гг., теперь же, накануне сейма, оно провозглашалось вполне
открыто как главная задача русской политики. Таким образом, не
оставалось сомнений, что названная цель имела стратегическое
3Ha4eHtie, а приближавшийся сейм должен был д1обой ценой при­
вести к ее достижению.
I Ставя задачу уравнения в сословных правах диссидентов с
католиками, русская политика вторгалась в сферу сословного,
конфессионального и политического устройства Речи Посполитой.
Новое законодательное оформление прав иноверцев влекло за со­
бой существенные изменения в польском обществе 1760-х гг., ко­
торые к тому же имели бы долговременные, глубокие и трудно
предскЬзуемые последствия. Навязанные извне, эти перемены не
могли йе вызывать сопротивления польской шляхты. Сопротивле­
ния Tejii более сильного, чем дальше простирались русские требо­
вания 6 деле диссидентов. В политической области требования
Петербурга (включение диссидентов в состав послов сейма и в Се­
нат) мЬгли только усугубить пороки политических институтов
шляхет^ской республики, ибо делали их еще и ареной противоре­
чий на конфессиональной почве, а также создавали формально до­
полнительные правовые и процедурные основания, чтобы сорвать
или парализовать их работу.
В связи с согласием Станислава Августа на сотрудничество
с Россией обращает на себя внимание мысль Н.И. Панина, прозву­
чавшая в инструкциях Н.В. Репнину и в письмах польскому коро­
лю, о собственной заинтересованности последнего в содействии
русской политике. Панин напоминал в них об «обещаниях» заключнпгь союз с Россией и достаточно определенно намекал, что, в
случае действий польского короля в интересах России, при дворе
Екатерины II будут, якобы, не против вновь вернуться к вопросу о
преобразованиях в Польше и о союзе двух стран.
\.
22
Сотрудничество Станислава Августа с Репниным и в целом
компромисс между Речью Посполитой и Россией мог быть найден
на основе совместной программы прогрессивных политических
преобразований в шляхетской республике, о чем свидетельствуют
согласованные накануне сейма королем и послом планы введения
на сеймиках голосования большинством и учреждение Постоянно­
го совета. Принимая в расчет положение Станислава Августа и
Речи Посполитой после 1764 г. можно заключить, что создание
влиятельного органа исполнительной власти во главе с королем
открывало воз1уожность известной стабилизации политической
системы шляхетской республики, сглаживания противоречий ме­
жду магнатскими группировками и консолидации польский шлях­
ты, а следовательно, и укрепления королевской власти как респуб­
ликанского института Речи Посполитой.
Сеймики 1767 г. ознаменовали весьма существенный этап
русской политики в Речи Посполитой. Еще в конце 1766 г.
Н.В. Репнин пришел к заключению, что для достижения своей це­
ли в деле российской гарантии польской конституции и в дисси­
дентском вопросе России необходимо установить контроль над
сеймиками - решающим звеном в политической системе ]'ечи По­
сполитой - оставить для магнатских группировок и предвсдителей
шляхты только роль исполнителей приказов русского по;ла. Для
этого и задумывалась Радомская конфедерация. Осуществление
этих планов позволило бы связать предстоящий сейм Актом Гене­
ральной конфедерации, утвержденными на сеймиках посопьскими
инструкциями и избранием на сейм угодных России послоб.
Успех в решающей мере зависел от сеймиков. Для его дос­
тижения Репниным была создана целая система руководства и
контроля. Во главе ее стоял сам посол, управлявший «цтефами»
радомских конфедератов. Важная роль в этом управлении:принад­
лежала приставленными к ведущим радомянам русским офицерам.
В деле такого управления помогали послу и поляки, ставш^^е прак­
тически его близкими сотрудниками, А. Пониньский, Я,Б. Алое,
А. Млодзиевский и др. Использовал Репнин с этой целью и проти­
воречия между вождями конфедерации.
Вторым уровнем выстроенной Репниным системы стали
провинции Речи Посполитой, в которых были распределены, соот­
ветственно, шефы конфедератов и русские войска во главе с ко­
мандующими корпусами в Малой Польше - П.Н. Кречетниковым,
в Великой Польше и Королевской Пруссии - Н.И. Салтыковым, в
23
Литве - Г. Нуммерсом. В соответствии с указаниями посла они
согласовывали действия войск и конфедератов, в частности, кан­
дидатуры маршалов сеймиков, в рамках предписанных Репниным
«четырех пунктов» определяли содержание инструкций депутатам
сейма, принимали решения о действиях на сеймиках русских
войск, о мерах против непокорных.
