Латвийский инвестор: кто и куда вкЛадывает два миЛЛиарда
реклама
БИЗНЕС ТЕЛЕГРАФ, № 39 (2665) СРЕДА, 25 СЕНТЯБРЯ 2013 9 Латвийский инвестор: кто и куда вкладывает два миллиарда латов Н есмотря на декларации об окончании кризиса, мировая экономика далека от процветания. Как в таких условиях действуют инвесторы в разных точках мира? Об этом Телеграфу рассказал инвестиционный директор Bank M2M Europe Эдгар Макаров. США: мяг­ко сте­лют — Начнем с США. На днях вновь анонсировано противостояние конгресса и Белого дома по поводу очередного поднятия потолка внешнего долга США. Как вести себя инвестору в этой ситуации? Продавать доллары или махнуть рукой — само рассосется, поспорят пару месяцев и продолжат жить в долг? — Однозначно инвесторам надо принять к сведению недавнее заявление Федеральной резервной системы (ФРС) США о том, что они продолжат скупать государственные и муниципальные облигации. То есть ФРС продолжит накачивать американскую экономику со скоростью 85 млрд долларов США в месяц. Это показывает, что экономика Америки в худшем состоянии, чем ожидалось — она (экономика) по-прежнему требует финансовой подпитки. Настораживает, что печатание новых денег не приводит к решению одной из главных задач — заметному снижению безработицы. Что будет дальше, неизвестно даже им самим в Вашингтоне. ФРС действует методом тыка: предпримет некоторые меры с целью стабилизации экономики и смотрит, что произойдет. Ничего не происходит? Пробует предпринять что-то другое. В любом случае о каких-то решительных агрессивных экономических реформах в ближайшие 3—4 года говорить не приходится. Нынешний глава ФРС Бен Бернанке не является сторонником жестких реформ, а его преемница Джанет Йеллен выступает за еще более мягкий кредитно-денежный курс. При таком отношении к экономике можно смело прогнозировать, что потолок внешнего долга США будет вновь поднят и Америка с новой силой продолжит печатать деньги. Возможно, такая острожная политика постепенно выведет страну из кризиса. Однако есть и вероятность наступления стагнации с переходом в полномасштабный кризис. Тем более что уже сегодня отмечаются случаи дефолтов некоторых американских муниципалитетов и компаний. В то же время для инвестора нынешняя ситуация весьма благоприятна. Из-за сложившейся неопределенности выросла доходность, и в то же время правительства и центральные банки держат все это экономическое хозяйство на плаву, не решаясь на кардинальные меры. А вот что произойдет, когда жизнь заставит вызвать хирурга и начать срочную операцию во имя спасения экономики, этого никто сегодня сказать не может. Рос­сия: ак­ци­ям — нет, об­ли­га­ци­ям — да — В России на прошлой неделе было объявлено, что экономика откатилась на худшие за последние пять лет позиции. Как в таких условиях инвестировать? — Здесь надо разделять направления инвестиций. Что касается рынка акций, то да, действительно надо быть осторожным — в ближайшие 6—12 Национальные особенности управления капиталом — Как потенциальному инвестору выбрать себе управляющего своими капиталами? — Главным различием между управляющими инвестиционными, пенсионными, сберегательными и прочими фондами можно считать их место базирования — либо мозговой центр расположен в Латвии, либо за ее пределами. Кто в итоге думает о правильном и доходном вложении местных капиталов? Те, кто хорошо знает наши местные реалии, либо за нас думают шведы, норвежцы или немцы? Это самый главный вопрос: кто принимает решения, кто устанавливает рамки и направления инвестирования? Понятно, что мы, живя и работая в Латвии, лучше понимаем, куда здесь надо начинать инвестировать, а что уже переоценено и неинтересно инвестору. Например, до шведа, сидящего в стокгольмском офисе, эта информация доходит с опозданием, что неминуемо сказывается на доходности латвийского инвестора, доверившего ему свои деньги. Сказывается, естественно, не в лучшую сторону. Достаточно посмотреть на открытую статистику доходности инвестиционных фондов в Латвии, чтобы сделать вывод, что местные команды находятся вверху рейтинга или, по крайней мере, не уступают по показателям доходности своим иностранным коллегам. — А риски? Может, стокгольмский менеджер вложит деньги латвийского клиента в более безопасное место, чем его рижский коллега? Неправильная постановка вопроса. Риски зависят не от менеджера, а от стратегии вложений, которую выбирает клиент, — агрессивной, консервативной или сбалансированной. Также риск не зависит от того, в каком