Толстых Ю. А.

пе еще в бронзовом веке. Несмотря на некоторые различия в технике строительства
таких домов, основная форма его была проста и неизменна на протяжении веков. В
одном конце – жилые помещения, в другом – скот и запасы продовольствия12.
Примечания
1
Выбор данных языков в качестве объекта исследования объясняется не только
их архаичностью, но и принадлежностью к различным подгруппам германской
группы языков: восточной, западной и северной, что подтверждает возможность
существования этих слов в период прагерманской языковой общности.
2
См.: Pokorny, J. Indogermanisches etymologisches Wцrterbuch / J. Pokorny. –
Bern&Mьnchen, 1959. – С. 146.
3
См.: Фасмер, М. Р. Этимологический словарь русского языка / М. Р. Фасмер. –
М., 2003. – С. 596.
4
См.: Шрадер, О. Индоевропейцы / О. Шрадер. – М., 2003. – С. 58–59.
5
См.: Гамкрелидзе, Т. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры /
Т. В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванов. – Тбилиси, 1984. – С. 742.
6
Тацит, К. Сочинения. В 2 т. / К. Тацит. – СПб., 1993. – С. 344.
7
См.: Hдrke, H. Early Anglo-Saxon social structure / Н. Hдrke // The Anglo-axons
from the migration period to the eighth century : An ethnographic perspective. – San
Marino, 1997. – С. 136.
8
Там же. – С. 132.
9
См.: Гуревич, А. Древние германцы. Викинги / А. Гуревич. – М. ; СПб., 1999. –
С. 90.
10
См.: Pliny the Elder. The Natural History. – London, 1855. – P. 334.
11
См.: Тодд, М. Варвары. Древние германцы. Быт, религия, культура / М. Тодд. –
М., 2005. – C. 57.
12
Там же. C. 86–92.
Ю. А. Толстых
ОСОБЕННОСТИ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ
КОНЦЕПТА ‘DESTIN’ (‘СУДЬБА’) ВО ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ
Статья посвящена одной из актуальных проблем когнитивной лингвистики
– исследованию особенностей лингвокультурологической репрезентации концепта ‘destin’ (‘судьба’) во французском языке. Предпринята попытка описать основное смысловое содержание концепта ‘destin’, изучить особенности его репрезентации во французском языке, а также определить его место во французском
языковом сознании и французской культуре на материале современной лексикографии и классической французской литературы.
Ключевые слова: французский язык, концепт, лингвокультурологическая
реперзентация.
Экзистенциальный концепт ‘судьба’ относится к числу ключевых универсальных концептов культуры. Это одна из важнейших категорий сознания, с по134
мощью которых строится концептуальная картина мира народа. При этом, как и
любой другой концепт, концепт ‘судьба’ динамичен, он непрерывно развивается в
сознании носителей того или иного языка.
Всякий концепт многомерен: в нем можно выделить как рациональное, так и
эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универсальное, так и этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное1.
Как результаты мыслительной деятельности, концепты должны быть вербализованы. Но описать их полностью, исчерпывающе невозможно. Особенно это
касается духовных концептов: в их содержании имеется нечто, что не поддается
описанию, может быть лишь пережито, прочувствовано. Духовная культура народа складывается из мыслительных операций как раз с подобными фундаментальными концептами.
В связи с этим считаем справедливым замечание А. Т. Хроленко: «Слово
своим значением в языке представляет лишь часть концепта, отсюда необходимость синонимии слова, потребность в текстах, совокупно раскрывающих содержимое концепта»2.
Как известно, концепт имеет «слоистую» структуру. Причем каждый слой
представляет собой культурный след некой эпохи. Определить признаки ядра
концепта позволяют данные лексикографии. На последующих этапах исследования содержательной структуры концепта следует изучить ассоциативный и/или
дискурсивный материалы с целью описания периферийных слоев концепта (различных частных, индивидуальных ассоциаций и коннотаций).
Прежде всего, рассмотрим семантические истоки лексемы destin – ключевой
лексемы концепта ‘судьба’ во французском языке. Обратимся к этимологии существительного destin: оно образовалось от глагола destiner («предназначать», «готовить»), который, в свою очередь, произошел от латинского многозначного глагола destinare («подчинять», «назначать», «решать», «определять», «планировать»
и т. д.)3.
Для установления смыслового объема концепта необходимо определить его
место в языковой картине мира и языковом сознании народа через обращение к
данным энциклопедических и лингвистических словарей.
