УДК 325 ОЛЕЙНИК Владимир Игоревич, OLEYNIK Vladimir Igorevich,

Политические науки
УДК 325
ОЛЕЙНИК Владимир Игоревич,
OLEYNIK Vladimir Igorevich,
аспирант кафедры политологии и политического
управления Кубанского государственного
университета, Краснодар, Россия
oleynik_007@mail.ru
Postgraduate Student, Chair of Political Studies and Political Management, Kuban (Region) State University.
Krasnodar, Russia
oleynik_007@mail.ru
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
ПОЛИТИЧЕСКОГО ИСЛАМА И
ПОЛИТИЧЕСКОГО КАТОЛИЦИЗМА
COMPARATIVE ANALYSIS OF THE
POLITICAL ISLAM WITH THE POLITICAL
CATHOLICISM
В статье проводится сравнительный анализ политического ислама и политического католицизма. Автор выделяет общее и особенное. Анализируются исторические, институциональные и теологические сходства и
различия между политическим исламом и политическим католицизмом.
The paper presented the outcomes of the comparative
analysis of politically manifested Islam and politically
manifested Catholicism. The author singled out the general and specific features of the phenomena. The study
explored similarities and differences in history, institutional specifics and theology between the political Islam
and political Catholicism.
Ключевые слова: политический ислам, политический Key words: political Islam, political Catholicism, Christiкатолицизм, христианство, Папа Римский, Ватикан, ха- anity, the Pope of Rome, Vatican, the Caliph, authority/
лиф, власть.
power.
Религиозная и политическая сферы общественных отношений так или иначе имеют отношение к человеку и обществу в целом, а значит, они неизбежно пересекаются и взаимодействуют друг с другом. Это прослеживается на примере таких мировых религий, как христианство и ислам. В данной статье проводится анализ исторических, институциональных и теологических сходств и различий между политическим исламом и политическим католицизмом.
Политический ислам (исламизм) – это религиозно-политическая идеология, направленная на создание исламского государства, функционирующего на основе норм шариата. В то же
время он выступает как направление в арабской общественной мысли, отстаивающее идею
сохранения своих исторических традиций, религии и культуры в условиях вызовов современного мира [1, c. 231]. Политический католицизм представляет собой политическую и культурную
концепцию, которая продвигает идеи и социальное учение Католической Церкви в общественной жизни с использованием государственной власти [2, с. 6–7].
Прежде всего хотелось бы отметить, что, несмотря на различия в богословских доктринах, историческом опыте и временных интервалах, политический ислам и политический католицизм имеют определенное сходство в их противоречиях демократическим ценностям.
С теологической точки зрения в исламе было гораздо сложнее, если вообще возможно,
оправдать политический порядок, легитимность которого строилась на конституционном договоре с народом, а не на суверенитете божественной власти [3, с. 20–27]. Возможно, одной из
наиболее известных отсылок в поддержку данного утверждения выступает сура 39:6 Толпы
(Аль-Зумара), в которой говорится:
Он творит вас в животах ваших матерей,
создание за созданием,
в триместрах темноты.
Таков БОГ, ваш Господь.
Ему принадлежит вся верховная власть.
Нет другого бога, кроме Него [4, c. 39:6].
Более того, так исторически сложилось, что многие эссенциалисты рассматривают Пророка Мухаммеда и его четырех преемников как успешных завоевателей и военачальников.
Следовательно, в период основания ислама было оправданно недемократическое слияние религиозной и политической власти. Такие исламские идеологи, как Абуль-Ала Маудуди и Сайид
Кутб, приводили именно этот аргумент, когда призывали к верховной власти Бога и, на примере
раннего исламского государства, доказывали необходимость возрождения исламского государства в современности. Они утверждали, что поскольку законна лишь власть Бога, то все праведные политические программы должны объединять религиозные и государственные институты c законами шариата [5, с. 21–26]. Кутб в своих рассуждениях пришел к тому, что все общества, в особенности мусульманские, подвергшиеся атакам на суверенитет Бога со стороны злоумышленников с их искусственными законами, жили в коррупционном невежестве и, таким образом, стали законными объектами джихада, или священной войны [6, c. 15–28]. Именно по
этой причине, как утверждает Оливье Руа, политический ислам по определению недемократичен, хотя и не обязательно склонен к насилию [7, с. 60–65].
