Судаков А. В., Моников С. Н. История исследования природы
реклама
Псковский регионологический журнал № 17 2014 УДК 91.910.3 А. В. Судаков, С. Н. Моников ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРИРОДЫ КАМЫШИНСКОГО РАЙОНА ВОЛГОГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ Камышинский район является одной из ключевых территорий устойчивого развития в Волгоградской области. Он отличается богатой природой, благоприятным климатом и доступными для использования ресурсами. Изучение природы этой территории началось ещё в период Академических экспедиций и имеет долгую историю, которую можно разделить на три периода. Каждый из них имел свою специфику и задачи, которые отражались в преобладающих направлениях исследований и определялись хозяйственной практикой. Природа района изучена достаточно полно, но в то же время физико-географическую картину территории нельзя назвать полной и комплексной. Имеет место неравномерная глубина изучения различных природных компонентов территории, что негативно сказывается на её хозяйственном развитии. Современный этап изучения природы района ставит перед исследователями новые задачи, решение которых будет способствовать рациональному природопользованию и устойчивому социально-экономическому развитию. Ключевые слова: история исследования, периодизация, хронологические рамки, научные интересы, степень изученности, географический анализ и прогноз. Экономико-географическое значение Камышинского района. Камышинский район (административный центр г. Камышин, областного подчинения) расположен на севере Волгоградской области на правом берегу Волги. Основан в 1928 г. в составе Нижне-Волжского края. С 1934 г. входит в состав Сталинградского края, с 1936 г. — Сталинградской (с 10 ноября 1961 г. — Волгоградской) области. До Великой Октябрьской социалистической революции существовал Камышинский уезд Саратовской губернии. В настоящее время Камышинский район занимает площадь 3563 км2. На его территории расположено 20 сельских администраций, объединяющих 47 населённых пунктов и городская администрация г. Петров Вал. В районе проживает 45 тыс. чел. Городское население — 32,7 %, сельское — 67,3 %. Самыми ценными природными ископаемыми являются нефть и газ. Открыто девять месторождений нефти. Есть железные и титаново-циркониевые руды. Имеются фосфориты. Однако основными полезными ископаемыми являются строительные материалы. В большом количестве добывается кварцевый и строительный песок. Камышинский район относится к числу лидеров в Волгоградской области по запасам и добыче крепкого сливного песчаника, цементного сырья, опок, мела, мергеля, глин и суглинков, охристых жёлтых и тёмно-жёлтых песчаников, минеральных красок, что располагает к дальнейшему развитию промышленного производства строительных материалов. Территория района считается одной из самых богатых по количеству и качеству природных ископаемых в Волгоградской области. В структуре валового производства на долю сельского хозяйства приходится 72 % продукции. Площадь сельхозугодий составляет 259,1 тыс. га (69 % территории). Выращивают зерно, овощи, бахчевые культуры, картофель; производят мясо, молоко, яйца. Район является одной из наиболее освоенных территорий Волгоград- 78 Псковский регионологический журнал № 17 2014 ской области. Вместе с тем, степень его географического изучения очень невелика и не отвечает задачам рационального природопользования. На протяжении всей истории изучения этой территории ощущался острый дефицит прикладных географических исследований. Будучи одним из самых красивых и комфортных для проживания в Волгоградской области, Камышинский район нуждается в гораздо большем внимании со стороны географов и в конструктивно-географическом подходе к его изучению. Анализ истории исследования природы этой территории необходим для определения научной стратегии её изучения с целью рационализации подходов к дальнейшему развитию сложившегося здесь природно-хозяйственного комплекса. Познание истории изучения этой территории является важной частью исследования процесса формирования физико-географических представлений о Нижнем Поволжье в целом. А важность этой проблематики трудно переоценить. Ведь в Нижневолжском макрорегионе в советское время были осуществлены грандиозные программы преобразования природы: строительство лесополос, водохранилищ, Волго-Донского судоходного канала, мощных мелиоративных систем. Это коренным образом повлияло не только на саму природу, но и на научные представления о рациональном природопользовании и на формирование современной концепции устойчивого развития в региональном аспекте. Описательный период. Территория Камышинского района вплоть до середины XVIII в. была малоосвоенной окраиной Российской империи. Российское правительство для начала поставило цель хотя бы обзорного изучения Нижнего Поволжья, географические сведения о котором были фрагментарны и не отвечали задачам хозяйственного освоения региона, о котором были только отдельные научные сведения. Периодизация научного исследования Камышинского района имеет свои особенности, вследствие того, что в пределах такой малой территории объём исследований не охватил весь спектр проблем географического изучения территории