загрузить текст доклада - Сибирский институт управления

ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИ КАК
РЕСУРС АНТИКОРРУПЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ В СОВРЕМЕННОЙ
РОССИИ
Д.В. Березняков, С.В. Козлов
Сибирская академия государственной службы
Доклад посвящен теоретическому анализу возможностей и перспектив использования информационно-коммуникационных технологий для борьбы с
коррупцией.
Президентство Дмитрия Медведева, безусловно, отмечено тем фактом, что
тема борьбы с коррупцией стала важнейшим символическим маркером его
внутриполитического курса, ориентированного на дистанцирование от доминирующих тем политической повестки дня, характерных для президентского срока Владимира Путина.
Вместе с тем, очевидным является тот факт, что антикоррупционная политика в России является скорее активно используемым верховной властью символическим ресурсом собственной легитимации, нежели реально функционирующей системой технологических мер, ориентированных на решение вполне
конкретных проблем отчуждения гражданина от государства. Невнимание общественного мнения к декларируемым властью актам «борьбы с коррупцией»
демонстрирует не только прагматизм российского обывателя, ориентированного на то, чтобы «власть его не трогала»1, но и цинизм самих кремлевских идеологов и политтехнологов, неспособных выработать серьезные и долгосрочные
проекты антикоррупционной политики. Г. Сатаров, являющийся одним из ведущих российских экспертов по проблемам коррупции в России, так прокомПодробнее о феномене пассивной поддержки нынешнего режима россиянами см.: Дубин,
Б. Характер массовой поддержки нынешнего режима / Б. Дубин [Электронный ресурс] // Левада-центр.
Аналитический
центр
Юрия
Левады.
–
Режим
доступа:
http://www.levada.ru/press/2010022406.html
1
ментировал президентский Указ от 14 апреля 2010 года, который вводит новую
Стратегию противодействия коррупции и новый Национальный план противодействия коррупции на 2010-2011 годы: «Самое интересное, что связано с появлением этих двух документов, это не их содержание, а то, что само их появление остается практически незамеченным. И причин тут несколько: Вопервых, содержания нет. И поэтому комментировать нечего. Документ, который был назван стратегией, стратегией не является, а является планом. А то,
что названо планом, планом не является, а является списком поручений и т.д. и
т.п. Это если говорить по-крупному. А, во-вторых, если сам текст читать, то
станет совсем смешно… В чём же причина полного отсутствия внимания к
этому документу? Это абсолютно отчётливое, на мой взгляд, свидетельство того, что никто не верит ни в искренность намерений власти, ни в способность
власти такого рода проблемы решать. И то, что отмечается социологами, так
сказать, в «генеральный рост равнодушия» на самом деле ни что иное, как сказывающаяся усталость от каких-либо обещаний, которые этой властью даются.
Наконец, есть просто общеизвестный психологический эффект: когда постоянно повторяется какой-то раздражитель, то на него люди просто перестают обращать внимание. Вот так постепенно перестают обращать внимание и на нашу
власть»2. Простой россиянин воспринимает антикоррупционную риторику как
имитацию «борьбы с проблемой», тогда как повседневные практики взаимодействия с чиновниками, фиксируемые, в том числе и опросами социологов,
показывают системный характер коррупционных сделок на разных уровнях
принятия властных решений3.
Сатаров, Г. Комментарий Указа о противодействии коррупции / Г. Сатаров [Электронный
ресурс] // Фонд «Либеральная миссия». – Режим доступа: // http://www.liberal.ru/articles/4732
3
Приведем выводы недавнего опроса (16-19 апреля 2010 г.), сделанного Левада-центром, по
теме взяточничества: «Исходя из данных исследования, можно предположить, что за последние 4 года средний размер взятки в России вырос примерно на 56,7%, что сопоставимо с
уровнем инфляции за тот же период в России (около 55,6%). Регулярный процент россиян,
отвечающих, что им приходилось давать взятки в течение последнего года, а также пропорциональное соотношение между средним размером взятки и уровнем инфляции в России
свидетельствуют о том, что коррупция в отношениях между населением и чиновниками в
нашей стране носит системный характер». По данным социологов среднее значение взятки в
рублях в марте 2006 г. составляло 5048 руб., а в апреле 2010 г. 8887,4 руб. См: Россияне о
2
Тем не менее, если подходить к теме антикоррупционной политики как рационально конструируемой системе технологий, а не цепочке медиатизированных псевдособытий, то встает вопрос о совокупности вполне конкретных и
прагматичных проектов, реализуемых в различных областях государственного
и муниципального управления. Такие проекты в обязательном порядке предполагают целый набор ресурсов, одним из которых являются современные информационно-коммуникационные технологии.
Важность этого ресурса в реализации антикоррупционной политики определяется целым рядом факторов. Укажем только на некоторые из них. Борьба с
коррупцией как системный процесс должна опираться на институционально
обеспеченную информационную открытость органов власти разного уровня,
поскольку именно непрозрачность принятия разного рода решений создает
условия для приватизации публичных благ4. В этой связи качественная модернизация коммуникативных каналов циркуляции информации между органами
власти и различными социальными аудиториями становится ключевой задачей
реализации антикоррупционной политики. Важнейшим ресурсом подобной модернизации может стать привлечение к общественной экспертизе конкретных
ведомственных проектов, направленных на внедрение информационнокоммуникационных технологий в практику, различных специалистов из негосударственных организаций5.
