проблема прав человека в современной юридической

Власова О.И.
ПРОБЛЕМА ПРАВ ЧЕЛОВЕКА…
УДК 340
ПРОБЛЕМА ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В СОВРЕМЕННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ:
ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
© 2011
Власова О.И., аспирант
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, Тамбов (Россия)
Ключевые слова: Права человека; естественное право; позитивное право; либертарно-юридическая концепция права.
Аннотация: В статье рассматриваются различные этапы развития прав человека, существующие в современной российской научной литературе. Даются различные определения понятия прав человека в трактовке
разных авторов, с позиции выделения как естественного, так и позитивного права.
В последнее десятилетие в российском обществе различные ученые много говорят и пишут о правах человека.
Внимание к этой проблеме заметно увеличилось в связи с
тем, что несколько лет назад, в 1998 г., объявленном Годом
прав человека, мир отмечал 50-летний юбилей Всеобщей
декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН.
Вся история развития человечества, по сути, аккумулируется и отражается в защищенности личности, населения,
всего сообщества — иными словами, в правах человека [1].
Если рассматривать их в аспекте соотношения личности и
государства, то они служат пределом осуществления государственной власти [2].
Понятие прав человека появилось еще в эпоху буржуазных революций. По господствующим в современном мире
представлениям права человека носят естественный и неотчуждаемый характер.
В литературе условно принято выделять несколько этапов развития прав и свобод. Среди исследователей отсутствует единое мнение относительно количества таких этапов
[3]. Рассмотрим основные из них:
– первый этап начался с момента зарождения конституционализма и продлился вплоть до начала XX в. В этот период в конституционных актах получили закрепление в
основном личные, политические права и право частной собственности. Личные права воспринимались как абсолютные, а политические как относительные;
– на втором этапе в течение первой половины XX в. в
конституциях получили закрепление экономические, социальные, культурные и коллективные права;
– вторая половина – конец XX в. знаменуют собой третий этап развития конституционного каталога прав и свобод;
– четвертый этап начался в конце XX в. и продолжается
до сих пор. Для него характерно, с одной стороны, то, что в
конституциях продолжают появляться новые права и их
гарантии. Это, например, права и гарантии, обусловленные
достижениями науки и информационных технологий: запрет на клонирование, вмешательство в генотипы гамет и
эмбрионов; право на защиту персональных данных. Кроме
того, расширяется перечень прав народов, например, право
на изучение и использование родного языка [4]. С другой
стороны, права и свободы стали подвергаться весьма значительным ограничениям. Последние касаются, например,
свободы и тайны частной жизни, а также коммуникаций,
свободы передвижения, уголовно-процессуальных гарантий
прав и свобод. Главными причинами их установления выступают негативные социальные последствия двух главных
составляющих постиндустриального общества: глобализации и информатизации. Общепризнанным является деление
прав человека на личные (по международной терминологии
— гражданские), политические, социальные, экономические, культурные, экологические.
В современном мире права человека становятся метаправом, или «правом для права». Метаправо – это общие
36
правила для установления правовых систем. Права человека
выражены в основном законе государства и международных
соглашениях; конкретные законы и административная практика — внутри страны и в отношениях между государствами — должны соответствовать принципам прав человека.
То есть это система норм, отражающих современные представления об оптимальном общественном устройстве [5].
В современной отечественной теории права существует
множество определений понятия прав человека. В них акцентируется внимание на различных аспектах этого сложного, многомерного явления. Попытаемся обобщить и
структурировать имеющиеся определения прав человека с
учетом дискуссионности выдвигаемых положений.
Прежде всего, обсуждается вопрос о первоисточнике
(первооснове) прав человека: принадлежат ли они изначально человеку как таковому, коренятся в социальных
взаимодействиях или предоставляются человеку государством. Условно говоря, в первом случае авторы исходят из
несколько модернизированной классической теории естественного права, для второй позиции характерен так или иначе интерпретируемый социологический подход (иногда –
антропологический), для третьей – юридико-позитивистское истолкование прав человека.
Права человека – это система норм поведения; существуют они на стыке морали и права. С философской точки
зрения права человека – это универсальные моральные права. Обычные моральные права порождены конкретной жизненной ситуацией, в которой находится человек, его статусом, положением в системе отношений между людьми.