и имеет свою специфику. Анализируя деятельность естествоиспытателей, географов и геологов, изучавших эту территорию со времени её российской колонизации и до настоящих дней, можно выделить три научных периода её изучения. Первый период — описательный. Его начало связано с русскими академическими экспедициями. В связи с опасностью нападения со стороны кочевых орд в открытой степи, маршруты всех этих экспедиций шли вдоль правого берега Волги, где уже были укреплённые города с военными гарнизонами, и, следовательно, пересекали территорию Камышинского района. Однако ни одна из них не ставила (и в силу своего пионерского характера не могла ставить) своей целью изучение мелких территорий. Академические экспедиции Российской Императорской Академии наук и художеств (1768–1774 гг.) под руководством И. И. Лепёхина (1740–1802), И. А. Гильденштедта (1745–1781), И. П. Фалька (1732–1774), П. С. Палласа (1741–1811) положили начало изучению основных черт географии Поволжья. В частности, была впервые исследована Приволжская возвышенность, самая высокая точка которой в пределах Волгоградской области располагается в Камышинском районе на Гусельско-Тетеревятском кряже. Был выяснен характер рельефа и ландшафта района. И. И. Лепёхин свидетельствует о наличии в северной части современного ему Камышинского уезда облеснённых пространств. Повернув от с. Ахмат (Красноармейский район Саратовской области) «к Илавлинским вершинам», через Севастьяновку (ныне с. Садовое Красноармейского района) и Голый Карамыш (ныне г. Крас- 79 Псковский регионологический журнал № 17 2014 ноармейск) экспедиция вошла с севера на территорию нынешнего Камышинского района. В окрестностях с. Грязнухи академик отмечает степной характер рельефа и наличие многочисленных курганов-могильников. И. И. Лепёхин обращает внимание на наличие поверхностно залегающей железной руды. «Не доезжая до Борисовых хуторов версты с три, в низменных Илавлинских горах обыскали мы много железной охры глиноватой железной руды, которая почти на самой поверхности гор находится» [30, т. 3, c. 420–421]. Подходя со стороны Борисовых хуторов к г. Дмитриевску (позднее Камышин), академик отметил незавершённое состояние Волго-Донского канала, который строил Пётр Великий «в намерении соединить реку Камышинку, впадающую в Волгу, с Илавлаю, которая свои изливает воды в Дон» [30, т. 3, c. 421]. И. И. Лепёхин даёт гидрологичесое описание окрестностей Дмитриевска, отмечая, что «Прославляемая между нашими простолюдимами река Камышинка так мала, что в межень местами и перескочить можно от стремительного ея течения и впадающих в неё небольших речек такого же свойства, могут воды возвыситься до желаемого предмета» [30, т. 3, c. 421–422]. Отдельно описывает И. И. Лепёхин горы Уши, однако не замечает множества палеонтологического материала в виде окаменелостей и отпечатков, которые сделали позднее этот природный объект всемирно известным. «Не доехав до Дмитриевска вёрст с шесть, при самой дороге находятся три горы, Уши называются. Оне нарочито отделены от хребта Волжских гор, и вышиной своей ни мало Волжским горам не уступают. Первая из них (имеется в виду холм Шишанка, он же Лоб — Авт.) отделена и ближе к Волге подвинута. Другия две между собою смежны, и от первой отстоят сажен сот на пять. Весь их кряж составляет белый сухий кварц; который от воздушных действий местами в мелкий песок превратился… При каждой горе находятся глубокие овраги, глубиною своей почти высоте гор соответствующие. В горах много видно пещер; но проходы к ним до того узки, что никоим образом в них спуститься было невозможно… Как над провалами, так и по бокам гор висели огромныя глыбы оторваннаго каменья… Тут стояли торчмя большие громады, инде лежали взвороченные друг на друга каменные кабаны; да и сами подолы устланы были отрывками своими» [30, т. 3, c. 422–423]. И. И. Лепёхин высказал предположение и о происхождении этих гор, правда, неверное: «Горы Уши начало своё долженствуют силе сокрытаго в челюстях земных горючаго вещества» [30, т. 3, c. 423]. Весьма подробное для того времени описание территории дал И. П. Фальк. Исследуя правый берег Волги, он писал: «Горный берег Волги от Саратова до Камышина состоит из глинистых, известных и мергельных пластов… У Еруслана или Улустана (нарочитой степной речки) и ниже оной при горном береге Волги имеются источники Медведицы и Иловли, а также на берегу стоит уездный город Камышин» [30, т. 6, с. 118]. Учёный довольно подробно описывает северную часть современного ему Камышинского уезда, которая ныне поделена между Камышинским районом и Красноармейским районом Саратовской области. «У Ахматовой (река в Красноармейском районе, правый приток Волги — Авт.) видны семь высоких холмов, называемых семью братьями. Между Каменкою и Грязнухою видно много малых курганов. Здесь на Волге имеется много больших островов» [30, т. 6, с. 119–120]. Фальк описывает р. Камышинку, которая делит современный г. Камышин на две части: «Речка Камышинка на правом берегу Волги течёт в глубокой долине и летом почти вся высыхает; оная 80 Псковский регионологический журнал № 17 2014 простирается на 20 вёрст, приближается к донской речке Иловле и достопримечательна потому, что Пётр Великий хотел