Каково толкование понятия ‘destin’ в современном французском языке? Например, в энциклопедическом словаре «Le Petit Robert» (1997) представлены следующие значения лексемы destin:
1) Сила, непоправимо предопределяющая, по некоторым поверьям, ход событий4. (Здесь и далее: перевод дефиниций наш. – Ю. Т.) В этом случае синонимами лексемы destin являются слова destinée («участь», «предназначение»),
fatalité («фатальность», «рок», «неизбежность»), fatum («рок», «фатум»), nécessité
(«необходимость», «неизбежность»).
Еще в греческой и римской мифологии судьба считалась чем-то непостижимым и более могущественным, чем боги. Возникнув из тьмы и хаоса, слепая
Судьба была высшим божеством, ничто не могло изменить ее решений. В христианской культуре на смену понятию судьбы пришли понятия спасения и Божьего
провидения как некой неминуемой, предопределенной, ниспосланной свыше и
складывающейся независимо от воли человека участи.
Идея могущества, непредсказуемости, непоправимости и неотвратимости
судьбы выражена в творчестве многих классиков французской литературы. Вот
лишь некоторые цитаты: «Il y a force plus puissante que celle des hommes, c'est
“l'enchaоnement des choses de la vie”. Ce qu'on pourrait nommer la fermentation
135
naturelle des faits et des actes, c'est ce que l'antiquité nommait “destin, fatalité, sort” et
le christianisme “providence”» («Есть сила, которая могущественнее силы людей, –
это “последовательность событий жизни”. То, что можно было бы назвать естественным брожением событий и поступков, то, что древние называли “судьбой, фатальностью, уделом”, а христиане – “провидением”», Виньи). (Здесь и далее: перевод цитат наш. – Ю.Т.) Или: «De quel nom te nommer, ô fatale puissance? / Qu'on
t'appelle destin, nature, providence, / Inconcevable loi!» («Каким именем назвать тебя, о фатальная сила? / Назови тебя судьбой, природой, провидением, / Ты – непостижимый закон»!», Ламартин). Схожие мотивы обнаруживаются, например, и у
Расина: «Je me livre en aveugle au destin qui m’entraîne» («Вслепую отдаюсь судьбе, влекущей меня за собой»), «Avec quelle rigueur, Destin, tu me poursuis! / Je ne
sais oщ je vais, je ne sais oщ je suis» («С какой суровостью, Судьба, преследуешь
меня! / Не ведаю, куда иду, не ведаю, где я»), и у Дидро: «Nous croyons conduire le
destin; mais c'est toujours lui qui nous mène» («Мы полагаем, что управляем судьбой; но ведет нас всегда она»), и у Кокто: «Le destin n'aime pas qu'on embrouille son
fil» («Судьба не любит, когда запутывают ее нить»), и у многих других французских поэтов и прозаиков.
В своем основном значении («высшая сила») лексема destin употребляется в
составе таких устойчивых словосочетаний, как destin aveugle («слепая судьба»),
destin cruel («жестокая судьба»), destin impitoyable («безжалостная судьба») и др.
2) Совокупность событий, возможных, случайных (тогда синонимами лексемы destin будут hasard – «случайность», «случай», fortune – «случай», «рок»,
«судьба») или нет (в этом случае синоним destin – fatalité, «фатальность», «неизбежность», «рок»), которые составляют жизнь человека и не зависят от его воли5.
В данном значении синонимами destin являются также destinée («участь», «предназначение»), étoile («звезда», «судьба»), sort («судьба», «рок», «участь», «удел»,
«доля», «будущее» и др.).
Коннотация случайности, непредсказуемости судьбы выражена, например, в
следующих афоризмах: «Le hasard est le travestissement favori du destin» («Случайность – излюбленный наряд судьбы», Гитри), «Le destin est ce qui nous arrive au
moment oщ on ne s'y attend pas» («Судьба – это то, что с нами случается, когда мы
этого не ожидаем», Пруст).
Однако и в классической, и в современной французской литературе нередко
можно встретить ироничную трактовку непредсказуемости и неотвратимости
судьбы, не лишенную ноты горечи и сожаления. Например: «Quand le mal est certain, / La plainte ni la peur ne changent le destin; / Et le moins prévoyant est toujours le
plus sage» («Когда зло все крушит одним махом, / Судьбу не изменить ни жалобой, ни страхом; / Кто не столь прозорлив – тот мудрее других», Лафонтен), или:
«Les hommes ont inventé le destin, afin de lui attribuer les désordres de l’univers,
qu’ils ont pour devoir de gouverner» («Люди придумали судьбу, чтобы приписать
ей беспорядок, который творится в мире и которым они сами должны управлять»,
Роллан).