Третьим и важнейшим уровнем были воеводства и поветы,
где действовали прикомандированные к сеймикам отряды русских
войск, шефы радомских конфедератов, их сподвижники и клиен­
ты, а также разъехавшиеся по воеводствам сотрудники Репнина из
числа поляков. Примечательна в этом смысле миссия
А. Пониньского в Польской Руси, которому после неудачи тамош­
них сеймиков было поручено найти на Волыни и в Подолии новых
сторонйиков «русской партии».
Реализация в полной мере этой системы позволила бы Реп­
нину не только контролировать всю структуру власти в Речи Посполитбй, но и дополнить ее представленными отрядами русских
войск элементами военной администрации, что при сохранении 1ю
форме фрадиционных институтов «шляхетской де'мократии» обес­
печивало бы диктатуру русского посла и открывало бы в перспек­
тиве возможность провести нужные постановления на сейме.
Однако сложившаяся на сеймиках ситуация и их итоги
свидетельствовали, что если поставленные цели и были достигну­
ты, то достигнуты далеко не полностью. Установить желаемый
контроль над сеймиками не удалось. Об этом свидетельствуют ин­
струкции послам и состав последних, в котором был лишь не­
большой перевес в 32 голоса «хороших» послов над «сумнительными» и «дурными» (по определению Н.В. Репнина). Причем при
распределении голосов по воеводствам и землям видно, что это
соотношение в действительности было отнюдь не в пользу русско­
го посла.
При этом следует отметить, что положительный баланс в
соотношении сил на предстоящем сейме в решающей степени был
достигнут за счет сторонников и креатур Станислава Августа, ко­
торым принадлежало 35 голосов «хороших» послов. Число коро­
левских ставленников на сейме получалось весьма значительным и
было вполне сопоставимо с делегацией целой провинции. В связи
с этим нельзя не отметить, что контроль Репнина над системой
власти в республике, что вполне осознавал и принимал в расчет
посол, был бы невозможен без привлечения на свою сторону коро-
к
24
'Ч
ля и косвенным образом - группировки Чарторыских. Однако со­
трудничество русского посла со Станиславом Августом не только
противоречило планам конфедератов по детронизации последнего,
но и не могло обойти проблему политических реформ в Польше,
что мало согласовывалось с российскими декларациями «о восста­
новлении прав республики» и незыблемости «золотой шляхетской
вольности».
Итоги сеймиков продемонстрировали еще одно весьма су­
щественное несоответствие между тактикой Репнина и реальной
политической ситуацией в Речи Посполитой. Организуя Радомскую конфедерацию, русский посол в соответствии с «повеления­
ми» Екатерина II и инструкциями Н.И. Панина имел в виду созда­
ние «новой русской партии» из противников польского Короля и
Чарторыских. Однако радомский лагерь ни в малейшей степени не
соответствовал роли новой партии «друзей России». В нем попрежнему оставались разобщенные группировки Потоцких, Радзивиллов, Мнишека и других магнатов и не было заметных призна­
ков сближения между ними. В подавляющем большинстве радомяне оставались в оппозиции к России из-за диссидентского дела и
из-за отношения к Станиславу Августу. Это со всей очевидностью
проявилось на сеймиках, где прозвучало иногда открытое, а по­
всеместно - глухое недовольство Актом Генеральной ког федера­
ции и пунктом об иноверцах. Как и годом раньше, русская поли­
тика оказалась между сторонниками реформ в Речи Поспс литой и
консервативным лагерем, знаменем которого оставалась демагоги­
ческая защита католицизма и шляхетских вольностей, что проде­
монстрировали направленные на сеймики письма К. СоЛтыка и
Я.К. Браницкого, а также предназначенные для послов сейма ин­
струкции и их проекты, составленные шефами конфедератов. Про­
явившийся во время сеймиков 1767 г. раскол радомского лагеря
положил начало формированию новой оппозиции, которая готови­
лась к открытому противоборству не только с двором и его ре­
форматорскими проектами, но и с Репниным и его «приятелями» сторонниками русского посла среди радомских конфедератов.
В целом же достаточно отрывочные сведения о действиях
антироссийской оппозиции позволяют заключить, что радомский
лагерь день ото дня приходил в упадок, что в нем постепенно
формировался круг магнатов, готовых оказать решительное сопро­
тивление России. Степень их влияния в шляхетской среде в это
время определить достаточно трудно, однако итоги сеймиков ука-
25
зывали, что, по крайней мере, в Малой Польше (в Подолии, на Во­
лыни) уже сформировалась почва и для сопротивления шляхты.