соединить Камышинку с Иловлею каналом, коего начало и теперь ещё существует, и таким образом сделать сообщение Волги с Доном и Каспийского моря с Чёрным… Берег Волги у Камышина состоит из синеватого глинистого шифера» [30, т. 6, с. 119–120]. Двигаясь к югу, И. П. Фальк отметил эрозионный характер рельефа волжского правобережья: «Между Камышином и Дубовкой горный берег пересекается многими глубокими буераками, по большей части с глинистыми пластами» и подмечает особенности орографии местности в районе с. Антиповка «где есть много больших курганов» [30, т. 6, с. 121]. Очередной важной вехой в истории исследования территории Камышинского района следует считать путешествие известного английского геолога Р. И. Мурчисона (1799–1871) — Президента Британского Геологического и Географического обществ, который побывал здесь летом 1841 г. Пристальное внимание к ней было обусловлено двумя обстоятельствами: научной целью путешествия и особенностями рельефа, способствовавшими накоплению исследователем необходимых для него фактов. Следует помнить, что целью российских путешествий учёного был поиск геологических пластов, соответствующих тем, которые он выделил в Англии во время своих изысканий в Девоншире, т. е. поиски фактов, реально подтверждающих существование девонского, силурийского и пермского периодов и доказательство повсеместного распространения соответствующих им геологических структур. Расчленённый водной эрозией рельеф Камышинского района давал возможность без труда проследить чередование пластов и их взаимосвязь. Многие пласты, к тому же, содержат остатки фауны беспозвоночных и флоры, позволяющие провести довольно точное определение относительного возраста слоёв. Р. И. Мурчисон внимательно изучал все доступные обнажения, о чём свидетельствует его дневник. Так, в нём встречаются литографические описания естественных разрезов возле Саратова, геологического строения территории в районе г. Камышина, с. Антиповки, с. Пичуги, г. Дубовки. Исследования геологического строения Камышинского района позволили учёному сделать обобщающие выводы о залегании слоёв мелового периода на территории Восточной Европы. «Переезд от станции Белой Глины к Антиповке на Волге также содействовал подтверждению наших мыслей о порядке напластования» [22, с. 996]. Мысль отправиться в Антиповку возникла в результате изучения Р. И. Мурчисоном дневников П. С. Палласа. Сравнивая обнажения и общее строение осадочных слоёв на обширных пространствах юга Европейской России и Поволжья, Р. И. Мурчисон пришёл к выводу о необходимости более точного разграничения на карте меловых и третичных осадков. Отмечая минералогическое сходство территорий юга Восточно-Европейской равнины, исследователь внёс определённый вклад в понимание их генетического единства. Экспедиция английского геолога открыла для мировой науки уникальный объект природы — Камышинские «горы» Уши — месторождение палеогеновой тафофлоры, значение которой для науки очень точно охарактеризовал Н. М. Макулбеков: «В природе редко встречаются ископаемые флоры, где каждый образец является ценной находкой и несравненным музейным экспонатом» [16, с. 7]. Следующей вехой научного изучения Камышинского района было посещение его российским академиком К.М. Бэром (1792–1876), который во время Каспийской 81 Псковский регионологический журнал № 17 2014 экспедиции 1853–1857 гг. пересёк вдоль берега Волги территорию района. В дневниках учёного подробно описана долина реки Камышинки. «Долина Камышинки просторна, — пишет исследователь, — насчитывает, пожалуй, три версты, но нынче воды почти не было... можно было пройти в сапогах, не замочив ног» [13, с. 78]. Вечером, на заходе солнца Бэр посетил «Ушьи горы», как он их называет. Он отмечает, что «...две вершины стоят близко друг к другу на расстоянии всего нескольких сотен шагов, одна — 70–80 футов высотой, другая (имеется в виду холм Шишанка, он же Лоб — Авт.) отстоит дальше чем на версту ...» [13, с. 78]. Карл Бэр собрал здесь более 30 отпечатков [16, с. 7]. 2 августа 1853 г. учёный переправился через Волгу, отмечая, что она, «считая вкось по направлению переправы, имеет будто бы ширину в три версты» [13, с. 79]. Второй раз К. М. Бэр посетил Камышин в июне 1854 г. во время нового путешествия по Волге. Приближаясь с юга к Камышину, он подробно описывает огромные каменные глыбы- караваи в районе с. Караваинка, на которые в своё время обратил внимание ещё П. С. Паллас. Несколько таких глыб исследователь видел в песчаном слое на берегу. «Глыбы состоят из кварцита и заключают много окаменелостей, причём часто таких, у которых створки исчезли и видна только внутренняя часть или наружный отпечаток раковины. Но часто встречаются также и створки» [13, с. 146], — пишет он. Подробно описывая их минералогический состав и следы древних организмов, Бэр, однако, не ставит вопрос об их генезисе. В районе села Белогорки академик отмечает наличие мелового мергеля, довольно мягкого, но с включением лучистого гипса. В овраге К. М. Бэр увидел меловую формацию, которая выходила вдалеке на поверхность, образуя возвышенность. Здесь исследователь отметил совершенно иной характер растительности, представленной кальцефильными видами, среди которых он указал песчанку