В речи современных французов нередко можно услышать устойчивые выражения вроде «C’est le destin!» («Это судьба!») или «On n’échappe pas а son destin!» («От судьбы не уйдешь!»), где явно выражена идея неизбежности, фатальности судьбы.
Кроме того, слово destin нередко употребляется в переносном значении: le
destin d’un ouvrage littéraire («судьба литературного произведения»), le destin
d’une civilisation («судьба цивилизации») и т. д. Здесь лексема destin вполне может
136
быть заменена лексемами avenir («будущее») или sort («судьба», «участь», «будущее»).
Итак, основными значениями лексемы destin являются следующие: «судьба
как высшая сила, влияющая на события в жизни человека» (1), и «судьба как события в жизни человека, происходящие под воздействием высших сил» (2).
Во французской лексикографии описано и третье значение лексемы destin:
3) Течение жизни, которое может быть изменено тем, кто ее проживает5. В данном случае синонимами destin следует считать лексемы existence
(«жизнь», «существование») и vie («жизнь»).
В этом значении лексема destin употребляется в составе следующих устойчивых выражений: être responsable de son destin («быть в ответе за свою судьбу»),
décider de son destin («решать свою судьбу», «распоряжаться своей судьбой»), tisser son destin («ткать (создавать) свою судьбу») и др. Так, Ф. Мориак писал: «Nous
tissons notre destin, nous le tirons de nous comme l’araignйe sa toile» («Мы создаем
свою судьбу, мы плетем ее из себя, словно паук паутину»).
Тема судьбы, точнее – попыток человека ее изменить, с давних пор вдохновляла деятелей литературы и искусства на создание бессмертных шедевров.
Особую роль эта тема играет в художественном мире романтиков (в частности,
Гюго, Виньи, Ламартина) и экзистенциалистов (Сартра, Камю).
Так, Гюго первым обратился в своих произведениях (прежде всего, в драмах и
романах) к проблеме борьбы человека с собственной судьбой. Герой Гюго неизменно
одинок, отвергнут обществом, он пытается преодолеть жестокие жизненные обстоятельства и одержать верх над своим уделом или судьбой. Схожие мотивы обнаруживаются и в поэзии Ламартина, Мюссе, Виньи и др. В целом, герои романтиков оказываются обреченными на трагическую судьбу в мире закостенелой религиозной или
общественной морали, где нет места свободе страстей и праву на счастье. «Quand un
homme marche vers son destin, il est bien souvent forcé de changer de direction» («Когда
человек идет к своей судьбе, он очень часто вынужден менять направление», Гюго).
В произведениях Сартра и Камю, видных представителей экзистенциализма,
одного из ведущих литературно-философских направлений во французской литературе ХХ века, подняты, в частности, такие проблемы, как противостояние человека трагической судьбе, стремление к индивидуальной свободе и осознание ответственности перед самим собой и перед окружающими. Экзистенциалисты отстаивали идею о том, что каждый человек уникален и является хозяином своих
мыслей, поступков и собственной судьбы. Вот цитаты из «Мифа о Сизифе» Камю: «Un destin n’est pas une punition» («Судьба – не наказание»), «Créer, c’est ainsi
donner une forme а son destin» («Творить – значит придавать своей судьбе какуюто форму»). Сартр писал: «Chaque homme doit inventer son chemin» («Каждый человек должен придумать свой путь»).
Мальро, предтеча французского экзистенциализма, также много размышлял
в своих произведениях о способности человека противостоять судьбе; например:
«Le destin n’est pas la mort. Il est fait de tout ce qui impose а l'homme la conscience de
sa condition» («Судьба не есть смерть. Она состоит из всего того, что заставляет
человека осознавать свой удел»), «La (…) tragédie de la mort est en ceci qu’elle
transforme la vie en destin, qu’а partir d’elle rien ne peut plus кtre compensé» («Трагедия смерти состоит в том, что она превращает жизнь в судьбу, что после нее
ничто уже больше не исправить»), «L’art est un anti-destin» («Искусство – это антисудьба») и т. д.
