Артемова В.Г., Филиппова Я.В. Любовь к мудрости. Часть 2
реклама
Федеральное агентство по образованию Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского ЛЮБОВЬ К МУДРОСТИ Часть 2 ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ Учебно-методическое пособие Рекомендовано учебно-методической комиссией факультета социальных наук для студентов ННГУ Нижний Новгород 2008 1 УДК 1(091) (077) ББК Ю2 Л 93 Составители: В.Г. Артемова, Я.В. Филиппова Рецензент: доктор философских наук А.Н. Фатенков ЛЮБОВЬ К МУДРОСТИ: учебно-методическое пособие: в 3 ч. Ч. 2. Философия Нового времени / Сост. В.Г. Артемова, А.В. Филиппова. – Нижний Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2008. – 88 с. Во второй части учебно-методического пособия по философии содержится краткий анализ философских проблем и направлений Нового времени (XVII – XIX вв.), тексты из работ мыслителей этой эпохи, вопросы и тесты для проверки знаний, основные термины и понятия данного времени, список литературы. Учебно-методическое пособие предназначено для студентов всех факультетов и форм обучения, приступающих к изучению философии. УДК 1(091) (077) ББК Ю2 © Нижегородский государственный университет им. Н.И.Лобачевского, 2008 Формат 6084 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Таймс. Усл. печ. л. 5,3. Заказ № 295. Тираж 500 экз. Типография ННГУ, 603000, Н. Новгород, ул. Б. Покровская, 37 2 1. ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ Новое время – большой исторический период, охватывающий XVII – XIX века. Европейскую философию этого времени принято называть классической. Ее характерные черты состояли в следующем: На философскую мысль оказали влияние утвердившиеся в естественных науках опытно-экспериментальные методы, математическое описание природных процессов. Усилилось взаимодействие философии и науки. В связи с этим резко повысился интерес к проблемам теории познания, методологии науки. Революционная борьба против феодальных и абсолютистских порядков способствовала освобождению философии от религиозного давления и государственного контроля, ее секуляризации, превращению ее в светскую, мирскую науку. Усиливается удельный вес социально-политических проблем. Изменение содержания и статуса философии способствует преобразованию самого стиля философствования: идет критика схоластики, разрушается догматическое мышление, в философии все прочнее утверждается эмпирический и рационалистический подходы к анализу природных и социальных процессов. Под влиянием этих изменений стала расширяться и социальная база философии, ее аудитория, она начала использоваться как средство воспитания и просвещения человека, а также в качестве духовного оружия общественных классов и групп. Философию Нового времени можно рассмотреть по этапам: • философия XVII в. • философия Просвещения (XVIII в.) • немецкая классическая философия (вторая половина XVIII–XIX вв.) 1.1. Философия XVII века Этот период характеризуется не только буржуазными революциями, но также промышленной и, особенно, научной революцией. Особое значение имеют астрономические открытия, опирающиеся на достижения математики, механики, физики (И. Кеплер, И. Ньютон). Они существенно повлияли на формирование 3 новой картины мира (гелиоцентрической, механистической), новой онтологии, новой гносеологии. Основные проблемы этого времени относились в основном к учению о бытии и учению о познании: субстанция мира и ее свойства; соотношение материальной (атомы) и духовной (монады) единиц бытия; методы познания, уровни познания, причины заблуждений, критерий истинности знания. Учение о субстанции, то есть первооснове мира, развивается в работах Ф. Бэкона, Р. Декарта, Г. Лейбница. Если Ф. Бэкон понимал материю как субстанцию, обладающую различными свойствами (движение, пространство, время), то Б. Спиноза трактует субстанцию как единое основание бытия, но имеющее два главных атрибута: материальное и духовное (мышление) начала мира. Эти подходы близки к материализму. Р. Декарт, в отличие от Ф. Бэкона и Б. Спинозы, в основании бытия выделял две самостоятельные субстанции: материальную и духовную. Они существуют параллельно, независимо друг от друга, поэтому философию Р. Декарта называют дуализмом (от латинского dua – два). Еще одну своеобразную идею развивал Г. Лейбниц. В качестве основы бытия он имеет в виду не одну единственную, и не две, а бесконечное множество различных субстанций. Он называет их монадами; они неделимы, нематериальны, неуничтожимы, активны, деятельны, изменчивы, духовны по своей природе. Это как бы «духовные атомы» всего мироздания, а взгляды Г. Лейбница – это своеобразный плюралистический идеализм. Вторая важная проблема философии Нового времени – проблема гносеологическая. Именно она является наиболее актуальной, но и наиболее дискуссионной. Проблемы познания мира человеком основательно рассматривались Ф. Бэконом, Р. Декартом, Д. Локком, Д. Беркли, Д. Юмом. В ходе острых споров по проблемам эффективности научных методов познания выделились два основных направления: эмпиризм и рационализм. Эмпиризм представляет собой направление в гносеологии, которое все познание выводит из чувственного опыта. Ф. Бэкон по праву считается основателем учения о решающей роли опыта, эксперимента в познании мира. Ему принадлежит знаменитое высказывание: «Знание – сила» (вариант – «Знание – власть»). Он выделил три группы ученых: один занимается умозрительными построениями (паук), другой собирает в кучу без систематизации различные знания (муравей), третий – систематизирует результаты наблюдений и опыта (пчела). Истинному познанию бытия мешают присущие человечеству 4 предвзятые идеи, ложные представления, обусловленные четырьмя причинами: несовершенством органов чувств человека, привычкам к поклонению авторитетам, неправильным употреблением слов, традиционными учениями. Джон Локк известен в истории философии тем, что разделил все качества материальных явлений на два вида: первичные (величина, фигура, движение) – это объективные, существующие до познания, независимо от сознания характеристики предметов; и вторичные (запахи, цвета, звуки и т.д.) – это качества, порождаемые контактами предмета с органами чувств человека. Из локковского дуализма первичных и вторичных качеств развились два противоположных направления: материалистического и идеалистического сенсуализма. Сенсуализм (или эмпиризм) выдвинул свой лозунг, автором которого считают Д. Локка: «Нет ничего в разуме, что не прошло бы раньше через чувства». Весьма известны в XVII веке идеи Дж. Беркли, который опирался на Д. Локка. Он утверждал, что все вещи – это комбинации ощущений, что существовать – значит быть воспринимаемым. Он сторонник субъективного идеализма и идеалистического сенсуализма. В философии Д. Юма зазвучали сомнения в познаваемости мира, его причинных связей. Это точка зрения агностицизма. Эмпиризму противоположен рационализм – философское направление, признающее первостепенное, центральное место за способностью человека анализировать, сопоставлять, обобщать данные чувств, то есть рационально мыслить. Основателем этого направления считают французского философа Р. Декарта. Он утверждал, что «мысль должна начинать с самое себя». Р. Декарт известен как математик и физик, он много занимался исследованием методов познания. Он сформулировал четыре правила, которые обеспечивают истинные результаты в познании: правило очевидности, правило разделения, правило усложнения и правило систематизации. Высокая оценка размышления, разума привела к знаменитому тезису Р. Декарта: «Мыслю, следовательно, существую». Наконец, следует отметить еще одну заслугу XVII века – обращение к природе государства и правам человека. Т. Гоббс известен как один из основателей учения о естественном праве человека (праве свободы, собственности, жизни) и о договорном происхождении государства. Первоначально люди жили в условиях господства права сильного, в условиях войны всех против всех. Ему принадлежит известное выражение: «Человек человеку волк». Чтобы преодолеть такое состояние, люди договорились и учредили над собой 5 государственную власть монарха, который обязан заботиться о своих подданных. Дж.Локк выдвигает идею разделения властей. 1.2. Философия эпохи Просвещения (конец XVII – XVIII век) ХVIII век принято называть веком Просвещения; это эпоха, которая разрушила феодально-аристократические устои общества и создала условия для развития новых буржуазных отношений Эпоха Просвещения наиболее выпукло представлена французской философией: Вольтер, Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, П. Гольбах, К. Гельвеций, Ж.П. Ламетри, Ш. Монтескье и другие. Круг вопросов, которые находили отражение в их сочинениях, связан в основном с проблемами человека и общественного устройства. Особое место занимает труд П. Гольбаха «Система природы», в котором развернуто материалистическое учение о мире. Его называли «Библией материализма». В работах Д. Дидро, К. Гельвеция, Ж. Ламетри получает развитие учение о человеке, о его чувственных и духовных качествах, о его уме, способности преодолевать предрассудки и получать истинные знания. Ламетри, используя достижения современной ему механики и физики, пытался представить человека как некое механическое образование. Он пишет работу с характерным для того времени механистическим взглядом «Человек-машина». Развивая учение об обществе, философы эпохи Просвещения критиковали абсолютную монархию, разрабатывали концепцию гражданского общества, основанного на принципах свободы, равенства и братства (Руссо). В работах Монтескье анализируются факторы, определяющие развитие общества. Он абсолютизирует роль географического фактора: природная среда, климат определяют дух народов и законы общественной жизни. Значительное внимание эти мыслители уделяют критике религии, доказывая преимущества знания над верой. Важнейшими составляющими просвещенного человека признаются принципы «свободы совести», «свободы слова». «Мне ваше мнение глубоко враждебно, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли его свободно высказывать» (Вольтер). Благодаря деятельности французских просветителей было начато создание знаменитой «Энциклопедии наук, искусств и ремесел». 6 1.3. Немецкая классическая философия (конец XVIII — первая половина XIX века) Этот этап в развитии философской мысли невелик по своей продолжительности. Однако по своей значимости, интенсивности философского творчества он не имеет себе равных. Это своего рода вершина в развитии всей предшествующей философии. Крупнейшими его представителями были И. Кант, Й. Фихте, Ф. Шеллинг, Г. Гегель, Л. Фейербах. Выдающимися заслугами немецкой классической философии были: преодоление созерцательного, натуралистического, механистического взгляда на мир, осознание человека как творческого, деятельного субъекта, углубленная разработка общей концепции развития – диалектики. И. Кант в молодости разработал космогоническую теорию, согласно которой Вселенная из состояния хаоса вследствие сил притяжения приходит в упорядоченное состояние, представленное небесными телами, планетами. Теория И. Канта была величайшим завоеванием со времен Н. Коперника. Впервые было поколеблено представление, будто природа не имеет никакой истории во времени. Другое важное направление в философии И. Канта – гносеология. Он сосредоточивает свое внимание на выявлении пределов, границ человеческого познания. «Моя теория познания, – считал И. Кант, – призвана сыграть роль пограничной стражи, предупреждающей человеческий разум о границах его возможностей или же роль лекарства против опасной болезни, именуемой «гордыней разума». Из его учения следовало, что вся совокупность человеческих знаний отражает своеобразно, на основе данных человеку априорных (доопытных) форм познания, лишь какую-то часть, сторону, аспект вещей, которые всегда лишь являются нам, но никогда не раскрывают своей сущности, оставаясь «вещами в себе». Стремление упорядочить и жизнь людей приводит И. Канта к обоснованию его знаменитого нравственного императива: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу всеобщего законодательства», и еще: «Человек не правомочен пользоваться другим человеком как средством достижения своих целей». В философии Г. Гегеля развернута внутренняя логика движения абсолютного духа (мирового разума) от его чистого бытия к природе, к человеческому обществу. Г. Гегель демонстрирует действие диалектических законов в этом мировом процессе: закона единства и борьбы противоположностей, закона перехода количества в качество, закона отрицания отрицания. Если диалектика предполагает 7 непрерывное, бесконечное развитие всего мира в целом, то построение Г. Гегелем завершенной, законченной системы мира противоречило принципам диалектики. Его система является метафизической, а метод диалектическим, и это противоречие характеризует основной недостаток философского учения Г. Гегеля и разную оценку его взглядов последователями. Но притягательная сила его учения, что признается всеми, заключается в ярко выраженном стремлении к возвышению, прославлению философии как науки: «Я взял на себя труд, – писал он, – способствовать возвышению философии до уровня науки». И продолжал: «Я знаю много прекрасных наук, но науки прекраснее философии не знаю». И это признание Гегеля позволяет понять причину того достойного места, которое его учение занимает в мировой философской мысли. Л. Фейербах в ряду немецких философов представляет материалистическое направление. Он рассматривал материю как объективное начало мира, глубоко анализировал такие свойства материи, как движение, пространство и время; им разработана материалистическая теория познания с высокой оценкой органов чувств в познании. Обосновывая объективную ценность человека в системе мира, он подверг критике основы христианской религии. Исследуя природу религии, Л. Фейербах установил, что в понятии «Бог», сотворенном человеческим сознанием, воплощены все существенные родовые характеристики самого человека. Фейербах отверг дуалистическое раздвоение человека на смертное тело и бессмертную душу, обосновывая монистический взгляд на человека как целостное образование природы. Человек – коллективное существо, связанное бесчисленными связями с себе подобными. Эти связи носят в основном естественный, природный и нравственнодуховный характер. Его философию называют антропологическим материализмом. Он пронизан гуманизмом и атеизмом. «Не бог создал человека, а человек создал бога». Главная его установка – создание новой философии и новой религии, где «человек человеку – бог». В середине XIX века там же (в Германии) возникает марксизм, философский наследник немецкой классики и европейского рационализма. Главный вклад К. Маркса в философию состоял в открытии и обосновании материалистического понимания истории и углубленной разработке – на материале современного ему буржуазного общества – материалистической диалектики. Смелость и оригинальность учения К. Маркса состоит в его попытке показать: все в истории, в социальной жизни есть продукт активности человека, человеческого труда. Человек труда, всегда находящийся в условиях нищеты и бесправия, может победить власть экономики над жизнью. 8 Этот вывод связан с пониманием истории человечества как процесса закономерной, последовательной смены общественно-экономической формации (данной организации системы общественных связей и отношений). Еѐ основой является экономическое производство материальных благ, а целью – отдельный, конкретный человек, который, будучи вовлечен в систему общественных связей и отношений, может определять социальную и духовную жизнь каждой эпохи. Согласно такому пониманию, общество, основанное на господстве частной собственности, испытывает антагонизмы, связанные с классовой борьбой. Эта борьба должна завершиться уничтожением частной собственности и построением бесклассового общества, то есть коммунизма – общества, где осуществляется полная свобода человека от какой-либо зависимости, рабства, угнетения человека человеком. К сожалению, в реальную социальную жизнь человечества (в XX веке особенно) марксизм вошел главным образом своей другой – не научно-философской, а значительно измененной, по сравнению с учением самого Маркса, идеологической стороной, как концепция открытого и жестокого противостояния общественно-политических систем, оправдывающая (во имя отвлеченных классовых интересов) крайние формы классовой борьбы и насилия. Европейский рационализм (от Декарта до Маркса) отдавал несомненный приоритет анализу общества. Исследование классов, формаций, исторических эпох выдвигалось на передний план, тогда как проблемы единичного – внутренней организации личности – оставались в тени (как и феномен бессознательного). Но реальный опыт жизни убеждал, что разум не единственная сила, управляющая поведением человека в обществе. На этой основе в XIX веке возникает иррационалистическая философия (А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор, Фр. Ницше), которая ведущую роль в жизни и судьбах людей стала отводить не разуму, а страсти, воле, инстинктам. Философы-иррационалисты увидели и с большой силой выразили теневую сторону жизни, прогресса. Идеал А. Шопенгауэра – нирвана, то есть отрешенность от жизни как безусловного зла (вариант пессимистической философии). С. Кьеркегор считал, что высшие инстинкты (к ним относятся глубоко интимные переживания страха и ожидания смерти) не могут быть высказаны, а могут лишь переживаться каждым человеком наедине с собой и по-своему. Волюнтаризм Ф. Ницше лишь внешне «оптимистичен», поскольку утверждает волю к власти как к полноте жизни. Философ не скрывает своего крайне враждебного отношения к христианству. Сформулированная им идея «сверхчеловека» есть путь преодоления слабостей человеческой природы и преодоления кризиса современного ему общества. 9 2. ТЕКСТЫ 2.1. Френсис Бэкон (1561– 1626) НОВЫЙ ОРГАНОН (1620) II Ни голая рука, ни предоставленный самому себе разум не имеют большой силы. Далее совершается орудиями и воспоможениями, которые нужны разуму не меньше, чем руке. И как орудия руке дают или направляют движение, так и умственные орудия дают разуму указания или предостерегают его. XIX Два пути существуют и могут существовать для отыскания и открытия истины. Один воспаряет от ощущений и частностей к наиболее общим аксиомам и, идя от этих оснований и их непоколебимой истинности, обсуждает и открывает средние аксиомы. Этим путем и пользуются ныне. Другой же путь выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно, пока, наконец, не приходит к наиболее общим аксиомам. Это путь истинный, но не испытанный. LXX Самое лучшее из всех доказательств есть опыт... Тот способ пользования опытом, который люди теперь применяют, слеп и неразумен. XXXIX Есть четыре вида идолов, которые осаждают умы людей. Для того чтобы изучать их, дадим им имена: назовем первый вид идолами рода, второй — идолами пещеры, третий – идолами площади и четвертый — идолами театра... XL Построение понятий и аксиом через истинную индукцию есть, несомненно, подлинное средство, чтобы отвратить и удалить идолов... XLI Идолы рода находят основание в самой природе человека... ибо ложно утверждать, что чувства человека есть мера вещей. Наоборот, 10 все восприятия, как чувства, так и ума, покоятся на аналогии человека, а не на анапогии мира. Ум человека уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде. XLLII Идолы пещеры суть заблуждения отдельного человека. Ведь у каждого помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы. Происходит это или от особых прирожденных свойств каждого, или от воспитания и бесед с другими, или от чтения книг и от авторитетов, перед какими кто поклоняется, или вследствие разницы во впечатлениях, зависящей от того, получают ли их души предрасположенные или души уравновешенные и спокойные, или по другим причинам... Вот почему Гераклит правильно сказал, что люди ищут знаний в малых мирах, а не в большом или общем мире. XLIII Существуют еще идолы, которые происходят как бы в силу взаимной связанности и сообщества людей. Эти идолы мы называем, имея в виду порождающие их общение и сотоварищество людей, идолами площади. Люди объединяются речью. Слова же устанавливаются сообразно разумению толпы. Поэтому плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум. Определения и разъяснения, которыми привыкли вооружаться и охранять себя ученые люди, никоим образом не помогают делу. Слова прямо насилуют разум, смешивают все и ведут людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям. XLIV Существуют, наконец, идолы, которые вселились в души людей из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств. Их мы называем идолами театра, ибо считаем, что сколько есть принятых или изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, представляющих вымышленные и искусственные миры... При этом мы разумеем здесь не только общие философские учения, но и многочисленные начала и аксиомы наук, которые получили силу вследствие предания, веры и беззаботности. 11 LVI Одни умы склонны к почитанию древности, другие увлечены любовью к новизне. Но немногие могут соблюсти такую меру, чтобы и не отбрасывать то, что справедливо установлено древними, и не пренебречь тем, что верно предложено новыми. Это наносит большой ущерб философии и наукам, ибо это скорее следствие увлечения древним и новым, а не суждения о них. Истину же надо искать не в удачливости какого-либо времени, которая непостоянна, а в свете опыта природы, который вечен. Поэтому нужно отказаться от этих устремлений и смотреть за тем, как бы они ни подчинили себе ум... LХ Но тягостнее всех — идолы площади, которые проникают в разум вместе со словами и именами. Люди верят, что их разум повелевает словами. Но бывает и так, что слова обращают свою силу против разума. Это сделало науки и философию софистическими и бездейственными. Большая же часть слов имеет своим источником обратное мнение и разделяет вещи в границах, наиболее очевидных для разума толпы... LXII Идолы театра или теорий многочисленны, и их может быть еще больше... Существует... род философов, которые под влиянием веры и почитания примешивают к философии богословие и предания. Сущность некоторых из них дошла до того, что они выводят науки от духов и гениев... корень заблуждений ложной философии троякий: софистика, эмпирика и суеверие. LXX Самое лучшее из всех доказательств есть опыт. XCV Те, кто занимается науками, были или эмпириками или догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и довольствуются собранным. Рационалисты, подобно пауку, производят ткань из самих себя. Пчела же избирает средний способ: она извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не осмысливается только или 12 преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутым материал, извлекаемый из естественной истории и механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме. Итак, следует возложить добрую надежду на более тесный и нерушимый (чего до сих пор не было) союз этих способностей — опыта и рассудка. CXXIV ...