А.Ш. АЙЗАТУЛЛОВА СИСТЕМА ПОДКОНТРОЛЬНОГО ГОСУДАРСТВУ ИСЛАМСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ ТАТАР-МУСУЛЬМАН

А.Ш. АЙЗАТУЛЛОВА
СИСТЕМА ПОДКОНТРОЛЬНОГО ГОСУДАРСТВУ
ИСЛАМСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ ТАТАР-МУСУЛЬМАН
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII – НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
(на материалах губерний Среднего Поволжья)
Ключевые слова: просвещение, татары-мусульмане, религиозно-просветительская деятельность, царское правительство, веротерпимость, государственная
политика, конфессии.
Проведен сравнительно-исторический анализ государственного контроля исламского просвещения татар-мусульман (второй половины XVIII – начала XX вв.). Особое
место отведено государственной политике правительства Российской империи по
отношению к мусульманским народам в рассматриваемый период, роли ислама в
жизни татар-мусульман. Приведены сведения из архивных материалов Среднего Поволжья.
A.Sh. AIZATULLOVA
THE SYSTEM OF UNDER CONTROL TO THE STATE ISLAM EDUCATION OF TATARS-MUSLIMS
IN THE SECOND HALF OF THE XVIII TH – BEGINNING OF THE XX TH CENTURY
(on the materials of Mid-Povolzhe’s provinces)
Key words: education, Tatars-Muslims, religious-educational activities, tsar’s government, toleration, state policy, confessions.
In this article, the comparative-historical analysis of the state control of the Islam education of Tatars-Muslims (the second half of the XVIII th – beginning of the XX th century) is
conducted. In the work, a special passage is spared to the state policy of the Russian
Empire Government with respect to the Muslim’s peoples during the period under review.
In the research, information from the archives materials of the Mid-Povolzh’e is adduced.
Взаимоотношения христианской и мусульманской цивилизации не всегда
были гладкими и гармоничными. Сразу же после присоединения к России Казанского ханства царское правительство в XVI-XVII вв. пыталось проводить
насильственную христианизацию татар-мусульман Среднего Поволжья.
В первую очередь в христианство вовлекались представители мусульманской знати, которые для того, чтобы у них оставалась во владении земля, должны были в обязательном порядке креститься. На страже интересов Русской
православной церкви в ее миссионерской деятельности стояло государство и
законодательство. Возьмем Соборное Уложение, принятое в 1649 г. Так, ст. 24
(гл. XXII) подразумевала применение серьезных наказаний, вплоть до сожжения на костре за такое преступление, как «вовлечение православного человека
в бусурманскую веру». В то же время ст. 42 (гл. XVI) Уложения разрешала у
некрещеных татар, мордвы и представителей других народов конфисковывать
земли и передавать их русскому населению, в то же время ст. 44 (гл. XVI) запрещала у коренных народов края, крестившихся в православие, отнимать поместные земли [10]. Руководствуясь Соборным Уложением, воеводы отнимали
земельные владения у некрестившихся представителей местной знати.
Наиболее непримиримых татар-мусульман, упорствовавших в мусульманской вере, арестовывали и вместе с семьями отправляли во внутренние российские уезды, в частности в Новгородский уезд. Тюрем для их размещения, о чем
свидетельствуют материалы Новгородской летописи, не хватало, и строили в
спешном порядке новые. Вот выписка из Новгородской второй летописи: «…В
лето 7060... привели в Новгород татар, с Москвы, казанских, а иных опосле
привезли в Новгород, и давали их кормити архиепископу и гостем веденым, а
всех татар 60; да того же лета поставили в городе три тюрьмы новых, да в
них сажали татар». Следует сказать, что против миссионерской политики бы-
ли не только татары-мусульмане, но и новокрещеные представители других
народов – чуваши, марийцы. Так, в указе Ивана IV от 18 июля 1593 г. соблюдению православных обрядов противились даже новокрещеные татары, чуваши и марийцы. Отказывались посещать церковь, носить нательные кресты,
выбрасывали из домов иконы, отказывались общаться с православными
священниками, крестить детей [5].
Несмотря на предпринимавшиеся самодержавным режимом попытки насильственной христианизации, мусульманские народы сумели сохранить
свою веру, обычаи и культуру. Ислам играл огромную роль в жизни общества,
пронизывал социальные, семейные, экономические и правовые отношения,
строго регламентировал личную жизнь каждого человека. Ядро мусульманского сегмента России составляли народы, имевшие в прошлом собственную
государственность и богатую духовную культуру.
