2008. 02. 017. Робинсон П. Суды чести в последние годы

96
2008.02.017
2008.02.017. РОБИНСОН П. СУДЫ ЧЕСТИ В ПОСЛЕДНИЕ
ГОДЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИЙСКОЙ
АРМИИ.
ROBINSON P. Courts of Honour in the late imperial Russian Army //
Slavonic and East European rev. – L., 2006. – Vol. 84, N 4. – P. 708–729.
Ключевые слова: Россия, императорская российская армия,
межофицерские отношения, «суды чести».
В статье рассматриваются причины, побудившие Александра
III утвердить в 1894 г. новые Правила, регулирующие отношения
между офицерами. Эти «Суды чести» впервые предоставили офицерскому сообществу право увольнять со службы любого из товарищей, кто отказался защищать свою честь, уклоняясь от дуэли.
Автор подчеркивает, что такие нововведения вводились в то
время, когда во многих западных странах принимались все меры,
чтобы законодательно исключить любую возможность вооруженного конфликта между офицерами. Учитывая, что начиная с петровских времен русская армия брала за образец армейские порядки
западных стран, закон 1894 г. выбивался из этой традиции (с. 712).
Впрочем, напоминает автор, заимствования каких-то новаций друг
у друга – обычное правило всех армий мира. Идеи относительно
кодекса чести не являются исключением. Так если русские скопировали основные положения о дуэлях у Пруссии, то та в свою очередь заимствовала их у французов, которые, как и англичане, формировали их из представлений, появившихся в эпоху итальянского
Ренесанса, когда впервые были сформулированы понятия о достоинстве, хороших манерах, благородном поведении в обществе, и в
том числе и о дуэльных правилах (с. 715).
Не только в России, но и среди достаточно широкого круга
представителей западной цивилизации XIX столетия было вполне
распространено убеждение, что благородный человек должен исходить из личных представлений о чести, независимо от общественного мнения. В представлении военных воинская честь – корпоративная честь и в этом отношении отличная от чести вообще. В ее
основе лежала не только офицерская гордость и корпоративный дух,
воспитание в офицерах, в армии в целом комплекса презрения к
смерти, что должно было стимулировать повышение боевого духа.
2008.02.017
97
Офицер не мог игнорировать личное оскорбление, потому что оно
затрагивало корпоративную честь однополчан, которые имели право
заставить его выполнить соответствующие традиции.
Понятие чести накладывало отпечаток и на принятие важнейших государственных решений в том числе и в международных
делах. Так Александр II в 1877 г., оправдывал войну России против
Турции тем, что в решении государственных проблем так же как в
жизни частных лиц есть моменты, когда нужно забыть все кроме
защиты чести.
Хотя в XIX в. поединки оставались обычными во Франции,
смертность там значительно снизилась, поскольку поединки носили фактически «символический» характер.
Кодекс чести в российской армии был на удивление демократическим, пишет автор. Это было возможно потому, что он распространялся на весь офицерский корпус, а не только на военное «начальство». Петр Великий, основавший первые общества офицеров,
сделал продвижения по службе зависимым от мнения коллег.
В указе 1721 г. Петр I предоставил офицерскому сообществу право
свидетельствовать относительно недостойного поведения своих
товарищей в Военную коллегию. К 1800 г. все офицеры в каждом
полку знали о любых обвинениях в адрес своих однополчан. Если
они решали, что действительно был совершен постыдный поступок, они сообщали командиру, который вызывал обвиняемого, и
если тот признавал вину, то должен был оставить полк в течение
двадцати четырех часов. Если он этого не делал, командир вызывал
старших офицеров, и обвиняемый должен был оправдаться перед
ними. Командир следил, но не вмешивался. Если офицеры поддержали обвинение большинством в две трети, обвиняемый должен
был выйти в отставку.
Представления о необходимости или крайней пагубности дуэлей постоянно менялись, и если в царствования Александра I и
Николая I дуэли были официально запрещены, это не значило, что
их не было. Немецкие суды чести могли приказать офицерам, которые отказались от дуэли, увольняться из армии. Большинство
русских офицеров восхищались этими примерами. Это несомненно, считает автор, способствовало принятию закона о судах чести
1863 г., которые, подобно прусским, являлись независимыми от
общепринятого для всей страны судебного законодательства.
98
2008.02.017
6 июля 1863 г. Имперский указ установил офицерские суды в
пределах русской армии, которые позже были названы Судами
Чести. Согласно этому Указу командиры должны были составлять
рекомендации для увольнения провинившихся офицеров со службы, но принимать окончательное решение могло только общее собрание офицеров. По мысли инициаторов это должно было придать
им «семейный характер», а следовательно, должно было оказывать
необходимое моральное воздействие. В 1868 г. закон был дополнен
положением, что один раз в год все офицеры, имевшие право голоса, должны были собираться и записывать имена тех офицеров, которых они желали видеть на суде чести.
Суды чести были установлены, чтобы подчеркнуть значимость военной службы и поддержать представление о высоком
призвании офицера. Они давали представление обо всех несоответствиях понятиям военной чести о необходимой этике службы, в
том числе при урегулировании ссор среди офицеров.
В XVIII и начале XIX столетия «право» на поединок было
для российского аристократа свидетельством его права решать
свою собственную судьбу, но десятилетия спустя поединок перестал быть вопросом выбора и стал обязанностью. Более того, обязательством, которое предписывалось государственной властью.
Суд чести переставал быть личным делом офицера, и официально
становился правом его коллег, равных ему по положению.