длиннолистую, ясменник, дубровник безвойлочный, астрагал белостебельный, бурачок извилистый. В этот второй приезд, 5 июня 1854 г., учёный подробно исследует растительность в районе «петрова вала» (линейно расположенной рукотворной насыпной формы антропогенного рельефа, возникшей в начале XVIII в. при попытке прорыть первый Волго-Донской канал), овраги вокруг Камышина. Затем путешественник снова посещает Камышинские «горы» Уши. «Три изолированных горы, расположенные между Камышинкой и Ельшанкой почти внезапно возникают над плавно возвышающейся равниной ...» [13, с. 148]. Он отмечает, что «горная порода холмов нигде не походит на поднятую из глубины» [13, с. 148], однако своей точки зрения на их происхождение не высказывает, хотя и даёт их подробное минералогическое описание, отмечает их высоту и ширину, западно-восточное простирание. После остановки в Камышине академик направляется в с. Караваинку. Спускаясь вниз по Волге, он отметил «Береговые горы», сложенные песком и камнем, большую высоту берегового обрыва до Антиповки, сложенного слоями белого кварца, чередующимися с мягким песком. В нижнем слое песка, богатом ископаемой фауной, путешественники поискали окаменелости. Эти поиски продолжались и в Караваинке, куда экспедиция прибыла через три дня после предыдущего посещения этого села. В «караваях» (очень крупные конкреции песчаника, переполненные раковинами моллюсков палеогенового моря; обильно встречаются в оврагах Ловецкий и Козий по берегу Волгоградского водохранилища, на площади 10 га — Авт.) Бэр наблюдает обломки раковин, остатки кольчатых червей и морских лилий. 82 Псковский регионологический журнал № 17 2014 В целом материал, собранный учёным по географии и геологии Камышинского района, отличается большим фактологическим разнообразием. Однако целью Каспийской экспедиции было изучение рыбных богатств Каспия и Волги, поэтому материал физико-географического характера собирался ею попутно, без установки на изучение географических проблем. Но в то время это было наиболее подробное описание природы Камышинского района, не потерявшее своего исторического значения и до наших дней. Например, К. М. Бэр описывает великолепные леса Камышинки и её притоков, состоящие из ивы, дуба, вяза, яблони, чёрного тополя [13, с. 78], которых в настоящее время не существует. Записи учёного являются важным свидетельством изменения природы в Камышинском районе, ценными для географического прогноза и оценки динамики ландшафтов территории в историческое время. Работами К. М. Бэра заканчивается первый период географического исследования природы Камышинского района. Они имели описательный характер и характеризовались обзорным, фактологическим подходом к анализу его природных особенностей, осмысление которых проходило на уровне констатации общегеографических фактов. Несмотря на распространение в зарубежной Европе в середине XIX в. учения А. Гумбольдта (1769–1859) о географической зональности, в России вплоть до формирования школы В. В. Докучаева (1846–1903) на рубеже XIX–XX вв., географическое мышление в значительной степени оставалась на уровне Б. Варениуса (1622–1650), а теоретическая основа физической географии и вовсе оставалась неопределённой. В силу уровня развития науки того времени не было предпосылок для анализа взаимосвязей природных явлений в географической оболочке на уровне отдельно взятых территорий. Кроме того, логически неизбежен был период, основным содержанием которого было первичное накопление географических фактов, т. е. описание. Предметно-географический период. Второй период начался в 1885 г. с исследований геологической основы природно-территориальных комплексов района и выявления основных палеогеографических этапов развития территории. Своим значением выделяются геологические изыскания в Нижнем Поволжье, проведённые А. П. Павловым (1854–1929), изучавшим третичные отложения Саратовской губернии при составлении 10-вёрстной геологической карты 91-го и части смежного с ним 110-го листа общей геологической карты России. А. П. Павлов дал детальное описание ряда обнажений, в т. ч. оврага Беленький близ Камышина и наблюдавшиеся в нём дислокации слоев. Учёный выясняет стратиграфическое положение Камышинских песчаников, которыми сложены «горы» Уши, в серии палеогеновых отложений Нижней Волги и подтверждает их залегание на верхнем горизонте Саратовского яруса и выклинивание их к югу на полпути между Камышином и Волгоградом [27]. А. П. Павлов установил генетическую связь между песчаниками Ушей и лежащими несколько ниже песками и песчаниками. Он разделил Камышинский ярус на два горизонта: нижний — богатый древесиной, просверлённой ходами моллюсков, с включениями кремнистой глины, и верхний — содержащий разнообразные листья и плоды, отметил их различный генезис [16, с. 13]. Исследование геологии Камышинского района помогли учёному заложить основу детальной стратиграфии верхнего мела и палеогена Нижнего Поволжья [24], а также написать работы по оползням Поволжья [26]. 