- 196 -
ISSN 2219-6048 Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. № 4 (26)
Сравнительной категорией, особенно для Хантингтона и Льюиса, всегда выступал христианский Запад. Они утверждают, что Иисус Христос не призывал к участию в политике, говоря «отдайте кесарю кесарево, а Богу Богово» [8, ст. 15–21]. Хантингтон, Льюис и другие исследователи сделали основной акцент на роли протестантской Реформации в истории Запада и на
том, каким образом была сломлена политическая власть католических религиозных элит, что
привело к возникновению современных западных наций-государств и наделило протестантские
общества некоторыми чертами современной демократии [9, с. 21–30].
До того, как христианство стало открыто отождествляется с политическим режимом
римского императора Константина I Великого, христиане гордились своим неприятием политики
мировых держав. Христиане приветствовали такую обособленность как показатель их принадлежности к Небесному Царству. Еще в 756 г. была образована Папская область – владение
Пап, которая просуществовала до 1870 г. В данном свете монашеская традиция и даже институционализированная клерикальная иерархия католицизма может быть истолкована как попытка сформировать отдельную церковную структуру, независимую от политической власти, а первичная верность Церкви исходит из того, что Августин называл божественным «градом Божьим», в отличие от политического «града Земного» [10, гл. 28]. Следовательно, в этом отношении Реформация XVI – начала XVII в. может выступать как длительная коррекция в сторону институционализации отношений между религией и политикой.
Следующее, что хотелось бы отметить, это склонность политического ислама и политического католицизма к иерархичности и централизации власти. Но при этом в католицизме это
выражено гораздо сильнее и имеет более прочную институциональную основу. Католическая
церковь представляет собой единую организацию во главе с Папой Римским. История католической церкви насчитывает 266 пап и несколько десятков «антипап». Папа избирается на конклаве, специальном закрытом собрании, получив не менее двух третей голосов кардиналов –
высших должностных лиц католической церкви [11, c. 392–455]. Право выбора на эту должность
имеют только католики-мужчины, хотя существует версия, согласно которой Святой престол
однажды занимала женщина – папесса Иоанна. Вместе с Папой действует собрание кардиналов – Коллегия кардиналов. Она выполняет совещательную функцию, замещает понтифика в
период «sede vacante», а также избирает нового Папу на конклаве.
Существует целая система органов власти, с помощью которой Папа Римский осуществляет управление церковью – Святой Престол, который состоит из Римской Курии, включающей
в себя Государственный Секретариат, 9 конгрегаций, 3 секретариата, папские комиссии, советы
и суды. Подразделения Римской Курии выполняют функции министерств и руководят разными
областями жизни Римской католической церкви.
После подписания в 1929 г. «Латеранских соглашений» между Папой Пием XI и правительством Италии во главе с Б. Муссолини было образовано государство Ватикан [12, с. 387–
400]. Папа Римский обладает высшей законодательной, судебной и исполнительной властью в
Ватикане. Жесткая централизация власти в католицизме всегда помогала понтифику отстаивать свои интересы перед лицом новых политическим реалий на протяжении долгого времени
[13, c. 392–455]. Исходя из институционализации и иерархичности власти в католицизме, было
ясно, что, как только какое-либо государство достигнет компромисса с папой, то, скорее всего,
его епископы и все верующие сплотятся вокруг этого решения и поддержат понтифика.
Что касается ислама, то к концу жизни Мухаммеда была образована исламская теократическая держава, которая охватывала почти весь Аравийский полуостров. Форма религиознополитического правления была предопределена тем, что вся светская и религиозная власть
находилась в руках Мухаммеда. Это оправдывалось его личным статусом пророка. Положение
не изменилось и после его смерти, когда его преемники стали «халифами», то есть наместниками пророка [14, с. 14–17]. Таким образом, политическое единство воплощается мусульманской уммой посредством уполномочивания халифа, который обеспечивает исполнение законов
шариата и переносит шариатские тексты в сферу практического применения.