Как мера возможного поведения права человека со времен И.Канта выступают в качестве меры его свободы, способа самореализации в обществе. Права человека, по мнению В.А. Четвернина, – «это минимальная, неотъемлемая
мера свободы» [6]. Это, полагает Л.И. Глухарева, нормативно выраженные возможности самореализации и развития
личности [7].
Границы правовой свободы очерчиваются взаимным
признанием свободы субъектов правового общения. Такие
акты признания можно считать эквивалентом принципа
формального равенства. «Я только тогда истинно свободен,
– писал Гегель, – если и другой также свободен и мною
признается свободным» [8]. Взаимное признание предполагает соотнесенность свободы индивида со свободой других
людей, т.е. с обязанностью уважать их свободу. В этом ракурсе права человека представляют собой единую и равную
для данного круга субъектов права систему прав и обязанностей.
Распространено мнение, что права человека выступают
как моральные, нравственные критерии действующего правопорядка. Конечно, нормы объективного права, санкционирующие произвол государства в отношении личности,
нарушающие правовые границы ее свободы, не могут не
вызвать морального осуждения. Более того, с учетом взаимодействия, взаимодополняемости права и морали, можно
Вектор науки ТГУ. №1(4). 2011
Власова О.И.
ПРОБЛЕМА ПРАВ ЧЕЛОВЕКА…
было бы согласиться с тем, что права человека устанавливают морально-правовой стандарт внешнего поведения.
Однако даже относительная общность ценностных основ
права и морали не является достаточным аргументом для
смешения прав человека как правовых феноменов с собственно моральными (морально-нравственными) императивами. Права человека – правовая, а не этическая категория.
Особенно важно это иметь в виду с точки зрения защиты
прав человека от необоснованных ограничений, в том числе
со ссылкой на моральные ценности [9].
В юридической литературе различают естественное и
позитивное право. Естественное право – есть нравственный
минимум, который необходим для сохранения общества.
Позитивное право выражено в действующем законодательстве.
Приверженцы классического естественного права всегда
утверждали, что права человека являются его неотъемлемыми свойствами и принадлежат каждому с момента рождения. Закрепление в правовом акте не означает трансформации естественного права человека в позитивное право.
Оно обретает лишь форму позитивного права и более надежные гарантии реализации. Естественное право человека
– это его субъективное право [10]. Если одни авторы полагают, что права человека – это свойства человека, то другие
рассматривают их «как продолжение» свойств человека [11].
Так, А.В. Поляков признает неотъемлемость прав от человека, но лишь как субъекта социальных взаимодействий:
«Самым «естественным» самым незаметным и самым человечным является изначальное неотъемлемое право – право
на коммуникацию, т.е. право быть человеком как субъектом
межчеловеческих отношений». Исходя из такого понимания
первоисточника прав человека, автор предлагает их антрополого-коммуникативное обоснование и определение:
«Права человека представляют собой единство легитимированных правовых текстов, включающих нормативное поведение субъектов, действующих в собственных интересах, и
обеспеченное исполнением обязанностей другими субъектами» [12].
Позиция, согласно которой права человека как таковые
не могут существовать безотносительно к его связям с другими людьми, характерна и для других концепций прав
человека [13]. Так, Л.С. Мамут признает имманентность
прав человека только как жизнедеятельному существу, члену «общественного союза» [14]. Таким образом, если А.В.
Поляков, исходя из коммуникативной природы прав человек, все же признает, в терминах естественно-правовой теории, само право на коммуникацию (и только это право) изначальным и неотъемлемым, то Л.С. Мамут первоисточником всех прав человека считает его участие в социальном
взаимодействии. Социальное происхождение прав человека
отстаивает и И.Л. Честнов, рассматривая их как форму социального статуса, т.е. «фактического положения человека,
принадлежащего к определенной социальной группе» [15].