83 Псковский регионологический журнал № 17 2014 Работая в 1896 г. на Камышинских Ушах, А. П. Павлов оценил огромное значение их ископаемой флоры для реконструкции палеогеографической обстановки раннего палеогена Нижнего Поволжья. Он отметил, что камышинская флора по своему характеру и составу напоминает флору субтропических частей Азии с приморским климатом. Неоднократно посещая Уши, исследователь собрал здесь богатую коллекцию растительных остатков. Планомерно и последовательно исследуя характер захоронения органических остатков, он восстановил условия формирования камышинского яруса. С 1897 г. по 1908 г. геологическая история территории района в контексте изучения геологической истории Нижнего Поволжья изучалась П. А. Православлевым, который неоднократно бывал в Камышине и его окрестностях. Учёного интересовала история трансгрессий и регрессий Каспийского моря в новейшие геологические периоды. Итогом этой работы стала монография [31]. В советское время П. А. Православлеву удалось разработать дробную стратиграфию того комплекса разнообразных наземно-морских накоплений, которую до него именовали общим названием аралокаспийские. В 1918 г. он подразделил морские аралокаспийские осадки на бакинский, хазарский, ательский и хвалынский ярусы. В начале XX в. территория оказалась в сфере интересов А. Д. Архангельского. Ещё будучи студентом, в 1902 г., он вместе с А. П. Павловым принял участие в геологической экскурсии по Волге, научные результаты которой были им опубликованы в годичном отчёте МОИП за 1902–1903 гг. в его первой печатной работе, представляющей небольшую заметку об эоценовых отложениях Вольского уезда Саратовской губернии [1]. В 1904 г. он оканчивает естественноисторическое отделение физикоматематического факультета Московского университета и остаётся там в должности ассистента при кафедре геологии, которой руководил А. П. Павлов. Последний предложил А. Д. Архангельскому продолжить начатые в связи с VII Международным геологическим конгрессом исследования по стратиграфии и палеонтологии нижнетретичных отложений Поволжья. Частным итогом дальнейших исследований А. Д. Архангельского стала работа по Камышинскому уезду Саратовской губернии» [2]. Позже последовало обобщение геологии Саратовской губернии [4]. Итогом работ А. Д. Архангельского в Поволжье стала современная схема подразделения верхнемеловых отложений на ряд ярусов и горизонтов и создание важных научных работ по палеогеновой системе Поволжья, в частности, по фауне верхнего мела и палеогена [3]. Особое значение имеет исследование белемнитов, на результатах которого им было построено зональное биостратиграфическое деление верхнего мела. Работы А. Д. Архангельского создали достаточные предпосылки, легли в основу обобщений, касающихся геологии Европейской России [5], и для поворота геологических исследований региона в практическую плоскость. В советское время геологические исследования Нижнего Поволжья приобрели большой размах, что отразилось и на состоянии геологической изученности Камышинского района. Так, уже в 20-е гг. XX в. профессор геологического факультета Саратовского университета Б. А. Можаровский (1882–1948) составил подробную сводку минеральных ресурсов края [19], а в 30-е гг. объяснил условия создания нефтегазоносных структур юго-востока Русской равнины. На основании его прогнозов была найдена нефть и в Камышинском районе. 84 Псковский регионологический журнал № 17 2014 Камышинский район попал также в сферу интересов ещё одного ученика А. П. Павлова профессора Московского геологоразведочного института Е. В. Милановского (1892–1940), почерпнувшего отсюда ценные данные по вопросам стратиграфии меловых и палеогеновых отложений, тектонике, гидрогеологии и оползневым процессам в Нижнем Поволжье. Он дал обзорное геологическое описание Среднего и Нижнего Поволжья в целом [18] и территории Волго-Донского водораздела в частности [17]. В связи с началом разведочного бурения в перспективных нефтегазоносных районах Нижнего Поволжья в 1930-е гг. стали возможны детальные стратиграфические исследования территории Камышинского района, которые проводились при участии Б. А. Можаровского, М. М. Жукова (1893–1972), Л. Д. Белого (1910–2010). Начало XX в. характеризовалось также нарастанием интереса к камышинской тафофлоре. В 1901 и 1903 гг. И. В. Палибин (1872–1949) дал подробное описание ушинских отпечатков [28; 29], а в 1904–1905 гг. он провёл на их месторождении обстоятельные исследования, на основании которых А. Н. Краснов (1862–1914) составил первую сводку по камышинской ископаемой флоре, в которой описал 37 видов растений [14]. После окончания Великой Отечественной войны начался качественно новый этап изучения ископаемой палеогеновой флоры Нижнего Поволжья, который открыли исследования профессора Казанского университета В. И. Баранова в 1949 г. К этому времени уже были открыты месторождения палеогеновой флоры на Урале и в Мугоджарах, и сразу стала ясна её генетическая связь с Ушинской флорой. Был осознан тот факт, что ввиду великолепной сохранности отпечатков, Камышинское месторождение могло иметь эталонное значение для уже открытых (Лысая гора, Никулино, Привольск — Саратовская область; Акшуат — Ульяновская область) и вновь открытых месторождений, но при условии его дополнительного изучения. Кроме того, возникла необходимость организации новых сборов и пересмотра старых находок для систематизации знаний о палеогеновой флоре СССР. Профессор В. И. Баранов