Накануне открытия сейма 1767 г. и Версаль, и Вена не на­
мерены были вмешиваться в польские дела и противодействовать
России. Они подталкивали к такому вмешательству друг друга и
третьи страны, в первую очередь Турцию, однако ни Людовик XV,
ни В.А. Кауниц в отдельности не осмеливались, "опираясь только
на собственные силы, выступить против русской политики в Речи
Посполитой. Это свидетельствовало о том, что после окончания
Семилетней войны союз двух стран шаг за шагом утрачивал пози­
ции в европейской политике. В этой связи весьма примечательно
рассуждение Кауница о возможном сближении с Англией. Обра­
щает на себя внимание также мысль австрийского канцлера, что
противодействовать России в Польше могут только совместные
действия нескольких великих держав. От позиции Франции и Ав­
стрии в1решающей степени зависело и поведение Саксонии.
Напряженная политическая ситуация накануне сейма за­
ставил^ Н.В. Репнина прибегнуть к репрессиям и арестовать вид­
ных членов Радомской конфедерации Ф. Чацкого и Ф. Кожухов­
ского. Однако, говоря о действиях русского посла, следует отме­
тить более важное обстоятельство. Требуя от конфедерации офи­
циального признания находящихся в Польше русских войск «дружестве11ными» и настаивая, хотя и безуспешно, на постановлении
конфедбрации об отмене инструкций сеймиков, которые не соот­
ветствовали Акту Генеральной конфедерации, а также об отмене в
отдельных случаях результатов выборов депутатов сейма, Репнин
по сути не только продемонстрировал вновь намерение взять под
свой контроль сеймики как важнейшее звено политической систе­
мы Речи Посполитой, но и готовность вообще заменить сущест­
вующую систему институтами конфедерации. Однако в последнем
случае, имея в виду установление российской гарантии польской
конституции и дело диссидентов, надеяться на радомских конфе­
дератов явно не приходилось. Во многом в связи с этим возник
замысел образовать «комиссию» сейма для переговоров с русским
послом», которая была бы уполномочена заключить «трактат о
гарантии». Естественно, что переговоры посла, с одной стороны, и
сейма - с другой, представляли двоякое затруднение: во-первых,
такие переговоры с полным составом сейма были невозможны
технически, во-вторых, не сулили для российской стороны ничего
хорошего политически. Для преодоления затруднений как того,
К
26
1
так и другого рода и было задумано сформировать делегацию сей­
ма для переговоров с русским послом.
Глава 5. Сейм и делегаиия 1767/68 гг. Сразу после открытия
сейма в речи маршала К. Радзивилла были провозглашены два по­
ложения из плана Репнина: о лимитации сейма и назначении деле­
гации для переговоров с русским послом о составлении польскороссийского трактата о гарантии государственного строя Речи Посполитой. При этом адресованная республике декларация Екате­
рины II прозвучала наравне с постановлением Сенатского совета, а
Репнин как русский посол выступал наравне с делегацией, то есть
формально как один из субъектов верховной власти в Речи Посполитой. А поскольку делегация представляла сейм, то и статус рус­
ского посла по существу приближался к статусу целого сейма.
Как и на предшествующем сейме, начало работы сейма
1767/68 гг. показало, что борьба на нем развернулась вовсе не во­
круг диссидентского вопроса. Дело иноверцев, с одной стороны, и
призывы к защите католической веры - с другой, имели сущест­
венное значение. Однако подлинное противостояние на сейме
оформилось вокруг трех проблем. Первым стал вопрос о полити­
ческой системе, установленной русским правительством в Речи
Посполитой. В результате образования делегации сейма и «трак­
тования» последней с русским послом «система Репнина»! получи­
ла свое логическое завершение. Вторым был вопрос о необходи­
мости в Польше политических реформ, неудача которых в середи­
не 1760-х годов во многом послужила одним из истоков кризиса
1767 г. Третьим главным вопросом являлась проблема оформления
российской гарантии польской конституции и польскороссийского coft)3a. В первом случае проблема была решена утвер­
дительно, во втором - негативно. Однако «гарантия» не только
означала узаконенную зависимость Речи Посполитой от ее вос­
точного соседа, но и предполагала некоторое внутреннее содержа­
ние в контексте сочетания «золотой шляхетской вольности» и
элементов политического устройства Нового времени.