Сторонники как «прирожденных» (естественных) прав,
так и «приобретенных» (в процессе социального взаимодействия или в силу определенного социального статуса) выступают против позитивистских концепций «дарования»
прав, их порождения государством. Так, Л.С. Мамут обоснованно оспаривает мнение, согласно которому государство
выступает как учредитель прав [16]. На неотъемлемости
прав человека от государства продолжают настаивать и
некоторые другие авторы. Вот характерный пример такого
понимания первоисточника прав человека: «Неотъемлемые
сущностно и содержательно от государства, они и возникать, равно существовать, реализовывать себя могут лишь в
сфере деятельности государства, функционирования его
власти» [17].
Противником современной школы естественного права
выступает В.С. Нерсесянц. Если бы человек рождался сво-
Вектор науки ТГУ. №1(4). 2011
бодным, отмечает он, то со свободой, равенством и справедливостью не было бы никаких проблем. Человек и человечество развиваются к свободе, могут прийти путем совершенствования к этим целям. Однако свобода, по его
мнению, может реализоваться только в праве, а равенство –
понятие исключительно правовое [18].
Согласно либертарно-юридической концепции права
человека нуждаются в силе закона, но они не порождаются
волей или мудростью законодателей. Права человека можно
назвать естественными, так как они «существуют не в силу
закона, а в силу их взаимного признания внутри круга субъектов государственно-правового общения [19]. Идея взаимного признания прав субъектами является попыткой преодоления либертарной теорией односторонности классического естественного права, выводящего права человека из
человеческой природы непосредственно из человеческой
природы. Акцент на интерсубъективности (взаимодействии
субъектов) методологически сближает обоснование прав
человека с позиций либертарной и коммуникативной правовых теорий.
«Право без прав человека, – пишет В.С. Нерсесянц, –
также невозможно, как и права человека без права» [20].
Абстрактный, внеисторический подход этого исследователя
к категории «право» логически приводит к тому, что в рабовладельческом, феодальном государстве, где не существовало понятия прав человека в духе концепций XVII-XVIII
вв., не было и права.
В пределах позитивистского понимания первоисточника
прав человека остаются и те ученые, кто, не подчеркивая их
неразрывной связи с государством, вместе с тем самого
существования прав не представляют себе вне их формального закрепления в законодательстве. Например, Р.А. Ромашов обращается, на первый взгляд, к «человеческому»
измерению прав, но исследуемый им «правовой минимум
человеческого достоинства» мыслит лишь как формальноюридическую («формализованную») категорию. Права человека существуют для автора в качестве формально определенных норм [21].
Права человека как требования не выходят за границы
правосознания. Между тем для реализации этих требований
нужны определенные условия, определяющие возможности
их удовлетворения. Категория возможности лежит в основе
большинства концепций прав человека. Например, Л.И.
Глухарева пишет, что права человека – это «возможности
личности, гарантируемые и стимулируемые со стороны
общества и государства» [22].
С точки зрения позитивистски ориентированных авторов, права человека – это «формально определенные, юридически гарантированные возможности пользоваться социальными благами, официальная мера возможного поведения
человека в государственно-организованном обществе» [23].
Права человека находятся в сфере абстрактных возможностей индивида и являются лишь основой для приобретения
субъективных прав. Это лишь возможности обладания
субъективными правами на основании нормы объективного
права [24].
Против позитивистской концепции прав человека как
«потенциальных прав» выступает, например, Е.А. Лукашева. Она подчеркивает, что как субъективные права, права
человека – это его реальные, а не потенциальные возможности [25]. При этом в системе прав человека автор выделяет
естественные (прирожденные) права (например, право на
жизнь, на личную неприкосновенность) и права, которые
получают реальное воплощение лишь благодаря законодательной деятельности государства (например, тайна переписки, право на неприкосновенность жилища). Но и эти
права (условно выделяемой второй группы) существуют,
независимо от их признания государством и законодательного закрепления.
37
Власова О.И.
ПРОБЛЕМА ПРАВ ЧЕЛОВЕКА…
Таким образом, права человека в данной концепции
признаются субъективными правами, но подразделяются на
субъективные естественные и субъективные позитивные
права. По сути, того же мнения придерживается В.А. Четвернин, выделяющий первичные субъективные права, которые «исходно существуют у субъектов», и права вторичные
в качестве изменяющихся, прекращающихся и т.п [26].