впервые побывал в Камышине ещё в 1938 г., когда предпринял ряд поездок в районы, наиболее богатые ископаемой флорой. В результате этих исследований, включающих экспедиции на Урал и в Мугоджары, учёный смог выделить основные этапы развития палеогеновой флоры [6]. Во время второй экскурсии осенью 1949 г. был собран богатый дополнительный материал. В 1954–1955 гг. Казанский университет организовал последнюю экспедицию в Камышин, по материалам которой В. И. Баранов и О. М. Мокшина определили ряд новых для Камышина видов [10]. Данные по камышинской тафофлоре и в дальнейшем обобщались В. И. Барановым [8; 9] и О. М. Мокшиной [20; 21]. И наконец, собранные в разное время на горах Уши коллекции были обработаны Н. М. Макулбековым (р. 1936), определившим ряд новых видов этой флоры и создавшим современную схему биостратиграфии палеогеновых отложений Нижнего Поволжья [16, c. 7]. В связи с потребностями как практики, так и ряда смежных наук (палеонтология, геология) продолжалась реконструкция палеогеографических условий в Нижнем Поволжье. Эта практическая потребность понималась следующим образом: «В связи с проведением в жизнь сталинского плана преобразования природы засушливых районов возрос интерес к изучению растительного покрова нашего Юго-Востока» [7, с. 33]. Так, В. М. Синицын реконструировал облик территории в палеогеновое 85 Псковский регионологический журнал № 17 2014 время. Он установил, что в этот период территория представляла собой огромное плоское погружение и восстановил геологическую историю трёх этапов, характеризовавшихся различным соотношением положительных и отрицательных движений земной коры. Было выяснено, что палеогеновые структуры представлены как морскими, так и континентально-морскими и континентальными отложениями [32]. Изучая толщи Волгоградского палеогена Г. П. Леонов (1908–1983) создаёт новую стратиграфическую шкалу, выделяя снизу вверх: берёзовские слои, сызранскую, камышинскую, пролейскую, царицынскую, волгоградскую свиты, аксайские и балыклейские слои и майкопскую свиту [15]. Камышинская свита, по Г. П. Леонову, соответствует нижне- и верхнесаратовским слоям саратовского яруса по стратиграфической шкале А. Д. Архангельского и нижнесаратовским слоям саратовского яруса по классификации А. П. Павлова (верхний палеоген, качинский ярус по единой стратиграфической шкале). Такие работы позволили определить место Камышинского района в системе геологических структур Нижнего Поволжья, спрогнозировать наличие полезных ископаемых или палеонтологических остатков методом аналогии, сопоставляя отдельные территорий района с теми, которые были наиболее изучены на тот момент. В эти же годы развернулись исследования морфоструктуры Нижнего Поволжья профессором А. В. Цыганковым (1918–2001), в рамках которых было определено место Камышинского района в системе региональных морфоструктурных единиц первого и второго порядка [35 с. 141–178]. Позднее им были выявлены взаимосвязи неотектонических подвижек и современной морфоструктуры Нижнего Поволжья [34]. Эти исследования были логическим продолжением работ С. К. Горелова, изучавшего связанную роль экзогенных процессов в формировании современного и исторического рельефа [12], и В. А. Николаева (1893–1960), обобщившего современные ему сведения об истории рельефа Волгоградского Поволжья [23]. Методологической основой своего исследования А. В. Цыганков называет указания А. П. Павлова, который считал, что «...для полного и научного определения орографического типа какой-либо местности необходимо обозначить этот тип по крайней мере двумя терминами: одним — определяющим её основной тектонический рельеф, и другим — указывающим на тот преобладающий процесс, который превратил этот тектонический рельеф в действительный (цит. по [25 с. 143]). По классификации А. В. Цыганкова Камышинский район располагается в границах эрозионно-денудационной Приволжской возвышенности в пределах морфоструктуры юго-восточного окончания эрозионно-денудационной Приволжской возвышенности в пределах мезокайнозойской Приволжской моноклинали с прямым соотношением рельефа с тектоникой. Большую его часть занимает Золотовско-Балыклейский структурно-денудационный участок с чёткими структурно-тектоническими и геоморфологическими особенностями. В исследовании подчёркнута роль экзогенных процессов в формировании современного рельефа. Начиная с 1980-х гг. вопросы геоморфологии района входят в сферу интересов профессора В. А. Брылёва (р. 1940). В частности, он обнаружил в пределах Камышинского правобережья акчагыльские формы рельефа [11], наличие которых предполагалось ранее, но не было обосновано фактическим материалом. Второй период можно назвать предметно-исследовательским. Его наступление было обусловлено накоплением географических фактов и развитием географической 86 Псковский регионологический журнал № 17 2014 и геологической теории; а мотивацией научных исследований стали конкретные запросы практики хозяйственного развития, которое было особенно интенсивным в 1950–1980 гг. Ведущим направлением исследований стало выявление природно-ресурсной базы ускоренного индустриально-аграрного развития. Содержание второго этапа включало покомпонентное изучение природы территории. Вместе с тем, задачи