Е. В. Марковичева

Проблемы законного представительства в российском уголовном процессе
УДК 343.14
Е. В. Марковичева
ПРОБЛЕМЫ ЗАКОННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА
В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
85
Раскрываются некоторые проблемные аспекты участия законных представителей несовершеннолетних в уголовном судопроизводстве. Обозначены основные направления реформирования
данного правового института в российском уголовном процессе.
This article presents some problematic aspects of participation of
legal representatives of under-aged in criminal proceedings. Some basic directions for reforming this legal institute in the Russian criminal
trial are proposed.
Специфика правового положения несовершеннолетних участников
уголовного процесса определяется в первую очередь возрастными особенностями. Психофизиологическая незрелость и социально-психологическая неадаптированность являются предпосылками для признания
принципа повышенной защиты несовершеннолетних в системе уголовного судопроизводства. Реализация данного принципа вполне соотносится с целями уголовного судопроизводства, закрепленными в п. 1 ст. 6
УПК РФ и международными стандартами отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, а также с общей тенденцией гуманизации уголовного судопроизводства. Как отмечает А. И. Александров,
«именно гуманизация позволяет перейти к качественно новой правовой
системе, в основу которой поставлен человек со свойственными ему особенностями, развивающимися интересами и потребностями» [4, с. 415].
В частности, повышенная защита несовершеннолетнего в системе
уголовного судопроизводства реализуется в форме так называемого
двойного представительства. Наряду с фигурой защитника, российское
уголовно-процессуальное законодательство предусматривает участие
специального субъекта, призванного способствовать защите прав несовершеннолетних потерпевших, подозреваемых, обвиняемых. Таким
субъектом является законный представитель. Институт законного представительства известен российскому уголовному судопроизводству фактически со времен Судебной реформы 1864 года. Законное представительство достаточно распространено и в зарубежном уголовном процессе. Как правило, законное представительство основывается на определенных юридических фактах: факте родства, факте усыновления,
факте установления опеки ли попечительства, факте признания несовершеннолетнего потерпевшим и т. д. В советский период в теории уголовного процесса сложились различные подходы к оценке значения и
определению правового положения законного представителя в уголовном процессе. Ряд авторов предлагали рассматривать законное предстаВестник РГУ им. И. Канта. 2008. Вып. 9. Экономические и юридические науки. С. 85—91.
85
Е. В. Марковичева
86
вительство в качестве разновидности представительства [8], другие, наоборот, указывали на специфичность правового статуса законного представителя и акцентировали внимание именно на отличиях института законного представительства от представительства в целом [7].
Характерно, что законодатель ряда государств, образовавшихся на
постсоветском пространстве, пошел именно по пути закрепления законного представительства в качестве разновидности представительства. В частности, п. 8 ст. 6 УПК Республики Беларусь закрепляет перечень лиц, которые могут быть привлечены в уголовный процесс в качестве законного
представителя, а п. 28 той же статьи рассматривает законных представителей в качестве одной из категорий представителей. Причем законодатель
Беларуси распространил действие данного понятия не только на несовершеннолетних, но и на лиц, совершивших общественно опасное деяние,
предусмотренное уголовным законом, в состоянии невменяемости или заболевшее после совершения преступления психической болезнью.
Долгое время российский законодатель не определял четко значение и
сущность понятия «законный представитель». Очевидно, что это связано в
первую очередь с межотраслевым характером данного термина. Большинство категорий, используемых для обозначения законного представителя,
заимствованы из гражданского права. Следует подчеркнуть, что сущность и
специфика законного представительства проблемная тема не только в сфере уголовно-процессуального права, но и в сфере частного права. Как отмечалось выше, в основе законного представительства лежат юридические
факты, находящиеся в сфере гражданских и семейных правоотношений.
Это значит, что фундаментом законного представительства являются определенные жизненные обстоятельства, с которыми связывается возникновение, изменение или прекращение разнообразных правовых отношений.
Фактический состав, требующий установления законного представительства, нередко предполагает определенную совокупность юридических фактов. В уголовном процессе к фактам родства, усыновления и т. д. добавляются уголовно-процессуальные факты, связанные со статусом представляемого
лица: подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего [5, с. 63].