Мы строим в человеческом разуме образец мира таким, каков он оказывается, а не таким, как подскажет каждому его мышление. Но это невозможно осуществить иначе как рассеканием мира и прилежнейшим его анатомированием. CXXVII ...Подобно тому, как обычная логика, которая распоряжается вещами посредством силлогизма, относится не только к естественным, но и ко всем наукам, так и наша логика, которая движется посредством индукции, охватывает все. Ибо мы составляем нашу историю и таблицы открытия как для тепла и холода, света, произрастания и тому подобного, так и для гнева, страха, уважения и тому подобного, а также для примеров общественных явлений, а равно и для душевных движений – памяти, сопоставления, различения, осуждения и прочего. 2.2. Рене Декарт (1596– 1650) СУЩНОСТЬ И ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ФИЛОСОФИИ ...Я хотел бы выяснить, что такое философия ...Слово «философия» обозначает занятие мудростью и что под мудростью понимается не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание того, что может познать человек; это же знание, которое направляет самую жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех науках. А чтобы философия стала такой, она необходимо должна быть выведена из первых причин так, чтобы тот, кто старается овладеть ею (что и значит, собственно, философствовать) начинал с исследования этих первых причин, именуемых началами. Для этих начал существуют два требования. Во-первых, они должны быть ясны и самоочевидны, чтобы при внимательном рассмотрении человеческий ум не мог усомниться в их истинности; во-вторых, познание всего остального должно зависеть от них так, что хотя начала и могли быть познаны помимо познания прочих вещей, однако, обратно, эти последние не могли бы быть без знания начал... Вполне мудр в дейст13 вительности один Бог, ибо ему свойственно совершенное знание всего; но и люди могут быть названы более или менее мудрыми сообразно тому, как много или мало они знают истин о важнейших предметах. С этим, я полагаю, согласятся все сведущие люди. Затем я предложил бы обсудить полезность этой философии и вместе с тем доказал бы важность убеждения, что философия (поскольку она распространяется на все доступное для человеческого познания) одна только отличает нас от дикарей и варваров и что каждый народ тем более гражданственен и образован, чем лучше в нем философствуют; поэтому нет для государства большего блага, как иметь истинных философов. Сверх того, любому человеку важно не только пользоваться близостью тех, кто предан душою этой науке, но поистине много лучше самим посвящать себя ей же, подобно тому как несомненно предпочтительней при ходьбе пользоваться собственными глазами и благодаря им получать наслаждение от красок и цвета, нежели закрывать глаза и следовать на поводу у другого; однако и это все же лучше, чем, закрыв глаза, отказываться от всякого постороннего руководительства. Действительно те, кто проводит жизнь без изучения философии, совершенно сомкнули глаза и не заботятся открыть их; между тем удовольствие, которое мы получаем при созерцании вещей, видимых нашему глазу, отнюдь не сравнимо с тем удовольствием, какое доставляет нам познание того, что мы находим с помощью философии. К тому же для наших нравов и жизненного уклада эта наука более необходима, чем пользование глазами для направления наших шагов. Неразумные животные, которые должны заботиться только о своем теле, непрерывно заняты лишь поисками пищи для него; для человека же, главной частью которого является ум, на первом месте должна стоять забота о снискании его истинной пищи – мудрости. Я твердо убежден, что очень многие не преминули бы это сделать, если бы только надеялись в том успеть и знали, как это осуществить. ...Высшее благо, как показывает даже и помимо света веры один природный разум, есть не что иное, как познание истины по ее первопричинам, то есть мудрость; занятие последнею и есть философия. ...Начала, какие я предлагаю в этой книге, суть те самые истинные начала, с помощью которых можно достичь высшей ступени мудрости (а в ней и состоит высшее благо человеческой жизни). Два основания достаточны для подтверждения этого: первое, что начала эти весьма ясны, и второе, что из них можно вывести все остальное; кроме этих двух условий никакие иные для начал и не требуются. 14 ...Должно отбросить все то, в чем мне бы представился случай хоть сколько-нибудь усомниться... ...Должно понять, что для того, кто стал бы сомневаться во всем, невозможно, однако, усомниться, что он сам существует в то время, как сомневается; кто так рассуждает и не может сомневаться в самом себе, хотя сомневается во всем остальном, не представляет собою того, что мы называем нашим телом, а есть то, что мы именуем нашею душою или сознанием. Существование этого сознания я принял за первое начало, из которого вывел наиболее ясное следствие, именно, что существует Бог — творец всего находящегося в мире; а так как он есть источник всех истин, то он не создал нашего рассудка по природе таким, чтобы обманываться в суждениях о вещах, воспринятых им яснейшим и отчетливейшим образом. Таковы все мои начала, которыми я пользуюсь в отношении к нематериальным, то есть метафизическим вещам. Из этих принципов я вывожу самым ясным образом начала вещей телесных, то есть физических; именно, что даны тела, протяженные в длину, ширину и глубину, наделенные различными фигурами и различным образом движущиеся. Таковы вкратце все те начала, из которых я вывожу истину о прочих вещах. Второе основание, свидетельствующее об очевидности начал, таково: они были известны и считались даже всеми людьми за истинные и несомненные, исключая лишь существование Бога, которое некоторыми ставилось под сомнение, так как слишком большое значение придавалось чувственным восприятиям, а Бога нельзя видеть или осязать. Хотя все эти истины, принятые мною за начала, всегда всеми мыслились, никого, однако, сколько мне известно, до сих пор не было, кто принял бы их за начала философии, то есть кто понял бы, что из них можно вывести знание обо всем существующем в мире... ...Вся философия подобна как бы дереву, корни которого – метафизика, ствол физика, а ветви, исходящие от этого ствола, — все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике. Под последнею я разумею высочайшую и совершеннейшую науку о нравах; она предполагает полное знание других наук и есть последняя ступень к высшей мудрости. Подобно тому как плоды собирают не с корней и не со ствола дерева, а только с концов его ветвей, так и особая полезность философии зависит от тех ее частей, которые могут быть изучены только под конец. 15 НАЧАЛА ФИЛОСОФИИ ОБ ОСНОВАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ ПЕРВАЯ ЧАСТЬ 1. О том, что для разыскания истины необходимо раз в жизни, насколько это возможно, поставить все под сомнение. 7. О том, что нельзя сомневаться не существуя и что это есть первое достоверное познание, какое возможно приобрести. ...Мы легко допустим, что нет ни Бога, ни неба, ни земли и что даже у нас самих нет тела, но мы все-таки не можем предположить, что мы не существуем, в то время как сомневаемся в истинности всех этих вещей. Столь нелепо полагать несуществующим то, что мыслит, в то время, пока оно мыслит, что невзирая на все крайние предположения, мы не можем не верить, что заключение я мыслю, следовательно, я существую истинно и что оно поэтому есть первое и вернейшее из всех заключений, представляющееся тому, кто методически располагает свои мысли. 8. ...Наше понятие о нашей душе или нашей мысли предшествует тому, которое имеем мы о теле, и понятие это достоверное, так как мы еще сомневаемся в том, имеются ли в мире тела, но с несомненностью знаем, что мыслим. 9. Что такое мышление? Под словом мышление (cogitatio) я разумею все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собою; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить... мое внутреннее сознание... 13. Но когда душа, познав себя и продолжая еще сомневаться во всем остальном, осмотрительно стремится распространить свое познание все дальше, то прежде всего она находит в себе идеи о некоторых вещах; пока она их просто созерцает, не утверждая и не отрицая существования вне себя чего-то подобного этим идеям, ошибиться она не может. Она встречает также некоторые общие понятия и создает из них различные доказательства, столь убедительные для нее, что, занимаясь ими, она не может сомневаться в их истинности. Так, например, душа имеет в себе идеи чисел и фигур, имеет среди общих понятий и то, что если к равным величинам прибавить равные, то получаемые при этом итоги будут равны между собой, она имеет еще и другие столь же очевидные понятия, благодаря 16 которым легко доказать, что сумма трех углов треугольника равна двум прямым и т.д. 14. Когда душа, рассматривая различные идеи – понятия, существующие в ней, обнаруживает среди них идею о существе всеведущем, всемогущем и высшего совершенства, то по тому, что она видит в этой идее, она легко заключает о существовании Бога, который есть это всесовершенное существо. 18. ...А так как мы знаем, что нам присущи многие недостатки и что мы не обладаем высшими совершенствами, идею которых имеем, то отсюда мы должны заключить, что совершенства эти находятся в чемто от нас отличном и действительно всесовершенном, которое есть Бог, или что по меньшей мере они в нем некогда были, а из того, что эти совершенства бесконечны, следует, что они и ныне там существуют. 20. ...Очевидно, что нечто знающее более совершенное, чем оно само, не само создало свое бытие, так как оно при этом придало бы себе самому все те совершенства, сознание о которых оно имеет, и поэтому оно не могло произойти ни от кого, кто не имел бы этих совершенств, то есть не был бы Богом. 29. Бог не есть причина наших заблуждений. Первый из атрибутов Бога состоит в том, что он — высшая истина и источник всякого света. 39. Свобода нашей воли постигается без доказательств, одним нашим внутренним опытом. То, что мы обладаем свободой воли... должно рассматриваться как одно из первых и наиболее общих врожденных нам понятий. 51. Разумея субстанцию, мы можем разуметь лишь вещь, которая существует так, что не нуждается для своего существования ни в чем, кроме самой себя ...таков, собственно говоря, один только Бог... ...Но в виду того, что среди сотворенных вещей некоторые по природе своей не могут существовать без некоторых других, мы их отличаем от тех, которые нуждаются лишь в обычном содействии Бога, и называем последние субстанциями, а первые — качествами или атрибутами этих субстанций. 53. Всякая субстанция имеет преимущественный атрибут: для души — мысль, подобно тому как для тела – протяжение. ...Именно протяжение в длину, ширину и глубину составляет природу субстанции, ибо все то, что может быть приписано телу, предполагает протяжение и есть только некоторый модус протяженной вещи; подобно этому все свойства, которые мы находим в мыслящей вещи суть только разные модусы мышления. Так, например, фигура может мыслиться только в протяженной вещи, движение — только в 17 протяженном пространстве, воображение же, чувство, желание настолько зависят от мыслящей вещи, что мы не можем их без нее постичь. И наоборот, протяжение может быть понимаемо без фигуры и без движения, а мыслящая вещь — без воображения и без чувств. 71. Первой и основной причиной наших заблуждений являются предубеждения нашего детства. 72. Вторая причина та, что мы не можем забыть эти предубеждения. 73. Третья — наш ум утомляется, внимательно относясь ко всем вещам, о которых мы судим. 74. Четвертая заключается в том, что наши мысли мы связываем со словами, которые их точно не выражают. О НАЧАЛАХ МАТЕРИАЛЬНЫХ ВЕЩЕЙ ВТОРАЯ ЧАСТЬ 4. Не тяжесть, не твердость, не окраска и т.п. составляют природу тела, а одна только протяженность. ...Природа его [тела] состоит лишь в том, что оно — обладающая протяженностью субстанция. 16. Относительно пространства, предполагаемого пустым, должно заключать, что раз в нем есть протяжение, то с необходимостью в нем должна быть и субстанция. 20. Легко понять, что невозможно существование каких-либо атомов, т.е. частей материи, неделимых по своей природе, как это вообразили некоторые философы. Тем более что, сколь бы малыми ни предполагались эти частицы, раз они по необходимости должны быть протяженными, мы понимаем, однако, что среди них нет ни одной, которую нельзя было бы разделить на две или несколько еще более мелких; отсюда и следует, что она делима. 22. Земля и небо созданы из одной и той же материи; несколько миров быть не может. 24. Все видоизменения в материи зависят от движения ее частей. 24. ...Движение в подлинном смысле слова... есть перемещение одной части материи, или одного тела, из соседства тех тел, которые непосредственно его касались и которые мы рассматривали как находящиеся в покое, в соседстве других тел. 36. Бог — первопричина движения, он постоянно сохраняет в мире одинаковое его количество. 37. Первый закон природы: всякая вещь пребывает в том состоянии, в каком она находится, пока ничто ее не изменит. 18 ...Тело, раз начав движение, продолжает это движение и никогда само собою не останавливается... пока это движение не задерживается какими-либо встречными телами. 39. Второй закон природы: всякое движущееся тело стремится продолжать свое движение по прямой. 40. Третий закон: если движущееся тело встречает другое, сильнейшее тело, оно ничего не теряет в своем движении; если же оно встречает слабейшее, которое может подвинуть, оно теряет столько, сколько тому сообщает. 64. Я прямо заявляю, что мне неизвестна иная материя телесных вещей, как только всячески делимая, могущая иметь фигуру и движимая, иначе говоря, только та, которую геометры обозначают названием величины и принимают за объект своих доказательств; я ничего в этой материи не рассматриваю, кроме ее делений, фигур и движения; и наконец, ничего не сочту достоверным относительно нее, что не будет выведено с очевидностью, равняющейся математическому доказательству. О ЗЕМЛЕ ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ 188. ...До сих пор я описывал Землю и весь вообще видимый мир наподобие механизма, в котором надлежит рассматривать только очертание и движение; однако наши чувства, несомненно, заставляют видеть в нем и многое иное, как, например, краски, запахи, звуки и прочие чувственные свойства. 189. Что такое чувство и каким образом мы чувствуем... Следует заметить, что хотя человеческая душа и объединена со всем телом, основные свои функции, однако, она выполняет в мозгу. При посредстве мозга она не только постигает и воображает, но и ощущает; последнее происходит при помощи нервов, которые наподобие тончайших нитей тянутся от мозга ко всем частям прочих членов тела, причем связаны с ним так, что нельзя прикоснуться почти ни к какой части человеческого тела, чтобы тем самым оконечности нервов не пришли в движение и чтобы это движение не передалось посредством упомянутого нерва до самого мозга, где находится объединяющее чувствилище. Движения, передаваемые таким образом нервами, доходят до того места в мозгу, с которым наша душа тесно связана и сплетена, и внушает ей различные мысли в зависимости от различия самих движений, и эти-то различные возбуждения ума и мыслей... возбуждаемых через посредство нервов в нашем мозгу, и именуются ощущениями или, иначе, восприятиями наших чувств. 19 ПРАВИЛА ДЛЯ РУКОВОДСТВА УМА Мы приходим к познанию вещей двумя путями, а именно путем опыта и дедукции. Кроме того, заметим, что опыт часто вводит нас в заблуждение, тогда как дедукция или чистое умозаключение об одной вещи через посредство другой, если может быть упущено... то никогда не может быть плохо построено... Из этого ясно, почему арифметика и геометрия гораздо более достоверны, чем все другие науки, а именно – предмет их столь ясен и прост, что они совсем не нуждаются ни в каких предположениях, которые опыт может подвергнуть сомнению, но всецело состоят в последовательном выведении путем рассуждения... Рассмотрим здесь все те действия нашего интеллекта, посредством которых мы можем прийти к познанию вещей, не боясь никаких ошибок. Возможны только два таких действия, а именно интуиция и дедукция. Под интуицией я разумею... понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчетливое, что оно не составляет никакого сомнения в том, что мы мыслим... Так, например, всякий может интуитивно постичь умом, что он существует, что он мыслит, что треугольник ограничивается только тремя линиями, что шар имеет только одну поверхность... ...Для чего мы добавляем к интуиции и этот другой способ познания, заключающийся в дедукции, посредством которой мы познаем все, что необходимо выводится из чего-либо достоверно известного. Это нужно сделать... потому, что много вещей, которые хотя и не являются самоочевидными, но доступны достоверному познанию, если... они выводятся из верных и понятных принципов путем последовательного и нигде не прерывающегося движения мысли при зоркой интуиции каждого отдельного положения. ...Под дедукцией подразумевается именно движение или последовательность... дедукция не нуждается в наличной очевидности... Метод необходим для отыскания истины. Уж лучше совсем не помышлять об отыскании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода, ибо совершенно несомненно то, что подобные беспорядочные занятия и темные мудрствования помрачают естественный свет и ослепляют ум... Под методом же я подразумеваю точные и простые правила, строгое соблюдение которых всегда препятствует принятию ложного за истинное и без излишней траты умственных сил, но постепенно и непрерывно увеличивая знания, способствует тому, что ум достигает истинного познания всего, что ему доступно. 20 ...Сила, посредством которой мы, собственно, познаем вещи, является чисто духовной, отличающейся от всего телесного не менее, чем кровь от костей или рука от глаза, единственной в своем роде, хотя она вместе с фантазией то воспринимает фигуры, исходящие от общего чувствилища, то оперирует фигурами, сохраняющимися в памяти, то создает новые [124]. ...Мы не можем вообразить ничего телесного, для того чтобы представить, что такое знание, сомнение, незнание, а также действие воли... и тому подобное; тем не менее все это реально познается нами с такой легкостью, что для этого нам достаточно быть только одаренными разумом. РАССУЖДЕНИЯ О МЕТОДЕ ДЛЯ ХОРОШЕГО НАПРАВЛЕНИЯ РАЗУМА И ОТЫСКАНИЯ ИСТИНЫ В НАУКАХ – ОСНОВНЫЕ ПРАВИЛА МЕТОДА Первое – никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью, иначе говоря, тщательно избегать опрометчивости и предвзятости и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать их сомнению. Второе — делить каждое из исследуемых мною затруднений на столько частей, сколько это возможно и нужно для лучшего их преодоления. Третье – придерживаться определенного порядка мышления, начиная с предметов наиболее простых и наиболее легко познаваемых и восходя постепенно к познанию наиболее сложного, предполагая порядок даже и там, где объекты мышления вовсе не даны в их естественной связи. И последнее — составлять всегда перечни столь полные и обзоры столь общие, чтобы была уверенность в отсутствии упущений. Длинные цепи доводов, совершенно пустых и доступных, коими имеют обыкновение пользоваться геометры в своих труднейших доказательствах, натолкнули меня на мысль, что все доступное человеческому познанию одинаково вытекает одно из другого. Остерегаясь, таким образом, принимать за истинное то, что таковым не является, и всегда соблюдая должный порядок в выводах, можно убедиться, что нет ничего ни столь далекого, чего нельзя было бы достичь, ни столь сокровенного, чего нельзя было бы открыть. 21 2.3. Джон Локк (1632– 1704) [Мышление как предмет исследования. О происхождении идей, структуре и формах познавательной деятельности] ОПЫТ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ РАЗУМЕ (1690) Разумение, подобно глазу, давая нам возможность видеть и воспринимать все остальные вещи, не воспринимает само себя: необходимы искусство и труд, чтобы поставить его на некотором отдалении и сделать его своим собственным объектом. Метод. Стоит поискать границы между мнением и знанием... Для этого я буду пользоваться следующим методом. Во-первых, я исследую происхождение тех идей, или понятий (или как вам будет угодно назвать их), которые человек замечает и сознает наличествующими в своей душе, а затем те пути, через которые разум получает их. Во-вторых, я постараюсь показать, к какому познанию приходит разум через эти идеи, а также показать достоверность, очевидность и объем этого познания. В-третьих, я исследую природу и основания веры, или мнения. Под этим я разумею наше согласие с каким-нибудь положением как с истинным, хотя относительно его истинности мы не имеем достоверного знания; здесь же мы будем иметь случай исследовать основания и степени согласия. Что означает слово «идея»... все, что является объектом мышления человека. В ДУШЕ НЕТ ВРОЖДЕННЫХ ПРИНЦИПОВ 1. ...Чтобы убедить непредубежденных читателей в ложности этого предположения [о существовании врожденных идей] достаточно лишь показать, как люди исключительно при помощи своих природных способностей, без всякого содействия со стороны врожденных впечатлений, могут достигнуть всего своего знания и прийти к достоверности без таких первоначальных понятий и принципов. Ибо, я думаю, все согласятся охотно, что дерзко предполагать врожденными идеи цветов в существе, которому Бог дал зрение и способность воспринимать цвета при помощи глаз от внешних вещей. 5. Эти положения не запечатлены в душе от природы, ибо они не известны детям, идиотам и другим людям. 22 15. Шаги, которыми разум... доходит до различных истин. Чувства сперва выводят единичные идеи и заполняют ими еще пустое место.., и, по мере того, как разум постепенно осваивается с некоторыми из них, они помещаются в памяти и получают имена. Затем, подвигаясь вперед, разум абстрагирует их и постепенно научается употреблению общих имен. Так разум наделяется идеями и словами, материалом для упражнения своей способности рассуждения. С увеличением материала, дающего разуму работу, применение его с каждым днем становится все более и более заметным. ВСЕ ИДЕИ ПРИХОДЯТ ОТ ОЩУЩЕНИЯ ИЛИ ОТ РЕФЛЕКСИЙ Предположим, что душа есть, так сказать, белая бумага безо всяких знаков и идей. Но каким же образом она получает их?.. Откуда она получает весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта. На опыте основывается все наше знание, от него, в конце концов оно происходит. Наше наблюдение, направленное или на внешние ощущаемые предметы, или на внутренние действия нашей души, воспринимаемые или рефлектируемые нами самими, доставляет нашему разуму весь материал мышления. 3. Объект ощущения есть один источник идеи ...Наши чувства, будучи обращены к отдельным чувственно воспринимаемым предметам, доставляют уму разные отличные друг от друга восприятия вещей в соответствии с разнообразными путями, которыми эти предметы действуют на них. Таким образом мы получаем идеи желтого, белого, горячего, холодного, мягкого, твѐрдого, горького, сладкого... 