Начиная с правления Алексея Михайловича, политика Российского государства по отношению к татарам-мусульманам несколько видоизменилась.
Во-первых, насильственная христианизация уже во второй половине XVII в.
прекратилась, вместо нее стало организовываться государственное просвещение татар-мусульман в целях их приобщения к русской культуре, повсеместному изучению русского языка, а также вовлечению в ряды российской элиты представителей татар-мусульман.
Правовые основы государственного просвещения в отношении представителей ислама и мусульман формировались на протяжении XVIII-XIX
вв. При Екатерине II понятие «веротерпимость» уже не было абстрактным.
Национально-религиозная политика имперской власти строилась на основе
концепции «цивилизаторской миссии» России в «дикой», «нецивилизованной» Азии [12].
Был принят ряд документов в рамках реализации данного курса. Первым
законодательным актом, регламентировавшим «духовные дела» мусульман
на территории империи и положившим начало организации служителей мусульманского культа в подконтрольное правительству духовное сословие,
был указ Екатерины II об учреждении органа управления делами мусульман –
Уфимского магометанского духовного собрания (ОМДС), Главными функциями этого государственного органа были надзор за назначением мулл и проведение испытаний кандидатов на право занимать мусульманские духовные
должности. В свою очередь, ОМДС строго контролировалось властями. Главным направлением просвещения татар-мусульман было использование возможностей Мусульманского духовного управления, которому было поручено
просвещать своих прихожан в пророссийском духе, приобщать их к достижениям русской культуры. Мусульманское управление было подчинено Департаменту религиозных дел иностранных верований в составе Министерства
внутренних дел. Царский закон четко определял структуру приходов, так же
как и роль «мусульманского духовенства». Несмотря на то, что ни шариат, ни
законодательство империи юридически не давали мусульманскому духовенству отдельного сословия, по ходатайству Собрания правительственным указом от 15 декабря 1800 г. было разрешено печатание религиозных мусульманских книг. В 1787 г. было велено напечатать Коран в арабском оригинале.
Это было осуществлено в издательстве Шнора в Санкт-Петербурге в том же
году. Затем книга переиздавалась несколько раз [6]. За эту «уступку» российское правительство потребовало перевести на русский язык произведения русских писателей, правительственные документы, учебники на русском языке.
При Екатерине II и Александре I мусульманам предоставлялось довольно много свободы. Правительство действовало по принципу: государство не
вмешивается в дела мусульман, пока те выполняют определенные правила.
В 1802 г. Восточная типография переводится из Петербурга в Казань и становится одним из центров распространения ислама. По всем делам «духовной части» Собрание обязано было постоянно и подробно отчитываться перед местной и центральной властью.
Во-вторых, правительство строго контролировало просветительскую деятельность среди мусульман, проводимую Духовным управлением мусульман
в Оренбурге. Так, всю информацию о браках и разводах среди мусульман, а
также взимании калымов оно должно было доводить до сведения Главного
Управления духовных дел иностранных исповеданий (позднее – Департамент
духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел) [9].
Манифестом от 25 июля 1810 г. «О разделении государственных дел на
особые управления с означением предметов, каждому управлению принадлежащих» в рамках масштабной реформы системы государственного управления, предложенной М.М. Сперанским, было учреждено Главное управление
духовных дел иностранных исповеданий, впоследствии – Департамент духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ) [1]. С созданием этого органа
начался новый этап в просвещении татар-мусульман в России [2].
Основную задачу религиозно-просветительской политики правительство
Александра I видело в предотвращении конфликтов на религиозной почве
между представителями различных конфессий (т.е. сохранении «спокойствия» и «тишины»), поэтому оно намечало передачу функций исполнения мероприятий религиозной политики в МВД. Это наделяло Главное управление
духовных дел иностранных исповеданий широким кругом полномочий и должно было обеспечить дальнейшее подчинение конфессий интересам государственной политики. Главное Управление духовных дел иностранных исповеданий вошло в состав МВД как Департамент духовных дел иностранных исповеданий только 2 февраля 1832 г. [3].
Император Николай I в вопросах государственного просвещения татармусульман более полагался на методы полицейских учреждений. Правительство широко использовало негласный полицейский надзор и оперативнорозыскные методы в целях осуществления контроля за мусульманами и сторонниками других конфессий. Жесткой цензуре подвергались печатные издания, проникавшие в империю из сопредельных мусульманских государств [7].
В эпоху Николая I свод законов Российской империи зафиксировал право
разных конфессий беспрепятственно исповедовать свое вероучение, это касалось
и мусульман [8]. Однако отметим, что в рассматриваемый период правительство
не отказывается полностью от своей давней цели – обращения в православие
нерусского населения с последующей его русификацией и ассимиляцией.