Сторонники политической централизации ншяхетской рес­
публики, персональным воплощением позиции которых выступал
король Станислав Август, обладали существенным перевесом в
делегации. Обращает на себя внимание дальнейшее падение влия­
ния Радомской конфедерации, представительство которой в деле­
гации сейма было весьма скромным. Отдельные представители
оппозиции были включены в делегацию только затем, чтобы и на
27
них также пала ответственность за принятые решения. Следова­
тельно, победа консервативных сил по вопросу о реформах госу­
дарственного строя была обусловлена позицией России. Однако
эта консервативная тенденция соответствовала политическим уст­
ремлениям и воззрениям подавляющего, большинства польской
шляхты.
По замыслу польского короля законодательная система Ре­
чи Посполитой, которую тот надеялся с согласия России утвердить
на сейме, должна была иметь три уровня: 1) Кардинальные законы,
которые не могли быть нарушены даже конфедерациями;
2) Государственные законы - «главные материи формы правле­
ния»; 3) Экономические законы, «до внутреннего порядка принад­
лежащие».
К высшему уровню относились: права конфессий, сам
принцип liberam veto, права и привилегии шляхты, чины и награ­
ждения I («чтоб никто, кроме самой республики назад брать не
мог»). Й последнем случае имелась в виду система общественных
должностей в Речи Посполитой, определившая по сути персональ­
ный состав власти в республике. Давались должности королем,
теперь же допускалось и отрешение от них по воле сейма. Отнесе­
ние общественных должностей к уровню кардинальных законов,
казалось бы, пожизненно закрепляло должность за обладателем,
как это W было ранее. Однако в королевском проекте допускалась
возможность отстранения от должности по решению сейма, что
открывало перспективу и давало формальный повод пересмотра на
сейме и других кардинальных законов. Важнейшей отличительной
чертой Этого уровня законодательства являлось то, что кардиналь­
ные законы не могли быть отменены по постановлению конфеде­
рации, что хотя не отменяло права конфедерации в целом, однако
существенно ограничивало ее прерогативы.
Второй уровень законодательства, на который распростра­
нялся принцип liberam veto, был дополнен Станиславом Августом
весьма существенным положением, что отклонение на сейме того
или иного закона не означало разрыва сейма, а следовательно, не­
действительности других принятых на сейме постановлений. Этот
замысел короля, вынашиваемый еще с 1764 г., в случае его осуще­
ствления, позволил бы существенно упорядочить политическую
систему Речи Посполитой. Наконец, третий уровень законодатель­
ства, по отношению к которому решения принимались большин­
ством голосов, не только существенно ограничивал принцип
I
28
Л
liberum veto, но и открывал возможность распространить принцип
принятия решений большинством голосов - на сеймики.
Поскольку еще со времени С. Конарского для польской по­
литической мысли было уже очевидно, что право конфедерации и
принцип вольного голоса представляли собой две стороны одного
явления - примата частного произвола, частного суверенитета по
отношению к суверенитету государства, то ограничение права
конфедерации в области кардинальных законов и принципа
liberum veto в государственных и экономических материях, в слу­
чае реализации королевских планов, означало существенный шаг
вперед в преодолении пережитков феодальной анархии в полити­
ческой системе Речи Посполитой.
Проблема русско-польского союза в 1767 г., хотя и не об­
суждалась непосредственно, отнюдь не была снята с повестки дня.
Слова о «соединении» России и Речи Посполитой (в смысле тесно­
го союза между ними) не раз звучали в официальных рО(рсийских
декларациях, а в Акте лимитации сейма, утвержденном | русской
императрицей, Екатерина II была прямо названа «соК()зницей»
шляхетской республики. Поэтому упоминание Репниньщ Север­
ной системы в связи с программой реформ, несмотря н4 все по­
пытки российской стороны оставить вопрос о союзе «в молчании»,
свидетельствовало об объективной потребности для Ьольскороссийских отношений как реформ, так и союза.
,
Таким образом, позиция России по главному вопр|эсу о га­
рантии политического строя шляхетской республики был^ опреде­
лена. Предложенная Станиславом Августом и поддержанная Реп­
ниным программа реформ и планы союза двух государств - от­
вергнуты, а Петербург окончательно стал на сторону консерватив­
ного большинства польской шляхты и магнатской олигархии. Од­
нако парадоксальным образом приняв сторону консервативных
сил, русское правительство пошло на сговор с теми кругами в
Польше, которые, начиная с 40-х гг. XVIII в. питали антироссий­
скую оппозицию в Речи Посполитой.
Вместе с тем, отклоняя реформаторские планы в Польше,
Екатерина II и Панин столкнулись еще с одним противоречием
собственной польской политики. Поставив еще в 1763 г. задачу
устранить в Речи Посполитой всякое иное иностранное влияние,
помимо российского, русский двор, тем не менее, в своем отноше­
нии к польским реформам не только следовал тем же курсом, что и
другие великие державы, но, выступая заодно «с соседями Поль-
29
ши», сам создавал почву для поддержания их политического влия­
ния в стране.