Кроме того, необходимо понимать, что за последние годы в нашей стране
активно социализируется поколение, чья коммуникативная компетентность и
способы реализации социально-политической активности самым непосредственным образом ориентированы на современные высокотехнологичные медиа. Важнейшим следствием такой ориентации становится политический консьюмеризм и активная маркетизация политической сферы, когда государство
взятках [Электронный ресурс] // Левада-центр. Аналитический центр Юрия Левады. – Режим
доступа: http://www.levada.ru/press/2010051201.html
4
Подробнее см.: Афанасьева, О.В. Наш доступ к информации, которой владеет государство /
О.В. Афанасьева, М.Н. Афанасьев. – М.: Фонд «Либеральная миссия», 2010.
5
Без подобной экспертизы любые проекты уже на этапе разработки будут выхолощены усилиями чиновников, не желающих терять «административную ренту».
рассматривается как предприятие по оказанию услуг гражданам как потребителям6. «Рыночный» менталитет в отношении государственных структур в перспективе может означать следующее: если данная структура (государство или
муниципалитет) не предоставляет мне как потребителю определенные блага, но
при этом претендует на это, то я могу обратиться к другим структурам, где меня не заставят платить коррупционную ренту. Соответственно легитимность
государства в данном случае сводится к нулю.
Если рассматривать прагматический аспект современных информационнокоммуникационных технологий, то в данном случае стоит обратить внимание
на их своего рода технологическую двойственность.
С одной стороны, эти медийные технологии способны максимально дистанцировать от межличностной коммуникации в ситуации «лицом к лицу».
Это означает, что чиновник в своей практической деятельности будет вынужден подчиниться технике и принимать решения в соответствии с алгоритмом,
навязанным ему извне и в осуществление которого он не сможет вносить изменения по своему усмотрению. Тем самым можно минимизировать условие,
важное для низовой коррупции и коррупции среднего уровня, – неформальный
контакт участников коррупционной сделки, основанный на потенциальной
возможности не сделать то, что чиновник обязан сделать в соответствии с формальными процедурами (а именно это и продается). Подчинение технологии
формализуемо и в случае невыполнения определенного набора действий, это
невыполнение будет очевидным. Иными словами, чем больше сфер принятия
См.: Пшизова, С.Н. От «гражданского общества» к «сообществу потребителей»: политический консьюмеризм в сравнительной перспективе / С.Н. Пшизова // Полис. – 2009. № 1-2.
Тенденция маркетизации политики самым непосредственным образом связана со становлением концепции Нового государственного управления (НГУ), предполагающей распространение оснований коммерческой деятельности на сферу государственного управления. См.:
Гаман-Голутвина, О. Изменение роли и функций современного государства и реформы государственного управления: отечественный и зарубежный опыт / О. Гаман-Голутвина // Административные реформы в контексте властных отношений: Опыт постсоциалистических
трансформаций в сравнительной перспективе / Под ред. А. Олейника и О. ГаманГолутвиной. – М.: РОССПЭН, 2008. – С. 97-120.
6
решений будет технологизированно и обезличено, тем меньше будет возможностей для коррупционного торга7.
С другой стороны, современные информационные технологии создают
принципиально новую медийную среду реализации обратной связи и публичной политической активности граждан. Речь в данном случае идет не о технологизации и инструментализации процесса принятия бюрократических решений, а о новых возможностях публичной политической дискуссии и формах
воздействия общественного мнения на власть. Прецеденты, связанные с использованием сотовой связи и интернет-ресурсов на протяжении последних десятилетий показывают, что в долгосрочной перспективе их влияние на политический процесс будет только расти. Поэтому формирование принципов (а не
деклараций) антикоррупционной политики должно предполагать принципиальный фактор неконтролируемой конкретными чиновниками реализации протестной активности. Существует весьма распространенная точка зрения, что
интернет-дискуссии в политическом плане вполне безвредны и чиновники могут их не бояться просто потому, что сетевые контакты не приводят к политической мобилизации аудиторий («люди сидят в чатах, но не выходят на улицы»). Такого рода иллюзии8 связаны с поколенческим статусом и образовательным капиталом бюрократических корпусов, социализированных в годы
брежневского и, отчасти, ельцинского, правления, тогда как новые поколения,
чья социализация происходила в принципиально новых условиях 1990-2000-х
годов, обладает иной медийной культурой. Соответственно изменение информационно-коммуникативной сферы функционирования государственных и муниципальных структур – это дело скорого будущего. Именно поэтому информационно-коммуникационные технологии антикоррупционной политики в РосПростой пример: если можно выслать документы по электронной почте и не ждать часами
в коридорах, то выдачу заграничных паспортов можно существенно упростить, параллельно
технологизировав всю процедуру проверок и согласований. Интервьюер одного из авторов
этой статьи столкнулся с тем фактом, что за существенное ускорение выдачи заграничного
паспорта с него попросили 10.000 рублей. При этом сама процедура сводилась к тому, чтобы
переложить папку с документами с одного стола на другой и «правильно» поговорить с тем,
кто за этим столом сидит.
8
За этими иллюзиями стоит, очень часть, элементарная компьютерная безграмотность.
7
сии должны рассматриваться как сфера перспективного и долгосрочного планирования.
В заключение отметим, что осуществление проектов внедрения информационно-коммуникативных технологий с целью лишения бюрократии возможности извлекать прибыль из коррупционных сделок потребует значительных
усилий не только технологического плана, но и политического характера, поскольку неминуемо приведет к сопротивлению со стороны российского чиновничества.