4. Деятельность нашего ума — другой их источник ...когда ум начинает размышлять и рассматривать эту деятельность, они [ощущения] доставляют нашему разуму идеи другого рода, которые мы не могли бы получить от внешних вещей. Таковы восприятие, мышление, сомнение, вера, рассуждение, познание, желание и вся разнообразная деятельность нашего ума...; ...называя первый источник «ощущением», я называю второй «рефлексией»... 23 8. ...Способность, вызывающую в нашем уме какую-нибудь идею, я называю «качеством» предмета, в котором эта способность находится. Так, снежный ком способен порождать в нас идеи белого, холодного, круглого. Поэтому силы, вызывающие эти идеи в нас, поскольку они находятся в снежном коме, я называю «качествами», а поскольку они суть ощущения или восприятия в нашем разуме, я называю их «идеями». Первичные качества 9. ...Есть ...такие качества, которые совершенно неотделимы от тела... которые чувства находят в каждой частице материи... Эти качества я называю первоначальными или первичными... они порождают в нас простые идеи, т.е. плотность, протяженность, форму, движение или покой и число. Вторичные качества 10....Такие качества, как цвета, звуки, вкусы и т.д., которые на деле не находятся в самих вещах, но представляют собой силы, вызывающие в нас различные ощущения своими первичными качествами, т.е. объемом, формой, сцеплением и движением своих незаметных частиц... 11. ...Как тела вызывают в нас идеи? Очевидно, посредством толчка, единственно возможного для нас способа представить себе взаимодействие тел. ...Разум является настоящим судьей во всех вопросах, где у нас есть ясная очевидность, основанная на наших идеях и... принципах знания. А откровение, хотя и может при согласии с разумом подтвердить его предписания, но не может в таких случаях отнять у его решений их силу и не может принудить нас, когда у нас есть ясное и очевидное решение разума, отказаться от него в пользу противоположного мнения под тем предлогом, что оно есть дело веры. Это не может иметь силу авторитета перед лицом ясных и очевидных предписаний разума МЫСЛИ О ВОСПИТАНИИ Здоровый дух в здоровом теле — вот краткое, но полное описание счастливого состояния в этом мире... Счастье или несчастье человека в основном является делом его собственных рук. Тот, чей дух – неразумный руководитель, никогда не найдет правильного пути; а тот, у кого тело нездоровое и слабое, никогда не будет в состоянии продвигаться вперед по этому пути... Девять десятых тех людей, с которыми мы встречаемся, являются тем, что они есть, – добрыми или злыми, полезными или бесполезными — благодаря своему 24 воспитанию. Именно оно и создает большие различия между людьми. Незначительные или почти незаметные впечатления, производимые на нашу нежную организацию в детстве, имеют очень важные и длительные последствия: здесь имеет место то же самое, что и у истоков некоторых рек, где небольшое усилие может отвести податливые воды в русла, которые заставят их течь почти в противоположных направлениях; благодаря этому слабому воздействию, которое оказано на них у самых истоков, движение вод получает различные направления и они в конце концов достигают весьма отдаленных и далеко отстоящих друг от друга мест. ...Джентльмены должны закалять своих детей так же, как это делают честные фермеры и зажиточные йомены. ...Природа большинства детей портится или по меньшей мере терпит ущерб от баловства и изнеженности. Первое, о чем следует заботиться, — это чтобы дети ни зимою, ни летом не одевались и не закутывались слишком тепло... Наше тело будет переносить все, к чему оно приучено с самого начала... В Англии есть люди, которые носят одну и ту же одежду и зимою, и летом, без всяких дурных последствий, не ощущая холода в большей мере, чем другие... Ничто так не предрасполагает к головным болям, к простуде, катарам, кашлю и разным другим заболеваниям, как привычка держать голову в тепле. ...Я советовал бы обливать ему (мальчику) ежедневно ноги холодной водой, а обувь делать настолько тонкой, чтобы она промокала и пропускала воду, когда ему случится ступать в нее. Боюсь, что против меня ополчатся матери и служанки... Но ведь поистине здоровье дороже... ...Умение плавать многим спасает жизнь ...но помимо того польза, которая получается при этом для здоровья от частого купания в холодной воде в период летней жары настолько многообразна, что здесь... нет надобности что-либо говорить о поощрении к этому занятию ...также очень полезно для всякого, и особенно для детей, проводить много времени на открытом воздухе и как можно меньше бывать возле огня, даже зимою. Этим путем мальчик также будет приучаться к жаре и холоду, к солнцу и дождю; а если тело человека не привыкнет их переносить, оно будет плохо служить ему на этом свете. ...Привыкать надо с ранних лет, и притом постепенно... Упоминание о девочках заставляет меня вспомнить... платье вашего ребенка не должно делаться слишком тесным, особенно в груди. Предоставим природе возможность формировать тело так, как она считает лучшим... Узкая грудь, короткое, с неприятным запахом дыхание, больные легкие и искривления позвоночника — вот 25 естественные и почти постоянные результаты ношения жесткого корсета и тесного платья. Дети не должны никогда пить никаких крепких напитков, разве только в тех случаях, когда это требуется как лекарство для укрепления сердца, и притом лишь по предписанию врача... Постель ребенка должна быть жесткой, и стеганое одеяло лучше перины; жесткое ложе укрепляет члены, в то время как зарывание каждую ночь в перины изнеживает и расслабляет тело и часто является причиной слабости и предтечей ранней могилы... Мне кажется ясным, что основа всякой добродетели и всякого достоинства заключается в способности человека отказываться от удовлетворения своих желаний, когда разум не одобряет их. Эту способность надо приобретать и совершенствовать посредством привычки, которая становится легкой и естественной, если упражняться в ней с ранних лет. ...Приятность в обращении... истекает от естественного согласия между действием и тем внутренним настроением, которое, бесспорно, соответствует данному случаю. Нам не может не нравиться гуманный, доброжелательный и деликатный характер, где бы мы с ним ни сталкивались. Свободный дух, владеющий собою и всеми своими действиями, не неизменный и не ограниченный, не высокомерный и не дерзкий, не запятнанный никакими серьезными пороками, — вот что пленяет каждого. Поступки, которые естественно исходят от такой благородной души, также нам нравятся, как ее подлинные внешние проявления, и, поскольку они являются как бы естественными эмоциями духа и внутренней настроенности, они могут быть лишь свободными и непринужденными, В этом, мне кажется, заключается та красота, которая светится сквозь поступки некоторых людей, украшает все, что они делают, пленяет всех, кто с ними соприкасается; постоянной практикой они придали своему поведению его форму, и мелкие выражения вежливости и уважения, которые установлены в человеческих взаимоотношениях природой или обычаем, они сделали в себе настолько непринужденными, что те кажутся не искусственными или заученными, а естественно вытекающими из душевной мягкости и благожелательной настроенности. В дурно воспитанном человеке смелость принимает вид грубости и так именно воспринимается общественным мнением; ученость становится в нем педантизмом, остроумие — шутовством, простота неотесанностью, добродушие — льстивостью. Укажу на четыре качества, любое из этих качеств служит обыкновенно источником неделикатности... 1. Первое качество состоит в природной грубости, которая делает человека нелюбезным к другим, невнимательным к их наклонностям, 26 характерам, положению. Первый признак грубого человека — это не думать о том, что нравится или не нравится тем людям, в обществе которых он находится... 2. Презрительность, или отсутствие должного уважения, обнаруживается во взглядах, словах или жестах, от кого бы это ни исходило, всегда вызывает неприятное чувство: никто не может спокойно переносить пренебрежительное отношение к себе. 3. Придирчивость и выискивание недостатков у других являются прямой противоположностью вежливости... 4. Раздражительность есть другой недостаток, который является противоположностью вежливости, и не только потому, что он часто толкает на неприличные и обидные выражения и поступки, но также и потому, что оказывается как бы косвенным обвинением и упреком в невежливости по адресу тех, против кого мы раздражены... Кроме того, раздражительный человек расстраивает компанию, и согласие исчезает из-за одной выходки такого сварливого человека. ДВА ТРАКТАТА О ПРАВЛЕНИИ Политической властью я считаю право создавать законы, предусматривающие смертную казнь и соответственно все менее строгие меры наказания для регулирования и сохранения собственности, и применять силу сообщества для исполнения этих законов и для защиты государства от нападения извне — и все это только ради общественного блага. ...Для правильного понимания политической власти и определения источника ее возникновения мы должны рассмотреть, в каком естественном состоянии находятся все люди, а это – состояние полной свободы в отношении их действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью... Это также состояние равенства, при котором вся власть и вся юрисдикция являются взаимными, — никто не имеет больше другого... ...Каждый человек имеет право наказать преступника и быть исполнителем закона природы. ...Избежать ...состояния войны... — вот главная причина того, что люди образуют общество и отказываются от естественного состояния. Ведь когда имеется какая-либо власть, какая-либо сила на земле, от которой можно получить помощь, если к ней обратиться, то продолжение состояния войны исключается и спор решается этой властью. ...Хотя предметы природы даны всем сообща, но человек, будучи господином над собой и владельцем своей собственной личности, ее действий и ее труда, в качестве такового заключал в себе самом великую основу собственности... Таким образом, труд вначале давал 27 право на собственность всякий раз, когда кому-либо было угодно применить его к тому, что находилось в общем владении... Когда какое-либо число людей так объединено в одно общество, что каждый из них отказывается от своей исполнительной власти, присущей ему по закону природы, и передает ее обществу, то тогда, и только тогда, существует политическое, или гражданское общество... и это переносит людей из естественного состояния в государство, поскольку на земле появляется судья, имеющий власть разрешать все споры и возмещать любой ущерб, который может быть нанесен любому члену государства; этим судьей является законодательная власть или назначенное ею должностное лицо. ...Если в результате длинного ряда злоупотреблений, правонарушений и хитростей... народу становится ясно, что здесь имеется определенный умысел, и он не может не чувствовать, что его гнетет, и не видеть, куда он идет, то не приходится удивляться, что народ восстает и пытается передать власть в руки тех, кто может обеспечить ему достижение целей, ради которых первоначально создавалось государство. Разве следует порицать народ, если он обладает умом разумных существ и может понимать вещи такими, какими он их обнаруживает и чувствует? И разве это скорее не вина тех, кто приводит вещи в такое положение?.. Но что является чаще причиной несчастья — безрассудство народа и желание свергнуть законную власть, его правителей или же наглость правителей и их попытки захватить и осуществлять деспотическую власть над своим народом, угнетение ли или неповиновение служило первым толчком к беспорядкам – определить это я предоставлю беспристрастной истории. 2.4. Джордж Беркли (1685– 1753) ТРАКТАТ О ПРИНЦИПАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗНАНИЯ, В КОТОРОМ ИССЛЕДОВАНЫ ГЛАВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ЗАБЛУЖДЕНИЙ И ЗАТРУДНЕНИЙ В НАУКАХ, А ТАКЖЕ ОСНОВАНИЯ СКЕПТИЦИЗМА, АТЕИЗМА И БЕЗВЕРИЯ (1710) ВВЕДЕНИЕ ...Обладают ли другие люди такой чудесной способностью «образовывать абстрактные идеи», о том они сами могут лучше всего сказать. Что касается меня, то я должен сознаться, что не имею ее. Я действительно нахожу в себе способность воображать или представлять себе идеи единичных, воспринятых мною вещей и разнообразно сочетать и делить их. Я могу вообразить человека с двумя головами или верхние части человека, соединенные с телом 28 лошади. Я могу рассматривать руку, глаз, нос, сами по себе, отвлеченно от других частей тела. Но какие бы руку или глаз я ни воображал, они должны иметь некоторые определенные образ и цвет. Равным образом идея человека, которую я составляю, должна быть идеей или белого, или черного, или краснокожего, прямого или сгорбленного, высокого, низкого или среднего роста человека. Я не в состоянии каким бы то ни было усилием мысли образовать вышеописанную абстрактную идею (например, цвета, который не был бы каким-нибудь частным цветом – белым, черным или красным: роста – ни большего, ни маленького). Точно так же для меня невозможно составить абстрактную идею движения, отличную от движущегося тела, — движения, которое ни быстро, ни медленно, ни криволинейно, ни прямолинейно; и то же самое может быть сказано о всех прочих абстрактных идеях... И есть основание думать, что большинство людей согласится, что оно находится в одинаковом положении со мной. Простая и неученая масса людей никогда не притязает на абстрактные понятия... Если они существуют, то их можно найти только у ученых. (Беркли называл свою философию реалистической, считая, что она соответствует обычной точке зрения людей). О ПРИНЦИПАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗНАНИЯ 1. ...Посредством зрения я составляю идеи о свете и цветах, об их различных степенях и видах. Посредством осязания я воспринимаю твердое и мягкое, теплое и холодное, движение и сопротивление, и притом более или менее всего этого в отношении как количества, так и степени. Обоняние дает мне запахи; вкус – ощущение вкуса, слух — звуки во всем разнообразии по тону и составу. Так как различные идеи наблюдаются вместе одна с другою, то их обозначают одним именем и считают какой-либо вещью. Например, наблюдают соединенными вместе определенный цвет, вкус, запах, форму, консистенцию — признают это за отдельную вещь и обозначают словом яблоко; другие собрания идей составляют камень, дерево, книгу и тому подобные чувственные вещи, которые, смотря по тому, приятны они или неприятны, вызывают страсти ненависти, радости, горя и т.п. 2. ...Познающее деятельное существо есть то, что я называю умом, духом, душою или мною самим (это не одна из моих идей, но вещь совершенно отличная от них, в которой они существуют или, что то же самое, которой они воспринимаются, т.к. существование идеи состоит в ее воспринимаемости). 29 3. Все согласятся с тем, что ни наши мысли, ни страсти, ни идеи, образуемые воображением, не существуют вне нашей души. И вот для меня не менее очевидно, что различные ощущения или идеи, заключенные в чувственности, как бы смешаны или соединены они ни были между собой (т.е. какие бы предметы ни образовали), не могут существовать иначе как в духе, который их воспринимает... Когда я говорю, что стол, на котором я пишу, существует, то это значит, что я вижу и ощущаю его; и если бы я вышел из своей комнаты, то сказал бы, что стол существует, понимая под этим, что, если бы я был в своей комнате, то я мог бы воспринимать его, или же что какой-нибудь другой дух действительно воспринимает его. Здесь был запах — это значит, что я его обонял; был звук, значит, его слышали; были цвет или форма, значит, они были восприняты зрением или осязанием. Это все, что я могу разуметь под такими или подобными выражениями. Ибо то, что говорится о безусловном существовании немыслящих вещей без какого-либо отношения к их воспринимаемости, для меня совершенно непонятно. Их esse есть percipi [т.е. существовать — значит быть воспринимаемым], и невозможно, чтобы они имели какое-либо существование вне духов или воспринимающих их мыслящих вещей [т.е.душ]. 4. Странным образом среди людей преобладает мнение, что дома, реки, одним словом, чувственные вещи имеют существование природное или реальное, отличное от того, что их воспринимает разум... 5. ...На самом деле объект и ощущение одно и то же и не могут поэтому быть абстрагируемы одно от другого. 6. Некоторые истины столь близки и очевидны для ума, что стоит лишь открыть глаза, чтобы их увидеть. Такой я считаю ту важную истину, что весь небесный хор и все убранство земли, одним словом, все вещи, составляющие Вселенную, не имеют существования вне духа; что их бытие состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или познаваемыми; что, следовательно, поскольку они в действительности не восприняты мной или не существуют в моем уме или в уме какоголибо другого сотворенного духа, они либо вовсе не имеют существования, либо существуют в уме какого-либо вечного духа... 8. Вы скажете, что идеи могут быть копиями или отражениями вещей, которые существуют вне ума в немыслящей субстанции. Я отвечаю, что идея не может походить ни на что иное, кроме идеи; цвет или фигура не могут походить ни на что, кроме другого цвета, другой фигуры... Я спрашиваю, можем ли мы воспринять эти предполагаемые оригиналы или внешние вещи... или не можем? Если да, то, значит, 30 они суть идеи... а если вы скажете, что нет, то я... спрошу, есть ли смысл говорить, что цвет похож на нечто невидимое; твердое или мягкое похоже на нечто такое, что нельзя осязать, и т.п. 9. Некоторые делают различие между первичными и вторичными качествами. Под первыми они подразумевают протяжение, форму, движение, покой, вещественность или непроницаемость и число, под вторыми — все прочие ощущаемые качества, как, например, цвета, звуки, вкусы и т.п. Они... утверждают, что наши идеи первичных качеств суть отпечатки или образы вещей, существующих вне духа в немыслящей субстанции, которую они называют материей. Однако... протяжение и движение суть лишь идеи, существующие в духе... Отсюда очевидно, что само понятие о том, что называется материей или телесной субстанцией, заключает в себе противоречие [ведь идея не может быть сходна ни с чем, кроме идеи]... 15. ...Пусть кто-нибудь взвесит те аргументы, которые считаются несомненно доказывающими, что цвета и вкусы существуют лишь в духе, и он найдет, что они с такой же силой могут служить доказательством того же самого относительно протяжения, формы и движения. 24. ...Можем ли мы понять, что именно подразумевается под абсолютным существованием чувственных объектов в себе или вне ума. Для меня очевидно, что в этих словах или заключается прямое противоречие или они ничего не означают... Безусловное существование немыслящих вещей суть слова, лишенные смысла или содержащие в себе противоречие. Я повторяю, твержу и серьезно рекомендую сказанное внимательному размышлению читателя. 29. ...Когда я открываю глаза при полном свете, то не от моей воли зависит выбрать между видением или невидением, а также определить, какие именно объекты представляются моему взгляду: запечатленные ими идеи не суть создания моей воли. Существует, следовательно, другая воля или другой дух, который производит их. [Сами по себе идеи, ощущения и понятия, считает Беркли, неактивны, в них нет никакой силы или деятельности. Причина идей есть бестелесная деятельная субстанция, или дух, бог.] 30. ...Те твердые правила и определенные методы, коими дух, от которого мы зависим, порождает и возбуждает в нас идеи ощущений, называются законами природы; мы познаем на опыте, который учит нас, что такие и такие-то идеи связаны с такими и такими-то идеями в обычном порядке вещей (узнаем, что пища питает нас, сон укрепляет, огонь греет, что посев весной есть средство собрать урожай, жатву 31 осенью и что вообще такие-то средства служат для достижения такихто целей). 33. ...Идеи, запечатленные в ощущениях творцом природы, называются действительными вещами; вызываемые же в воображении, поскольку они не столь правильны, ярки и постоянны, в более точном значении слова называются идеями или образами вещей, копии которых они собой представляют. 35. ...Я вовсе не оспариваю существование какой бы то ни было вещи, которую мы можем познавать посредством чувства или размышления. Что те вещи, которые я вижу своими глазами, трогаю своими руками, существуют, реально существуют, я нисколько не сомневаюсь. Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей или телесной субстанцией. Отрицание ее не приносит никакого ущерба остальному роду человеческому, который, смею сказать, никогда не заметит ее отсутствия. Атеисту действительно нужен этот призрак пустого имени, чтобы обосновать свое безбожие, а философы найдут, может быть, что лишились сильного повода для пустословия. Но это единственный ущерб... 72. ...Для меня, говорю я, очевидно, что бытия духа, бесконечно мудрого, благого и всемогущего, с избытком достаточно для объяснения всех явлений природы. Но что касается косной, неощущающей материи, то ничто воспринимаемое мной не имеет к ней ни малейшего отношения и не направляет к ней моих мыслей. И я охотно посмотрел бы, каким образом кто-нибудь объяснит при ее помощи малейшее явление природы... 80. ...Вы можете, если это так уже вам хочется, употреблять слово «материя» в том смысле, в каком другие люди употребляют слово «ничто»... [Ведь у материи, считает Беркли, не может быть чувственно воспринимаемых качеств, первичных и вторичных, поэтому невозможно сказать о ней что-то определенное, положительно характеризующее ее. Она не действует, не воспринимается, она есть косная, неощущающая неведомая субстанция, определение которой состоит из одних отрицаний за исключением относительного понятия о ней как об основе или носителе всего существующего.]. 92. ...На основе учения о материи, или телесной субстанции, воздвигнуты были все безбожные построения атеизма и отрицания религии. Да, так трудно было для мысли понять, что материя создана из ничего, что самые знаменитые из древних философов, даже те, которые признавали бытие Бога, считали материю несозданной, совечной ему. Нет надобности рассказывать, каким великим другом 32 атеистов во все времена была материальная субстанция. Все их чудовищные системы до того очевидно, до того необходимо зависят от нее, что, раз будет удален этот краеугольный камень, – и все здание неминуемо развалится. 96. Материя, раз она будет изгнана из природы, уносит с собой столько скептических и безбожных построений, такое невероятное количество споров и запутанных вопросов, которые были бельмом на глазу для теологов и философов; материя причиняла столько бесплодного труда роду человеческому, что если бы даже те доводы, которые мы выдвинули против нее, были признаны недостаточно доказательными (что до меня, то я их считаю вполне очевидными), то я все же уверен, что все друзья истины, мира и религии имеют основание желать, чтобы эти доводы были признаны достаточными. 