В то же время в столицах великих держав, несмотря на
выжидательную позицию Вены, не внявшей призывам папского
престола о защите католической веры, и решение Фридриха II в
начале декабря 1767 г., полностью отказаться от участия в россий­
ской га1рантии польской конституции, сознавали, что устанавли­
ваемое якобы «на века» господство России в Речи Посполитой
только но видимости является безраздельным, что установленный
в стране политический режим столкнется в недалеком будущем с
тяжелые кризисом как в самой шляхетской республике, так и на
междункродной арене. С этой точки зрения, великим державам, в
том чис!пе и Пруссии, не имело смысла связывать себя с созданной
русски\ и усилиями системой, чтобы тем удобней было бы настаи­
вать на ее пересмотре в дальнейшем. О том, что международного
кризиса ожидать долго не придется, свидетельствовало не только
недовольство польской шляхты, но и меры оппозиции по подго­
товке новой конфедерации. Тем не менее, в Петербурге считали,
что установление гарантии подводит черту под прежним между­
народным положением Польши, которая оказалась перед альтер­
нативой: сохранить внутреннюю стабильность и целостность в ус­
ловиях |юссийского господства или, в случае если гарантия будет
отвергнута, оказаться в водовороте международного кризиса.
1*азрешение на сейме диссидентского вопроса и соглаше­
ние об 1этом с делегацией сейма продемонстрировало, что суть
проблел^ы находилось не в религиозной сфере, а в области внутрисословнкх отношений. Речь шла об уравнении в сословных правах
иноверческой шляхты, часть лидеров которой претендовала к тому
же на самостоятельную и весьма значительную политическую
роль. Таким образом, становится понятной тактика вождей дисси­
дентов, стремившихся устранить в польско-российском трактате о
гарантии новеллу о господствующем статусе католической церкви
и установить свободный переход из одной конфессии в другую,
чтобы привлечь в свой лагерь людей, соблазнившихся перспекти­
вой занять отведенные для иноверцев общественные должности и
места в Сенате, число которых в рассмотренных проектах дисси­
дентов существенно превосходило существовавший в то время
людской потенциал дворян-некатоликов. Все эти расчеты были
опрокинуты Репниным. Это еще раз продемонстрировало, что ни
посол, ни его шефы в Петербурге отнюдь не собирались только
I
30
'i
покровительствовать иноверцам, тем более содействовать макси­
мальному усилению их политических позиций. Диссидентское де­
ло позволило не только придать российскому вмешательству в де­
ла шляхетской республики видимость законности, но и привлечь
на сторону Петербурга протестантские государства севера Европы.
Заключение. Центральной проблемой международного по­
ложения и внутриполитического развития для ПольскоЛитовского государства в 1760-е годы, как она проявилась на сей­
мах Речи Посполитой 1766 и 1767/68 годов, было проведение ре­
форм политической системы, органов власти и управления шля­
хетского государства «двух народов», направленных на централи­
зацию республиканских институтов власти. Предложенные проек­
ты преобразований не выходили за рамки феодального сословного
строя и были призваны в общесословных интересах шля^сты спо­
собствовать офаничению феодальных привилегий и иммунитетов
отдельных членов господствующего сословия и феодальных кор­
пораций. Реформы могли обеспечить мобилизацию материальных
ресурсов для проведения дальнейших преобразований в армии и
государственном аппарате, в самой структуре государственной
власти.
i
Главной задачей накануне сейма 1766 г. в этой j области
стала реформа польского сейма. В целом такая программа в 1765первой половине 1766 г., накануне сейма, пользовалась поддерж­
кой большинства в правящих верхах Речи Посполитой. Вместе с
тем, как показало развитие ситуации, подавляющая часть} господ­
ствующего сословия (средняя и мелкая шляхта) выступа;^а за со­
хранение старошляхетских порядков и привилегий, а так^е суще­
ствующего политического режима «золотой вольности».
Согласно представлениям реформаторского лагеря, внут­
реннее укрепление шляхетского государства позволило бы улуч­
шить международное положение Речи Посполитой. И имеете с
тем, активизация польской внешней политики, присоединение
республики к одной из коалиций великих держав, как рассчитывал
Станислав Август, дало бы возможность опереться в проведении
преобразований на подг^ержку извне, или, по крайней мере, на со­
гласие на это могущественного союзника. В то же время великие
державы и соседи Польши проводили политику, направленную на
сохранение режима международного протектората в отношении
Речи Посполитой и недопущение изменений ее государственного
устройства.