этого этапа нельзя считать решёнными в полной мере, так как различные компоненты географической среды изучены весьма неравномерно. Практически не обобщены сведения по динамике климата, растительного и животного мира за многолетний период, более пристального внимания требует изучение структуры ландшафтов, исторической и современной динамики геосистем нижнего уровня, антропогенных ландшафтов. Без этого построение комплексной географической картины территории представляется проблематичным. Эти исследования будут иметь догоняющий характер в хронологических рамках уже наступившего третьего периода исследования природы Камышинского района. Современный период. Начало третьего периода следует датировать 1990-ми гг. в связи с изменением парадигмы хозяйственного развития страны на базе концепции устойчивого развития [33]. В последние два десятилетия XX в. внимание географов привлекли уникальные памятники природы Камышинского района, которые стали объектом паспортизации и выборочного мониторинга. В Камышинском районе на государственный учёт взяты: Камышинские горы Уши (В. Ф. Судакова, 1980), Столбичи и Щербаковский сброс (В. А. Брылёв, 1980), дендросад Камышинского опорного пункта ВНИАЛМИ (Е. С. Павловский, В. П. Мыськов, 1980), глыбы Караваи (В. А. Брылёв. 1981), нагорный лес Гусельско-Тетеревятского кряжа (В. А. Брылёв, А. В. Журкина, Ю. П. Самборский, 1984), Уракова гора (В. А. Брылёв, 1988), раскрыто их научное и познавательное значение. На их примере выстраивается методология комплексного географического исследования природы района. Продолжаются и отдельные локальные исследования. Актуальны детальное изучение природных условий и ресурсов района, достоверный географи­ческий прогноз любых антропогенных воздействий, позволяющий оптимизировать процессы взаимодействия общества и природы. Говоря о задачах третьего периода, следует критически оценить потенциал географической науки в регионе, который явно не соответствует общественной потребности в географическом осмыслении процессов, протекающих в среде обитания человека. В Камышинском районе научный географический потенциал по существу отсутствует, что крайне затрудняет решение исследовательских задач. Развитие сети экологического образовании в вузах области частично компенсирует недостаток кадров, но в то же время смещает акценты физико-географических исследований в экономическую и гуманитарную плоскость. Между тем, подмена методологии и целей исследования не снимает вопросов, поставленных задачами третьего периода. Следует понимать, что хотя географические исследования проводятся определёнными субъектами научного процесса (учёными, коллективами учёных, научными учреждениями), этапы исследования природы любой территории начинаются и заканчиваются в соответствии с объективными закономерностями развития географической науки и хозяйственной практики. Поэтому при отсутствии профессиональных географов их нишу занимают специалисты смежных направлений. Однако при этом есть реальная опасность размывания географических принципов изучения 87 Псковский регионологический журнал № 17 2014 территории и подмены целей и методов, что в конечном итоге негативно скажется на формировании её географической картины. Недостаточное влияние географов на осмысление объективных закономерностей функционирования природно-хозяйственных комплексов грозит ещё более тяжкими экологическими и экономическими последствиями. Тем не менее, это не может изменить объективную логику развития географической науки. Задачей третьего этапа является достоверный географи­ческий прогноз любых антропогенных воздействий, комплексно-географическое описание территории, что будет способствовать рациональному природопользованию и оптимизации территориально-хозяйственных комплексов на этой благоприятной для проживания людей территории. Литература 1. Архангельский А. Д. Заметка об исследованиях эоценовых отложений в прибрежной полосе Вольского уезда Саратовской губернии. // Годичный отчёт Московского общества испытателей природы за 1902–1903 гг. М., 1903. С. 15. 2. Архангельский А. Д. О меловых и третичных отложениях Камышинского уезда, Саратовской губернии. Материалы для Геологии России. XXIII, 1908. 3. Архангельский А. Д. Верхнемеловые отложения Востока Европейской России. М., 1912. 4. Архангельский А. Д., Добров С. А. Геологический очерк Саратовской губернии // Мат-лы по изуч. естеств.-историч. условий Саратовской губ., вып. I. Саратов, 1913. 5. Архангельский А. Д. Обзор геологического строения Европейской России. Том 2. Средняя Россия. Петроград, 1922. 6. Баранов В. И. Этапы развития флоры и растительности СССР в третичном периоде. Казань, 1948. Ч. 1. 237 с. // Учен. зап. Казанского ун-та: т. 8, кн. 3, 1948; т. 10, кн. 6, 1950. 7. Баранов В. И. О чём говорят песчаники Камышина и пески Ергеней. Сталинград, 1952. 8. Баранов В. И. К познанию палеоценовой флоры Камышина // Академику В. Н. Сукачеву к 75-летию со дня рождения. М., 1956. 9. Баранов В. И. Этапы развития флоры и растительности в третичном периоде на территории СССР, М., 1959. 10.Баранов В. И., Мокшина O. K. Новые виды палеоценовой флоры Камышина // Уч. записки Казанского университета, 1956, т. 116, кн. 1. 