Итак, для большинства проанализированных концепций
первоисточника прав человека характерен антропологический подход, т.е. ориентация на человека (как такового или
во взаимодействии с другими людьми). Такой подход конкретизируется в различных определениях понятия прав человека, авторы которых акцентируют внимание на присущих человеку потребностях (интересах как осознанных
потребностях). Из потребностей человека выводятся соответствующие требования, притязания, направленные на их
удовлетворение.
Обобщая различные варианты понимания прав человека
в современной юридической литературе, можно сформулировать следующее определение. Права человека — понятие,
характеризующее правовой статус человека по отношению
к государству, его возможности и притязания в экономической, социальной, политической и культурной сферах.
Исходя из вышеизложенного следует:
1. Самоценность прав человека фиксируется в их определении как естественных, прирожденных прав, т.е. существующих независимо от установлений государства. В них,
по словам М.В. Баглая, раскрывается «естественное состояние свободы» [27];
2. Права человека нормативно структурированы, т.е.
имеют определенную меру, одинаковую для каждого и всех
в качестве субъектов правового общения. Это субъективные
права, которыми обладает каждый человек;
3. Права человека не являются «даром» государства.
Кроме того, в современных условиях права человека признаны и охраняются международным сообществом.
В настоящее время в правовой теории не снижается, а,
напротив, возрастает интерес к полемике о механизмах реализации прав и свобод человека, о значимости свободы (в
частности индивидуальной) и неприкосновенности личности, о создании жизненных условий гражданам государства,
в которых не будет места произвольному вмешательству
Российскую модель прав человека нужно рассматривать
с двух позиций: с точки зрения национальногосударственного провозглашения и с учетом российских
социокультурных (цивилизационных) традиций [28]. Оба
уровня отражены в Конституции РФ. В силу близости российской правовой системы к романно-германской правовой
семье и ее конституционной модели присущи основные
черты европейского понимания человеческих прав.
В западной литературе Россию характеризуют «неправильным Западом» и «православной цивилизацией» [29],
считается, что византийские корни, 200-летнее татарское
иго, бюрократический деспотизм и ограниченное влияние
Возрождения, Реформации и Просвещение явились существенным фактором, отделившим Россию от Запада, где права
человека возникли естественным путем [30]. Однако не
только эти обстоятельства значимы для объяснения социокультурной специфики прав человека в современной России, но и другие факторы. Это: наличие коллективных форм
общежития, следующих из трудовой этики взаимопомощи и
традиций общинного самоуправления (приоритет общего
над частным, доверие); ориентация на власть и нежестокость линии дифференциации личности и государства (чинопочитание, управляемость, патернализм); неразделенность права и государства (закон как любой приказ власти,
как привилегия); неразвитость правового сознания и правовой нигилизм как населения в целом, так и представителей
государства (неусвоенность идеи верховенства закона и
38
приученность к административно-распорядительным актам
и действиям); высокая значимость духовных ценностей
(правды, справедливости, совести, патронажа над слабыми)
и т.д.
В силу действия перечисленных особенностей вырисовывается следующая картина восприятия прав человека в
России:
1.
Россияне нетипично широко понимают права, не
видят различий между правами человека и остальными
субъективными правами.
2. Обращение к правам человека имеет место как к тому, что защищает индивида от произвола и несправедливости не только власти, но и частных лиц;
3. Поскольку права человека «вводились» в жизнь россиян решением государственных властей, то продолжением
такой политики стали иждивенческие настроения. Права
воспринимаются как привилегии и дозволения, предоставленные льготы и послабления, получение которых следует
от государства;
4. Права человека в России не противопоставили государство и личность, не активизировали наступательность
позиций гражданского общества, наоборот, они возложили
на государство основную ответственность за претворение
индивидуальных прав в жизнь;
5. При таких обстоятельствах права человека ассоциируются с социальными обязательствами государства и отождествляются с социально-экономическими правами;
6. Особое восприятие прав человека имеет место и на
государственном уровне среди представителей власти и
служащих государственного аппарата;
7. Влияет на понимание того, что есть права человека,
и позиция правозащитных организаций – гражданских
структур, по определению призванных защищать права
людей [31].
Таким образом, изложенное свидетельствует, что в России права человека играют роль не только средства установления взаимоотношений между индивидом и властью.
Они как гуманистический инструмент предстают составной
частью социального воспитания, формирующего личность,
ее духовно-нравственное и гражданское сознание.