31
Накануне сейма 1766 г. российская дипломатия всячески
избегала постановки принципиального вопроса о российской га­
рантии государственного строя Речи Посполитой и о российскопольском союзе. О том, что «гарантия» и диссидентский вопрос
связан^! между собой, лишь однажды было упомянуто в россий­
ской декларации о правах диссидентов. Тем самым русская ди­
пломатия стремилась придать диссидентскому вопросу на сейме
исклю1^ительное значение как якобы единственной, ключевой про­
блеме Польско-российских отношений, внутренней политики Речи
ПоспоЛитой и ее международного положения.
I Вопреки планам Петербурга, на сейме 1766 г. главным стал
не диссидентский вопрос, а законодательное утверждение реформ
польскЬго сейма и ограничение права liberam veto. Подобный под­
ход, каЦ и положение дел на сейме в целом очевидно продемонстрирова|1и связь между проблемами реформ, польско-русского сою­
за и гарантии польской конституции, которые ранее в Петербурге
старалрсь представить как изолированные и независимые друг от
друга. На сейме также явно обозначилась связь между политикой
реформ и «делом диссидентов», а последнее в равной мере послу­
жило и Н.В. Репнину, и польской оппозиции основанием для
уничтожения проектов реформаторов.
Открытый разрыв российской политики со сторонниками
реформ означал, что главным вопросом стала проблема россий­
ской гарантии государственного строя и статуса сословий Речи
Посполитой. В начале 1767 г. об этом было откровенно заявлено в
обращенных к магнатам и шляхте декларациях российской импе­
ратрицы и Н.И. Панина.
Ьбразование Радомской конфедерации и сеймики 1767 г.
ознаменовали весьма существенный этап в развитии политической
ситуации и в расстановке политических сил внутри Речи Посполи­
той, а также в политике великих держав в отношении шляхетской
республики. В это время Репниным была создана целая система
руководства корпорациями шляхты и контроля за органами власти
и управления в республике, важная роль в которой была отведена
русским войскам. В дальнейшем на сейме 1767/68 гг. в результате
образования делегации сейма и «трактования» последней с рус­
ским послом «система Репнина» получила свое логическое завер­
шение.
Главным вопросом на сейме 1767/68 гг. стала проблема
оформления российской гарантии польской конституции, которые
32
должна была определить на будущее политическую систему шля­
хетской республики. Проблема русско-польского союза в 1767 г.,
нашла отражение в официальных российских декларациях, а в Ак­
те лимитации сейма Екатерина II была прямо названа «союзни­
цей» Речи Посполитой.
Из формального содержания польско-российского тракта­
та о гарантии 1768 г. следовало, что он не включал никаких меж­
дународных обязательств сторон, да и в переговорах с делегацией
сейма, в переписке Панина и Репнина, в Акте Генеральной (Радомской) конфедерации подчеркивался политический нейтралитет
Речи Посполитой. Принимая также во внимание, что проект поль­
ско-русского союза был по существу отклонен, можно заключить,
что нет никаких оснований говорить о какой-либо принадлежно­
сти Польши к Северной системе. Напротив, гарантия польской
конституции закрепила режим международной изоляции Ргчи По­
сполитой, хотя формально и не препятствовала вступлению рес­
публики в соглашения с третьими странами.
Трактат о гарантии стал для Польско-Литовского г'осударства логическим продолжением ограничения его международного
суверенитета, что получило теперь юридическое оформление и
было дополнено закрепленной конституционно системой ино­
странного (российского) контроля за органами власти и управле­
ния Речи Посполитой.
В период сейма 1766 г. такой контроль выразился в ре­
шающей поддержке России и Пруссии требований оппозиции:
1) законодательного закрепления в конституции «об обеспечении
вольного голоса» существовавшего ранее только в силу традиции
права liberum veto и 2) роспуска Генеральной конфедерации 17641766 гг. Во время сейма 1767/68 гг. эта система контроля бьша уже
выстроена снизу доверху и получила конституционное оформле­
ние в трактате о гарантии и других актах и конституциях сейма, а
таюке в Акте Генеральной конфедерации 1767 г. На уровне сейми­
ков контроль осуществлялся местными конфедерациям! i и их
маршалами, агентами радомской верхушки, креатурами Станисла­
ва Августа и русского посольства, прикомандированными к сей­
микам отрядами русских войск. На уровне провинций - \ [агната­
ми-шефами радомских конфедератов, агентами русского посла,
командующими корпусами русских войск. В центре - руково­
дством радомских конфедератов, вождями магнатских группиро­
вок и королем Станиславом Августом, за спиной которых стоял
33
русский посол. На сейме названный контроль был реализован при
посредстве делегации сейма. Все это обусловило и юридически
закрепило ограничение суверенитета Польско-Литовского госу­
дарства как в области внутренней, так и внешней политики, поста­
вило российскую императрицу как гаранта польской конституции
на один уровень с представленной сеймом верховной властью
шляхетской республики.
