Князев В. М.

реклама
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 15 (269).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 24. С. 112–114.
В. М. Князев
ОЧЕВИДНОСТЬ – ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЙ ЛИК
Очевидность как гносеологический идеал духовного поиска человека заложен в концепт
феноменологии, присутствует в философии Ф. М. Достоевского и Ф. Ницше. На пути разработки данного понятия возможно преодоление кризиса идеалистически-рациональной логики в современном научном и философском познании.
Ключевые слова: очевидность, социум, духовность, гносеология, феноменология.
Слово «очевидность» – красивое русское
слово. И может быть истолковано как то, что
видят «очи». Глаза физиологичны, а очи ду�
ховны. Когда человек духовно преображает�
ся, тогда он смотрит на мир аксиологично,
ища в реальности мира ценности, идеалы,
святыни, подлинное, совершенное, достой�
ное человека бытие.
Дух человека как воля к совершенному
интенсионально опосредован направленно�
стью своего разума к познанию предметно�
сти совершенного. Воля желает достичь со�
вершенного, разум различает предметность
совершенного, а духовное чувство в триедин�
стве веры, надежды, любви зрит очевидность
совершенного.
В русской религиозной философии кон�
ца XIX века–начала XX века был проявлен
особый интерес к духовному познанию и со�
вершенствованию человека. И естественно,
что в русле этого интереса возникло понятие
«очевидности» как искомого идеала духовно�
го знания. В. С. Соловьев, придя к мысли, что
развитие западноевропейской философии с
ее позитивистским уклоном подошло к сво�
ему закономерному концу, определил для
русской религиозной философии следующие
начала ее развития.
Так как все ответы на «вечные» вопросы
западноевропейской философии устарели, то
остались только ее вопросы, которые следует
по-новому решать. По-новому – значит, уйти
от одностороннести гипостазирования преди�
катов, видя то в разуме, то в чувстве, то в воле
истинное начало для философской мысли.
Необходимо в методологии философского
мышления встать на путь цельного знания,
фундированного идеей всеединства.
Одновременно и параллельно мысли Со�
ловьева в общественном сознании России и
Европы возникло страстное стремление пе�
реоценить все ценности обветшалого мира.
Гениальным выразителем этого стремления
в России явилось творчество Ф. М. Достоев�
ского, в Европе – творчество Фридриха Ниц�
ше. Если Достоевский мыслил переоценку
ценностей посредством возвращения к духу
аутентичного христианства посредством пре�
одоления гипнотической власти великого
инквизитора, то Ницше видел основание для
радикального нигилизма в культуре мистерий
и вакханалий Диониса, в открытом исповеда�
нии веры сверхчеловека, веры антихриста.
Достоевский и Ницше определили раз�
ную духовную направленность для уклона
человеческой души: Достоевский в сторону
духа Христа, Ницше в сторону Антихриста.
Вследствие этой разной духовной направлен�
ности души человека образовалось и разное
прочтение феноменологических проблем
философского разума. Русские религиозные
философы искали в феноменологическом
пространстве души встречи с духом «горнего
мира», с духом подлинного Христа, выгоня�
ющего менял из храма, а философы Запада
искали в пространстве своей психики встречи
с духом мира сего, горделиво строящим цар�
ство земного рая без Бога. Результативность
этой встречи те и другие желали удостове�
рить чувством очевидности.
О феноменологической природе чувства
очевидности. Для философской интуиции во�
прос о феноменологической природе чувства
очевидности – это не вопрос. Для мудрецов
Древней Индии мысль о «мае» – иллюзор�
ности видимого мира – была аксиоматичной.
Привычная жизнь сознания есть сон без ду�
ховности, в котором снится многообразие и
красочность явленного мира. Но стоит челове�
ку проснуться от сна без духовности, так тот�
час он увидит единство многообразного мира,
освещенного светом всеединства, при котором
с полной очевидностью видна вся суета разли�
чения и безусловность тождества Я есть Ты.
Очевидность – феноменологический лик
Вопрос теории, как всегда, разрешается
решительным действием практики. Принцип
«адвайты» (двойственность мира иллюзорна)
должен быть дополнен волей реализации.
