ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ДИАЛОГА «АВТОР

 ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ ДИАЛОГА «АВТОР – ЧИТАТЕЛЬ»
(НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛОЯЗЫЧНОГО
НАРРАТИВНОГО ДИСКУРСА)
О. С. Федотова
Кандидат филологических наук,
Рязанский государственный
университет им. С. А. Есенина,
г. Рязань, Россия
Summary. The paper touches upon the problem of fictional communication. It
is shown that the author of English narrative discourse can address the reader
explicitly and “discuss” with him / her different topics, such as peculiarities of
surrounding world and society, peculiarities of women’s and men’s character
and peculiarities of literary work.
Keywords: fictional communication; English narrative discourse; the opinion
of the author; maxims; time shift.
В последнее время довольно активно развивается наука о
коммуникации, о чём говорят многочисленные исследования в
этой области [4, с. 3–7]; [5, с. 4–9]; [6, с. 53–57]; [7, с. 42–46];
[8, с. 58–63]. Проблема художественной коммуникации также является плодотворной областью современных филологических исследований. Особое внимание уделяется вопросам взаимоотношения автора и читателя, что не случайно, так как они являются
основными участниками художественной коммуникации. В результате их взаимодействия произведение приобретает новый
смысл, который может оказать сильное влияние как на общий
кругозор, так и на восприятие читателем окружающего мира.
Личность автора репрезентируется в художественном произведении при помощи категории лица, которая, по верному замечанию
Г. И. Бойко, позволяет эксплицировать информацию о многообразии внутреннего мира человека и о различных формах межличностных отношений, а следовательно, получить более полную
информацию о внутреннем мире коммуникантов и о системе их
ценностных ориентаций [1, с. 212–219]; [2, с. 43–53]; [3, с. 5–11].
Описывая события фикциональной реальности, автор художественного произведения не всегда остается в роли невидимого
33
читателю рассказчика. Помимо изложения происходящих событий, он может напрямую обращаться к читателю, выражая свое
мнение по поводу, непосредственно не связанному с фикциональными событиями. В данной статье на примере англоязычного
нарративного дискурса рассматриваются основные темы диалога,
который автор ведет с читателем.
В контексте (1) автор высказывает мнение о положительном
влиянии научно-технического прогресса на современный ему мир:
(1) Agent Simkins raised his hand, motioning his team into the
space. Silently, the men fanned out. Moving cautiously up the center
aisle, Simkins reached up and flipped a switch on his goggles, activating the newest addition to the CIA’s arsenal. Thermal imaging had
been around for years, but recent advances in miniaturization, different sensitivity, and dual-source integration had facilitated a new
generation of vision – enhancing equipment that gave field agents
eyesight that bordered on superhuman [9, с. 228 – 229].
Автор упоминает в своем обращении к читателю новые достижения в тепловидении (advances in miniaturization, different sensitivity, and dual-source integration), которые позволяют агентам
достигать невероятных результатов в преследовании. Не случайно здесь встречается аллюзия на суперчеловека, обладающего
фантастическими способностями (superhuman). Иными словами,
автор описывает изменения, происходящие в мире, и обращает
наше внимание на скачок технического прогресса.
Иногда, для того чтобы более точно донести до читателя какую-либо идею, автор использует в своих отступлениях знание о
конкретных явлениях. Например, в следующем случае произошедшее в городе событие сравнивается с кольцами на стволе дерева, которые отмечают каждый следующий год его жизни:
(2) It was one of those excitements which, when they move a
country town, leave a permanent mark upon its chronicles, as a warm
summer permanently marks the ring in the tree-trunk corresponding
to its date [12, с. 253].
Еще в одном отрывке из романа Т. Харди (конец XIX века)
«Мэр Кэстербриджа» автор затрагивает проблему маленьких городов, в которых любая мелочь становится огромным событием,
раздувается и активно обсуждается всеми жителями:
34
(3) Such was the state of things when the current affairs of
Casterbridge were interrupted by an event of such magnitude that its
influence reached to the lowest social stratum there, stirring the
depths of its society simultaneously with the preparations for the
skimming-ton. It was one of those excitements which, when they
move a country town, leave a permanent mark upon its chronicles,
as a warm summer permanently marks the ring in the tree-trunk
corresponding to its date [12, с. 253].
В приведенном примере пояснение автора призвано уточнить,
что жизнь в маленьких городах очень спокойная и неинтересная.