Кризис 1767 г. в Речи Посполитой был в решающей мере
вызван внешними силами. Поэтому международная обстановка и
польская политика великих держав оказала на его развитие суще­
ственное влияние. Российская гарантия государствейного строя
Речи Посполитой была связана с молчаливым признанием други­
ми великими державами российской гегемонии в Польше. Однако
в Берлине, в Вене и в других столицах сознавали, что установлен­
ная система в скором времени пройдет испытание на прочность,
что условием ее поддержания должен стать компромисс между
прежними государствами-протекторами, а следовательно, преж­
ний коллективный протекторат сохранился, правда, изменив фор­
му и распределение ролей между участниками.
Таким образом, установление российской гарантии поль­
ской конституции представляло собой одно из проявлений влия­
ния международной системы абсолютизма на те страны, в которых
не сложилось абсолютистской формы правления. В этом смысле
находит еще одно подтверждение концепция влияния внешнего
фактора и функции внешней политики на внутреннее становление
государств раннего Нового времени. Типологически близкие сис­
темы гарантии и протектората в XVIII в. были установлены в от­
ношении раздробленной Германии, итальянских государств, а
также Швеции. Вместе с тем, гарантия польской конституции как
политическая система господства была особым явлением, так как
была наибольшей степени институциолизирована, а также пред­
ставляла собой закрепленную в договоре форму абсолютной вла­
сти, осуществляемой извне, со стороны европейской системы аб­
солютизма («старого порядка»).
' О С НАЦИОНАЛЬНАЯj
ВИСЛИОТЕКА
34
"
Основные положения диссертации отражены в сле­
дующих публикациях
Монография
Установление российского господства в Речи Посполитой
1756-1768 гг. М.: Индрик, 2004. 727 с. 56,6 а.л.
Коллективные труды
1.
[Ответственный редактор] Польша и Европа в
XVIII веке. Международные и внутренние факторы разделов
Речи Посполитой. / Отв. ред. Б.В. Носов. М., 1999. - 228 с.
2.
[Ответственный редактор] Россия, Польша, Герма­
ния в европейской и мировой политике XVI~XX вв. /
Отв. ред. Ю.Е. Ивонин, Б.В. Носов М.: Индрик, 2002. (Со­
вместно с Ю.Е. Ивониным). - 423 с.
Статьи
1.
Курляндское герцогство и российско-польские от­
ношения в 60-е годы XVIII века: к предыстории разделов
Речи Посполитой. // Славяноведение. 1993. № 5. С. 54-66.
2.
Разделы Речи Посполитой и русско-польские от­
ношения второй половины XVIII века в зарубежной исто­
риографии (1970-е - начало 1990-х годов). // Славяноведе­
ние. 1993. № 5. С. 86-100.
3.
Die preussisch-russischen Beziehungen von 1760
bis 1780 und Polen. // Historische Kommission zu Berlin.
Informationen. 1993. Beiheft 17.
4.
Strukturelle Angleichung als Ziel der russischen Politik
gegeniiber Polen, den baltischen Provinzen und der Ukraine im
Vorfeld der ersten Teilung Polens. // Berliner Jahrbuch fur
osteuropaische Geschichte. 1996/1. S. 191-202.
5.
Польские конфедерации 1767 г. и политика России
в «диссидентском вопросе». // Религия и политика в Евро­
пе XVI-XX вв. Смоленск, 1998. С. 77-94.
6.
Русская политика в диссидентском вопросе в
Польше 1762-1766 гг. // Польша и Европа в XVIII веке.
Международные и внутренние факторы разделов Речи По­
сполитой. М., 1999. С. 20-101.
7.
Польский вопрос в отношениях Петербурга с дер­
жавами «фамильного пакта и Турцией в 1764-1766 гг. //
35
Славянские народы: общность истории и культуры.
М., 2000. С. 100-140.
8.
Представление о Польше в правящих кругах России
в 60-е гг. XVIII в., накануне первого раздела Речи Посполитой. // Поляки и русские в глазах друг друга. / Отв. ред.
В.А. Хорев. М., 2000. С. 72-82.
9.