139. Душа, дух и субстанция... Эти слова обозначают реальную вещь, которая не есть ни идея, ни сходна с идеей, но есть то, что воспринимает идеи и хочет и размышляет по поводу их. Что такое я сам, что я обозначаю термином Я, то же самое разумеется и под душой или духовной субстанцией. Но если я скажу, что я ничто или что я есть идея или понятие, то не может быть более очевидной нелепости, чем эти два предположения. ...Все немыслящие предметы ума сходны в том, что они вполне пассивны и что их существование состоит лишь в их воспринимаемости, между тем душа или дух есть активное существо, существование которого состоит не в том, что его воспринимают, а в том, что оно воспринимает идеи и мыслит. Поэтому необходимо во избежание двусмысленности и смешения совершенно различных и несходных предметов провести различие между духом и идеями. 140. Правда, в широком смысле слова мы можем сказать, что имеем идею о духе, т.е. что мы понимаем значение этого слова; в противном случае мы не могли бы ничего ни утверждать, ни отрицать относительно него . 141. Естественное бессмертие души есть необходимое последствие вышеизложенного учения. Она не подлежит погибели или разрушению по обыкновенным законам природы или движения... Мы показали, что душа неделима, бестелесна, непротяженна и, следовательно, неразрушима. 142. ...Наши души не могут быть познаваемы тем же способом, как нечувствующие, недеятельные предметы, т.е. через идеи [духи и идеи до такой степени разнородны, что в них нет ничего сходного или общего]. 33 143. ...Истина может представиться ясной, простой и обоснованной, если только философы согласятся отрешиться от некоторых усвоенных ими предрассудков и способов речи (например, когда воля называется движением души, будто человеческий дух есть мячик в движении, получающий толчок и направление от предметов ощущений с такой же необходимостью, как от удара лапты) и углубиться в себя и внимательно рассмотреть свои собственные мысли. 148. ...Куда бы и когда бы мы ни направили наш взор, мы во всякое время и во всяком месте воспринимаем явные следы божества, так как каждая вещь, которую мы видим, слышим, осязаем или каким-либо путем воспринимаем в ощущении, есть знак или действие божественного всемогущества... 151. ...Хотя бог скрывает себя от глаз чувственника и ленивца, который не хочет обременять себя мышлением, для ума беспристрастного и внимательного ничто не может быть яснее близкого присутствия премудрого духа, которым создается, управляется и поддерживается вся система сущего (несовершенства природы и жизни — это возмездие за грехи человеческие. Некоторые пятна и недостатки природы не лишены известной пользы, оттеняя красоту прочего мироздания. К тому же многие единичные вещи, которые сами по себе кажутся нам злом, обладают свойством добра, если мы станем рассматривать их в связи со всей системой сущего). 2.5. Поль-Анри Гольбах (1723 – 1789) СИСТЕМА ПРИРОДЫ (1770) ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА Люди всегда будут заблуждаться, если станут пренебрегать опытом ради порожденных воображением систем. Человек — произведение природы, он существует в природе, подчинен ее законам, не может освободиться от нее, не может — даже в мысли — выйти из природы. Тщетно дух его желает ринуться за грани видимого мира, он всегда вынужден вмещаться в его пределах. Для существа, созданного природой и ограниченного ею, не существует ничего, помимо того великого целого, часть которого оно составляет и воздействия которого оно испытывает. Предполагаемые существа, будто бы отличные от природы и стоящие над ней, всегда останутся призраками, и мы никогда не сумеем составить себе правильных представлений о них, равно как и об их местопребывании и образе 34 действий. Нет и ничего не может быть вне природы, объемлющей в себе все сущее. Пусть же человек перестанет искать вне обитаемого им мира существа, способные дать ему то счастье, в котором ему отказывает природа. Пусть он изучает эту природу и ее законы, пусть созерцает ее энергию и неизменный образ действий. Пусть он применит свои открытия для достижения собственного счастья и молча подчинится законам, от действия которых ничто не может его избавить. Пусть он согласится с тем, что не знает причин, окруженных для него непроницаемой завесой. Пусть безропотно покорится велениям универсальной силы, которая никогда не возвращается вспять и никогда не может нарушить законы, предписанные ей ее собственной сущностью. Мыслители явно злоупотребляли столь часто проводившимся различением между физическим человеком и человеком духовным. Человек есть чисто физическое существо; духовный человек — это то же самое физическое существо, рассматриваемое под известным углом зрения, т.е. по отношению к некоторым способам действий, обусловленным особенностями его организации. Но разве эта организация не есть дело рук природы? Разве доступные ей движения или способы действий не являются физическими? Видимые действия человека, равно как и совершающиеся внутри его невидимые движения, порожденные его волей или мыслью, являются естественным результатом, неизбежным следствием его собственного устройства и получаемых им от окружающих существ импульсов. Все, что было придумано в ходе истории человеческой мыслью, чтобы изменить или улучшить жизнь людей и сделать их более счастливыми, всегда было лишь неизбежным результатом собственной сущности человека и воздействующих на него живых существ. Все, что мы делаем или мыслим, все, чем мы являемся и чем мы будем, всегда есть лишь следствие того, чем нас сделала всеобъемлющая природа. Все наши идеи, желания, действия представляют собой необходимый результат сущности и качеств, вложенных в нас этой природой и видоизменяющих нас обстоятельств, которые она заставляет нас испытывать. Одним словом, искусство – это та же природа, действующая с помощью созданных ею орудий... Все, что мы делаем для изменения своего существа, является лишь длинной цепью причин и следствий, представляющих собой только развитие полученных нами от природы первичных импульсов... Все заблуждения людей — это заблуждения в области физики; люди обманываются лишь тогда, когда пренебрегают природой, не 35 желают считаться с ее законами и призывать к себе на помощь опыт... Всякое заблуждение пагубно; впав в заблуждение, человеческий род стал несчастным. Не познав природы, он создал себе богов, которые стали единственными предметами его надежд и опасений. Люди не поняли, что эта природа, лишенная как доброты, так и злобы, создавая и разрушая существа ...следует лишь необходимым и непреложным законам. Они не поняли, что человек должен искать в самой природе и в своих собственных силах средства удовлетворения своих потребностей, лекарства от своих страданий и пути к счастью. Они ожидали этих вещей от каких-то воображаемых существ, в которых видели виновников своих удовольствий и страданий... Из-за незнания собственной природы и собственных стремлений, своих потребностей и прав человек, живя в обществе, утратил свободу и стал рабом [он не понял цели общества и правительства, подчинился таким же, как и он сам, людям, на которых стал смотреть как на земных богов. Те же воспользовались его заблуждением, чтобы поработить, развратить его, сделать порочным и несчастным]. Из-за незнания самого себя и необходимых отношений, существующих между ним и другими людьми, человек отрекся от своих обязанностей к ближним, не понял, что другие люди необходимы для его собственного счастья. Он не понял также своих обязанностей по отношению к самому себе, не усмотрел излишеств, которых должен избегать, чтобы добиться прочного счастья, не отличил страстей, которым должен сопротивляться, от тех, которым должен отдаться ради своего собственного счастья. Одним словом, он не понял своих истинных интересов [отсюда беспорядочность его жизни, невоздержанность и пороки, отказ от нравственности под влиянием развратных правительств]. Поднимемся же над облаками предрассудков. Выйдем из окружающего нас густого тумана, чтобы рассмотреть взгляды людей, их различные учения. Будем остерегаться разгула воображения, возьмем в руководители опыт, обратимся к природе, постараемся почерпнуть в ней самой правильные понятия о заключающихся в ней предметах. Прибегнем к содействию наших чувств, которые пытались сделать подозрительными в наших глазах; станем вопрошать разум, который бесстыдно оклеветали и унизили; будем внимательно созерцать видимый мир и посмотрим, не достаточно ли его, чтобы дать нам возможность судить о неведомых землях духовного мира. Может быть, мы найдем, что не было никаких оснований отличать друг от друга и разделять два царства [мир физический и мир духовный], одинаково входящие в область природы. 36 Вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, повсюду являет нам лишь материю и движение. Ее совокупность раскрывает перед нами лишь необъятную и неизведанную цепь причин и следствий [некоторые причины непосредственно воздействуют на наши чувства, известны, другие нам неизвестны, так как действуют на нас только посредством следствий, часто очень удаленных от своих первопричин]. ...Природа, понимаемая в широчайшем смысле этого слова, есть великое целое, получающееся от соединения различных веществ, их различных сочетаний и различных движений, наблюдаемых нами во Вселенной. Природа, понимаемая в более узком смысле или рассматриваемая в каждом отдельном явлении, – это целое, вытекающее из сущности, т.е. из свойств, сочетаний, движений или способов действий, отличающих данное явление от других. Так, человек есть некое вытекающее из комбинаций известных веществ, одаренных специфическими свойствами, целое устройство, которое называется организацией и сущность которого в том, чтобы чувствовать, мыслить, действовать — одним словом, двигаться способом, отличающим человека от других существ... О ДВИЖЕНИИ И ЕГО ПРОИСХОЖДЕНИИ Движение – это усиление, с помощью которого какое-нибудь тело изменяет или стремится изменить местоположение, т.е. последовательно вступить в соответствие с различными частями пространства или же изменить свое расстояние по отношению к другим телам. Одно лишь движение устанавливает отношение между нашими органами и телами, находящимися внутри или вне нас; лишь по сообщаемым нам этими телами движениям мы узнаем об их существовании, судим об их свойствах, отличаем друг от друга, разделяем их по разным классам. Разнообразные существа, субстанции или тела, совокупность которых составляет природу, будучи следствиями известных сочетаний или причин, в свою очередь, сами становятся причинами. Причина – это тело или явление природы, приводящее в движение другое тело или производящее в нем какое-нибудь изменение. Следствие — это изменение, произведенное каким-нибудь телом в другом теле при помощи движения. ...Те тела или существа, которые не могут воздействовать на наши органы ни непосредственно, то есть сами по себе, ни опосредованно, то есть через другие тела, не существуют для нас, ибо они не в состоянии воздействовать на нас и, следовательно, доставлять нам идеи, и не могут 37 стать предметом нашего познания и суждения. Познать какой-либо предмет – значит почувствовать его; почувствовать его — значит испытать его воздействие. ...Каковы бы ни были движения тел [Гольбах различал внешнее и внутреннее, приобретенное и самопроизвольное движение тел], они являются необходимым следствием их сущности или их свойств и свойств тех причин, действие которых испытывают эти тела. Всякая вещь может действовать и двигаться только определенным образом, т.е. согласно законам, зависящим от ее сущности ...от ее собственной энергии и энергии тел, воздействующих на нее. Именно в этом и заключаются неизменные законы движения; я говорю неизменные, ибо они не могут измениться без радикального изменения самой сущности тел [тяжелое тело непременно должно упасть, если нет препятствия, способного остановить его в падении; чувствующее существо должно искать удовольствий и избегать страданий; вещество огня жечь и распространять свет и т.д.]. Все во Вселенной находится в движении. Сущность природы заключается в том, чтобы действовать [абсолютного покоя нет, покой — явление относительное, кажущееся]. Все, что кажется нам находящимся в покое, на самом деле ни на мгновение не останавливается в одном и том же состоянии. ...Итак, идея природы необходимым образом заключает в себя идею движения. Но спросят нас: откуда эта природа получила свое движение? Мы ответим, что от самой себя, ибо она есть великое целое, вне которого ничто не может существовать. Мы скажем, что движение — этот способ существования, необходимым образом вытекающий из сущности материи; что материя движется благодаря собственной энергии; что она обязана своим движением внутренне присущим ей силам; что разнообразие ее движений и вытекающих отсюда явлений происходит от различия свойств, качеств, сочетаний, первоначально заключающихся в разнообразных первичных веществах, совокупностью которых является природа. ...Материя действует своими собственными силами и не нуждается ни в каком внешнем толчке, чтобы прийти в движение. ...Итак, если нас спросят, откуда явилась материя, мы ответим, что она существовала всегда. Если спросят, откуда у материи появилось движение, мы ответим, что по тем же основаниям, она должна была двигаться вечно, так как движение — необходимый результат ее существования, сущности и таких первоначальных свойств, как протяжение, вес, непроницаемость, фигура и т.д. Отсюда ясно, что, предполагая, как это приходится сделать, существование материи, мы должны признать в ней некоторые 38 качества, из которых с необходимостью вытекают определяемые этими качествами движения или способы действия. [Материя без свойств есть чистое ничто; если она существует, то она должна действовать на наши органы чувств; движение есть свойство, вытекающее из ее существования.] Существование материи есть факт; существование движения — другой такой же факт. О МАТЕРИИ ...Мы обнаруживаем в телах протяжение, подвижность, делимость, твердость, тяжесть, силу инерции. Из этих общих и первичных свойств вытекают другие: плотность, фигура, цвет, вес и т.д. Таким образом, по отношению к нам материя вообще есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства, а качества, приписываемые нами различным веществам, основываются на различных впечатлениях или изменениях, производимых в нас этими веществами. До сих пор не было дано удовлетворительного определения материи. Люди, введенные в заблуждение своими предрассудками, имели о ней лишь несовершенные, поверхностные, смутные представления. Они рассматривали эту материю как какое-то единое, грубое, пассивное тело, не способное двигаться, сочетаться, производить что-либо самостоятельно... Одно лишь движение является источником изменений, сочетаний, форм, одним словом, всех модификаций материи. От камня, образованного внутри земли путем тесного сочетания сходных и родственных, сблизившихся между собой молекул, до солнца, этого колоссального резерва пылающих частиц, освещающего небесный свод, от пассивной устрицы до активного и мыслящего человека мы видим непрерывное продвижение, постоянную цепь сочетаний и движений, дающую начало существам, которые отличаются друг от друга лишь входящими в их состав элементарными веществами, а также сочетаниями и пропорциями этих веществ, порождающими бесконечное разнообразие способов существования и действия. О ЗАКОНАХ ДВИЖЕНИЯ, ОБЩИХ ДЛЯ ВСЕХ ТЕЛ ПРИРОДЫ Самые сложные движения всегда являются лишь результатом сочетания простых движений... Совокупное движение есть сумма частных движений. Всякая причина производит следствие, не может быть следствия без причины... Все явления необходимы и всякое существо или тело 39 природы при данных обстоятельствах не может действовать иначе, чем оно действует. Необходимость есть постоянная и ненарушаемая связь причин с их следствиями... Природа во всех своих явлениях с необходимостью действует согласно свойственной ей сущности. Все содержащиеся в ней тела необходимо действуют согласно их особым сущностям. Именно движение связывает целое с его частями, а части — с целым. Таким образом, все связано во Вселенной: последняя есть лишь необъятная цепь причин и следствий, непрерывно вытекающих друг из друга. Достаточно немного поразмыслить, чтобы понять, что все наблюдаемое нами необходимо, т.е. не может быть иным, чем оно есть, что все тела и существа, которые мы видим, равно и те, которые ускользают от нашего взора, действуют сообразно определенным законам. Согласно этим законам, тяжелые тела падают, а легкие поднимаются, сходные субстанции притягиваются, все существа стремятся к самосохранению, человек любит самого себя, стремится к тому, что, насколько ему известно, выгодно, и питает отвращение к тому, что может быть ему вредным. Наконец, мы вынуждены признать, что не может быть независимой энергии, изолированной причины, ни с чем не связанного действия в природе, в которой все существа непрерывно действуют друг на друга и которая сама есть лишь вечный круг движений, сообщаемых и получаемых согласно законам. [В вихре пыли и ужасном шторме нет ни одной молекулы пыли или воды, которая расположена случайно, не имеет достаточной причины, чтобы занимать то место, где она находится и не действует именно тем способом, каким она должна действовать. Так и в истории общества — нет ни одного действия, ни одного слова, ни одной мысли, ни одного желания, ни одной страсти, которые не были бы необходимыми, не происходили бы так, как они должны происходить.] ПРОИСХОЖДЕНИЕ НАШИХ ИДЕЙ О БОЖЕСТВЕ Если бы в этом мире не было зла, человек никогда не помышлял бы о божестве. Если бы природа дала ему возможность легко удовлетворять свои потребности или испытывать лишь приятные ощущения, то его дни протекали бы в постоянном однообразии и у него не было бы поводов исследовать неизвестные ему причины вещей... Для наших диких предков все явления были чем-то таинственным, а вся природа — загадкой; все явления должны были казаться чудесными и грозными лишенным опыта существам; все, что они видели, должно было представляться им необычным, страшным, противоречащим порядку вещей. 40 Невежество тревоги, бедствия всегда были источником первых представлений людей о божестве... Если боги народов были порождены посреди тревог, то точно так же посреди страданий каждый отдельный человек сотворил для самого себя некую неведомую силу. [Несчастья, болезни, смерть представляются ему сверхъестественными, т.к. противоречат его природе и приписываются какой-то могущественной причине. Так, в мастерской печали несчастный человек создает призрак, из которого он делает себе бога.] Если мы захотим понять сущность наших представлений о божестве, то должны будем признать, что словом бог люди всегда обозначают наиболее скрытую, далекую и неизвестную причину наблюдаемых ими явлений; они употребляют это слово лишь в тех случаях, когда перестают разбираться в механизме естественных и известных им причин; утратив из виду последовательность и связь этих причин, они прекращают свои поиски; чтобы покончить с затруднениями, называют богом последнюю причину, т.е. ту, которая находится за гранью всех известных им причин; таким образом, они дают лишь туманное название некоторой неизвестной причине, перед которой останавливаются под влиянием лености мысли или ограниченности своих познаний. Если незнание природы породило богов, то познание ее должно их уничтожить. С ростом знаний человека растут его силы и орудия; науки, искусства, ремесла оказывают ему свою помощь; опыт делает его более уверенным, помогая ему оказывать сопротивление многим явлениям, перестающим пугать его, лишь только он познает их. Одним словом, людские страхи рассеиваются по мере роста просвещения. Просвещенный человек перестает быть суеверным. 2.6. Иммануил Кант (1724 – 1804) ДОКРИТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД ВСЕОБЩАЯ ЕСТЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ НЕБА (1755) Итак, я не буду отрицать, что теория Лукреция или его предшественников Эпикура, Левкиппа и Демокрита во многом сходна с моей. Так же как и эти философы, я полагаю, что первоначальным состоянием природы было всеобщее рассеяние первичного вещества всех небесных тел или, как они их называют, атомов. Эпикур предполагал, что существует тяжесть, заставляющая падать эти первичные частицы материи; она, по-видимому, немногим отличается от принимаемого мною Ньютонова притяжения. Эпикур приписывает 41 этим частицам и некоторое отклонение от прямолинейного падения, хотя о причинах и следствиях этого отклонения у него были нелепые представления; это отклонение... по нашему мнению, вызывается отталкивательной силой частиц. Наконец, вихри, возникавшие из беспорядочного движения атомов, составляли один из главных пунктов в системе Левкиппа и Демокрита, и эти вихри встречаются и в нашем учении. Названные выше сторонники учения о механическом происхождении мироздания выводили всякий наблюдаемый в нем порядок из слепого случая, который столь удачно объединил атомы, что они составили одно стройное целое. Эпикур, нисколько не смущаясь, утверждал даже, что атомы, дабы стала возможной их встреча, без всякой причины отклоняются от своего прямолинейного движения. Все эти философы доводили эту несуразность до того, что приписывали происхождение всех живых существ именно этому слепому случаю и поистине выводили разум из неразумия. Я считаю, наоборот, что материя подчинена некоторым необходимым законам. Я вижу, как из ее состояния полнейшего разложения и рассеяния вполне естественно развивается некое прекрасное стройное целое. И происходит это не случайно и не вслепую, а ...необходимо вытекает из естественных свойств. ... Итак, материя, составляющая первичное вещество всех вещей, подчинена известным законам и, будучи предоставлена их свободному воздействию, необходимо должна давать прекрасное сочетание. Она не может уклониться от этого стремления к совершенству. Поскольку, следовательно, она подчинена некоторому мудрому замыслу, она необходимо была поставлена в такие благоприятные условия некоей господствующей над ней первопричиной. Этой причиной должен быть бог уже по одному тому, что природа даже в состоянии хаоса может действовать только правильно и слаженно. ...Мне думается, здесь можно было бы в некотором смысле сказать без всякой кичливости: дайте мне материю, и я построю из нее мир, т.е. дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир... Все это может быть объяснено простейшими механическими причинами, и можно твердо рассчитывать найти эти причины, так как они покоятся на прочных и ясных основаниях. А можно ли похвастаться подобным успехом, когда речь идет о ничтожнейших растениях или насекомых? Можно ли сказать, дайте мне материю, и я покажу вам, как можно создать гусеницу? Не споткнемся ли мы здесь с первого же шага, и поскольку неизвестны истинные внутренние свойства объекта и поскольку заключающееся в 42 нем многообразие столь сложно? Поэтому пусть не покажется странным, если я позволю себе сказать, что легче понять образование всех небесных тел и причину их движения, короче говоря, происхождение всего современного устройства мироздания, чем точно выяснить на основании механики возникновение одной только былинки или гусеницы. ...