История прав человека – противоречивый, сложный, порой трагический процесс, сочетающий как позитивные, так
и негативные элементы общественного развития. Представляется, что научное достижение этого процесса может быть
успешным при условии всестороннего, беспристрастного
исследования объективных фактов. Массовое сознание воспринимает конституционные права и свободы личности
преимущественно сквозь призму патерналистских установок.
Существующая иерархия конституционных прав и свобод обратно пропорциональна степени удовлетворенности
населения уровнем их реализации. Чем острее та или иная
потребность, тем большее значение приобретает право,
призванное ее разрешить.
Многообразие культур не исключает, а предполагает
универсальность прав человека как «общечеловеческой
ценности». И все же в позиции критиков универсальности
человеческих прав можно усмотреть рациональное зерно.
Следует согласиться с мнением Е.А. Лукашевой о недопустимости форсирования процесса восприятия универсальных
стандартов прав человека незападными культурами [32]. Но
это, скорее, политико-идеологический аргумент. В ее основе концепции универсальности прав человека должен лежать не просто цивилизационный, а интерцивилизационный
(межцивилизационный, «взаимокультурный») подход [33].
Такой подход ориентирует на взаимосоотнесенность, взаимоадаптацию культур, т.е. на их диалог, а не монолог одной
из них. Универсализм прав человека предполагает плюрализм их восприятия, интерпретации, способов «встраивать-
Вектор науки ТГУ. №1(4). 2011
Власова О.И.
ПРОБЛЕМА ПРАВ ЧЕЛОВЕКА…
ся» в разные культуры с несхожими традициями и ценностями.
Проблема прав человека, имеющая не только правовой,
но также политический и этический характер, становится,
таким образом, одним из важных разделов международного
и внутригосударственного права, имеющего целью закрепление в обществе идеологии прав человека.
В целом надо заметить, что права человека сами по себе
не обеспечивают благоденствия, благосостояния и т.п. Они
дают лишь необходимую защиту от насилия, произвола,
унижения — прежде всего самого сильного из возможных
субъектов — государства. Это не достаточное, а необходимое условие для нормальной жизни.
Никакой добрый правитель не может заставить людей
быть свободными. Нельзя заставить людей пользоваться
своими правами. Это акт свободного выбора. Сама суть
прав человека подразумевает, что их гарантом должны выступать граждане.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Права человека в России: декларации, нормы и жизнь:
Материалы международной конференции, посвященной 50летию Всеобщей декларации прав человека // Государство и
право. 2000. № 4. С. 34.
2. См.: Рудинский Ф.М. Права человека в современном
мире // Марксизм и современность. 2000. № 1 (15).
3. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Общая часть: учебник для вузов / рук. авт. колл.
и отв. ред. Б.А. Страшун. – М.: Норма, 2005. – С. 144.
4. Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. – С. 128 – 139.
5. Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. – С. 128 – 139.
6. Четвернин В.А. Демократическое конституционное
государство: введение в теорию. – М. – 1993. – С. 28.
7. Глухарева Л.И. Понятие прав человека: теоретикоправовое и социогуманитарное определение // Представительная власть – XXI век: законодательство, комментарии,
проблемы. – 2004 – № 4. – С. 18.
8. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3.
Философия духа. – М., 1977. – С. 241.
9. Лапаева В.В. Формирование доктрины защиты прав
личности как актуальная задача теории права // Российское
правосудие. – 2006. – № 4. – С. 14 – 30; см. также о проблеме ограничения прав: Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву. Материалы «круглого
стола» журнала «Государство и право» // Государство и
право. – 1998. – № 7, 8, 10.
10. Лапаева В.В. Формирование доктрины защиты прав
личности как актуальная задача теории права // Российское
правосудие. – 2006. – № 4. – С. 14-30; см. также о проблеме
ограничения прав: Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву. Материалы «круглого
стола» журнала «Государство и право» // Государство и
право. – 1998. – № 7, 8, 10.
11. Анисимов П.В. О методологическом и практическом
значении права человека на правовую защиту в формировании правозащитного направления отечественной юридической науки // Российская и европейская правозащитные
системы: соотношение и проблемы гармонизации. –
Н.Новгород, 2003. – С. 34.