Россия и восстание Тадеуша Костюшко. Представ­
ление о Польше в правящих кругах Российской империи в
XVIII в.. // Polacy а Rosjanie - Поляки и русские.. /
Red. Т. Epstein. Warszawa, 2000. S. 9-25.
10.
Планы заключения русско-польского союза в
1764 году: к обсуждению проблемы. // Славяноведе­
ние. 2001 .№ 2. С. 45-59.
11.
Планы России в отношении Польши в начале Се­
милетней Войны 1756-1757 гг. // Проблемы истории меж­
дународных отношений в Новое время. Смоленск, 2002.
С. 159-190.
12.
Вопрос о границе и выдаче беглых крестьян в рус­
ско-польских отношениях 1764-1766 гг. // Studia Polonica.
М., 2002. С. 31-48.
13.
Станислав Август и Н.В.Репнин: преломление
личного опыта и формирование стереотипного восприятия.
// Россия - Польша. Образы и стереотипы в литературе и
культуре. М.: Индрик, 2002. С. 65-84.
14.
Речь Посполитая между Россией и Пруссией в
1764-1766 гг. (от коронации Станислава Августа до сейма
1766 г.) // Россия, Польша, Германия в европейской и ми­
ровой политике XVI-XX вв. М.: Индрик, 2002. С. 139-168.
15.
Военные планы России в 1762-1763 гг. и политика
Екатерины II в отношении Польши. // Omagiu Virgil Candea la
75 de ani. / Coord. H. Stahl. Bucure§ti, 2002. Vol. 1. P. 57-64
16.
Политика правительства Екатерины II в отношении
Речи Посполитой и военные планы России в 17621763 годы. // Славяноведение. 2003 № 4. С. 41-46.
17.
Разделы Речи Посполитой в трудах польских и
российских историков второй половины XIX начала XX вв. и становление современной историо­
графии // Российско-польские наз'чные связи в XIX XX вв. / Отв. ред. В.К.Волков. М.: Индрик, 2003.
С. 103-116.
36
•-
PetfeH3uu
1.
[Рецензия] Cegielski Т., KqdzielaL. Rozbiory Polski
1772-1793-1795. Warszawa, 1990. // Славяноведение. 1991.
№ 6 . С. 110-112.
2.
[Рецензия] Zernack К. Polen und RuBland: zwei Wege
in der europaischen Geschichte. Berlin, 1994. // Славяноведе­
ние. 1994. № 5 . С. 114-120.
3.
[Рецензия] Sowjetische Forschungen (1917 - bis 1991)
zur Geschichte der deutsch-russischen Beziehungen von
Anfangen bis 1949. / hg. von Karin Borck. Berlin, 1993. //
Славяноведение. 1994. № 6. С. 93-94.
4.
[Рецензия] KqdzielaL. Mi^dzy zdrad^ a shizb^
Rzeczypospolitej. Fryderyk Moszynski w latach 1792-1793.
Warszawa: Volumen, 1993. // Вопросы истории. 1995. № 7 .
С.167-169.
5.
[Рецензия] Kriegseisen W. Ewangeiicy polscy i
litewscy w epoce saskiej (1696-1763). Warszawa, 1996. //
Славяноведение. 1998. № 5. С. 85-90.
6.
[Рецензия] Czeppe Maria. Kamaryla pana z Dukli.
Ksztaitowanie щ obozu politycznego Jerzego Augusta
Mniszcha 1750-1763. Warszawa: Neriton, 1998. // Славяно­
ведение. 2001 № 1. С. 88-92.
7.
[Рецензия] BuesA. Das Herzogtum Kurland und der
Norden der polnisch-litauischen Adelsrepublik im 16. und
17. Jahrhundert. Moglichkeiten von Integration und Autonomie.
Giessen, 2001. // Славяноведение. 2003 № 2. С. 100-104.
8.
[Рецензия] Zielinska Z. Studia z dziejow stosunkow
polsko-rosyjskich w XVIII wieku. Warszawa, 2001. // Славя­
новедение. 2003 № 2. С. 104-109.
Обзоры
1.
Международная научная конференция «Польша и
Европа в XVIII веке. Международные и внутреннир факто­
ры разделов Речи Посполитой (Москва, июнь 1994) // Сла­
вяноведение. 1995. № 1. С. 117-120.
2.
Международная научная конференция «Станислав
Август и его эпоха: 200-летие кончины последнего короля
Речи Посполитой» (Варшава, октябрь 1998 г.) // Славяно­
ведение. 1999. № 5. С. 117-120.
Закат № 9 Объем 2.7 ил I ираж 100 ж i
ИВИРЛП
>!! - 6 2 S
РНБ Русский фонд
2006-4
5001