банке работает управляющий — в шведском или латвийском. Поскольку активы инвестиционных фондов выведены за баланс самого банка и не могут использоваться в кредитной деятельности. То есть, например, при крахе банков Parex или Krājbanka деньги клиентов их инвестиционных фондов не пострадали. Наконец, еще один момент касательно безопасности вложений. Понятно, что клиент заинтересован не только в сохранении, но и в приумножении своих средств. Понятно также, что доходность вложений в Россию и другие страны экс-СССР выше, чем вложений в Скандинавию. Понятно также, что жители Латвии, говорящие по-русски и работающие с Россией без посредников, гораздо лучше знакомы с ситуацией там, чем скандинавские управляющие, изучавшие экономику СНГ в офисах Стокгольма и Осло. Поэтому шведские эксперименты на восточном рынке иногда заканчиваются убытками. Вот, например, Swedbank ушел из России, а SEB покинул Украину. — А сколько всего денег находится в управлении в Латвии? — Общей статистики нет, но думаю, что речь идет о сумме в размере около 2 млрд латов. месяцев ничего позитивного мы здесь не ждем. Несмотря на относительную дешевизну (по сравнению с другими развивающимися рынками) акции в России последние 2—2,5 года перманентно падают в цене. А самое главное — к ним не прослеживается интерес ни местных, ни иностранных инвесторов. Более-менее значимые российские инвесторы, как правило, имеют свой бизнес с рентабельностью в 10—50%, концентрируясь на нем и не отвлекаясь на фондовый рынок. Зарубежные инвесторы, глядя на текущее состояние российской экономики, также в массе своей воздерживаются от вложений в акции предприятий этой страны. Кроме того, сегодня во всем мире ждут роста базовых ставок, что традиционно сказывается на снижении инвестиционной активности на развивающихся рынках вроде рынков стран БРИК. Проще говоря, чем дороже деньги, тем меньше желающих вкладывать в Бразилию, Россию, Индию, Китай и так далее. Понятно, что спекулянтам там сейчас весьма комфортно — резкими падениями и взлетами акций на 10—20% за несколько дней здесь никого не удивишь. Однако крупных долгосрочных инвесторов в России ждать пока не приходится. Другое дело российский рынок корпоративных облигаций. Здесь много известных инвесторам компаний вроде Роснефти, «Газпрома», Российских железных дорог и других. Это, с одной стороны, стабильные и предсказуемые предприятия, а с другой — их облигации дают весьма высокий доход в размере 5—10%. В принципе все вышесказанное справедливо и для украинского рынка с той лишь поправкой, что там экономическая ситуация заметно хуже, чем в России. Рынок акций там отброшен последним кризисом на 5—10 лет назад. Непонятна и сложившаяся сегодня ситуация, когда Украина декларирует движение в ЕС, но по-прежнему крепко связана с российской экономикой. Впрочем, чем выше риски, тем выше ставки. Зная местные реалии, грамотные инвесторы могут зарабатывать на Украине до 7—15% годовых. Ев­ро­па: по сле­дам Аме­ри­ки — Европейская экономика оставляет двойственное ощущение: с одной стороны, мы слышим сигналы об ускорении роста еврозоны и ее локомотивов (прежде всего Германии), а с другой — опасения вызывает южный пояс континента (Испания, Португалия, Италия, Греция и так далее). Что в этом случае делать инвестору — идти на север? — Вопрос в том, насколько инвестор склонен к спекуляциям. Очевидно, что Европа берет пример с Америки и старается не делать резких движений, искренне надеясь на медленное выздоровление экономики. В этой ситуации более агрессивный инвестор вполне может поискать счастья в Южной Европе, а более консервативный — довольствоваться Северной. При этом надо учитывать, что по многим параметрам та же Германия достигла максимума возможного роста, тогда как в Греции или Испании, несмотря на проблемы с правительственными долгами, существует масса стабильных предприятий. В целом сегодня Европа достаточно спокойное место для инвестиций, но что здесь будет через 5—6 лет, сказать невозможно. — То есть Латвия правильно делает, что вступает в еврозону именно сейчас? — Думаю, да. Это не резко, но все же повысит инвестиционную привлекательность нашей страны. Хотя бы с той точки зрения, что у инвесторов отпадет такая статья расходов, как конвертация. Теоретически должен оживиться и местный фондовый рынок, так как с 1 января здесь исчезнут валютные риски. В целом немедленного счастья евро нам не принесет, но окажет положительное влияние на латвийскую экономику. Андрей Вик­то­ров