12. Поляков А.В. Антрополого-коммуникативное обоснование прав человека (тезисы доклада) // Права человека:
Вектор науки ТГУ. №1(4). 2011
вопросы истории и теории. Материалы межвузовской научно-теоретической конференции 24 апреля 2004 г. / под ред.
Д.И. Луковской. – СПб., 2004. – С. 32.
13. Мюллерсон Р.А. Права человека: идеи, нормы, реальность. – М., 1999. – С. 11-12.
14. Мамут Л.С. Декларация прав человека и гражданина
1789 г. – веха на пути к универсальной концепции прав человека // Права человека в истории человечества и в современном мире. – М., 1989. – С. 30.
15. Честнов И.Л. Антропологическое измерение прав
человека в ситуации постмодерна (тезисы доклада) // Права
человека: вопросы истории и теории. Материалы межвузовской научно-теоретической конференции 24 апреля 2004
года / под ред. Д.И. Луковской. – СПб., 2004. – С. 55.
16. Мамут Л.С. Декларация прав человека и гражданина
1789 г. – веха на пути к универсальной концепции прав человека // Права человека в истории человечества и в современном мире. – М., 1989. – С. 197.
17. Шевцов В.С. Права человека и государство в Российской Федерации. – М., 2002. – С. 30.
18. Нерсесянц В.С. Философия права. – М., 1997. – С.
19, 24, 41.
19. Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права
и государства: учеб. пособие. – М., 2003. – С. 19.
20. Нерсесянц В.С. Философия права. – М., 1997. – С.
376.
21. Ромашов Р.А. Обеспечение правового минимума человеческого достоинства: вопросы теории и практики //
Права человека: вопросы истории и теории. Материалы
межвузовской научно-теоретической конференции 24 апреля 2004 года / под ред. Д.И. Луковской. – СПб., 2004. – С.
39, 38.
22. Глухарева Л.И. Права человека. Учебное пособие. –
М., 2001. – С. 31.
23. Общая теория государства и права. Академический
курс в 2-х т. / отв. ред. М.Н. Марченко. – М., 1998. –Т. 1.
– С. 263.
24. Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты // Чечот Д.М. Избранные труды по гражданскому процессу. – СПб., 2005. – С. 20.
25. Права человека: учебник для вузов / отв. ред. Е.А.
Лукашева. – М., 2003. – С. 146.
26. Проблемы общей теории права и государства / Под
общ. ред. В.С. Нерсесянца. – М., 1999. – С. 560-561.
27. Баглай М.В. Конституционное право Российской
Федерации. – М., 2002. – С. 159.
28. См.: Глухарева Л.И. Универсальность и социокультурный релятивизм прав человека // Право и права человека. Сборник научных трудов юридического факультета
МГПУ. Кн. 5. – М., 2003.
29. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / пер. с
англ. – М., 2003. – С. 56, 501.
30. См. там же. С. 56.
31. См.: Глухарева Л.И. Универсальность и социокультурный релятивизм прав человека // Право и права человека. Сборник научных трудов юридического факультета
МГПУ. Кн. 5. – М., 2003.
32. Лукашева Е.А. Права человека: конфликт культур //
Наш трудный путь к праву. Материалы философскоправовых чтений памяти академика В.С. Нерсесянца. – М.,
2006. – С. 241-255.
33. Глухарева Л.И. Универсальность и социокультурный
релятивизм прав человека // Право и права человека. Сборник научных трудов юридического факультета МГПУ. Кн.
5. – М., 2003. – С. 24-38.
39
Гаспарян З.М., Хачатрян С.С.
ПРИЧИННЫЙ КОМПЛЕКС…
THE PROBLEM OF HUMAN RIGHTS IN CONTEMPORARY LEGAL LITERATURE:
ISSUES IN THEORY AND PRACTICE
© 2011
Vlasovа O.I., post-graduate student
Tambov State University by G.R. Derzhavin, Tambov (Russia)
Keywords: The human rights; the natural law; a positive law; the libertarno-legal concept of the right.
Annotation: In article various stages of development of the human rights, existing in the modern Russian scientific literature are considered. Various definitions of concept of human rights in treatment of different authors, from a position of
allocation both natural, and a positive law are given.