Но тут важно отметить, что в разные времена взгляды на содержание термина «халиф»
были разными. Например, для Омейядов и Аббасидов халиф — это наследственный титул правителя, соединяющего в себе неограниченную высшую духовную и светскую власть. В свою
очередь, в Мамлюкском султанате халифы являлись исключительно духовными лидерами, оставляя светское правление султанам. Более того, среди суннитов и шиитов существуют различия в требованиях, предъявляемых к халифам. Так, шииты полагают, что халифом может быть
только потомок Али (двоюродного брата Мухаммеда) и его дочери Фатимы, таким образом исключая Омейядов из списка халифов. В свою очередь, сунниты утверждают, что халифом может стать любой мусульманин независимо от расового, национального, социального и иного
- 197 -
Политические науки
положения [15, с. 3–15, 29–32]. Он также должен быть компетентен в вопросах государственного управления.
В исламском мире духовенство определяется как социальный слой, в функции которого
входят сохранение религиозного знания и осуществление религиозного и морального руководства общиной единоверцев. Зачастую термином «исламское духовенство» обозначаются уламы (улемы; от араб. алим – «знающий», «ученый»), которые представляют собой знатоков богословия, историко-религиозного предания, а также этико-правовых норм ислама. Понятие
«улама» включает в себя как теоретиков, занимающихся разработкой вопросов богословия
(улемы, муджтахиды) и мусульманского права (факихи), так и практических деятелей, специализирующихся на религиозно-общественных функциях – отправлении культа (муллы, муэдзины), судопроизводства (кади), духовном руководстве общиной (имамы) и т.д.
Рассматривая историю ислама, необходимо отметить «династийность», которая была
для него характерна, в отличие от католицизма (где понтифики преимущественно не были связаны родством). После смерти четвертого халифа Али ибн Абу Талиба в 661г. власть в Арабском Халифате перешла к династии Омейядов, которые продолжили завоевательную политику.
А в 20-х гг. VIII в. появилась еще одна политическая группировка, возглавляемая Аббасидами,
богатыми землевладельцами в Ираке, потомками Аббаса – дяди Мухаммеда. Аббасиды претендовали на халифский престол, указывая на то, что Омейяды не только не имели родства с
пророком, но и являлись потомками Абу Суфьяна, злейшего врага Мухаммеда [16, с. 102–126].
В результате восстания Абу Муслима в 750 г. династия Омейядов была свергнута, а все ее
представители уничтожены, за исключением внука халифа Хишама Абд ар-Рахмана, основавшего династию в Испании (Кордовский халифат). В период правления Аббасидов (750–1543)
были написаны самые ранние основы исламского закона (шариата), комментарий к Корану
(тафсир) и история (тарик) [17, с. 18–36]. Все это заложило основу для развития политического
ислама как религиозно-политической идеологии и практической деятельности, а борьба против
колониализма в XX в., в свою очередь, привела к усилению политизации ислама. Политический
ислам также укрепил свои позиции после исламской революции 1978–1979 гг. в Иране.
В настоящий момент католицизм и ислам соперничают за заполнение духовного вакуума в современной Европе, так как в ней отсутствуют общие духовные ориентиры. Но поскольку
ислам был дискредитирован на Западе событиями 11 сентября 2001 г. и последующими терактами, римский католицизм получил преимущество, чтобы усилить свое влияние на европейской
политической арене. Однако оно сводится на нет неконтролируемой миграцией мусульман,
провалом политики мультикультурализма и усилением исламских организаций (в том числе радикального толка).
Таким образом, в результате сравнительного анализа политического ислама и политического католицизма можно сделать вывод, что, несмотря на различия в богословских доктринах, историческом опыте и временных интервалах, политический ислам и политический католицизм имеют определенное сходство в их противоречиях демократическим ценностям. Они также склонны к иерархичности и централизации власти. Но при этом в политическом католицизме
это выражено сильнее и имеет более прочную институциональную основу. Определенное
влияние на политический ислам оказала «династийность», которая прослеживается в истории
ислама, в отличие от католицизма. На сегодняшний день в исламском мире нет той иерархии и
централизации светской и духовной власти, характерной для Арабского халифата. Несмотря на
то, что Мекка по-прежнему является религиозным центром мусульман, она не обладает таким
же политическим влиянием на мусульманские страны. Ислам внутренне неоднороден, появляются новые течения (например, евроислам). Во многом этому способствовали волны демократизации и Арабская весна.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
Али-заде А. Исламский энциклопедический словарь // «Ансар». – М., 2007. – С. 231.