В XIX столетии расширение численного состава армий вело
к тому, что офицерский корпус все более стал пополняться лицами
из числа «неблагородных сословий». Это создавало проблемы
адаптации новичков в офицерской среде, проблемы приобщения к
традициям, правилам поведения офицера. В России, например,
большинство офицеров «неблагородного» происхождения влились
в офицерский состав после Крымской войны в результате реформы
вооруженных сил, предпринятых военным министром Милютиным. Эти бывшие солдаты были незнакомы с представлениями об
офицерской чести и требовалось время и немало усилий, чтобы по
представлениям военного начальства социально низший кадровый
состав стал полноценным.
Изменения в военной технологии в XIX столетии заставили
военных теоретиков, задуматься о большой важности морального и
волевого настроя войск. По их убеждению лишь «высокий воин-
2008.02.017
99
ский дух» мог противостоять все возрастающей мощи вооружений,
а поднять его можно было только одним способом – постоянно
прививать солдатам и офицерам агрессивность и воинственность.
Как утверждал глава Российской военной академии генерал
М.Я. Драгомиров, считали, что моральное «воспитание» солдат
вообще важнее их технической подготовки, а посему, если в солдатах достаточно развито чувство чести (что в его понимании было
равнозначно готовности к смерти), то и победа будет гарантирована (с. 716).
В военных министерствах никогда особо не надеялись, что
прямое запрещение поединков могло быть реализовано на практике, поскольку все понимали, что человека, постоянно рискующего
жизнью, невозможно удержать какой-либо угрозой наказания. Поэтому пытались сделать так, чтобы поединки проходили только в
крайних случаях, когда, по мнению большинства членов офицерского сообщества, они действительно были неизбежными, а во всех
других случаях необходимо улаживать конфликты согласованием
заинтересованных сторон без потери их чести (с. 720).
В 1893 г. Военное министерство постановило: когда один
офицер оскорблен другим, командир должен обратиться к суду
офицерского сообщества. В случае поединка суд должен был использовать свое влияние на секундантов, чтобы условия поединка
соответствовали обстоятельствам конкретного случая. Если поединок не мог состояться в течение двух недель после решения суда, а
заинтересованный офицер не подавал в отставку, полковой командир должен был рекомендовать, чтобы он был уволен со службы.
Автор подчеркивает, что предложенный закон не делал поединок
юридически обязательным. Офицер всегда имел выбор – либо отказаться от дуэли, либо потерять честь в глазах сослуживцев.
Непосредственным результатом нововведения 1894 г. было
увеличение числа поединков. В период между 1876 и 1890 гг. только пятнадцать поединков были официально зарегистрированы в
России, а за последние десять лет число дуэлей выросло до 186
случаев (одиннадцать летальных исходов). Понятно, считает автор,
что как средство регулирования поединком закон провалился полностью. У автора нет данных, были ли вообще зарегистрированы
случаи судов чести в этот период, которые окончились примирением сторон или предотвращением необоснованных дуэлей. Есть, с
100
2008.02.017
другой стороны, много зарегистрированных случаев, когда суды,
используя их новые полномочия, рекомендовали, чтобы офицер,
отказавшийся от поединка, был уволен из армии (с. 723).
Кодекс чести развивал ощущение корпоративного единства
офицеров, способствовал тому, что они чувствовали себя избранной кастой.
С военной точки зрения это создавало ощущение единства,
побуждая бороться за честь полка и армии, интересы которых
должны восприниматься как собственные.
Но обратная сторона кастовости – изолированность и отчуждение. Поэтому самоизоляция офицерского корпуса оказывала
негативный эффект в обществе и, таким образом, способствовала
недостаточной поддержке русской армии в течение Первой мировой войны.
Для профессиональных офицеров армия – некая вещь в себе.
Сохранение армии – цель более важная, чем любая другая, в том
числе и спасение династии Романовых. Это, по мнению автора,
частично может объяснить, почему офицерский корпус фактически
ничего не сделал, чтобы освободить царя в феврале 1917 г. (с. 725).
Понятия чести не исчезли с революцией и оказали влияние
на поведение белых в течение Гражданской войны. В армии генерала Врангеля, после эвакуации из Крыма в ноябре 1920, было несколько случаев вызовов на дуэль французских офицеров. Врангель высоко ценил представление о рыцарском долге и
соответствующем поведении и прилагал немало усилий, чтобы
внушить своим подчиненным, что русский офицер должен оставаться рыцарем в любых ситуациях и посему полагал необходимым
сохранение судов чести. В Русском воинском союзе (РОВСе), который считал себя русской армией в изгнании, много внимания
уделялось поддержанию понятия о чести и судам чести.
Эта терминология оказалась очень востребованной и позже
стала использоваться некоторыми европейскими политиками в
1920-х и 1930-х и в течение Второй мировой войны. Они очень
точно почувствовали, что воодушевить общество лучше всего путем создания отборной элитной организации, которая станет примером для подражания очень многих соотечественников.
Как ни странно, подчеркивает автор, советский режим также
использовал институт судов чести. В 1947 г. по инициативе
2008.02.017
101
А. Жданова стали создавать суды, состоящие из равных по званию
сослуживцев. Однако предназначались они для осуждения тех, кого надо было заклеймить как предателей родины. Со смертью
А. Жданова подобная практика исчезла.
Таким образом, резюмирует автор, обеспокоенные социальной и политической ситуацией в России, неудовлетворительным
положением в русской армии в конце XIX в. русские власти искали
выход. Суды чести и закон 1894 г. были логическим, хотя и непродуманным ответом на изменения условий. Они действительно дали
некоторые положительные эффекты, способствуя укреплению коллективного духа офицерского сообщества, но также и породили
такие отрицательные качества, как высокомерие и корпоративное
превосходство офицерского корпуса. Поэтому дуэли и суды чести в
конечном счете сошли на нет.
В.С. Коновалов