Лариса ЯШИНА УЖЕЛИ ОСЕНИ НАЧАЛО?.. КРИТИКА. РЕЦЕНЗИИ. ОБЗОРЫ О новой книге стихов художника Анатолия Афанасьева 180 Еще раз убедилась в том, что стрессы открывают дополнительные «дремлющие» силы нашего сознания. Наверняка восприимчивый к окружающей красоте художник уже давно носил в душе восторженные эпитеты к тому благолепию, которое не могло не заставить его браться за кисть или карандаш. Зрели где-то внутри и слова, так запечатлевающие в памяти пейзажи, звуки, оттенки света, капризно меняющиеся от любого облачка, времени суток, года… Но художник занимался главным делом своей жизни — рисовал. Рисовал пейзажи, натюрморты, портреты, и вдруг жизнь повернулась темной стороной так, что он не смог какое-то время полностью отдаваться творчеству — был привязан к дому, к тяжело больной любимой жене. Порой тяжёл и карандаш, И кисть бывает неподъёмной. Вот тогда-то и всплыли в памяти картины детства, прекрасных степных просторов, лугов и лесов, те места, где осталась частичка души русского художника Анатолия Петровича Афанасьева. Я часто детство вспоминаю, Простор лугов, степных полей, И неба глубину без края, И тишину осенних дней… Когда человеку плохо, его спасение — в работе. А еще можно тяжесть души излить бумаге, отдать ей ту информацию, которая давит, душит, способна разорвать сердце. И он стал рисовать… словом. Признаюсь всем, не утаю: Нелёгок труд стихов творенья. Острый глаз художника всегда подмечал неброские и неприметные другим детали, чувство цвета и оттенков также дает ему преимущество перед обычными людьми, пишущими стихи: «Встал месяц пламенным серпом…», «Наряд оранжевый приняв», «Когда закатный луч светила сосновый лес позолотит» и др. А с неба ветром синим Спустился полог вниз, Паук на паутине Вниз головой повис. А. П. Афанасьев. Автопортрет. 2010 г. Если в первой книжке стихов, которая очень точно называется «Преодоление», он преодолел себя, свои трудности, свое отчаяние и начал в канун своего восьмидесятилетия писать стихи, Порыв сменяется сомненьем, не всегда умелые, но откровенные, полные раздумий, то ко второй он пришел уже с уверенным слогом, довольно легко освоив технику стихосложения. Ветер шумит на окраинах, Шёлком ласкает ковыль, Степь расстелилась бескрайняя, Шепчет старинную быль. ………………………………………. Люблю приход коров из стада, Мычанье. Пыль стоит столбом, А по земле идёт прохлада, И месяц выгнулся серпом. У книги удивительное название «Ужели осени начало…». Вот что значит молодость души! Человек весьма серьезного возраста не ощущает его, хотя и пишет: 181 Улетели листья с тополей. С ними мои годы улетели. Он ощущает себя еще сильным, способным на многое: Свободной вольной птицею Я выпорхнул из гнёздышка И до сих пор лечу. Легла дорога длинная, Как от луны до солнышка, Ослабли крылья резвые, Но падать не хочу. Несмотря на то, что эти годы, 2009-й и 2010-й, были для Анатолия Петровича и морально, и физически нечеловечески трудными, стихи, воспоминания придавали ему силы, и он писал их почти каждый день. А как хотелось бы порой Увидеть ветхую землянку, Плетень, в углу двора рыдванку, Кизяк, уложенный горой. Знаю по себе, стихи и меня спасали в самые трагические периоды моей жизни, и появлялись не какие-то жалостные, а, напротив, самые сильные по духу, ценные по содержанию. Моя дорога неизменно Покрыта снегом или льдом, — Иду и груз несу свой бренный, Добытый праведным трудом. Или: Из глубины веков Идёт моя деревня, И в памяти моей Останется всегда. Стихи Анатолия Афанасьева окрепли, приобрели свой голос, обогатились образами, яркостью красок, мудростью. Уже многие стихи можно «разобрать» на цитаты: 182 Вдруг возникает перекрёсток, За ним — последняя верста… Анатолий Петрович любит природу, рисует ее сочными мазками; чувствуешь характер речки, которая в августе «и ластится, и холодит», и лес, которому он готов поклониться за его «хмельную буйность». Умиляет ольха, которая «трясет сережкой», а каков мосток над Ольховаткой, что «течет в Золотарёвке»! Над нашей речкой Ольховаткой, Что в Боголюбовке течёт, Мосток есть неказистый, шаткий, — Шагам качающий отсчёт. Его даже в трудном положении не оставляет юмор, умение подшутить над собой: Иной эскиз гораздо лучше, чем переделанный портрет. …………………………………. Вот эпитафию свою Я сочинил прижизненно. Он задумывается над тем, «Зачем пишу?..», «Других поэтов не читают, Теперь совсем иные времена», но ведь — Не ведаешь покоя, Пока не завершишь И не поставишь точку: Углы не закруглишь Иль не закончишь строчку. И в то же время его терзает боль приближающейся неизбежной потери: Закатилось солнышко, Темень наступила. Не глядит в оконышко — Нету моей милой. В стихотворениях, завершающих сборник, автор как бы оценивает свой большой пройденный путь, в котором «Жизнь то ласкала, то трепала…», «Платил за нищенское детство, не знал цены я этим дням». 183 О чём тревожиться — не знаю, Как будто честно жизнь прожил, Все прегрешения земные Своим страданьем искупил, За удовольствия былые Я полной мерой заплатил. Но все-таки: Встречая Вечность у порога, Душа всё так же бьёт тревогу… И пусть Тлеет пыл осеннего костра, Дымом застилая всё былое. Автору хорошего сборника, к сожалению, поздних стихов, Анатолию Петровичу очень хочется: Но мне б хотелось только песню, Одну, но лучшую сложить! 184