Маховиков А.Е. РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНО

- 97 -
Маховиков А.Е.
о смысле жизни КАК АПОЛОГИИ СМЕРТИ
РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ
Русская религиозно-философская, традиция все активнее используется сегодня в качестве методологического основания многих мировоззренческих вопросов. Зто в полной мере относится и к
формированию у нас нового представления о смысле жизни, где
особенно привлекательными становятся идеи вечности духовного
бытия человека, ,его связи с миром сверхъестественного и абсолютного. Однако в этих условиях как-то менее заметной остается
оценив этой традицией реальной человеческой жизни, ее смысла в
мире относительного, временнего и преходящего.
Необходимо сразу отметить, что в основе русской религиозно-философской традиции находится православная идея антиномизма
относительного и абсолютного, поэтому человек здесь рассматривается как "абсолютное в относительном и относительное в абсолютном". Однако существенным в этой концепции является полное
неравенствр в сосуществовали абсолютного и относительного,
т.к. последнее всегда остается ненастоящим, временным, неподлинным бытием. Н.А.Бердяев отмечает, что относительное несопоставимо с Абсолютным, так как ничтожно перед ним и не самостоятельно, не мыслимо вне Абсолютного и не занимает внутри его никакого особого места. Вместе с тем, его полное отрицание невозможно даже для православия, ибо это творчество салого Бога, а
оно бессмысленным быть не может, Е.Н.Трубецкой поэтому констатирует, что признание относительных ценностей и положительное к
ним отношение не только не противоречит этическому максимализму
религии, но прямо им требуется.
Но в чем же именно ценность и необходимость существования
человека в мире относительного, т.е. смысл реальной человечес-
- 98 -
кой жизни? И здесь мы видим, что эта жизнь есть не что иное как
исторически-посредствующая ступень к подлинному, настоящему бытию. По существу это не жизнь, а лишь подготовка к настоящей
жизни и условием перехода к ней становится смерть. Поэтому она,
- по мнению Н.О.Лосского, - представляет собою только разрушение нашего непреображенного, т.е. весьма несовершенного тела и
во множестве случаев освобоадает от тела, старшего не помощником, а препятствием на пути к более совершенной жизни. Еще более определенно эту т т ч щ зрения высказывает Н.А.Бердяев-.
"Смерть я считал событием более глубоким, более основным для
жизни, более метафизическим, чем роадение" (Бердяев Н.А. Самопознание. - М., 1991. - С.301-302.). Отсюда и смыслом жизни человека на земле является "возврат к мистерии Духа, в которой
Бог раздается в человеке и человек рождается в Боге " , а "вся
жизнь мира, вся жизнь историческая есть л и р момент этой мистерии Духа " (Бердяев Н.А. Самопознание. - М., 1991.
С.301-302.).
Понимание жизни как возвращение человека в мир духовного
бытия и абсолютных ценностей, обуславливает разработку русской
религиозной традицией парадоксального тезиса о смерти как подлинного рождения. Этот подход в оправдании жизни через смерть
становится основным и в работе Л.П.Карсавина "Поэма о смерти".
Для него вопрос "Что же это за жизнь, если в ней кет умирания?"
является риторическим, т.к. он убежден, что только "в смерти
все оживает" и "из смерти рождается новая жизнь". Более того,
в дальнейшем он усиливает свой тезис: "В самом деле, как может
умереть живущая смерть, раз вечное умирание и есть ее жизнь?".
Такой подход в осмыслении жизни через смерть не противоречит у
него и характеру взаимосвязи человека и сверхъестественного Абсолюта, потому что "не живи я-умирающий в Боге, меня совсем бы
не было:я бы даже не умирал"(Карсавин Л.П. Позма о смерти //
религиозно-философские сочинения.Т.1.- М.,1992.- С.251, 255).
Возникает вполне естественное требование к жизнш "Надо жить
малою жизнью вечного умирания" (Карсавин Л.П. Там же. - С.3ОЗ).
Подобное понимание смысла жизни как вечного умирания является характерным для всех основных направлений русской религиозно-философской традиции, т.е. и для трансцендентализма
- 99 -
С.Н.Булгакова, и для имманентизма Н.А.Бердяева, и для интуитивизма Н.О.Лосского, и для общего дела Н.Ф.Федорова и др. В этой
связи становится понятным негативное в целом отношение к идее
самоценности жизни, возможности ее прогресса, улучшения и усовершенствования условии существования человека и т.д. Сохранение требования в рамках этой традиции добрых дел для будущего
спасения вновь замыкается на внутренней, духовной стороне и
опять превращается в требование "не от мира сего". Поэтому нас
не удивляет утверждение Н.А.Бердяева о том, что "прогресс цветет на кладбище и вся культура совершенствующегося человечества
отравлена трупным ядом. Все цветы жизни - кладбищенские цветы"
(Бердяев Н.А. Философия свободы. - С. 123).
Таким образом обоснование в русской религиозно-философской
традиции ценности прежде всего вечного, неизменного и абсолютного бытия превращается по сути дела в апологию смерти для осмысления реального человеческого существования. Вызывает сомнение продуктивность этой мировоззренческой позиции на современном этапе, которая вряд ли будет способствовать активизации
усилий человека по преобразованию окружающей его действительности, да и его самого. Более обоснованным здесь является ожидание актуализации идей эсхатологизма, катастрофизма и апокалипсизма.