Время там как будто бы остановилось. Поэтому даже самое незначительное происшествие вызывает огромный резонанс и бурные
обсуждения. Люди склонны намеренно «раздувать» проблему,
чтобы скрасить свое серое существование. Выделенное нами высказывание является обобщением (excitements, chronicles), указывает на общий опыт читателя и автора, их общее знание о мире (one
of those excitements). Примечательно, что сравнение, используемое
автором, содержит факт из общих знаний о мире, на что указывает
настоящее время (marks) и упоминание теплого лета, то есть эмпирически всем известных фактов.
Автор англоязычного нарративного дискурса в своем диалоге
с читателем может затрагивать особенности человеческой природы, например, стереотипность поведения людей:
(4) “Alexandra!” (Why is practically every kid named Alexander
or Alexandra these days?) Becca said in a stage whisper. “Not now.
Go and see videos” [10, с. 159].
В данном случае обращение автора к читателю оформлено в
виде риторического вопроса, затрагивающего проблему выбора
имени для ребенка. О том, что высказывание автора выходит за
рамки повествования, говорит форма настоящего времени и обобщение (practically every). Очевидно, что автор ссылается на общий с читателем опыт (these days). И автор, и читатель знают, о
каком времени идет речь.
В следующем контексте автор призывает читателя поразмыслить о таких свойствах личности, как лживость и правдивость:
(5) This excellent method of conveying a falsehood with the heart
only, without making the tongue guilty of an untruth, by the means of
35
equivocation and imposture, hath quieted the conscience of many a
notable deceiver; and yet, when we consider that it is Omniscience
on which these endeavour to impose, it may possibly seem capable of
affording a very superficial comfort; and that is artful and refined
distinction between communicating a lie and telling one, is hardly
worth the pains it costs them [11, с. 236].
Сдвиг повествовательного лица в выделенном нами высказывании (when we consider) показывает, что читатель из наблюдателя превращается в полноправного участника повествования, который размышляет вместе с автором и делает выводы. В целом
выделенные нами рассуждения можно рассматривать как отступление от основного повествования, остановку, сделанную автором для установления диалогического контакта с читателем.
Очевидно, что автор старается постепенно «привести» читателя к
своей идее, используя усилительное and yet и модальный глагол
со значением вероятности (may possibly seem capable of). Завершающая рассматриваемый контекст фраза is hardly worth the
pains it costs them ставит точку в размышлениях автора. Он выносит вердикт, с которым читатель должен согласиться.
В отрывке из романа Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» заслуживает внимания рассуждение автора о том, насколько
опасным может быть чувство несправедливости. Оно должно непременно выплескиваться, иначе существует вероятность того,
что оно разрушит душу:
(6) And yet, deep inside herself, a sense of injustice, of being defrauded, had begun to burn in Connie. The physical sense of injustice
is a dangerous feeling, once it is awakened. It must have outlet, or it
eats away the one in whom it is aroused. Poor Clifford, he was not to
blame. He was the greater misfortune. It was all part of the general
catastrophe [13, с. 75].
Временной сдвиг является очевидным показателем отступления автора от фикциональной реальности произведения. Обобщенный характер и сентенциональность выделенных предложений показывают их связь с миром, в котором живет читатель. Универсальность высказанной автором мысли поддерживается языковыми
средствами: формами Present Indefinite (is, eats away), пассивным
залогом (is awakened, is aroused), абстрактными существительными
36
(injustice, feeling), неопределенно-личным местоимением one. Выделенное высказывание кажется полностью оторванным от ткани
повествования, однако связь между авторской репликой в диалоге с
читателем и фикциональной реальностью поддерживается лексическим повтором слова injustice, а также семантическими повторами
sense – feeling, began to burn in her – a dangerous feeling.
Как очевидно из следующего контекста, автор заметил интересную особенность, свойственную женской натуре, что если одна дама испытывает антипатию по отношению к другой, то это
скорее комплимент, чем повод для расстройства:
(7) Indeed, for my own part, though I have been repeatedly told
by persons for whom I have the greatest respect, that Miss Brown is
an insignificant chit, and Mrs White has nothing but her petit minois
chiffoné, and Mrs Black has not a word to say for herself; yet I know
that I have had the most delightful conversations with Mrs Black (of
course, my dear madam, they are inviolable); I see all the men in a
cluster round Mrs White’s chair, all the young fellows battling to
dance with Miss Brown; and so I am tempted to think that to be despised by her sex is a very great compliment to a woman [14, с. 99].
В приведенном примере автор делится с читателем сплетнями
(I have been repeatedly told), которые он слышал от глубоко уважаемых им людей (for whom I have the greatest respect). Тем не менее
писатель придерживается собственной позиции (for my own part, so
I am tempted to think), которую он выражает при помощи сентенции
to be despised by her sex is a very great compliment to a woman. Здесь
налицо сдвиг в повествовании, который маркируется формами настоящего времени и обобщающим характером выделенного нами
высказывания. Языковыми маркерами обобщения являются неопределенные артикли. Автор подмечает особенность, характерную
для всех женщин, а не только для героинь его произведения.