137
Во французском языковом сознании присутствуют также схожие сущности,
вот лишь некоторые из них: sort («судьба», «рок»; «участь», «удел»; «будущее»,
«исход»; «жребий» и др.), destinée («судьба», «участь»; «предназначение»;
«жизнь»), fortune («фортуна», «удача»; «судьба», «участь», «рок», «случай» и
др.), hasard («случай», «случайность», «судьба»), événement («событие»;
«случай»;
«развязка»),
fatalité
(«фатальность»,
«случай»,
«судьба»,
«неизбежность»), vie («жизнь»), providence («провидение»), aventure («будущее»,
«судьба» – в составе устойчивых словосочетаний типа dire la bonne aventure
(«предсказывать судьбу»)), avenir («будущее»), état («состояние», «положение»),
prédiction («предсказание»), existence («существование»; «жизнь»), étoile
(«звезда», «судьба»), lot («жребий», «судьба», «удел», «участь»), chance («удача»,
«счастье»; «случайность», «случай»), malheur («несчастье»; «несчастный
случай»), issue («исход»), futur («будущее»), horoscope («гороскоп»; «судьба» – в
составе устойчивых словосочетаний типа dresser (faire, lire, tirer) un horoscope
(«составлять гороскоп», «предсказывать судьбу»)), fatum («судьба», «рок», «фатум»), Dieu («Бог»), ciel («небо»), part («доля»), oracle («оракул»), nécessité («необходимость», «неизбежность»). Это – синонимы слова destin (мы расположили
их, начиная с наиболее близкого по смыслу, по данным нескольких лексикографических источников).
Во многих французских пословицах и поговорках (например, «Il est plus de
jours que d'annйes et que de bonnes destinées» («Счастливые судьбы редки», или
дословно: «(В жизни) дней больше, чем лет и счастливых судеб»), «On ne lutte pas
contre le destin» («С судьбой не поборешься (не поспоришь)»), «Ce qui est écrit, est
écrit» («Судьба есть судьба»), «A la guerre comme а la guerre» («На войне как на
войне») и др.) концепт «судьба» предстает воплощением непреодолимой и несправедливой силы, делающей человека несчастным.
Анализ значений французского слова destin и его синонимов, репрезентирующих концепт destin («судьба»), а также тех смыслов, которые реализуются в
различных контекстах их употребления, дает основания предполагать, что для
французской культуры базовой оппозицией свойств судьбы как концепта можно
считать оппозицию исправимость/неисправимость (термин, предложенный
В. Г. Гаком в статье «Судьба в зеркале индивидуального сознания. Судьба и мудрость», 1994). Данная оппозиция отражает проблему взаимодействия свободы и
воли человека, свойственную универсальному концепту «судьба».
Можно предположить, что гештальтами6 (масками), которыми обладает
концепт ‘destin’ во французской культуре, являются следующие: судьба – могущественное божество или непреодолимая сила (destin aveugle (слепая), sourd
(глухая), impitoyable (неумолимая), inexorable (безжалостная)…); судьба – книга
(lire au Livre du destin – читать книгу судьбы), судьба – дорога (Nos destins se sont
croisés – Наши судьбы пересеклись; suivre son destin – следовать (жить) своей
судьбой); судьба – наказание (кtre condamné а un destin – быть обреченным на к/л
судьбу), которого следует постараться избежать (йchapper а un destin – избежать
судьбы); судьба – владычица или хозяйка (кtre enchaоné par son destin – быть
прикованным, порабощенным судьбой) и антонимичный гештальт судьба – раба
(être maоtre de son destin – быть хозяином своей судьбы, prendre en main son destin
– взять судьбу в свои руки, forcer le destin – подчинить себе судьбу), судьба – враг
(être aux prises avec son destin – бороться с судьбой) и др.
Безусловно, описать все гештальты концепта ‘destin’, свойственные французскому языковому сознанию, невозможно. Однако концептуальный и ассоциа138
тивный анализ культурно значимых текстов позволяет также установить некоторые индивидуальные коннотации и ассоциации, составляющие периферийные
слои концепта.
Например, в романах Мальро и его сочинениях по философии искусства
(Les Voix du silence, 1951, La Mйtamorphose des dieux, 1957, L’Irréel, 1974,
L’Intemporel, 1976, L’Homme précaire et la littйrature, 1977, Le Surnaturel, 1977, и
др.) destin есть temps (время): лишь время властно над человеком, как бы он ни
пытался ему противостоять; противостояние времени и есть борьба с судьбой; искусство – «антисудьба», потому что лишь оно сильнее времени: искусство дарует
человеку «бессмертие» через творчество и величие. Именно в противостоянии
судьбе через активное действие (творчество) Мальро видел величие человека. Вот
лишь одна цитата: “La survivance de l’esprit répond а la dépendance de l’homme
comme le destin dominé répond, dans le roman, au destin subi” («Бессмертие духа
является таким же ответом зависимости человека, как в романе судьба, над которой одержан верх – ответ судьбе, которую терпят»).
А в романах Мальро «Удел человеческий» (La Condition humaine, 1933) и
«Орешники Альтенбурга» (Les Noyers de l’Altenburg, 1943) концепт destin («судьба») репрезентирован метафорой prison («тюрьма») – воплощением страданий и
унижения человеческого достоинства.