О чем идет речь? Душа – жительница двух
миров: мира идеального, где обитают вирту�
альные образы представлений, мыслитель�
ные конструкты сущностей, идей, категорий
(родов бытия), понятия и идеи. И мира чув�
ственно-конкретного ощущения действи�
тельности, где эманации энергии внешнего
мира, преобразованные по программам гено�
типа тела, становятся эманациями нейрофи�
зиологии тела и репрезентациями мира пси�
хики, ощущениями. В этом плане душа есть
живая открыто-закрытая граница между ми�
ром чувственной конкретности и миром раз�
ума с его спекулятивно-конкретной действи�
тельностью умозрения. Духовно-личностное
Я человека – акт мировоззренческого вос�
приятия проблем открыто-закрытой границы
души – выступает в роли своеобразного по�
граничника, на совести которого жизненно
важный уклон души в сторону жизни или в
сторону смерти.
Вернее сказать, действие души подоб�
но умному действию гирокомпаса, который
четко ориентируется по неизменному центру
видимого космоса – Полярной звезде или по
магнитному полю Земли и всегда указывает
направление на жизнь. Но всей эволюцион�
ной, адаптивной мудрости души не достаточ�
но в условиях жизни человека в символиче�
ской знаковой реальности общества.
Поэтому и нужна душе помощь со сторо�
ны социокультурной самосути человека – его
духовной воли. Душа без духовной зрелости
человека терпит жизненное фиаско в услови�
ях социума. Поэтому в ходе социализации,
культурного взросления душа обретает ду�
ховную зрелость, рождает в ходе социокуль�
турного развития человека душевный дух.
Сократ называл это дух души «деймо�
ном», голос которого он считал пророческим
и доверял этому голосу. В современной пси�
хологии этот душевный дух называют «под�
сознанием», посредством которого разум че�
ловека может выйти на широкие ресурсные
возможности психической жизни человека
и решить посредством этих ресурсов то, что
невозможно в узком поле догматически за�
соренного разума. Платон, ученик Сократа,
особо выделял в жизни души ее память. И
знание истины Платон определял как то зна�
113
ние, которое нельзя забывать, а должно вечно
помнить, ибо это знание, которая душа полу�
чила, живя в мире идей – первообразов мира.
Словом, в мире души есть не только го�
ризонт пространства «между» – простран�
ство динамической границы между миром
чувственной реальности и миром умозрения,
пространство виртуального экрана, где пред�
ставлена вся драма жизненных событий. Но
есть еще и виртуальный объем ее жизни, есть
высота, образуемая особой позицией душев�
ного духа, который подобен Зрителю, Наблю�
дателю. И благодаря тому, что душевный дух
смотрит, видит переживания души, он есть
для человеческого разума. Епископ Беркли,
абсолютизируя роль этой функции душевно�
го духа человеческой психики, умозаключил,
что существовать значит быть воспринимае�
мым. Эта мысль вовсе не так абсурдна, как
кажется, на первый взгляд. Для современного
человека, живущего и думающего посред�
ством телевидения, Интернета, в мире про�
исходит то, что показано на ленте новостей.
Жан Бодрийяр, анализируя способ освеще�
ния, показа средствами массовой информа�
ции войны США против Ирака, отметил, что
граждане Европы в первые дни войны так и
не поняли: это фильм о войне, блокбастер
или информационные зарисовки с учения
американских войск в пустыне. Бодрийяр
иронично спрашивает: была война в Ираке
или не было? Для многих зрителей, смотря�
щих проамериканские СМИ, ее не было, ибо
не было на экране телевизоров правдивой ин�
формации о войне, там показывали нечто, со�
всем не похожее на войну.
Если зависимость от телевизора не так фа�
тальна, его можно при определенном усилии
воли отключить, то душу отключить нельзя.
Можно наркотически, идеологически затума�
нить ее, но «выключить» совсем равносильно
смерти. Поэтому душа, качество ее пережива�
ний – это сама возможность познания и каче�
ство получаемой для познания информации.
Если мыслящее Я человека поставить в
точку самосути его личностного бытия, то
первая реальность, с которой это мыслящее Я
встречается, есть реальность его психических
переживаний. Эти переживания отформати�
рованы программой биологически заданного
генотипа и программами культурного кода.