В контексте из романа Т. Гарди «Мэр Кэстербриджа» высказывается мысль о нерушимости мужской дружбы:
(8) Friendship between man and man; what a rugged strength
there was in it, as evinced by these two. And yet the seed that was to
lift the foundation of this friendship was at that moment taking root in
a chink of its structure [12, с. 96–97].
37
В выделенном нами фрагменте обращает на себя внимание неполное предложение в виде сентенции и измененный порядок слов,
которые меняют ритм повествования, вследствие чего высказыванию придается особое значение. Очевидно, что понятие мужской
дружбы очень важно как в контексте повествования, так и вне его.
Автор может вести диалог с читателем о языке литературного произведения. Например, в контексте (9) говорится о невозможности изображения некоторых сцен и эмоций:
(9) Then came the struggle and parting below. Words refuse to tell
it. All the servants were there in the hall – all the dear friends – all the
young ladies – the dancing master who had just arrived; and there was
such a scuffling, and hugging, and kissing, and crying, with the hysterical yoops of Miss Swartz, the parlour border, from her room, as no pen
can depict, and as the tender heart would fain pass over [14, с. 8].
Выраженные в форме сентенций, замечания автора выходят
за рамки фикциональной реальности и призывают читателя обратить особое внимание на происходящие в романе события. Особо
подчеркивается боль расставания старых друзей, которые, на
первый взгляд, не смогут жить друг без друга. С другой стороны,
здесь чувствуется отношение автора, который отказывается описывать явно наигранные слезы и эмоции.
Итак, можно сделать общий вывод о том, что основными темами диалога, который автор непосредственно ведет с читателем,
являются мнение автора об особенностях современного ему мира,
общества, о конкретных предметах и явлениях, об особенностях
женской и мужской натуры, а также о сущности природы человека
в целом и мнение автора о литературном труде. Отметим, что замечания автора о структуре художественных прозаических произведений кажутся в наименьшей степени связанными с канвой фикциональной реальности. Подобные темы в авторском диалоге с читателем поднимаются, скорее, для того, чтобы указать на отличия
данного художественного произведения от всех остальных.
Библиографический список
1. Бойко Г. И. Категория лица как репрезентант системы ценностных ориентаций // Вестник Тамбовского университета. – 2008. – № 2. – (Сер.:
Гуманитарные науки).
38
2. Бойко Г. И. Релевантность категории лица как репрезентанта внутреннего мира личности // Вестник Московского государственного лингвистического университета. – 2009. – № 560.
3. Бойко Г. И. Категория лица в личностно-ориентированном дискурсе (на
материале немецкого языка) // Иностранные языки в высшей школе. –
2011. – № 3.
4. Голубкова Е. Е. Коммуникология и лингвистика: долговременное сотрудничество // Научные исследования и разработки. Современная коммуникативистика. – 2013. – Т. 1. – № 3.
5. Кравченко А. В. Коммуникация и язык: некоторые соображения о
предметной области коммуникативистики // Научные исследования и
разработки. Современная коммуникативистика. – 2013. – Т. 2. – № 1.
6. Кремер И. Ю. Коммуникативные аспекты аргументации в немецкой
критической прозе // Научные исследования и разработки. Современная
коммуникативистика. – 2013. – Т. 2. – № 5 (6).
7. Кремер И. Ю. Репрезентанты аргументации в немецком научном тексте //
Научные исследования и разработки. Современная коммуникативистика. –
2014. – Т. 3. – № 1 (8).
8. Троицкая Т. Б. Тактики убеждения адресата в пиар-текстах // Научные
исследования и разработки. Современная коммуникативистика. – 2013. –
Т. 2. – № 5 (6).
9. Brown D. The Lost Symbol. – London : Bantam Press, 2009. – 509 p.
10. Bushnell C. Sex and the City. – London : Abacus, 2009. – 245 p.
11. Fielding H. The History of Tom Jones a Foundling. – London : Wordsworth
Classics, 1999. – 734 p.
12. Hardy T. The Mayor of Casterbridge. – Moscow : Progress Publishers, 1964. –
367 p.
13. Lawrence D. H. Lady Chatterley’s Lover. – London: Penguin Books, 1997. –
314 p.
14. Thackeray W. M. Vanity Fair. – London : Wordsworth Classics, 2001. – 694 p.
39