УПК РФ практически впервые в п. 12 ст. 5 предпринял попытку закрепить легальное определение законного представительства применительно
к целям и задачам уголовного судопроизводства. В соответствии с этим
определением законными представителями в уголовном процессе являются родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители
учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший, органы
опеки и попечительства. В действовавшем ранее УПК РСФСР фактически
такого определения не давалось, однако п. 8 ст. 34 закреплял, что законными представителями являются родители, усыновители, опекуны, попечители обвиняемого или потерпевшего, представители учреждений и организаций, на попечении которых находится обвиняемый или потерпевший. Причем данный перечень был признан исчерпывающим, о чем говорилось в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 25 декабря
1990 года [3] и в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 14 февра-
86
Проблемы законного представительства в российском уголовном процессе
87
ля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» [2]. Фактически УПК РФ несколько расширил закрепленный ранее круг законных представителей, добавив к списку органы опеки
и попечительства, а также, предусмотрев законное представительство не
только в отношении несовершеннолетнего обвиняемого или потерпевшего, но и на несовершеннолетнего подозреваемого. Несмотря на некоторые
модификации в понимании значения и сущности понятия «законный
представитель», сам подход к определению законного представительства
является традиционным и исторически сложившимся. Например, еще в п.
7 ст. 23 УПК РСФСР 1923 года под законными представителями понимались родители, опекуны и представители тех учреждений и организаций,
на попечении которых находится данное лицо.
Как показывает практика, роль законного представителя несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве нередко принижается. В итоге из
дополнительного гаранта обеспечения процессуальных прав несовершеннолетнего законный представитель превращается в формальную фигуру. В этой связи позволим себе привести некоторые данные анкетирования 123 несовершеннолетних, отбывающих наказание в ФГУ «Шаховская»
ВК УФСИН России по Орловской области. Если говорить о качественном
составе законных представителей опрошенных несовершеннолетних, то
можно отметить, что матери выступали законными представителями чаще
всего (в 65 % случаев), отцы — в 15 % случаев, государственные органы и
учреждения — в 15 %, примерно в 5 % — попечители, бабушки, дедушки и
иные родственники. Данные, касающиеся выполнения указанными лицами обязанностей законного представителя, в ряде случаев вызывают
тревогу. В частности, примерно 30 % проанкетированных осужденных несовершеннолетних отметили, что законные представители не принимали
участие в производстве следственных действий, 8 % указали, что законные
представители не участвовали и в судебном разбирательстве (в основном
это случаи участия в качестве законного представителя представителей государственных органов и учреждений). Обращает на себя внимание и тот
факт, что в 12 % случаев было отмечено наличие конфликта в определении линии защиты несовершеннолетнего между законным представителем и адвокатом-защитником.
Несомненно то, что те тенденции, которые наметились в правовом
регулировании участия законного представителя в уголовном процессе, носят позитивный характер. Однако по-прежнему озабоченность
вызывает ряд моментов, касающихся как совершенствования уголовнопроцессуального законодательства, так и практики его применения.
Вполне логичным можно считать закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве понятия «представитель». Такое нововведение
будет способствовать содержательному разграничению представительства
и законного представительства в уголовном процессе, позволит зафиксировать как общие для них характеристики, так и расставить соответствующие акценты на специфичном статусе законного представителя.
С сожалением приходится констатировать нечеткость и схематичность в урегулировании процессуального статуса законного представителя в современном российском уголовном судопроизводстве. Вполне
87
Е. В. Марковичева
88
перспективным в данном плане видится проведение определенной
дифференциации законного представительства путем разделения процессуальных фигур законных представителей, выступающих на стороне
обвинения и на стороне защиты. Кроме того, очевидна необходимость
редакторской правки п. 12 ст. 5, поскольку в числе представляемых лиц
названы только несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый или
потерпевший. Не ясно, по какой причине в данный перечень не попал
несовершеннолетний подсудимый, поскольку участие законного представителя в судебном разбирательстве предусмотрено ст. 428 УПК РФ.
Кроме того, по логике п. 5 ст. 280 УПК РФ для участия в допросе несовершеннолетнего свидетеля в ходе судебного следствия также может
быть вызван его законный представитель, который с разрешения председательствующего может задавать вопросы допрашиваемому. Допрос
же свидетеля, не достигшего возраста четырнадцати лет, должен проводиться с обязательным участием его законного представителя. Таким образом, напрашивается вывод о необходимости дополнения перечня
представляемых лиц, перечисленных в п. 12 ст. 5 УПК, несовершеннолетним свидетелем и несовершеннолетним подсудимым.
Определенным недостатком УПК является то, что четко не определен
круг прав и обязанностей законных представителей в уголовном процессе.