Изначально человек, душевно мыслящее су�
щество, есть слуга двух господ. Он не может
не подчиниться воле биологической нужды
114
и воле культурного императива. Решая, кому
служить в первую очередь, он отвечает на зов
наиболее активного, агрессивного и крикли�
вого господина – на зов общества. Социум
ипостазирует, диалектически снимает при�
родную необходимость, подчиняя ее зако�
ну культурного долженствования. Человек
вслед за действием референтного для него
социума ипостазирует биологическую жизнь
тела, подчиняя ее духовной воле духа куль�
туры. По сценариям культуры человек пишет
проект своего жизненного пути, свою биогра�
фию, творит свою судьбу.
Ум человека, проектируя свою жизнь,
делает это по логике ценностного, символи�
ческого сознания культуры, придерживаясь
закона духовно-нравственного воздаяния (за�
кона кармы), открытого древними, узаконен�
ного на языке разума Сократом. Суть закона:
какой принцип жизни человек выбирает из
духовного опыта культуры, такую судьбу он
себе и проектирует. Живет человек по прин�
ципу потребителя, по логике «логемы» – это
одна судьба; живет человек по принципу
творца, труженика, по логике Логоса – это
другая судьба.
В принципе, человек и живет в сфере дей�
ствия этой логики, под властью духа культу�
ры. Но помимо культурно-умственной жизни
есть жизнь тела, брошенного в энтропийное
действие смерти, есть биосферная жизнь Зем�
ли, с которой тело должно поддерживать ва�
леологически выверенный контакт. Помимо
благодатного для нас биосферного покрова
жизни Земли, есть холод и неизвестность кос�
моса, есть бездна микромира, где действуют
неведомые нам законы иного бытия.
И в контакте с этим неведомым миром
бытия жизненно адаптивная к воле социума
логика ценностного сознания уже не работа�
ет. Можно, конечно, как это сделал Платон,
экстраполировать логику Идей культурного
универсума человечества на сферу познания
жизни биосферы и мертвое бытие космоса.
Но в условиях, когда биосфера гибнет от эко�
В. М. Князев
логического катастрофы, а мир Вселенной
равнодушно взирает на нашу самовлюблен�
ную жизнь, эта логика уже не работает.
Поэтому приходит логика «живых си�
стем», кибернетики, синергетики, логика
коммуникации Никлоса Лумана и логика го�
лографического устройства Вселенной Дэви�
да Бома.
Поэтому отрезвляюще для духовно-акси�
ологического учения об очевидности звучит
музыка бездушного механистического раци�
оналиста Рене Декарта, гносеологического
пессимиста, загнавшего дух трансцендент�
ного в пространство трансцендентального
опыта культуры Иммануила Канта, феноме�
нология интеллектуального интуитивиста и
аналитика Эдмунда Гуссерля и его гениаль�
ного ученика Мартина Хайдеггера, сказавше�
го, что конец западноевропейской филосо�
фии был положен Сократом и его учеником
Платоном в 5 веке до н. э. Осознание «конца»
слишком затянулось. Может быть, решитель�
ность постмодерна, доведенная до состояния
шизоанализа, должно прочесть и истолковать
как решительность нетерпеливых и действи�
тельно решивших положить конец длинному
началу.
Наша личная позиция состоит в том, что�
бы поспешать не спеша. Вечные вопросы
философии потому и «вечные», что они каж�
дый раз по-новому ставят одну и ту же про�
блему. Конечно, можно провозгласить смерть
человека и приход эры киборгов. Но это лу�
кавство, киборги – это машины-рабы, для ко�
торых нет проблемы очевидности, так как у
них уже есть однозначность запрограммиро�
ванных жестко целевых установок. Речь идет
о человеке души, душа которого вечна, как
жизненность вечной жизни. Мы исходим из
этой установки, из молчания этой презумп�
ции. Нам импонирует путь к очевидности
Ивана Александровича Ильина, для которого
путь к очевидности начинается с его душев�
ного одиночества в достойном предстоянии
перед Богом.
Скачать