Представив мир в состоянии простейшего хаоса, я объяснил великий порядок природы только силой притяжения и силой отталкивания — двумя силами, которые одинаково достоверны и вместе с тем одинаково просты и всеобщи. Обе они заимствованы мной из философии Ньютона. Первая в настоящее время есть уже совершенно бесспорный закон природы. Вторая, которой физика Ньютона, быть может, не в состоянии сообщить такую же отчетливость, как первой, принимается мной здесь только в том смысле, в каком ее никто не оспаривает, а именно для материи в состоянии наибольшей разреженности, как, например, паров. На столь простых основаниях я совершенно естественно строю всю свою последующую систему... ...Целые миры и системы миров сходят со сцены, после того как они сыграли свою роль. Бесконечность творения достаточно велика, чтобы по сравнению с ней какой-то мир или какой-нибудь млечный путь миров рассматривать так же, как цветок или насекомое по сравнению с Землей. В то время как природа украшает вечность разнообразием явлений, бог в неустанном творении создает материал для образования еще больших миров. КРИТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА (1769– 1781) Наш век есть подлинный век критики, которой должно подчиняться все. [В том числе и религия, и законодательство. Все должно предстать перед судом критики самого чистого разума]... Я разумею под этим не критику книг и систем, а критику способности разума вообще в отношении всех знаний, к которым он может стремиться независимо от всякого опыта, стало быть, решение вопроса о возможности или невозможности метафизики вообще и определение источников, а также объема и границ метафизики на основании принципов. До сих пор считали, что всякие наши знания должны сообразовываться с предметами. При этом, однако, кончались неудачей все попытки через понятия что-то априорно установить относительно 43 предметов, что расширяло бы наше знание о них. Поэтому следовало бы попытаться выяснить, не разрешим ли мы задачи метафизики более успешно, если будем исходить из предположения, что предметы должны сообразовываться с нашим познанием, а это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно установить нечто о предметах раньше, чем они нам даны. Здесь повторяется то же, что с первоначальной мыслью Коперника: когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звезд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движение небесных тел, то он попытался установить, не достигнет ли он большего успеха, если предположить, что движется наблюдатель, а звезды находятся в состоянии покоя. Подобную же попытку можно предпринять в метафизике, когда речь идет о созерцании предметов. Если бы созерцания должны были согласовываться со свойствами предметов, то мне непонятно, каким образом можно было бы знать что-либо a priori об этих свойствах; наоборот, если предметы (как объекты чувств) согласуются с нашей способностью к созерцанию, то я вполне представляю себе возможность априорного знания. ...Мне пришлось ограничить знание, чтобы освободить место вере, а догматизм метафизики, т.е. предрассудок, будто можно преуспеть в ней без критики чистого разума, есть истинный источник всякого противоречащего моральности неверия, которое в высшей степени догматично. Только такой критикой можно подрезать корни материализма, атеизма, неверия, свободомыслия, фанатизма, суеверия, которые могут приносить всеобщий вред, и, наконец, идеализма и скептицизма, которые больше опасны для школ и вряд ли могут распространяться среди широкой публики. ...Нельзя признать скандалом для философии и общечеловеческого разума необходимость принимать лишь на веру существование вещей вне нас (от которых мы ведь получаем весь материал знания даже для нашего внутреннего чувства) и невозможность противопоставить какое бы то ни было удовлетворительное доказательство этого существования, если бы кто-нибудь вздумал подвергнуть его сомнению. ...Мы будем называть априорными знания, безусловно, независимые от всякого опыта, а не независимые от того или иного опыта. Им противоположны эмпирические знания, или знания, возможные только a posteriori, т.е. посредством опыта. Мы обладаем некоторыми априорными знаниями, и даже обыденный рассудок никогда не обходится без них. 44 Речь идет о признаке, по которому мы можем с уверенностью отличить чистое знание от эмпирического. Хотя мы из опыта и узнаем, что предмет обладает теми или иными свойствами, но мы не узнаем при этом, что он не может быть иным. Поэтому, во-первых, если имеется положение, которое мыслится вместе с его необходимостью, то это априорное суждение... Во-вторых, опыт никогда не дает своим суждениям истинной и строгой всеобщности... Следовательно, если какое-нибудь суждение мыслится как строго всеобщее, т.е. не так, что не допускается возможность исключения, то оно не выведено из опыта, а есть, безусловно, априорное суждение... Итак, необходимость и строгая всеобщность суть верные признаки априорного знания и неразрывно связаны друг с другом... Если угодно найти пример из области наук, то стоит лишь указать на все положения математики; если угодно найти пример из применения самого обыденного рассудка, то этим может служить утверждение, что всякое изменение должно иметь причину. ...Неизбежные проблемы самого чистого разума суть бог, свобода и бессмертие. А наука, конечная цель которой с помощью всех своих средств добиться лишь решения этих проблем, называется метафизикой; ее метод вначале догматичен, т.е. она уверенно берется за решение [этой проблемы] без предварительной проверки способности или неспособности разума к такому великому начинанию. ПУТЬ И ГРАНИЦЫ ПОЗНАНИЯ Всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцаний и для подведения его под высшее единство мышления. а) Созерцание имеет место только если нам дается предмет, а это, в свою очередь, возможно... лишь благодаря тому, что предмет некоторым образом воздействует на нашу душу. Эта способность (восприимчивость) получать представление тем способом, каким предметы воздействуют на нас, называется чувственностью. Следовательно, посредством чувственности предметы нам даются, и только она доставляет нам созерцания; мыслятся же предметы рассудком, и из рассудка возникают понятия. Всякое мышление, однако, должно в конце концов прямо или косвенно через те или иные признаки иметь отношение к созерцаниям... к чувственности, потому что ни один предмет не может быть нам дан иным способом. 45 Действие предмета... поскольку мы подвергаемся воздействию его, есть ощущение. Те созерцания, которые относятся к предмету посредством ощущения, называются эмпирическими. Неопределенный предмет эмпирического созерцания называется явлением. Каковы предметы в себе и обособленно от этой восприимчивости нашей чувственности, нам совершенно неизвестно. Мы не знаем ничего, кроме свойственного нам способа воспринимать их... Мы имеем дело только с этим способом восприятия. Пространство и время суть чистые формы его, а ощущение вообще есть его материя. Пространство и время мы можем познать только a priori, т.е. до всякого действительного восприятия... Пространство и время, безусловно, необходимо принадлежат нашей чувственности, каковы бы ни были наши ощущения; ощущения же могут быть весьма различны. Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, т.е. содержать в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы. Поэтому в одинаковой мере необходимо свои понятия делать чувственными... а свои созерцания постигать рассудком (т.е. подводить их под понятия). Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего на может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание... Есть основания тщательно обособлять и отличать одну от другой. Поэтому мы отличаем эстетику, т.е. науку о правилах чувственности вообще, от логики, т.е. науки о правилах рассудка вообще. б) Рассудок вообще можно представить как способность составлять суждения. Мышление есть познание через понятия. Ни одно понятие не может по содержанию возникнуть аналитически. Необходим синтез многообразных представлений — и сведение этого синтеза к понятиям есть функция рассудка, которая дает нам знание в собственном смысле этого слова. Выполняется эта функция благодаря первоначальным априорным понятиям рассудка — категориям. 46 Таблица категорий 1. Количества: Единство. Множественность. Целокупность. 2. Качества: Реальность. Отрицание. Ограничение. 3. Отношения: Присущность и самостоятельное существование (субстанция и акциденции). Причинность и зависимость (причины и действие). Общение (взаимодействие между действующим и подвергающимся действию). 4. Модальности: Возможность — невозможность. Существование — несуществование. Необходимость — случайность. Категории суть понятия, a priori предписывающие законы явлениям, стало быть, природе как совокупности всех явлений... Так как категории не выводятся из природы и не сообразуются с ней как образцом (ибо в таком случае они были бы только эмпирическими), то возникает вопрос, как понять... что природа должна сообразовываться с категориями, т.е. каким образом категории могут a priori определять связь многообразного в природе, не выводя эту связь из природы. Эта загадка решается следующим образом. Что законы явлений в природе должны сообразовываться с рассудком и его формой, т.е. с его способностью a priori связывать многообразное вообще – это не более странно, чем то, что сами явления должны a priori сообразовываться с формой чувственного созерцания. В самом деле законы существуют не в явлениях, а только в отношении к субъекту, которому явления присущи... Закономерность вещей самих по себе необходимо была бы им присуща и вне познающего их рассудка. Но явления суть лишь представления о вещах, относительно которых остается неизвестным, какими они могут быть сами по себе... Так как от синтеза схватывания зависит всякое возможное восприятие, а сам этот эмпирический синтез, в свою очередь, зависит от трансцендентального синтеза, стало быть, от категорий, то все возможные восприятия и, значит ...все явления природы... должны подчиняться категориям. ...Однако даже и способность чистого рассудка не в состоянии a priori предписывать явлениям посредством одних лишь категорий большее количество законов, чем те, на которых основывается природа вообще как закономерность явлений в пространстве и времени. Частные законы касаются эмпирически определенных явлений и поэтому не могут быть целиком выведены из категорий, хотя все они им подчиняются. Для познания частных законов вообще необходим опыт... 47 в) Чистый разум. Мы отличаем разум от рассудка тем, что называем разум способностью давать принципы. Если рассудок есть способность создавать единство явлений посредством правил, то разум есть способность создавать единство правил рассудка по принципам. Следовательно, разум никогда не направлен прямо на опыт или на какой-либо предмет, а всегда направлен на рассудок, чтобы с помощью понятий a priori придать многообразным его знаниям единство, которое можно назвать единством разума и которое совершенно другого рода, чем то единство, которое может быть осуществлено рассудком. Понятия чистого разума — трансцендентальные идеи... |Но при выработке этих идей разум сталкивается с непреодолимыми препятствиями, попадает в тиски противоположных доводов и оказывается в разладе с самим собой. Общие знания разума противоречат друг другу, т.е. выявляются противоречия законов (антиномии) чистого разума.] Антиномии чистого разума I. Тезис. Мир имеет начало во времени и ограничен также в пространстве. Антитезис. Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве, он бесконечен и во времени, и в пространстве. II. Тезис. Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое или то, что сложено из простого. Антитезис. Ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей, и вообще в мире нет ничего простого. III. Тезис. Причинность по законам природы не есть единственная причинность ...Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинность. Антитезис. Нет никакой свободы, все совершается в мире только по законам природы. IV. Тезис. К миру принадлежит — или как часть его, или как его причина — безусловно необходимая сущность. Антитезис. Нигде нет никакой абсолютно необходимой сущности — ни в мире, ни вне мира — как его причины. ...Кажется совершенно ясным, что если один утверждает, мир имеет начало, а другой — мир не имеет начала, а существует вечно, то только один из них должен быть прав. Но... поскольку ясность аргументации и тут и там одинакова, невозможно когда-либо узнать, на чьей стороне правда, и спор продолжается по-прежнему... Для 48 основательного завершения спора, которое удовлетворило бы обе стороны, остается лишь одно средство: окончательно убедить их, что, поскольку обе они так хорошо опровергают друг друга, предмет их спора — ничто, и лишь некоторая трансцендентальная видимость нарисовала им действительность там, где ее нет. г) Практический разум. Все интересы моего разума... объединяются в следующих трех вопросах: 1. Что я могу знать? 2. Что я должен делать? 3. На что я могу надеяться? Практический закон, основывающийся на мотиве блаженства, я называю прагматическим (правило благоразумия); а закон... имеющий своим мотивом только достойность счастья, я называю моральным (нравственным) законом... Я допускаю, что действительно существуют чистые нравственные законы, которые совершенно a priori (не принимая во внимание эмпирические мотивы, т.е. блаженство определяют все наше поведение, т.е. применение свободы разумного существа вообще, и что эти законы повелевают безусловно... Мир, сообразный со всеми нравственными законами (каким он может быть согласно свободе разумных существ и каким ему надлежит быть согласно необходимым законам нравственности), я называю моральным миром. Этот мир мыслится только как умопостигаемый, т.к. в нем мы отвлекаемся от всех условий (целей) и даже от всех препятствий для морали (слабость и порочность человеческой природы). Следовательно, в этом смысле он есть только идея, однако практическая идея, которая может и должна иметь влияние на чувственно воспринимаемый мир, чтобы сделать его по возможности сообразным идее. ...Итак, ответ [на второй из указанных выше основных вопросов, интересующих разум] ...таков: делать то, благодаря чему ты становишься достойным быть счастливым. [Но быть счастливым в эмпирическом мире явлений, в земной жизни вовсе не означает быть морально достойным счастья, блаженства. Между моральностью поведения и блаженством здесь нет соответствия. Однако наш разум не одобряет блаженства, если оно не соединено с высоконравственным поведением. И одна лишь нравственность, достойность счастья, еще не составляет полного блага. Необходимо, чтобы тот, кто своим поведением заслужил блаженство, мог надеяться стать причастным ему.] Но такое соответствие [между моральностью и счастьем] возможно только в умопостигаемом мире при мудром творце и правителе. Разум вынужден или допустить такого творца вместе с 49 жизнью в таком мире, который мы должны считать загробным, или же рассматривать моральные законы как пустые выдумки... Следовательно, без какого-нибудь бога и невидимого нам теперь мира, на который мы возлагаем надежды, прекрасные идеи нравственности вызывают, правда, одобрение и удивление, но не служат мотивом намерений и их осуществления... Только моральная настроенность как условие делает возможным участие в блаженстве, а не надежда на блаженство создает моральную настроенность. ...Вера в Бога и в загробный мир так сплетена с моими моральными убеждениями, что, так же как я не подвергаюсь опасности утратить эти убеждения, точно так же я не беспокоюсь, что вера может быть отнята у меня... МЕТАФИЗИКА НРАВОВ (1797) Категорический императив [основной закон и критерий моральности. Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства. Высший принцип учения о добродетели следующий: поступай согласно такой максиме целей, иметь которую может быть для каждого всеобщим законом – согласно этому принципу, человек есть цель как для самого себя, так и для других, но помимо того, что он не правомочен пользоваться только как средством ни самим собой, ни другими... сделать человека вообще своей целью есть сам по себе его долг. ...Человек, рассматриваемый как лицо, т.е. как субъект морально практического разума, выше всякой цены... его должно ценить не просто как средство других, да и своих собственных целей, но как цель самое по себе, т.е. он обладает некоторым достоинством (некоей абсолютной внутренней ценностью), благодаря которому он заставляет все другие разумные существа на свете уважать его, может сравнивать себя с каждым другим представителем этого рода и давать оценку на основе равенства. Человечество в его лице есть объект уважения, которого он может требовать от каждого человека, но которого он и себя не должен лишать. ...Этот долг в отношении достоинства человеческого в нас, стало быть и в отношении нас самих, можно более или менее пояснить на следующих примерах. Не становитесь холопом человека. Не допускайте безнаказанного попрания ваших прав другими. Не делайте долгов, если у вас нет полной уверенности, что вы сможете их вернуть. Не принимайте благодеяний, без которых вы можете обойтись, и не будьте прихлебателями или льстецами, и уж тем более... 50 нищенствующими. Будьте бережливыми, чтобы не стать нищими. Жалобы и стенания и даже просто крики при физической боли недостойны вас, особенно если вы сознаете, что сами в этом виноваты... Склонять колени и падать ниц даже с целью показать свое преклонение перед небесными силами противно человеческому достоинству... . Свободу члена общества как человека... я выражаю в следующей формуле: ни один не может принудить меня быть счастливым так, как он хочет (так, как представляет себе благополучие других людей); каждый вправе искать своего счастья на том пути, который ему самому представляется хорошим, если только он этим не наносит ущерба свободе других стремиться к подобной цели.... ...Моральное воспитание человека должно начинаться не с исправления нравов, а с преобразования мыслей и с утверждения характера, хотя обыкновенно дело происходит иначе и борются против отдельных пороков, а общий их корень остается нетронутым. 2.7. Георг Фридрих Вильгельм Гегель (1770– 1831) КТО МЫСЛИТ АБСТРАКТНО? (1807) ...Почтение к абстрактному мышлению, имеющее силу предрассудка, укоренилось столь глубоко, что те, у кого тонкий нюх, заранее почуют здесь сатиру или иронию... В обоснование своей мысли я приведу лишь несколько примеров... Ведут на казнь убийцу. Для толпы он убийца – и только. Дамы, может статься, заметят, что он сильный, красивый, интересный мужчина. Такое замечание возмутит толпу: как так? Убийца — красив? Можно ли думать так дурно, можно ли называть убийцу — красивым? Сами небось, не лучше! Это свидетельствует о моральном разложении знати, добавит, быть может, священник, привыкший глядеть в глубину вещей и сердец. Знаток же человеческой души рассмотрит ход событий, сформировавших преступника, в его жизни, в его воспитании, влияние дурных отношений между отцом и матерью, увидит, что некогда этот человек был наказан за какой-то незначительный проступок с чрезмерной суровостью, ожесточившей его против гражданского порядка, вынудившей к сопротивлению, которое и привело к тому, что преступление сделалось для него единственным способом самосохранения. Почти наверняка в толпе найдутся люди, которые — доведись им услышать такие рассуждения — скажут: да он хочет оправдать убийцу! Помню же я, как некий бургомистр жаловался в дни моей юности на писателей, подрывающих основы христианства и 51 правопорядка: один из них даже осмелился оправдывать самоубийство — подумать страшно! Из дальнейших разъяснений выяснилось, что бургомистр имел в виду «Страдания молодого Вертера». Это и называется «мыслить абстрактно» — видеть в убийце только одно абстрактное — что он убийца и названием такого качества уничтожать в нем все остальное, что составляет человеческое существо. Иное дело утонченно-сентиментальная светская публика Лейпцига. Эта, наоборот, усыпала цветами колесованного преступника и вплетала венки в колесо. Однако это опять-таки абстракция, хотя и противоположная. «Эй, старуха, ты торгуешь тухлыми яйцами!» — говорит покупательница торговке. «Что? — кричит та. — Мои яйца тухлые? Сама ты тухлая! Ты мне смеешь говорить такое про мой товар! Ты! Да не твоего ли отца вши заели в канаве, не твоя ли мать с французами крутила, не твоя ли бабка сдохла в богадельне! Ишь, целую простыню на платок извела! Знаем, небось, откуда все эти шляпки и тряпки! Если бы не офицеры, не щеголять бы тебе в нарядах!... Дырки бы на чулках заштопала!» Короче говоря, она и крупицы доброго в обидчице не замечает. Она мыслит абстрактно и все – от шляпки до чулок, с головы до пят, вкупе с папашей и остальной родней — подводит исключительно под то преступление, что та нашла ее яйца тухлыми. Все окрашивается в ее голове в цвет этих яиц, тогда как те офицеры, которых она упоминает, если они, конечно, и впрямь имеют сюда какое-нибудь отношение, что весьма сомнительно,— наверняка заметили в этой женщине совсем иные детали. [Так же и слуга – нигде ему не живется хуже, чем у человека низкого звания и малого достатка. Простой человек и тут мыслит абстрактно, он важничает перед слугой и относится к нему только как к слуге. А у пруссаков положено бить солдата, потому как солдат – каналья. Рядовой солдат выглядит в глазах офицера как некая абстракция субъекта побоев— и только.] ФИЛОСОФИЯ Дерзновение в поисках истины, вера в могущество разума есть первое условие философских занятий. Человек должен уважать самого себя и признать себя достойным для наивысочайшего. Скрытая сущность Вселенной не обладает в себе силой, которая могла бы в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания, она должна перед ним открыться, развернуть перед ним богатства и глубины своей природы и дать ему наслаждаться ими. 52 Философию можно предварительно определить вообще как мыслящее рассмотрение предметов...Так как, однако, философия есть особый способ мышления, такой способ мышления, благодаря которому оно становится познанием, и притом познанием в понятиях, то философское мышление отличается, далее, от того мышления, которое деятельно во всем человеческом... [а оно выступает сначала в форме чувства, созерцания, представления. Люди употребляют слово «я», не придавая ему никакого особенного значения, а ведь в «я» перед нами совершенно чистая мысль. Животное не может сказать «я»; это может сделать только человек, потому что он есть мышление. Мышление есть наиболее истинное в человеке, все человеческое таково потому, что оно произведено мышлением. Мы ведем себя как чувственно созерцающие, представляющие, вспоминающие и т.