Разбросанность прав и обязанностей законного представителя по различным статьям УПК, неполнота и схематичность их изложения приводят к
недостаточно четкому пониманию законным представителем своих процессуальных функций. Совершенствование законодательной регламентации правового статуса законного представителя несовершеннолетнего в
российском уголовном процессе требует и установления более четких параметров ответственности законного представителя за ненадлежащее исполнение возложенных на него обязанностей по представлению несовершеннолетнего. В частности, возможно внесение изменений и дополнений
в п. 3 ст. 428 УПК РФ, который предусматривает возможность рассмотрения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего по усмотрению
суда без законного представителя в случае его неявки. На наш взгляд,
принятие судом такого решения без учета мнения сторон и в первую очередь без учета мнения защитника несовершеннолетнего, а в ряде случаев
возможно и самого несовершеннолетнего, способно привести к нарушению прав несовершеннолетнего подсудимого. Допустимым было бы и
применение мер процессуального принуждения к законному представителю, извещенному надлежащим образом, но не явившемуся в судебное
заседание. В связи с этим целесообразно дополнить список лиц, к которым
могут быть применены меры процессуального принуждения, изложенный в п. 2 ст. 111 УПК РФ, законным представителем.
Ряд проблем вызывает участие в качестве законных представителей в
российском уголовном судопроизводстве представителей учреждений или
организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый или потерпевший. Очевидно, что речь должна
идти о тех случаях, когда имеется решение органа опеки и попечительства
о передаче на попечение несовершеннолетнего в данное учреждение или
организацию, что чаще всего происходит в ситуации невозможности уст-
88
Проблемы законного представительства в российском уголовном процессе
89
ройства несовершеннолетнего, оставшегося без попечения родителей, в
семью. Таким образом, необходимо закрепить возможность участия подобных лиц только в случае наличия соответствующего решения органа
опеки и попечительства о передаче конкретного несовершеннолетнего
под опеку или попечительство в конкретное учреждение. В противном
случае возникает вопрос о допустимости такого законного представительства. Определенный прогресс в данном направлении намечается в связи с
принятием 24 апреля 2004 года федерального закона № 48-ФЗ «Об опеке и
попечительстве», вступающего в действие с 1 сентября 2008 года [1]. Хотя
справедливости ради следует отметить, что этот Закон способен не только
улучшить ситуацию, но и создать основу для законодательных противоречий. Вызывает, например, недоумение то, что данный Закон в ст. 2 называет только опекунов законными представителями, не указывая прямо,
что законными представителями могут быть и попечители. Ряд вопросов
возникает и в связи с допускаемой возможностью наделения статусом законного представителя нескольких лиц, которые в определенных случаях
могут передоверять свои полномочия одному из них.
По аналогии данные нормы могут быть распространены и на приемных родителей, которые берут несовершеннолетних на воспитание
фактически на основании гражданско-правового договора с органом
опеки и попечительства. Несмотря на то, что социальный институт приемной семьи существует в России не так давно, число несовершеннолетних детей, передаваемых на воспитание в приемные семьи, постоянно
растет. Это потребует в свою очередь дополнения ст. 5 УПК РФ.
Отдельной проблемой является участие органа опеки и попечительства в качестве законного представителя. Представитель органа опеки и
попечительства может быть привлечен в качестве законного представителя при соблюдении нескольких условий: 1) отсутствии у несовершеннолетнего родителей или усыновителей; 2) отсутствии решения органа опеки и попечительства о передаче несовершеннолетнего на попечение соответствующего учреждения или организации; 3) отсутствии решения органа опеки и попечительства о назначении несовершеннолетнему опекуна
или попечителя. В связи с этим, однако, встает вопрос об эффективности
привлечения в уголовный процесс представителя органа опеки и попечительства, насколько интересы данного субъекта будут соответствовать интересам представляемого лица. Поэтому привлечение в качестве законного представителя работника органа опеки и попечительства должно производиться только в исключительных случаях.
Российское уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность замены законного представителя. В соответствии с п.
4 ст. 426 УПК РФ законный представитель может быть отстранен от участия в уголовном деле, если возникают основания полагать, что его действия наносят ущерб интересам несовершеннолетнего подозреваемого,
обвиняемого. А п. 2 ст. 428 УПК допускает замену законного представителя по аналогичным основаниям на стадии судебного разбирательства.
На наш взгляд, необходимо более четко определить механизм замены
«ненадлежащего» законного представителя. Следует согласиться с авторами, предлагающими следователю более активно выявлять наличие
89
Е. В. Марковичева
90
или отсутствие причин, препятствующих участию законного представителя в производстве по делу на различных стадиях [6, с. 18]. Связано это с
тем, что в правоприменительной практике возникают случаи, когда необходимо определенное время для привлечения к участию в уголовном
процессе нового законного представителя. Кроме того, желательно определиться с критериями, по которым можно судить, что действия законного представителя противоречат интересам представляемого несовершеннолетнего. В настоящее время данный вопрос решается следователем или судьей по собственному убеждению.