Driessen M. Religious Democracy and Civilizational Politics: Comparing Political Islam and Political Catholicism //
Center for International and Regional Studies, Georgetown University, 2013.
3. Там же.
4. Коран // сура 39:6 Толпы (Аль-Зумара).
5. Kramer М. The Mismeasure of Political Islam. // The Moshe Dayan Center for Middle Eastern and African Studies. –
Tel Aviv, 1997.
6. Кутб С. Будущее принадлежит Исламу // Сантлада. – М., 1993.
7. Roy O. Globalized Islam: The Search for a New Ummah //– New York: Columbia University Press, 2004.
8. Евангелие от Матфея // гл. 22, ст.15–21.
9. Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order // –New Delhi: Penguin, 1997.
10. Августин А. О граде Божьем // Книга 19, Глава XXVIII.
1.
2.
- 198 -
ISSN 2219-6048 Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. № 4 (26)
11. Гергей Е. История папства //– М.: Республика, 1996.
12. Всемирная история: в 13 т. // отв. ред. Е.М. Жуков. Академия наук СССР. – М.: Государственное издательство
политической литературы. – М.: 1957. Италия и папство в XII-XIII вв. Т. 3, Глава XXVI.
13. Указ. соч.
14. Bayat A. Islam and Democracy: What is the Real Question? //– Amsterdam: University Press, 2007.
15. Sprinborg R. Political Islam and Europe. Views from the Arab Mediterranean States and Turkey //– Ottawa: Center for
International Policy Studies, 2007.
16. Указ. соч. Т.3, Глава VII.
17. Ислам и христианство: на пути к диалогу. К 40-летию принятия декларации Nostra Aetate // Серия «Диалог». –
М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2006.
REFERENCES
1.
Ali-zade A. Islamskiy entsiklopedicheskiy slovar // «Ansar». – M., 2007. – S. 231.
2.
Driessen M. Religious Democracy and Civilizational Politics: Comparing Political Islam and Political Catholicism //
Center for International and Regional Studies, Georgetown University, 2013.
3.
Tam zhe.
4.
Koran // sura 39:6 Tolpyi (Al-Zumara).
5.
Kramer M. The Mismeasure of Political Islam. // The Moshe Dayan Center for Middle Eastern and African Studies. –
Tel Aviv, 1997.
6.
Kutb S. Buduschee prinadlezhit Islamu // Santlada. – M., 1993.
7.
Roy O. Globalized Islam: The Search for a New Ummah //– New York: Columbia University Press, 2004.
8.
Evangelie ot Matfeya // gl. 22, st.15–21.
9.
Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order // –New Delhi: Penguin, 1997.
10. Avgustin A. O grade Bozhem // Kniga 19, Glava XXVIII.
11. Gergey E. Istoriya papstva //– M.: Respublika, 1996.
12. Vsemirnaya istoriya: v 13 t. // otv. red. E.M. Zhukov. Akademiya nauk SSSR. – M.: Gosudarstvennoe izdatelstvo
politicheskoy literaturyi. – M.: 1957. Italiya i papstvo v XII-XIII vv. T. 3, Glava XXVI.
13. Ukaz. soch.
14. Bayat A. Islam and Democracy: What is the Real Question? //– Amsterdam: University Press, 2007.
15. Sprinborg R. Political Islam and Europe. Views from the Arab Mediterranean States and Turkey //– Ottawa: Center for
International Policy Studies, 2007.
16. Ukaz. soch. T.3, Glava VII.
17. Islam i hristianstvo: na puti k dialogu. K 40-letiyu prinyatiya deklaratsii Nostra Aetate // Seriya «Dialog». – M.:
Bibleysko-bogoslovskiy institut sv. apostola Andreya, 2006.
- 199 -