д., но во всем есть «я» или, иными словами, во всем есть мышление. Человек мыслит всегда, даже тогда, когда он только созерцает. Вот почему надо отказаться от предрассудка, что чувство и мышление настолько отделены друг от друга, что даже противоположны и враждебны друг другу]. Чувство, созерцание, образ и т.д. являются ...формами такого содержания [сознания], которое остается тем же самым, будет ли оно чувствуемо, созерцаемо, представляемо или желаемо, будет ли оно только чувствуемо без примеси мысли, или чувствуемо, созерцаемо и т.д. с примесью мысли или, наконец, только мыслимо. В любой из этих форм или в смешении нескольких таких форм содержание составляет предмет сознания... Так как особенности чувства, созерцания, желания, воли и т.д., поскольку мы их осознаем, называются вообще представлениями, то можно в общем сказать, что философия замещает представления мыслями, категориями или, говоря точнее, понятиями. Представление можно вообще рассматривать как метафоры мыслей и понятий. Но, обладая представлениями, мы еще не знаем их значения для мышления, еще не знаем лежащих в их основании мыслей и понятий. И наоборот, не одно и то же — иметь мысли и понятия и знать, какие представления, созерцания, чувства соответствуют им. Отчасти именно с этим обстоятельством связано то, что называют непонятностью философии. Трудность состоит, с одной стороны, в неспособности, а эта неспособность есть в сущности отсутствие привычки — мыслить абстрактно, т.е. фиксировать чистые мысли и двигаться в них... (в каждом предложении... уже имеются налицо категории; так, например, в предложении «Этот лист— зеленый» присутствуют категории бытия, единичности). Но совершенно другое — делать предметом сами мысли, без примеси других элементов. Другой причиной 53 непонятности философии является нетерпеливое желание иметь перед собой в форме представления то, что имеется в сознании как мысль и понятие ...в тоске по уже знакомому, привычному представлению... перенесенное в чистую область понятий сознание не знает, в каком мире оно живет. Наиболее понятными находят поэтому писателей, проповедников, ораторов, излагающих своим читателям или слушателям вещи, которые последние наперед знают наизусть, которые им привычны и сами собой понятны. [Однако есть и другое давнее утверждение, что для познания истинного в предметах и событиях, а также в чувствах, мнениях, представлениях и т.п. требуется размышление. Но размышление всегда превращает чувства, представления и т.п. в мысли.] Так как именно мышление является собственно философской формой деятельности, а всякий человек от природы способен мыслить, то, поскольку упускается различие между понятиями и представлениями, происходит как раз противоположное тому, что мы упомянули выше. Эта наука часто испытывает на себе такое пренебрежительное отношение, что даже те, которые не занимались ею, воображают, что без всякого изучения они понимают, как обстоит дело с философией, и что... они могут походя философствовать и судить о философии. (Относительно других наук считается, что требуется изучение, чтобы знать их и что лишь такое знание дает право судить о них.) Соглашаются также, что для того, чтобы изготовить башмаки, нужно изучить сапожное дело и упражняться в нем, хотя каждый человек имеет в своей ноге мерку для этого, имеет руки и благодаря им требуемую для данного дела ловкость. Только для философствования не требуется такого рода изучения и труда. Это удобное мнение... утвердилось благодаря учению о непосредственном знании – знании посредством созерцания. Содержание философии есть не что иное, как то содержание, которое первоначально порождено и ныне еще порождается в области живого духа, образуя мир, внешний и внутренний мир сознания, иначе говоря... действительность [сущий разум]. Ближайшее сознание этого содержания мы называем опытом. Вдумчивое рассмотрение мира уже различает между тем, что... представляет собой лишь преходящее и незначительное, лишь явление, и тем, что в себе поистине заслуживает названия действительности. Необходимо, чтобы философия согласовалась с действительностью и опытом – это внешний пробный камень истинности философского учения. Высшей конечной целью науки является примирение самосознательного разума с сущим разумом, действительностью. 54 «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно». Эти простые положения многим показались странными и подвергались нападкам ...В повседневной жизни называют действительностью всякую причуду, заблуждение, зло и тому подобное, равно как и всякое существование, как бы оно ни было превратно и преходяще. Но человек, обладающий хотя бы обыденным чувством языка, не согласится с тем, что случайное существование заслуживает громкого названия действительного. Когда я говорил о действительности, то в обязанность критиков входило подумать, в каком смысле я употребляю это выражение... Действительность есть субстанция [а субстанция — необходимость своих акциденций]. Последняя есть сущность, которая содержит внутри себя определения своего наличного бытия как простые атрибуты и законы, полагая их как игру сил наличного бытия или как свои акциденции, снятие которых означает не исчезновение субстанции, а ее возвращение в самое себя. Против действительности разумного восстает уже то представление, что идеалы, идеи суть только химеры и что философия есть система таких пустых вымыслов; против него равным образом восстает обратное представление, что идеи и идеалы суть нечто слишком высокое для того, чтобы обладать действительностью или же нечто слишком слабое для того, чтобы добыть себе таковую. Но охотнее всего отделяет действительность от идеи рассудок, который принимает грезы своих абстракций за нечто истинное и гордится должествованием, которое он особенно охотно предписывает также и в области политики, как будто мир только и ждал его, чтобы узнать, каким он должен быть, но каким он не является... У кого не хватит ума, чтобы заметить вокруг себя много такого, что на деле не таково, каким оно должно быть? Но эта мудрость не права, воображая, что... она находится в сфере интересов философской науки. Последняя занимается лишь идеей, которая не столь бессильна, чтобы только долженствовать, а не действительно быть, — занимается, следовательно, такой действительностью, в которой эти предметы, учреждения, состояния и т.д. образуют лишь поверхностную, внешнюю сторону. Идея — это единство понятия и реальности, это – понятие, поскольку оно само определяет и себя, и свою реальность; другими словами, это действительность, которая такова, какой она должна быть, и которая сама содержит свое понятие. Идея показывает, как реальность определена понятием. Все действительное есть некоторая идея. 55 Абсолютная идея есть содержание науки, а именно рассмотрение универсума, соответствующего понятию в себе и для себя, или рассмотрение понятия разума как оно есть в себе и для себя и как оно объективно и реально в мире. Наука распадается на следующие три части: 1. Логика — наука об идее в себе и для себя. 2. Философия природы как наука об идее в ее инобытии. 3. Философия духа как идея, возвращающаяся в самое себя из своего инобытия. В высшей степени важно уяснить себе, как следует понимать и познавать диалектическое. Оно является вообще принципом всякого движения, всякой жизни и всякой деятельности в сфере действительности. Диалектическое есть также душа всякого истинно научного познания. Нашему обыденному сознанию не останавливаться на абстрактных определениях рассудка представляется делом справедливости (по пословице: живи и давай жить другим), так что мы признаем как одно, так и другое. Но более строгое рассмотрение показывает, что конечное «снимается» благодаря своей собственной природе и благодаря себе самому переходит в свою смерть как нечто, имеющее свою причину лишь во внешних обстоятельствах; согласно этому способу рассмотрения, существуют два отдельных друг от друга свойства человека: быть живым, а также быть смертным. Но истинное понимание состоит в том, что жизнь как таковая носит в себе зародыш смерти и что вообще конечное в себе противоречиво и вследствие этого снимает себя. Не следует, далее, смешивать диалектику с софистикой, сущность которой как раз и состоит в том, что она пользуется односторонними и абстрактными определениями в их изолированности... (Так, например, в практической сфере важно, чтобы я существовал и обладал средствами к существованию. Но если я выдвигаю эту сторону дела, этот принцип моего блага как таковой и делаю из него вывод, что я имею право красть или изменять отечеству, то это софизм. Точно так же моя субъективная свобода представляет собой существенный принцип моих действий в том смысле, что я должен поступать согласно своему разумению и убеждению. Но если я руководствуюсь только этим принципом, то это также софистика, и этим я выбрасываю за борт все принципы нравственности.) Диалектика существенно отлична от такого образа действия, ибо она ставит себе целью рассматривать вещи в себе и для себя, т.е. согласно их собственной природе, обнаруживая при этом конечность односторонних определений рассудка. Диалектика, впрочем, не 56 представляет собой ничего нового в философии. [Среди древних изобретателей диалектики называют Платона, и, действительно, Платон пользовался диалектикой с великим умением. У Сократа диалектика выступает больше в субъективной форме, в форме иронии. В новейшее время преимущественно Кант напомнил снова о диалектике, введя так называемые антиномии разума: абстрактное определение рассудка непосредственно переходит в свою противоположность.] Как бы ни был упорен рассудок в своем сопротивлении диалектике... то, о чем в ней идет речь, мы находим также и в каждом обыденном сознании, и во всеобщем опыте. Все, что нас окружает, может рассматриваться как пример диалектики. Диалектика, далее, имеет силу во всех областях и образованиях природного и духовного мира. Так, например, она проявляется в движении небесных светил. В данный момент планета находится в одном определенном месте, но ее «в себе» заключается в том, чтобы быть также в другом месте, и она осуществляет это свое инобытие тем, что движется. Физические стихии также оказываются диалектическими, и метеорологический процесс есть проявление их диалектики. Тот же принцип образует основу всех других процессов природы, и он же гонит природу подняться над собой. Что же касается присутствия диалектики в духовном мире, и в частности в правовой и нравственной области, то ... эта диалектика находит свое признание во многих пословицах. Так, например, одна пословица гласит: summum jus summa injuria [высшее право — высшее бесправие (несправедливость)]. Это означает, что абстрактное право, доведенное до крайности, переходит в несправедливость. Точно так же известно, что в политике две крайности — анархия и деспотизм — взаимно приводят друг к другу. Осознание диалектики в области нравственности мы находим в известных пословицах: гордыня предшествует падению; что слишком остро, то скоро притупляется и т.д. Чувство, как физическое, так и душевное, также имеет свою диалектику. Известно, что крайняя печаль и крайняя радость переходят друг в друга; сердце, переполненное радостью, облегчает себя слезами, а глубочайшая скорбь иногда проявляется улыбкой. ОСНОВНЫЕ ЗАКОНЫ ДИАЛЕКТИКИ [Закон противоречия]. Вместо того, чтобы говорить согласно закону исключенного третьего (который есть закон абстрактного рассудка), мы скорее должны были бы сказать: все противоположно. И в самом деле, нигде: ни на небе, ни на земле, ни в духовном мире, ни в 57 мире природы — нет того абстрактного «или – или», которое утверждается рассудком. Все где-либо существующее есть некое конкретное и, следовательно, некое в самом себе различное и противоположное. Конечность вещей и состоит в том, что их непосредственное наличное бытие не соответствует тому, что они суть в себе... Противоречие – вот что на деле движет миром и смешно говорить, что противоречие нельзя мыслить. Правильно в этом утверждении лишь то, что противоречием дело не может закончиться и что оно (противоречие) снимает себя само через себя. «Все вещи противоречивы в самих себе» — ...это предложение выражает... истину и сущность вещей... Противоречие есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, обладает импульсом и деятельностью. Противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия – критерий заблуждения. [Переход количества в качество]. Бытие содержит в себе 3 ступени: качество, количество и меру. Качество есть в первую очередь тождественная с бытием определенность, так что нечто перестает быть тем, что оно есть, когда оно теряет свое качество. Количество есть, напротив, внешняя бытию, безразличная для него определенность. Так, например, дом останется тем, что он есть, будь он больше или меньше, и красное останется красным, будь оно светлее или темнее. Третья ступень бытия, мера, есть единство первых двух, качественное количество. Все вещи имеют свою меру, то есть количественную определенность, и для них безразлично, будут они более или менее велики, но вместе с тем это безразличие имеет также свой предел, при нарушении которого (при дальнейшем увеличении или уменьшении) вещи перестают быть тем, чем они были. Когда изменяется мера вещи, изменяется сама вещь, и нечто, переходя свою меру, увеличиваясь или уменьшаясь сверх меры, исчезает. Количество... не только способно изменяться, т.е. увеличиваться или уменьшаться, но оно вообще как таковое есть выхождение за свои пределы. Эту свою природу количество сохраняет также и в мере. Но так как наличное в мере количество переступает известную границу, то благодаря этому снимается также и соответствующее ему качество. Но этим, однако, отрицается не качество вообще, а лишь это определенное качество, место которого тотчас же занимает другое качество. Этот процесс меры, который попеременно то оказывается только изменением количества, то переходом количества в качество, 58 можно сделать наглядным, представляя его себе в образе узловой линии. Такого рода узловую линию мы прежде всего находим в разнообразных формах в природе. [Например, качественно различные агрегатные состояния воды, связанные с увеличением или уменьшением температуры. Так же обстоит дело с различными степенями окисления металла. Различие музыкальных тонов тоже может быть приведено как пример совершающегося в процессе меры перехода вначале лишь количественного изменения в изменение качественное.] [Диалектическое отрицание]. Нужно... напомнить о двояком значении нашего немецкого выражения aufheben (снимать). Под aufheben мы понимаем, во-первых, устранить, отрицать, и говорим, согласно этому, что закон, учреждение sind aufgehoben (отменены, упразднены). Но aufheben означает также сохранить, и мы говорим в этом смысле, что нечто сохранено (aufgehoben sey). Эта двойственность в словоупотреблении немецкого языка, по которому одно и то же слово имеет отрицательный и положительный смысл, не должна рассматриваться как случайная, и тем менее мы должны поставить ее в упрек языку как приводящую к путанице, а должны усмотреть в ней спекулятивный дух нашего языка, переступающего пределы лишь рассудочного «или–или». Единственно нужным для того, чтобы получить научное поступательное движение... является познание логического положения, что отрицательное вместе с тем также и положительно, иначе говоря, что противоречащее себе не переходит в нуль, разрешается не в абсолютное ничто, а по существу только в отрицание своего особенного содержания, или, еще иначе, что такое отрицание есть не всяческое отрицание, а ...определенное отрицание. Так как получающееся в качестве результата отрицание есть определенное отрицание, то оно имеет некоторое содержание. Оно есть новое понятие, но более высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит в себе старое понятие... и есть единство его и его противоположности. ИЗ АФОРИЗМОВ ГЕГЕЛЯ — Теперь, когда религия утрачена, от философии требуют, чтобы она возвышала [людей) и заменяла пастора. — Разум без рассудка – это ничто, а рассудок и без разума — нечто. Рассудок нельзя получить в подарок. 59 – Ответ на вопросы, которые оставляет без ответа философия, заключается в том, что они должны быть иначе поставлены. — Каждый хочет быть лучше окружающего мира и считает себя лучше его. Тот, кто на самом деле лучше, лишь выражает этот мир лучше. — Философия управляет представлениями, а они управляют миром. Дух господствует над миром при помощи сознания. Это его инструмент, а потом уже штыки, пушки и мускулы. Знамя и душа полководца — дух. Главенствуют не штыки и не золото, не интриги и хитрости. Они существуют подобно шестеренкам в часовом механизме, но его душа — дух, подчиняющий время и материю своему закону. Илиада не возникла случайно, ничто великое не создавалось штыками и пушками; композитор — всегда дух. — Важное субъективное условие обучения наукам — честность по отношению к самому себе. Легко думать и говорить о сомнении во всем, но вопрос: верно ли это? —Вреднее всего желание предохранить себя от ошибок. Страх впасть в заблуждение из-за своей активности — удобство и спутник заблуждения, проистекающего из полнейшей пассивности. —Дураки на ошибках учатся, а люди неглупые вопреки всем своим ошибкам не умнеют. —К морали: высшее в ней добиться того, чтобы вина и страдания этого сердца были похоронены в нем самом и сердце стало могилой сердца. —Принципом науки о морали является благоговение перед судьбой. 2.8. Людвиг Андреас Фейербах (1804– 1872) СУЩНОСТЬ ХРИСТИАНСТВА (1814) О ХРИСТИАНСТВЕ И НОВОЙ РЕЛИГИИ Периоды человечества отличаются один от другого лишь переменами в религии. Только тогда историческое движение затрагивает самое основное, когда оно захватывает человеческое сердце... Сердце — сущность религии... Что же, в нас произошла религиозная революция? Да, у нас больше нет сердца, нет больше религии... Христианство больше не удовлетворяет ни теоретика, ни человека практики; оно больше не удовлетворяет духа, не удовлетворяет оно больше и сердца... [Да, все люди верят в бессмертие, но эта вера выражает только тот факт, признаваемый и 60 людьми нерелигиозными, что человек, утрачивая свое телесное существование, не теряет своего существования в духе, в воспоминаниях, в сердцах живых людей. Образованный человек знает, что образ умершего есть только образ, а неразвитый человек видит в нем существо персонифицированное и живое.] Бог человека таков, каковы его мысли и намерения. Ценность бога не превышает ценности человека. Сознание бога есть самосознание человека, познание бога — самопознание человека. О человеке можно судить по богу, и о боге — по человеку. Они тождественны. Религия есть тождественное с сущностью человека воззрение на сущность мира и человека. Но не человек возвышается над своим воззрением, а оно возвышается над ним, одухотворяет и определяет его, господствует над ним. Человек — и в этом заключается тайна религии – объективирует свою сущность и делает себя предметом этой объективированной сущности, превратившейся в субъект, в личность; он относится к себе как к объекту, но как к объекту другого объекта, другого существа. В религии человек раздваивается в самом себе: он противопоставляет себе бога как нечто противоположное ему. Бог есть не то, что человек, а человек — не то, что бог. Бог — бесконечное, человек — конечное существо; бог совершенен, человек несовершенен; бог вечен, человек смертен; бог всемогущ, человек бессилен; бог свят, человек греховен. Бог и человек составляют крайности... Разлад между богом и человеком, на котором основана религия, есть разлад человека с собственной сущностью. [В боге человек видит высший разум и закон нравственности, но, чтобы найти удовлетворение в религии, для человека необходимо и нечто другое, что и является истинным ядром религии.] Человек сознает, что сердце, любовь есть высшая абсолютная сила и истина, и видит в боге не только закон, моральную сущность и сущность разума, но главным образом любящее, сердечное, даже субъективночеловеческое существо... Любовь есть сам бог, и вне любви нет бога. Любовь делает человека богом и бога – человеком. Любовь укрепляет слабое и ослабляет сильное, унижает высокое и возвышает низкое, идеализирует материю и материализует дух. Любовь есть подлинное единство бога и человека, духа и природы. Сущность бога есть человеческая сущность, так как бог есть любовь, а существенное содержание этой любви есть человек. Любовь бога к человеку, составляющая основу и средоточие религии, есть любовь человека к самому себе, объективированная и созерцаемая как высшая сущность человека. 61 Главная наша задача выполнена. Мы свели внемировую, сверхъестественную и сверхчеловеческую сущность бога к составным частям существа человеческого как к его основным элементам. В конце мы снова вернулись к началу. Человек есть начало, человек есть середина, человек есть конец религии. Религия есть отношение человека к своей собственной сущности – в этом заключается ее истинность и нравственная спасительная сила, – но не как к своей сущности, а как к другому, отличному от него и даже противоположному ему существу; в этом заключается ее ложь, ее ограниченность, ее противоречие разуму и нравственности, в этом пагубный источник религиозного фанатизма, высший метафизический принцип кровавых человеческих жертв – одним словом, в этом заключается первопричина всех ужасов, всех потрясающих сцен в трагедии истории религии. *** Религия возникает лишь во тьме невежества, нужды, беспомощности, некультурности, в условиях, при которых именно поэтому сила воображения господствует над всеми другими силами... но она возникает в то же время из потребности человека в свете, в образовании... она сама не что иное, как первичная, но еще грубая, вульгарная форма образованности человеческого существа; поэтомуто каждая эпоха, каждая важная глава в истории культуры человечества начинается с религии... Все искусства, все науки или, вернее, первые начатки, первые элементы их были сначала делом религии... ибо, как только какоелибо искусство, какая-нибудь наука разовьются, усовершенствуются, они перестают быть религией. Так, философия, поэзия, наука о звездах, политика, правоведение... так же как и врачебное искусство, были некогда религиозным делом. В то время как во всех других областях человек подвинулся вперед, в религии он, безнадежно слепой и безнадежно глупый, остается стоять на старом месте... Наши религиозные учения и обычаи находятся в величайшем антагонизме с нашей современной духовной и материальной точкой зрения. Устранить это безобразие и чрезвычайно пагубное противоречие – вот в чем заключается в настоящее время наша задача. Устранение этого противоречия есть необходимое условие возрождения человечества, единственное условие, так сказать, нового человечества и нового времени. Без него все политические и социальные реформы тщетны и ничтожны. Новое время нуждается в новом воззрении, в новых взглядах на первые 62 элементы и основы человеческого существования, нуждается — если мы хотим сохранить слово религия — в новой религии! Атеизм отрицает существо, отвлеченное от человека, которое называется богом, чтобы на его место поставить в качестве истинного действительное существо человека... Атеизм поэтому положителен, утвердителен; он возвращает природе и человечеству то значение, то достоинство, которые отнял у них теизм; он оживляет природу и человечество, из которых теизм высосал лучшие силы. ...