11. Брылёв В. А., Самусь Н. А. Новый разрез у г. Камышина и его палеогеографическое значение // Докл. АН СССР, т. 6. С. 1453–1454. 12.Горелов С. К. Поверхности выравнивания пластовых возвышенностей юго-востока Русской платформы и их значение для анализа тектонических структур. Изв. АН СССР, сер. геогр., № 1, 1959. 13.Каспийская экспедиция К. М. Бэра. 1853-1857 гг. Дневники и материалы. Научное наследство, т. 9. «Наука», 1984. С. 78. 14.Краснов А. И. Начатки третичной флоры юга России. Харьков, 1910. 15.Леонов Г. П. О некоторых вопросах региональной стратиграфии палеогеновых отложений Нижнего Поволжья // Бюлл. Московского общества испытателей природа. Отд. геологии, 1962, т. 37, вып.1. 16.Макулбеков Н. М. Палеогеновые флоры Западного Казахстана и Нижнего Поволжья, Алма-Ата, 1977. С. 7. 17.Милановский Е. В. Геология Волго-Донского водораздела, Ростов н/Дону, 1930. 18.Милановский Е. В. Очерк геологии Среднего и Нижнего Поволжья. М-Л., 1940. 276 c. 19.Можаровский Б.А. Краткий обзор минеральных ресурсов Нижне-Волжского края. Саратов, 1923. 20.Мокшина О. М. Ископаемые флоры и пыльца из палеоценовых песчаников горы близ Камышина // Уч. зап. Казанского университета, 1957, т. III, кн.2. 21.Мокшина О. М. Материалы к ископаемой флоре Камышинских песчаников // Научные доклады высшей школы. Биологические науки 1957, № 2. 22.Мурчисон Р. И., Вернейль 3., Кайзерлинг А. Геологическое описание Европейской России и хребта Уральского. С-Пб., 1849. С. 996. 88 Псковский регионологический журнал № 17 2014 23. Николаев В. А. К истории рельефа Волгоградского Поволжья // Вопросы географии, сб. 36, М. 1954. 24.Павлов А. П. О третичных отложениях Симбирской и Саратовской губерний // Bull. Soc. Natur. de Moscou, 1896, № 4. 25.Павлов А. П. О рельефе равнин и его изменениях под влиянием работы подземных и поверхностных вод // Землеведение, т. 5, 1899. 26.Павлов А. П. Оползни Симбирского и Саратовского Поволжья // Материалы к познанию геологии Российской империи. М., 1903, вып. 2. 27.Павлов А. П. Береговые полосы Волги между Камышином и Царицыном // Дневник XII съезда Русских естеств. и врачей. С-Пб., 1909/1910. № 10. С. 162–167. 28.Палибин И. В. Некоторые данные о растительных остатках белых и кварцевых песков и песчаников южной России // «Изв. геол. комитета», 1901, т. 20, № 8. 29.Палибин И. В. Записки Российского минералогического общества, 1903, т. 2, вып. 2. 30.Полное собрание учёных путешествий по России, издаваемое Императорскою Академиею Наук по предложению её президента. Том третий. 1821. Том шестой. 1824. Санкт-Петербург. 31.Православлев П. А. Материалы к познанию Нижневолжских каспийских отложений. Варшава, 1908. 464 с. 32.Синицын В. М. Древние климаты Евразии. 4.1. Палеоген и неоген. Л., 1965. 268 с. 33.Судаков А. В. К вопросу о периодизации истории исследования природы Камышинского района // Вопросы краеведения. Выпуск 1. Волгоград, 1991. С. 264–269. 34.Цыганков А. В. Методика изучения неотектоники и морфоструктура Нижнего Поволжья (в связи с нефтегазоносностью). Волгоград, 1971. 35.Цыганков А. В. Основные черты морфоструктуры Нижнего Поволжья // Геологическое строение и нефтегазоносность Волгоградской области. М., 1962. Об авторах Судаков Анатолий Викторович — соискатель отдела истории наук о Земле Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова АН РФ, заместитель председателя Волгоградского регионального отделения Русского географического общества, Россия. E-mail: streleckij@yandex.ru Моников Сергей Николаевич — кандидат географических наук, доцент кафедры физической географии и геоэкологии, Волгоградский государственный социально-педагогический университет, Россия. E-mail: kraeved2003@mail.ru A. Sudakov, S. Monikov NATURE RESEARCH HISTORY OF KAMYSHINSKY DISTRICT OF VOLGOGRAD REGION Kamyshinsky District is one of the key territories of sustainable development in Volgograd region. It is particular due to rich nature, favourable climate and available resources. Study of this territory’s nature has a long history which can be divided into three periods. Each of them had its own specificity and tasks which were reflected in predominant areas of research and were determined by economic behavior. District’s nature was quite fully studied, but at the same time physiographic picture of the territory cannot be considered full and integral. There is a different depth of study of various natural components of the territory, which adversely affects its economic development. The modern 89 Псковский регионологический журнал № 17 2014 stage of the district’s nature study sets new tasks for researchers, their solution will conduce to environment conservation and sustainable social and economic development. Key words: history of study, periodization, chronological framework, scientific interests, level of knowledge, geographical analysis and forecast. About the authors Anatoliy Sudakov, PhD student, Department of Sciences about the Earth, S. I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology of Russian Academy of Sciences, Russia. E-mail: streleckij@yandex.ru Dr Sergey Monikov, Associate Professor, Department of Physical Geography and Geoecology, Volgograd State Pedagogical University, Russia. E-mail: kraeved2003@mail.ru 90