Для установления полного смыслового объема концепта следующим этапом
исследования должен стать психолингвистический ассоциативный эксперимент –
опрос носителей языка, поскольку именно индивидуальные коннотативные, образные, оценочные, ассоциативные значения могут составить психологически реальное ядро концепта, его базовый слой. Интересно также сравнить репрезентации концепта судьба в контексте разных лингвокультур.
Список литературы
1. Арутюнова, Н. Д. Истина : фон и коннотация / Н. Д. Арутюнова // Логический
анализ языка. Культурные концепты. – М., 1991.
2. Гак, В. Г. Судьба в зеркале индивидуального сознания. Судьба и мудрость /
В. Г. Гак // Понятие судьбы в контексте разных культур / под ред. Н. Д. Арутюновой.
– М. : Наука, 1994.
3. Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика : учеб. пособие / В. А. Маслова. – 2-е
изд. – Мн. : ТетраСистемс, 2005.
4. Хроленко, А. Т. Основы лингвокультурологии / А. Т. Хроленко. – М. : Флинта :
Наука, 2004.
5. Чернейко, Л. О. Имя ‘судьба’ как объект концептуального и ассоциативного анализа / В. А. Долинский, Л. О. Чернейко // Вестник Моск. гос. ун-та. Сер. 9, Филология. – 1996. – № 6.
6. Новый французско-русский словарь : Ок. 70 000 слов, 200 000 единиц пер. / сост.
В. Г. Гак, К. А. Ганшина. – М. : Рус. яз., 1994.
7. Dictionnaire des synonymes de la langue française / P. Ripert. – Paris : Bookking International, 1995.
8. Le Petit Robert : Dictionnaire encyclopédique de la langue française. Version CDROM. – Paris ; Bruxelles : Dictionnaires Le Robert, 1997.
9. http://dictionnaire.mediadico.com
10. http://fr.wiktionary.org/wiki/destin
11. http://www.cnrtl.fr/synonymie/destin
139
12. http://www.lexilogos.com/francais_langue_dictionnaires.htm
13. http://www.sensagent.com/dictionnaires/fr-fr/destin
Примечания
1
Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика : учеб. пособие / В. А. Маслова. – 2-е
изд. – Мн.: ТетраСистемс, 2005. – С. 36.
2
Хроленко, А. Т. Основы лингвокультурологии / А. Т. Хроленко. – М. : Флинта :
Наука, 2004. – С. 57.
3
http://fr.wiktionary.org/wiki/destin
4
Malraux, Andrй. L’Homme précaire et la literature / А. Malraux. – Paris : Gallimard,
1977. – P. 299.
5
Le Petit Robert : Dictionnaire encyclopédique de la langue française. Version CD-ROM. –
Paris ; Bruxelles : Dictionnaires Le Robert, 1997.
6
Под гештальтом мы понимаем, вслед за Л. О. Чернейко и В. А. Долинским, представления носителей языка, скрытые в имени и раскрывающиеся в его сочетаемости,
в обнаружении «образов содержания знака» (по Н. Д. Арутюновой). Гештальты позволяют видеть одно явление сквозь призму другого, более понятного.
П. С. Третьякова
ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ ЭГОЦЕНТРИЧЕСКОЙ РЕЧИ
С ИНЫМИ ВИДАМИ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В статье представлена усовершенствованная модель формирования навыков неспонтанной речи и лингвокогнитивной деятельности. Данная модель отношений предоставляет возможность не только связать разные виды внутренней речи с разными типами речи, но и рассмотреть их соотношение с категорией интенции. Это позволяет более глубоко проанализировать взаимоотношения
эгоцентрической речи с иными видами речевой деятельности.
Ключевые слова: лингвокогнитивная деятельность, эгоцентрическая речь,
внутренняя речь.
В настоящей статье представлены результаты исследования взаимоотношений эгоцентрической речи с другими типами речи (вопрос, ставший предметом
разногласий между Л. С. Выготским и Ж. Пиаже). Задача настоящей статьи –
уточнение вопроса о соотношениях между этими видами речевой деятельности и
как следствие усовершенствование разработанной нами модели формирования
навыков неспонтанной речи и лингвокогнитивной деятельности. Ранее [3] нами
была предложена модель отношений, в которой не учитывалась возможность интенционально-жанровой неоднородности в составе разных видов речевой деятельности. Эта неполнота структуры прежней модели формирования навыков неспонтанной речи и лингвокогнитивной деятельности побудила нас к усовершенствованию схемы отношений, которая в настоящий момент учитывает интенциональный фактор в развитии речи (в опубликованных ранее работах обосновывался
культурологический аспект данной модели [2; 3]).
140