При Александре II исламское общество успешно развивалось. В каждом
мусульманском селении появились мулла и подвижное медресе – школа. Среди населения распространилось правило: «кто не содержит тридцатидневную
уразу и пятивременный намаз, тот не имеет голоса и уважения родичей» [4].
Неоднозначное отношение правительства к исламу мы усматриваем в
противоборстве двух тенденций в политике. С одной стороны, Российское
унитарное государство рассматривалось как русское, и отсюда проистекало
стремление к унификации (достижению религиозной, этнической, культурной
однородности империи). С другой стороны, государство, применяя открытые
гонения к представителям исламской оппозиции, боялось оттолкнуть от себя
мусульманское население. Курс на укрепление продолжил и император Александр III, который отличался резко антилиберальными взглядами.
Подобная политика продолжилась и при императоре Николае II. Российские власти взяли организацию паломничества в свои руки с тем, чтобы сде-
лать этот процесс контролируемым. 12 января 1898 г. Николай II ратифицировал Конвенцию об установлении профилактических мер для паломничества в Мекку. 9 июня 1903 г. были утверждены Временные правила для паломников-мусульман. Лица, совершающие хадж, были поставлены в равные условия с христианскими паломниками к святыням Иерусалима [11].
Политика «ограниченной веротерпимости» прослеживается и в отношении правительства к миссионерской деятельности Русской православной
церкви. Правительство взяло курс на гибкие методы «русификации», и одной
из составляющих этой политики стала поддержка господства церкви. Право
на миссионерскую деятельность признавалось только за Русской православной церковью, что ясно видно из ст. 184: «За отвлечение через подговоры,
обольщения или иными средствами кого-либо от христианской веры православного или другаго исповедания в веру магометанскую, еврейскую или
иную нехристианскую, виновный приговаривается к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу на время от восьми до десяти лет», в
случае насильственного принуждения к отступлению от христианства срок
каторжных работ устанавливался от 12 до 15 лет. Согласно ст. 191 виновные
в препятствовании к смене веры на православную, должны подвергаться тюремному заключению сроком от двух до четырех месяцев [10].
Таким образом, политика царского правительства в отношении исламского просвещения мусульман была достаточно продуманной и гибкой. Она
была направлена на достижение важной цели – установления «желаемой
тишины и спокойствия», а следовательно, финансово-территориальное укрепление и развитие Российского государства. Главная цель подобной политики – это стремление представить Россию как страну, покровительствующую
исламским народам.
Литература и примечания
1. Государственный архив Российской Федерации (Далее ГА РФ). Ф. 628. Д. 1-2.
2. ГАРФ. Ф. 628. Д. 1-2.
3. ГАРФ. Ф. 628. Д. 1-2.
4. Из Указа Екатерины II от 6 ноября 1764 года Нурали хану / Архив бывшего Оренбургского
генерал-губернаторского управления. Оренбург, 1889. 68 с.
5. Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика) / сост.
Д.Ю. Арапов. М.: Академкнига, 2001. 19 с.
6. Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. М.:
Изд-во «Восточная лит-ра» РАН, 1998. Вып. 1. С. 11.
7. Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. М.:
Изд-во «Восточная лит-ра» РАН, 2001. Вып. 3. С. 88.
8. Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. М.:
Изд-во «Восточная лит-ра» РАН, 2001. Вып. 3. С. 183.
9. Орден накшабандийа был основан в XIV веке в Бухаре шейхом Бихад-дином Накшабандом и благодаря его авторитету быстро укрепил свое влияние среди мусульман Средней Азии.
10. Полное Собрание Законов. Т. I. Уложение. Гл. XX, ст. 70 и 71; Гл. XXI, ст. 24; Гл. XVI, ст.
42, 44 Указ Государя Российского от 16 мая 1681 года. Ст. 184; ст. 191.
11. ПСЗРИ – 3. Т. 18. № 1890.
12. Полонская Л.Р. Восток. ХХ век. Взгляд из России / Л.Р. Полонская // Ислам в СНГ. М.,
1998. 88 c.
АЙЗАТУЛЛОВА АЛСУ ШАМИЛЕВНА родилась в 1975 г. Окончила Ульяновский государственный педагогический университет. Аспирант Ульяновского государственного университета. Преподаватель истории Ульяновского социально-педагогического колледжа № 1.
Область научных интересов – просвещение татар-мусульман Симбирской губернии (второй половины XIX – начала XX вв.). Автор 7 научных статей.