Отрицание того света имеет своим следствием утверждение этого; упразднение лучшей жизни на небесах заключает в себе требование: необходимо должно стать лучше на земле; оно превращает лучшее будущее из предмета праздной, бездейственной веры в предмет обязанности, в предмет человеческой самодеятельности. Необходимым выводом из существующих несправедливостей и бедствий человеческой жизни является единственно лишь стремление их устранить, а отнюдь не вера в потусторонний мир, вера, которая складывает руки на груди и предоставляет злу беспрепятственно существовать. Мы должны на место любви к богу поставить любовь к человеку как единственную истинную религию, на место веры в бога — веру человека в самого себя, в свою собственную силу, веру в то, что судьба человечества зависит не от существа, вне его или над ним стоящего, а от него самого, что единственным дьяволом человека является человек грубый, суеверный, своекорыстный, злой, но также единственным богом человека является человек. Если философия должна заменить религию, то философия, оставаясь философией, должна стать религией, она должна включить в себя в соответствующей форме то, что составляет сущность религии, должна включить преимущества религии. ОСНОВАНИЯ НОВОЙ ФИЛОСОФИИ Началом философии является конечное, определенное, реальное. Философия есть познание того, что есть. Правдивость, простота, определенность — формальные признаки реальной философии. Философия должна вновь связаться с естествознанием, а естествознание — с философией. [Вместо неравного брака между философией и теологией.] Действительное в своей дeйcmвumeльнocmu... есть действительное в виде чувственного объекта, есть чувственное. Истинность есть то же самое, что действительность, чувственность. Только чувственное существо есть истинное, действительное существо. Только благодаря 63 чувствам предмет дается в истинном смысле, а не посредством мышления для самого себя. Объект, данный вместе с мышлением или с ним тождественный, есть только мысль... Только то мышление реально объективно, которое определяется и исправляется чувственным созерцанием; только в таком случае мышление есть мышление объективной истины. Дух не есть чувственная деятельность, но он обнимает в себе все чувственное. Существование отдельного от чувственных нервов и органов центрального органа, функция которого заключается как раз в том, чтобы концентрировать чувства, собирать, сравнивать, различать. Так, глаз представляет солнце совершенно согласно истине, на таком расстоянии ты не можешь видеть солнце большим, чем показывает тебе глаз. Но если ты отсюда тотчас выведешь, что солнце, в действительности, не больше, чем каким ты его видишь, то вина за это ложное заключение падает не на глаз, а на тебя самого, который изолировал это явление, не привел его в связь с другими в высшей степени ясными и отчетливыми показаниями твоих чувств, которые учат тебя различать между истинной и кажущейся величиной предмета. Чувства говорят все, но чтобы понять их изречения, необходимо связать их. Связно читать евангелие чувств — значит мыслить. Существо, которое только мыслит, при этом мыслит абстрактно, не имеет никакого представления о бытии, о существовании, о действительности ...Человек под бытием, если он в этом отдает себе полный отчет, разумеет наличность, для себя бытие, реальность, существование, действительность, объективность. Бытие не есть общее понятие, которое можно отделять от вещей. Бытие дано в единении с тем, что существует... Бытие есть утверждение сущности. Что составляет мою сущность, то и есть мое бытие. Рыба существует в воде, но от этого существования нельзя отмежевать ее сущности... Лишь в человеческой жизни бытие и сущность отделимы, но и то в ненормальных, несчастных случаях; бывает иногда, что мы находимся не там, где находится наше бытие, где находится наша сущность, но вследствие этого расщепления мы на самом деле не присутствуем там, мы душой своей не находимся там, где мы пребываем реально своим телом. Только там, где находится твое сердце, только там ты существуешь. Вопрос о бытии есть как раз вопрос практический, вопрос, в котором заинтересовано наше бытие, вопрос жизни и смерти. 64 [Практическая точка зрения по Фейербаху — это точка зрения еды и питья.] Действительное отношение мышления к бытию таково: бытие — субъект, мышление — предикат. Мышление исходит из бытия, а не бытие из мышления. ...Ведь только бытие есть чувство, разум, необходимость, истина — словом, всяческое во всем. Бытие существует, потому что небытие есть небытие, иначе говоря, ничто, бессмыслица. Сущность бытия, как бытия, есть сущность природы... Природа есть неотличимая от бытия сущность, человек есть сущность, отличающая себя от бытия... Природа есть основание человека. Новая философия превращает человека, включая и природу как базис человека, в единственный универсальный и высший предмет философии, превращая, следовательно, антропологию, в том числе и физиологию, в универсальную науку. [Единство бытия и мышления] истинно и имеет смысл лишь тогда, когда основанием, субъектом этого единства берется человек. Только реальное существо познает реальные вещи; где мышление не есть субъект для самого себя... только там мысль тоже не отделена от бытия. Отсюда вытекает следующий категорический императив. Не стремись быть философом вразрез с человеком, будь только мыслящим человеком, рассуждай как живое, реальное существо, каковым ты вверяешься живым и бодрящим волнам житейского моря; мысли в бытии, в мире, как его член, а не в пустоте абстракции... тогда ты можешь рассчитывать на то, что твои мысли составят единство бытия и мышления... Если взять мышление как нечто самостоятельное, т.е. отмежевать его от человека, оно окажется вне всякой связи и сродства с миром... Ты мыслишь только потому, что самые твои мысли можно помыслить, и они окажутся истинными лишь в том случае, если они выдержат испытание объективности, если их признает также и другой человек помимо тебя, для кого твои мысли будут объектом... Мир открыт только для открытой головы, а только чувства и являются отверстиями головы. [Мышление без чувств никогда не найдет перехода к объекту, к бытию.] Вещи должно мыслить не иначе чем какими они оказываются в действительности... Законы действительности представляют собой также законы мышления. Человек отличается от животного вовсе не только одним мышлением. Скорее все его существо отлично от животного... мышление есть неизбежный результат и свойство человеческого 65 существа. Человек не есть отдельное существо, подобно животному, но существо универсальное (следовательно, неограниченное и свободное)... У человека нет обоняния охотничьей собаки, нет обоняния ворона; но именно потому, что его обоняние распространяется на все виды запахов, оно свободнее, оно безразлично к специальным запахам... Универсальное чувство есть рассудок, универсалъная чувственность — одухотворенность. Даже низшие чувства — обоняние и вкус — возвышаются в человеке до духовных, до научных актов... Даже желудок у людей, как бы презрительно мы на него ни смотрели, не есть животная, а человеческая сущность, поскольку он есть нечто универсальное, не ограниченное определенными видами средств питания... Если оставить человеку его голову, придав ему в то же время желудок льва или лошади, он конечно, перестанет быть человеком... Кто исключает желудок из обихода человечества, переносит его в класс животных, тот уполномочивает человека на скотство в еде. [У человека все — мысли, чувства, ощущения — человеческое.] Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и ТЫ. Истинная диалектика не есть монолог одинокого мыслителя с самим собой, это диалог между Я и ТЫ. Против дуализма противоположности тела и души, плоти и духа. [Их обычно противопоставляют как объективное и субъективное, материальное и идеальное, духовное. Конечно, в теории, абстракции, их можно отделять, но в действительной жизни они едины.] Выражаясь психологически, представление, мышление само по себе вовсе не мозговой акт, т.е. для меня как представляющего и мыслящего. Я могу думать, не зная, что у меня есть мозг... поэтому совершенно естественно, что я различаю мышление от мозгового акта и мыслю его самостоятельным. Но из того, что мышление для меня не мозговой акт, а акт, отличный и независимый от мозга, не следует, что и само по себе оно не мозговой акт. Нет! Напротив: что для меня, или субъективно, есть чисто духовный, нематериальный, нечувственный акт, то само по себе, или объективно, есть материальный, чувственный акт. Подобным же образом для меня мое тело принадлежит к разряду невесомых, не имеет тяжести, хотя само по себе или для других оно – тяжелое тело. [Таким образом, субъективное и объективное оказываются тождественными.] Истина не есть ни материализм, ни идеализм, ни физиология, ни психология; истина – только антропология, истинна только точка 66 зрения чувственности, созерцание, потому что только эта точка зрения дает мне целостность и индивидуальность [человека]. Мыслит и ощущает не душа — потому что душа есть только олицетворенная и гипостазированная, превращенная в особое существо, функция или явление мышления, ощущения и воли, — и не мозг, потому что мозг есть физиологическая абстракция, орган, вырванный из целостности, из черепа, из лица, из тела вообще... [Мыслит не мозг, а человек с помощью мозга.] Но органом мысли мозг служит лишь в связи с человеческой головой и телом. [Нет ума на лице — нет его и в голове, нет души в глазах или устах – нет ее и в теле. Что внутри, просится наружу. Что не выглядит как человек — и не есть человек.] Между мозгом человека и мозгом обезьяны нет заметной разницы, но какая разница между черепом или лицом человека и обезьяны! Обезьяне недостает собственно не внутренних условий мышления, не мозга; недостает ей только надлежащих внешних отношений его [косой лицевой угол и мешает тому, чтобы ее мозг развился в орган мысли]. Во дворце мыслят иначе, чем в хижине, низкий потолок которой как бы давит на мозг. На вольном воздухе мы иные люди, чем в комнате, теснота сдавливает, простор расширяет сердце и голову. Где нет случая проявить талант, там нет и талантов; где нет простора для деятельности, там нет и стремления, по крайней мере истинного стремления к деятельности. Пространство — основное условие жизни и духа. Индивидуальность, дух человека обнаруживается не только в его видимой, но и в его слышимой походке. Мы узнаем человека по одним шагам, еще не видя его. И человек добровольно сообщает человеку посредством органа речи свои интимнейшие мысли, чувства и желания. Что же такое душа, внутренность, сущность сама по себе, в отличие от этой чувственно выраженной сущности? Что, как не призрак фантазии или продукт абстракции? Деление человека на тело и душу, на чувственное и нечувственное существо, есть только теоретическое разделение; на практике, в жизни мы его отрицаем. Человек отличается от животных только тем, что он – живая превосходная степень сенсуализма, всечувственнейшее и всечувствительнейшее существо в мире. ...Только в нем чувственное ощущение становится абсолютной сущностью, самоцелью, самонаслаждением. Лишь ему бесцельное созерцание звезд дает небесную отраду, лишь он при виде блеска благородных камней, зеркала вод, красок цветков и бабочек упивается одной негой зрения; лишь его ухо восторгается голосами птиц, звоном металлов, лепетом ручейков, 67 шелестом ветра... Если сущность человека чувственность, а не призрачный абстракт, «дух», то все философии, все религии, все учреждения, которые противоречат этому признаку, не только в корне ошибочны, но и пагубны. Если вы хотите улучшить людей, то сделайте их счастливыми; если вы хотите сделать их счастливыми, то ступайте к источникам всякого счастья, всех радостей — к чувствам. Отрицание чувств есть источник всякой испорченности, злобы, всего болезненного в человеческой жизни, утверждение чувств — источник физического, нравственного и теоретического здоровья. Лишения, самоотречение, «самоотрицание», отвлечение делают человека мрачным и угрюмым, грязным, похотливым, трусливым, скупым, завистливым, коварным, злобным, а удовлетворенность чувств — веселым, отважным, благородным, открытым, отзывчивым, сострадательным, свободным, добрым. Все люди добры в радости, злы в горе; но источник горя есть именно отвлечение от чувств, вольное или невольное. 2.9. Карл Маркс (1818 – 1883) К КРИТИКЕ ГЕГЕЛЕВСКОЙ ФИЛОСОФИИ ПРАВА ВВЕДЕНИЕ (1842) ...Основа иррелигиозной [направленной против религии] критики такова: человек создает религию, религия же не создает человека. А именно: религия есть самосознание и самочувствование человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял. Но человек — не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек — это мир человека, государство, общество. Это государство, это общество порождают религию, превратное мировоззрение, ибо сами они — превратный мир. Религия есть общая теория этого мира, его энциклопедический компендиум [сжатое суммарное изложение], его логика в популярной форме ...его энтузиазм, его моральная санкция, его торжественное восполнение, его всеобщее основание для утешения и оправдания... Следовательно, борьба против религии есть косвенно борьба против того мира, духовной усладой которого является религия. ...Религия — вот вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа. Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. 68 ...Критика религии освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий, как ставший разумным человек; чтобы он вращался вокруг самого себя и своего действительного солнца. Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг самого себя. ТАЙНА СПЕКУЛЯТИВНОЙ КОНСТРУКЦИИ ГЕГЕЛЯ Когда я из действительных яблок, груш, земляники, миндаля образую общее представление «плод», когда я иду дальше и воображаю, что мое, выведенное из действительных плодов, абстрактное представление — «плод» есть вне меня существующая сущность, мало того — истинная сущность груши, яблок и т.д., то этим я, выражаясь спекулятивным языком, объявляю «плод» «субстанцией» груши, яблока, миндаля и т.д. Существенное в этих вещах, говорю я, есть не их действительное, чувственно созерцаемое наличное бытие, а абстрагированная мною от них, подсунутая под них сущность, сущность в моем представлении, «плод». ...Если яблоко, груша, миндаль, земляника действительно не что иное, как «субстанция вообще», «плод вообще», то спрашивается, каким же образом «плод вообще» представляется мне то в виде яблока, то в виде груши, то в виде миндаля — откуда эта видимость многообразия, столь осязательно противоречащая моему спекулятивному представлению о единстве, о «субстанции вообще», о «плоде вообще». Это происходит оттого, отвечает спекулятивный философ, что «плод вообще» – не мертвая, лишенная различий, покоящаяся сущность а сущность живая, себя в себе различающая, подвижная... Различные обыденные плоды суть различные проявления жизни «единого плода»; это — кристаллические образования, создаваемые самим «плодом вообще», так что, например, в яблоке, «плод вообще» придает себе яблоковидное наличное бытие, в груше — грушевидное... Нужно говорить: «плод» полагает себя как грушу, «плод» полагает себя как яблоко, «плод» полагает себя как миндаль. Различия, отделяющие друг от друга яблоко, грушу, миндаль, суть именно саморазличия «плода», они делают отдельные плоды, именно различными звеньями в жизненном процессе «плода вообще». ...В каждом следующем звене этого ряда «плод» придает себе все более развитое, все более выпукло выраженное наличное бытие, пока, наконец, в качестве «обобщения» всех плодов, он не становится в то же время тем живым единством, которое настолько же содержит растворенным внутри себя каждый плод в отдельности, насколько оно 69 производит каждый плод из себя, подобно тому, как, например, все части тела постоянно претворяются в кровь и постоянно воспроизводятся из крови. Вы видите: если христианской религии известно только одно воплощение бога, то спекулятивная философия знает столько воплощений, сколько имеется вещей, как, например, в данном случае для нас каждый отдельный плод есть особое воплощение субстанции абсолютного плода. ...Обыкновенный человек не предполагает, что сказал что-то особенное, когда говорит, что существуют яблоки и груши. Философ же, выразив эти существующие вещи в спекулятивных терминах, сказал нечто необыкновенное. Он совершил чудо: из недействительной рассудочной сущности «плод вообще» он произвел действительные предметы природы — яблоко, грушу и т.д. ...И всякий раз, когда спекулятивный философ заявляет о существовании тех или иных предметов, он совершает акт творения. [Правда, Гегель очень часто внутри спекулятивного изложения дает действительное изложение, захватывающее самый предмет, его развитие, – этим он особенно интересен и ценен. ] ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МЕТОД Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург [созидательная сила, творец] действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней. Мистифицирующую сторону гегелевской диалектики я подверг критике почти 30 лет тому назад (Маркс пишет это в 1873 году), в то время, когда она была еще в моде. Но как раз в то время, когда я работал над первым томом «Капитала», крикливые, претенциозные и весьма посредственные эпигоны... усвоили манеру третировать Гегеля... как «мертвую собаку». Я поэтому открыто объявил себя учеником этого мыслителя... Мистификация, которую претерпела диалектика в руках Гегеля, отнюдь не помешала тому, что именно Гегель первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее всеобщих форм движения [т.е. ее основных законов]. У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо поставить ее на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно. 70 В своей мистифицированной форме диалектика стала немецкой модой, так как казалось, будто она прославляет существующее положение вещей. В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно, также и с ее преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна. ТЕЗИСЫ О ФЕЙЕРБАХЕ (1845) 1. Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной чувственной деятельности как таковой. Фейербах хочет иметь дело с чувственными объектами, действительно отличными от мысленных объектов, но саму человеческую деятельность он берет не как предметную деятельность... Он не понимает поэтому значения «революционной», «практически-критической» деятельности. 2. Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос. 3. Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, – это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Оно неизбежно поэтому приходит к тому, что делит общество на две части, одна из которых возвышается над обществом (например, у Роберта Оуэна). Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика. 71 6. Фейербах сводит религиозную сущность к человеческой сущности. Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений. 7. Поэтому Фейербах не видит, что «религиозное чувство» само есть общественный продукт и что абстрактный индивид, подвергаемый им анализу, в действительное принадлежит к определенной форме общества. 8. Общественная жизнь является по существу практической. Все мистерии, которые уводят теорию в мистицизм, находят свое рациональное разрешение в человеческой практике и в понимании этой практики. 10. Точка зрения старого материализма есть «гражданское» общество; точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обобществившееся человечество. 11. Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его. К КРИТИКЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ ПРЕДИСЛОВИЕ (1859) МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ Предпосылки, с которых мы начинаем,— не произвольны, они — не догмы; это — действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это — действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью. ...Дело обстоит следующим образом: определенные индивиды, определенным образом занимающиеся производственной деятельностью, вступают в определенные общественные и политические отношения. Эмпирическое наблюдение должно в каждом отдельном случае — на опыте и без всякой мистификации и спекуляции — вскрыть связь общественной и политической структуры с производством. Общественная структура и государство постоянно возникают из жизненного процесса определенных индивидов — не таких, какими они могут казаться в собственном или чужом представлении, а таких, каковы они в действительности, т.е. как они действуют, материально производят и, следовательно, как они 72 действительно проявляют себя в определенных материальных, не зависящих от их произвола границах, предпосылках и условиях. ...Таким образом, это понимание истории заключается в том, чтобы, исходя именно из производства непосредственной жизни, рассмотреть действительный процесс производства и понять связанную с данным способом производства и порожденную им форму общения – то есть гражданское общество на его различных ступенях – как основу всей истории; затем необходимо изобразить деятельность гражданского общества в сфере государственной жизни, а также объяснить из него все различные теоретические порождения и формы сознания, религию, философию, мораль и т.д. и т.д., и проследить процесс их возникновения на этой основе, благодаря чему, конечно, можно изобразить весь процесс в целом (а потому также и взаимодействие между его различными сторонами). Это понимание истории, в отличие от идеалистического, не разыскивает в каждой эпохе какую-нибудь категорию, а остается все время на почве действительной истории, объясняет не практику из идей, а объясняет идейные образования из материальной практики... Эта концепция показывает, таким образом, что обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства. Общий результат, к которому я пришел и который послужил затем руководящим в моих дальнейших исследованиях, может быть кратко сформулирован в следующих положениях. В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции... Как об отдельном человеке нельзя судить на основании 73 того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. О ВЛАСТИ ДЕНЕГ И ИСТИННО ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ [Маркс комментирует отрывки из «Фауста» Гете и произведений В.Шекспира.] Деньги, обладающие свойством все покупать, все предметы себе присваивать, представляют собой, следовательно, предмет в наивысшем смысле. ...Это сводник между потребностью и предметом, между жизнью и жизненными средствами человека. Но то, что опосредствует мне мою жизнь, опосредствует мне и существование другого человека для меня. ...