Следует сказать и о том, что, в частности, Европейский суд по правам
человека отрицательно относится к российским нормам, лишающим несовершеннолетнего возможности быть самостоятельным субъектом уголовного процесса. При этом отмечается, что интересы законного представителя могут вступать в существенные противоречия с интересами
несовершеннолетнего. Европейский суд по правам человека признал,
что согласно ЕКПЧ несовершеннолетний имеет право сам обращаться с
заявлением в суд. При всей непривычности данных положений и преобладании в российском уголовном процессе патерналистских тенденций
в этом есть определенное рациональное зерно. На сегодняшний день законодатель мог бы допустить учет мнения несовершеннолетнего и его
определенную процессуальную самостоятельность в уголовном процессе
в ряде случаев. Например, несовершеннолетние, вступившие в брак или
эмансипированные несовершеннолетние, в соответствии с российским
гражданским законодательством считаются дееспособными наравне с
гражданами, достигшими возраста совершеннолетия. В российском уголовном процессе иная ситуация. В итоге семнадцатилетние родители,
состоящие в зарегистрированном браке, не могут фактически выступать
законным представителем собственного ребенка, являющегося потерпевшим, поскольку с точки зрения уголовного законодательства сами
считаются несовершеннолетними. Не совсем ясна и логика законодателя, с одной стороны, допускающего участие шестнадцатилетнего подростка в предпринимательской деятельности, а с другой — существенного
ограничивающего его уголовно-процессуальную дееспособность.
Таким образом, очевидно, что институт законного представительства в российском уголовном процессе нуждается в реформировании,
особенно в условиях поиска Россией оптимальной модели ювенального
правосудия.
Ключевые слова
Несовершеннолетний, законный представитель, уголовное судопроизводство.
Список литературы
1. Федеральный закон от 24.04.2008 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве»
// Российская газета. 2008. 30 апр.
2. Постановление Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» от 14 февраля 2000 г. № 7 // Российская газета. 2000. 14 марта.
90
Проблемы законного представительства в российском уголовном процессе
91
3. Постановление Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и
иную антиобщественную деятельность» от 25 декабря 1990 г. № 5 // Бюллетень
Верховного суда РФ. 1991. № 3.
4. Александров А. И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской
государственности: история, современность, перспективы, проблемы / Под
ред. В. З. Лукашевича. СПб., 2003.
5. Галимов О. Х. Малолетние лица в уголовном судопроизводстве. СПб., 2001.
6. Ожиганова М. В. Досудебное производство по уголовным делам о применении принудительных мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних, не являющихся субъектами уголовной ответственности: Автореф. дис. … канд. юр. наук. Ижевск, 2007.
7. Панкратов В. А. Законное представительство как уголовно-процессуальный институт. М., 1994.
8. Саркисянц Г. П. Законный представитель несовершеннолетнего обвиняемого в суде. Ташкент, 1985.
Об авторе
Е. В. Марковичева — канд. юр. наук, доц., Орловский государственный университет; E-mail: markovicheva@yandex.ru
УДК 340.6
И. Ю. Панькина, В. В. Кириллов
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И ФОРМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
СПЕЦИАЛЬНЫХ МЕДИЦИНСКИХ ЗНАНИЙ
В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Рассматриваются отдельные аспекты разграничения полномочий эксперта и специалиста, раскрывается понятие специальных медицинских знаний, а также формы их реализации в
процессе расследования преступлений.
The article explores some aspects of delineation of responsibilities between a forensic expert and a specialist. It defines special medical knowledge, the forms of its implementation in the process of crime investigation.
Специальные знания — это теоретические знания и практические
навыки в области конкретной науки, технике, искусства или ремесла,
приобретенные путем специальной подготовки или профессионального опыта [1, с. 97]. Под специальными медицинскими знаниями понимаются знания, применяемые на данный момент времени в медицинской науке и деятельности. Субъектом специальных медицинских знаний является специалист — медицинский работник, как правило, врач.
Понятие специальных знаний исторически изменяется, постоянно
идет эволюционная трансформация специальных знаний в общедоступные. Однако, несмотря на широкое использование специальных
Вестник РГУ им. И. Канта. 2008. Вып. 9. Экономические и юридические науки. С. 91—94.
91