УДК 340
ПРИЧИННЫЙ КОМПЛЕКС ПРЕСТУПНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ АРМЕНИИ
© 2011
Гаспарян З.М., кандидат юридических наук,
доцент кафедры уголовного права и уголовно-процессуального права
Хачатрян С.С., магистрант
Российско-Армянский (Славянский) Университет, Ереван (Армения)
Ключевые слова: Преступность; причинный комплекс; тенденции развития; криминализация; коэффициент
преступности; криминология; правоохранительные органы; борьба с преступностью; преступный мир; предупредительная деятельность.
Аннотация: Исследуются тенденции и особенности распространения преступности в Республике Армения,
темпы ее прироста, качественные изменения в пространственно-временном разрезе. Изучается причинный комплекс преступности в современной Армении в разрезе различных сфер общественных отношений. Рассматриваются детерминанты, способствующие развитию преступности.
Каждое общество обладает таким типом преступности
и преступников, которые соответствуют его культурным, моральным,
социальным, религиозным и экономическим уровням.
Г. Майхейм
Преступность после мировых войн и перед лицом глобальных катастроф стала главной угрозой современности.
Она интенсивно растет, постоянно меняется, мимикрирует,
мгновенно заполняя неконтролируемые или слабо контролируемые ниши. Темпы ее прироста выше темпов прироста
населения (прирост преступности составляет 5% в год, тогда как прирост населения составляет всего 1%). Качественные изменения дрейфуют в сторону большей изощренности. Увеличивается ее общественная опасность и причиняемый ею ущерб. В условиях активизации борьбы с ней
она организуется, вооружается, коррумпируется, глобализуется и интеллектуализуется, оперативно используя все достижения науки и техники [1].
Как в этих условиях оценить состояние преступности в
современной Армении, ее беспрецедентный рост за последние 20 лет. По данным Полиции РА, если в 1980 г. общее
число преступлений, зарегистрированных в республике,
составляло 7 641 преступление, а в 1988 г. (перед Спитакским землетрясением)– 6 324, то к 1992 году число совершенных преступлений уже составляло 16 250. Лишь к 2005
г. удалось ее снизить до критической отметки 8 875, однако
уже к 2009 г. этот неутешительный показатель снова достиг
отметки 14 339 преступлений в год. Аналогичны показатели
преступности, зарегистрированные по линии уголовного
розыска 1980 г. – 3 183, 1988 г. – 3 200, 1992 г. – 13 524,
2005 г. – 6 004 и 2009 г. – 9 157. Особую тревогу вызывает
рост таких видов преступлений, как умышленные убийства
и покушения на убийства. Если в 1987 г. было зарегистрировано 109 убийств и покушений на убийства, то уже через
40
год, в 1988 г., показатель превысил критическую отметку и
составил уже 156 преступлений, в 1991 г. в нашей стране
было совершено уже 253 умышленных убийства и покушений на убийства, в 2005 г. – 199, а в 2009г. – 181 преступление. Аналогично положение с кражами, грабежами, разбоями и другими видами преступлений [2].
Наряду с теоретическими разработками и статистическими данными, к настоящему времени накоплен значительный эмпирический материал, характеризующий причинный комплекс преступности в современной Армении.
Его объективный анализ позволяет сделать, по крайней
мере, два принципиально важных вывода. Во-первых, истоки, корни современного состояния преступности у нас в
стране не сводится к какой-либо монопричине и, во-вторых,
причинный комплекс преступности – это совокупность обстоятельств, не приносимых в наше общество откуда-то
извне, а коренящихся в нем самом, в реально существующих общественных отношениях.
Исходя прежде всего из потребностей практики в изучении причинного комплекса преступности в Армении, его
истоков и тенденций развития, целесообразно рассмотреть
преступность в его пространственно-временном разрезе.
Одних только сравнений его современного состояния с 1980
годом не достаточно, чтобы сделать обоснованные и достаточные выводы.
В современной социологической и криминологической
литературе иногда употребляется понятие «квазиэксперимент». Он не образуется специально, а протекает стихийно
в реальных жизненных условиях, в которых осуществляют-
Вектор науки ТГУ. №1(4). 2011