То, что существует для меня благодаря деньгам, то, что я могу оплатить, т.е. то, что могут купить мои деньги, это — я сам, владелец денег... Я уродлив, но я могу купить себе красивейшую женщину. Значит, я не уродлив, ибо действие уродства, его отпугивающая сила, сводится на нет деньгами... Я плохой, нечестный, бессовестный, скудоумный человек, но деньги в почете, а значит, в почете и их владелец... К тому же он может купить себе людей блестящего ума, а тот, кто имеет власть над людьми блестящего ума, разве не умнее их?.. Деньги превращают верность в измену, любовь в ненависть, ненависть в любовь, добродетель в порок, порок в добродетель, раба в господина, господина в раба, глупость в ум, ум в глупость. [Они] представляют собой всеобщее смешение и подмену всех вещей, т.е. мир навыворот, перетасовку и подмену всех природных и человеческих качеств. ...Предположим теперь человека как человека и его отношение к миру как человеческое отношение: в таком случае ты сможешь любовь обменивать только на любовь, доверие только на доверие и т.д. Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком. Если ты хочешь оказывать влияние на других людей, то ты должен быть человеком, действительно стимулирующим и двигающим вперед других людей. Каждое из твоих отношений к человеку и к природе должно быть определенным, соответствующим объекту твоей воли проявлением твоей действительной индивидуальной жизни. Если ты любишь, не вызывая взаимности, т.е. если твоя любовь как любовь не порождает ответной любви... то твоя любовь бессильна, и она – несчастье. 74 2.10. Фридрих Ницше (1844 – 1900) УБОЖЕСТВО И ВНУТРЕННЯЯ НИЩЕТА СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА Современный человек страдает ослаблением личности... У нас нет образования, мы непригодны для жизни, мы не способны правильно и просто смотреть и слушать, нам недоступно счастье обладания ближайшим и естественным, и до настоящего мы не заложили даже фундамента культуры, ибо сами не убеждены в том, что мы живем настоящей жизнью. Мы распались на мелкие куски, мы в нашем целом разделены полумеханически на внутреннее и внешнее, мы засыпаны понятиями, как драконовыми зубами, из которых вырастают понятиядраконы; мы страдаем болезнью слов, не доверяя никакому собственному ощущению, если оно еще не запечатлено в форме слов; в качестве такой мертвой и в то же время жутко шевелящейся фабрики понятий и слов я, может быть, еще имею право сказать о себе самом: cogito, ergo sum, но не vivo, ergo cogito [мыслю, следовательно, существую... живу, следовательно, мыслю]. За мной обеспечено право на пустое «бытие», а не на полную и цветущую «жизнь».... Подарите мне сначала жизнь, а я уже создам вам из нее культуру! Теперь я спрашиваю, мыслимо ли изобразить наших теперешних литераторов, представителей народа, чиновников и политиков в виде римлян; это безусловно недостижимо, ибо они не люди, а только воплощенные учебники и, так сказать, конкретные абстракции. Если даже у них имеется характер и своеобразность, то они запрятаны настолько глубоко, что их невозможно извлечь на свет Божий... Не люди, не боги, не животные, а продукты исторического образования, одно сплошное образование, образ, форма без скольконибудь заметного содержания, и, к сожалению, лишь плохая форма, к тому же еще и униформа. И в этом смысле должно быть понятно и оценено мое положение: историю могут вынести только сильные личности, слабых она совершенно подавляет. Причина лежит в том, что она сбивает с толку наши чувства и ощущения в тех случаях, когда эти последние недостаточно мощны, чтобы помериться с прошлым. Должна ли господствовать жизнь над познанием, над наукой или познание над жизнью? Какая из двух сил есть высшая и решающая? Никто не усомнится: жизнь есть высшая, господствующая сила, ибо познание, которое уничтожило бы жизнь, уничтожило бы с нею и само себя... Поэтому наука нуждается в высшем надзоре и контроле, рядом с наукой возникает учение о гигиене жизни, а одно из положений этого учения гласило бы так: неисторическое и надисторическое должны 75 считаться естественным противоядием против заглушения жизни историческим, против исторической болезни. ...И вот в этом-то я и усматриваю миссию того юношества, того первого поколения борцов и истребителей змей, которое идет в авангарде более счастливого и более прекрасного образования и человечности, не получая от этого грядущего счастья и будущей красоты ничего, кроме многообещающего предчувствия... Миссия же его заключается в том, чтобы подорвать веру в понятия, которые господствуют теперь относительно «здоровья» и «образования», и возбудить ненависть и презрение к этим чудовищным понятиямублюдкам; и наивернейшим показателем более прочного здоровья этой молодежи должно служить именно то, что... в каждую удачную минуту своей жизни [оно] сознает в себе действие живущей боевой отборочной и рассасывающей силы и всегда повышенного чувства жизни... Греки постепенно научились организовывать хаос; этого они достигали тем, что в согласии с дельфийским учением [«Познай самого себя»] снова вернулись к самим себе, т.е. к своим истинным потребностям, заглушив в себе мнимые потребности... Вот символ для каждого из нас: ты должен организовать в себе хаос путем обдуманного возвращения к своим истинным потребностям. КРИТИКА РЕЛИГИИ И МОРАЛИ Что хорошо? – Все, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть. Что дурно? — Все, что происходит из слабости. Что есть счастье? – Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия. Не удовлетворенность, но стремление к власти, не мир вообще, но война, не добродетель, но полнота способностей... Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им должно еще помочь в этом. Что вреднее всякого порока? — Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым — христианство. Христианство взяло сторону всех слабых, униженных, неудачников, оно создало идеал из противоречия инстинктов поддержания сильной жизни; оно внесло порчу в самый разум духовно-сильных натур, так как оно научило их чувствовать высшие духовные ценности как греховные, ведущие к заблуждению, как искушения. Христианское понятие о божестве (Бог как Бог больных, Бог как паук, Бог как дух) — это понятие есть одно из самых извращеннейших понятий о божестве, какие только существовали на земле... Бог, 76 выродившийся в противоречие с жизнью [вместо того, чтобы быть ее просветлением и вечным ее утверждением]. Бог, объявляющий войну жизни, природе, воле к жизни! Бог, как формула всякой клеветы на «посюстороннее», для всякой лжи о «потустороннем»! Бог, обожествляющий «ничто», освящающий волю к «ничто»!.. Христианство — это ненависть к уму, трудности, мужеству, свободе... ненависть к чувствам, к радостям чувств, к радости вообще... Самая общая формула, лежащая в основе всякой религии и морали, гласит: «Делай то-то и то-то, не делай того-то и того-то — и ты будешь счастлив! В противном случае...» Каждая мораль, каждая религия есть этот императив – называю его великим наследственным грехом разума, бессмертным неразумием [этот грех и неразумие это заключаются, считает Ницше, в том, что постоянно смешиваются причины и следствия. В традиционной формуле «Добродетель есть причина счастья» следствие выдается за причину, а причина за следствие]. В моих устах эта формула превращается в обратную ей — первый пример моей «переоценки всех ценностей»: удачный человек, «счастливец», должен совершить известные поступки и инстинктивно боится иных поступков, он вносит порядок, который он физиологически являет собою, в свои отношения к людям и вещам. Формулируя это: его добродетель есть следствие его счастья... Долгая жизнь, многочисленное потомство не есть награда за добродетель, скорее, сама добродетель есть то замедление обмена веществ, которое, между прочим, имеет также долгую жизнь, многочисленное потомство... Церковь и мораль говорят: «Род, народ гибнет от порока и роскоши». Мой восстановленный разум говорит: если народ гибнет, физиологически вырождается, то из этого вытекает порок и роскошь... Этот молодой человек рано становится бледным и вялым. Его друзья говорят: этому причина такая-то и такая-то болезнь. Я говорю: что он стал больным, что он не смог сопротивляться болезни, было уже следствием оскудевшей жизни, наследственного истощения. Читатель газет говорит: эта партия губит себя такой ошибкой. Моя высшая политика говорит: партия, делающая такую ошибку, находится на краю гибели – она уже не обладает уверенностью своего инстинкта. Каждая ошибка во всяком смысле есть следствие ослабления, вырождения инстинкта; этим почти определяется дурное. Все хорошее есть инстинкт — и, следовательно, легко, необходимо, свободно. Тягостный труд есть возражение. Известно требование, предъявляемое мною философии: становиться по ту сторону добра и зла, — оставить под собою иллюзию морального суждения. Это требование вытекает из познания, 77 сформулированного впервые мною: что не существует вовсе никаких моральных фактов. Моральное суждение имеет то общее с религиозным, что верит в реальности, не являющиеся таковыми. Мораль есть лишь истолкование известных феноменов, говоря точнее, лжетолкование. Всякий натурализм в морали, т.е. всякая здоровая мораль, подчиняется инстинкту жизни... Противоестественная мораль, т.е. почти всякая мораль, которой до сих пор учили, которую чтили и проповедовали, направлена наоборот, как раз против инстинктов жизни — она является... осуждением этих инстинктов... Жизнь кончается там, где начинается «Царство Божие»... Первый пример и совершенно предварительно. Во все времена хотели «исправлять» людей — это прежде всего называлось моралью. Но за одним и тем же словом скрываются самые разнообразные тенденции. Как укрощение зверя-человека, так и расположение известной породы человека называется «улучшением»: только эти зоологические термины выражают реальности [о которых «исследователи» не хотят знать]. Называть укрощение животного его «улучшением» ~ это звучит для нашего уха почти как шутка. [Достаточно знать, что происходит со зверями в зверинцах. Подобным образом церковь в средние века «исправляла» знатных германцев, завлекая их в монастыри.] Как карикатура человека, как выродок: он сделался «грешником», он сидел в клетке, его заперли в круг сплошных ужасных понятий... Говоря физиологически: в борьбе со зверем разрушение его здоровья может быть единственным средством сделать его слабым. Это поняла церковь: она испортила человека, она ослабила его, — но она заявила..., что «исправила» его. Все средства, которые до сих пор должны были сделать человечество нравственным, были совершенно безнравственными. ...Какая наивность вообще говорить: «Человек должен бы быть таким-то и таким-то!» Действительность показывает нам восхитительное богатство типов, роскошь расточительной игры и смены форм; а какой-нибудь несчастный поденщик-моралист говорит на это: «Нет! Человек должен бы быть иным»!.. Он даже знает, каким он должен бы быть, этот лизоблюд и пустосвят... Мораль, поскольку она осуждает... есть специфическое заблуждение, к которому не должно питать никакого сострадания!.. Мы иные люди, мы имморалисты. ...Мы отрицаем не легко, мы ищем нашей чести в том, чтобы быть утверждающими. Моя проблема не в том, как завершает собою человечество последовательный ряд сменяющихся существ (человек – это конец), 78 но какой тип человека следует взрастить, какой тип желателен, как более ценный, более достойный жизни, будущности. Этот более ценный тип уже существовал нередко, но лишь как счастливая случайность, как исключение, — и никогда как нечто преднамеренное. Наоборот, его боялись более всего; до сих пор он внушал почти ужас [а это – высший тип, что по отношению к целому человечеству представляет род сверхчеловека; при благоприятных обстоятельствах такими удачами могут быть целые поколения, племена, народы], и из страха перед ним желали, взращивали и достигали человека противоположного типа: типа домашнего животного, стадного животного, больного животного — христианина. Мучительное, страшное зрелище представилось мне: я отдернул завесу с испорченности человека... Я называю животное — род, индивидуум — испорченным, когда оно теряет свои инстинкты, когда оно выбирает, когда оно предпочитает то, что ему вредно. История «высоких чувств», «идеалов человечества» — может быть, именно мне нужно ею заняться – была бы почти только выяснением того, почему человек так испорчен. Сама жизнь ценится мною, как инстинкт роста, устойчивости, накопления сил, власти: где недостает воли к власти, там упадок. Я утверждаю, что всем высшим ценностям человечества недостает этой воли, что под самыми святыми именами господствуют ценности упадка, нигилистические ценности. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА КНИГА ДЛЯ ВСЕХ И НИ ДЛЯ КОГО (1883– 1884) Предисловие Заратустры: «Я учу вас о сверхчеловеке». Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его? Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя, а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека? Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором. Сверхчеловек — смысл земли... Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах! Они отравители, все равно, знают они это или нет. Поистине, человек — это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым. 79 Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он — это море, где может потонуть ваше великое презрение. О чем то самое высокое, что можете вы пережить? Это – час великого презрения. Час, когда ваше счастье становится для вас отвратительным, так же как ваш разум и ваша добродетель. Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, — канат над пропастью. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель. 3. ТЕСТЫ, ВОПРОСЫ И УПРАЖНЕНИЯ 1. Какой раздел философского знания оказался в центре внимания философов Нового времени? онтология гносеология аксиология праксиология 2. Кто использует следующие термины: идолы (призраки) врожденные идеи антиномии отрицание «вещь в себе» первичные и вторичные качества 3. Разделите философов на сенсуалистов и рационалистов: Дидро Декарт Гегель Локк Фейербах Беркли 4. Каков по Ф. Бэкону главный источник знания? 5. Какому суждения: «идолу» Ф. Бэкона соответствуют следующие Каждый смотрит на действительность из своего мирка. Человеческий ум как кривое зеркало деформирует и искажает собственную природу вещей. Понятие проникает в человеческую душу с помощью философских доктрин, утвердившихся в силу традиций, слепой веры в авторитеты. Понятия, зависящие от человеческих контактов, проникающие в разум с помощью слов, языка. 80 6. Основной рабочий метод Ф. Бэкона – это: анализ, синтез, дедукция, индукция 7. Почему Ф. Бэкона назвал свои труды «Новый Органон» и «Новая Атлантида». 8. Определите мировоззренческую позицию Р. Декарта. скептицизм материализм агностицизм дуализм пантеизм идеализм 9. По мысли Р. Декарта, материя и дух находятся: а) в тесной взаимосвязи б) существуют независимо друг от друга в) противоположности, которые постоянно борются между собой 10. Основателем какого направления в философии является Р. Декарт? 11. Главным атрибутом материи по Р. Декарту являются? делимость, протяженность, вечность 12. Какие врожденные идеи присущи человеку по мнению Р. Декарта? 13. Какую роль по Р. Декарту играет интуиция в познании? 14. В чем видит Р. Декарт критерий истины? 15. Что Р. Декарта? противопоставляет Д. Локк врожденным идеям 16. В чем видит Д. Локк различия между первичными и вторичными свойствами вещей? 17. Впервые в философии Д. Локк предлагает идею: а) просвещенной монархии; б) разделения властей; договора в) общественного 18. По мнению Д. Локка, свобода человека: а) абсолютна и никем не контролируема б) относительна, зависит от условий жизни в) ограничена свободой других людей г) ограничена силой государства 19. Какие четыре качества, по мнению Д. Локка, «служат источником неделикатности» человека? 81 20. Беркли отрицал существование: материи; Бога; ощущений; сознания 21. На какие вопросы хотел найти ответы И. Кант, обратившись к философии? 22. В гносеологии И. Канта главную роль играет: объект познания; субъект познания; методы познания 23. На вопрос «Что я могу знать?» И. Кант ответил: могу знать все; не могу знать ничего; познание имеет границы 24. Какая категория морали для И. Канта основная? 25. Из перечисленных ниже жизненных установок выберите кантовскую: а) получай от жизни удовольствие б) ты – мне, я – тебе в) следуй религиозным заповедям г) всегда поступай так, чтобы ты мог стать примером для других людей 26. И. Кант выделяет три познавательных способности. Перечислите их и назовите, с какой из них он связывает учение об антиномиях. 27. И. Кант считал, что к другому человеку следует относиться: дружелюбно; безразлично; как к средству достижения своих целей; милосердно; как к Богу; как к цели; как к самому себе 28. Какой принцип реализован Г. Гегелем в его философской системе? а) бытие определяет сознание б) бытие тождественно сознанию в) бытие и сознание независимы друг от друга 29. Какие основные законы диалектики сформулировал Г. Гегель? 30. Какие ступени в своем развитии проходит гегелевская абсолютная идея? 31. В чем основное Противоречие между: противоречие философии Г. Гегеля? идеализмом и диалектикой; методом и системой; бытием и мышлением 32. За что Л. Фейербах критикует философию Г. Гегеля? идеализм; 82 диалектику; идею отчуждения 33. Как в Л. Фейербаха: истории философии определяют материализм механистический; диалектический; антропологический; атомистический; материалисты; идеалисты; диалектики 34. Признавал ли Л. Фейербах бессмертие души? 35. Что, по мнению Л. Фейербаха, нужно сделать с религией? сохранить; отменить; реформировать 36. По Л. Фейербаху, человек – существо: природное; социальное; духовное 37. Какие открытия в философии принадлежат К. Марксу? а) материалистическое понимание истории б) теория классовой борьбы в) материалистическая диалектика г) концепция социальной сущности человека д) теория общественного договора е) учение об общественно-экономических формациях 38. Продолжите фразу: К. Маркс и Г. Гегель – оба... материалисты; идеалисты; диалектики 39. Продолжите фразу: Л. Фейербах и К. Маркс – оба материалисты; идеалисты; диалектики 40. К. Маркс утверждал: «Мой диалектический метод в корне противоположен гегелевскому». В чем заключается эта противоположность? 41. Введенный в философию Г. Гегелем термин «отчуждение» понимался представителями немецкой классической философии поразному. Определите авторов суждений: «В своем развитии абсолютная идея отчуждает, отпускает от себя свое инобытие – природу...» «В религии человек отчуждает от себя свою сущность, наделяя ею Бога». «Наемный труд – это «отчужденный от самого себя» труд, которому созданное им богатство противостоит как чуждое...» 42. По Ф.Ницше, основным понятием философии является: воля воля к жизни воля к власти 83 43. Философия Ф.Ницше может быть охарактеризована терминами: религиозная нигилистическая последовательная противоречивая рационалистическая 44. Какое понимание человека свойственно Ф. Ницше? Человек – это звучит гордо! Горе слабому! Человек человеку – Бог. Будьте кротки, как голуби, и мудры, как змеи. 45. Философия Нового времени демонстрирует многообразие подходов к пониманию человека. Кому принадлежат приведенные ниже определения человека? а) «Человек есть чисто физическое существо: духовный человек – это то же самое физическое существо». б) «Человек – существо, принадлежащее двум различным мирам – природной необходимости и нравственной свободе». в) «Человек – чувственно-телесное существо, живая встреча Я и Ты». г) «Сущность человека ... есть совокупность всех общественных отношений». д) «Человек – канат, натянутый между обезьяной и сверхчеловеком». К. Маркс, Ф. Ницше, И. Кант, П. Гольбах, Л. Фейербах4. ТЕРМИНЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ Идолы (призраки) – по Ф.Бэкону предрассудки сознания, источники заблуждений. Первичные и вторичные качества (Локк). Первичные качества – объективные, присущие самим вещам (фигура, вес и т.п.). Вторичные качества – не содержатся в самих вещах, возникают при их восприятии (цвет, вкус, запах). Антиномии (Кант) – появление в ходе рассуждения двух противоречащих, но одинаково обоснованных суждений. Априорное знание (Кант) – знание, существующее до всякого опыта, внеопытное. 84 «Вещь в себе» (Кант) – сущность вещи, независимая от нашего сознания и непознаваемая. Категорический императив – безусловное требование, моральный принцип, определяющий поведение человека. Абсолютная неделя – основная категория гегелевской философии, обозначающая вечное, совершенное начало бытия. Отрицание (Гегель) – тип отношения между двумя стадиями развивающегося объекта. Отчуждение (Гегель) – 1) превращение абсолютной идеи в своѐ иное; 2) процесс и результат отрыва каких-либо качеств системы от еѐ основы, ведущей к изменению еѐ сущности. Общественное бытие (Маркс) – материальные отношения людей к природе и друг к другу, возникающие вместе со становлением человеческого общества. Общественное сознание (Маркс) – духовная сторона исторического процесса, совокупность форм общественного сознания. Базис (Маркс) – совокупность производственных отношений, материальная основа общества. Надстройка (Маркс) – юридические и политические учреждения и формы общественного сознания. Практика (Маркс) – основа, цель познания и критерий истины. Целостная система активной материальной деятельности людей, направленной на преобразование реальной действительности. Субстанция – сущность, то что лежит в основании, первоначало, не имеющее внешней причины для существования. Дуализм – философское учение, признающее равноправное существование двух субстанций: материи и сознания. Деизм – религиозно-философское воззрение, не отвергающее бытие Бога, но ограничивающее его роль сотворением мира и человека. Пантеизм – философское учение, отождествляющее Бога и природу. Солипсизм – направление в философии, согласно которому единственно существующим является субъективное Я и содержание его сознания. Метафизика – 1) синоним философии вообще; 2) противоположный диалектике метод, отрицающий качественное саморазвитие бытия через борьбу противоположностей. Диалектика – учение о мире и метод его познания, включающее в себя принцип всеобщей связи и принцип развития. 85 Детерминизм – учение об объективной, закономерной связи и всеобщей обусловленности всех явлений окружающего мира. Редукционизм – сведение высших форм движения материи к низшим. Механицизм – сведение всех форм движения материи к механическому. Сенсуализм – направление в теории познания, рассматривающее ощущения в качестве единственного источника наших знаний. Рационализм – направление в теории познания, рассматривающее разум в качестве единственного источника знаний. Индукция – метод исследования, связанный с движением мысли от единичного к общему. Дедукция – метод исследования, связанный с движением мысли от общего к единичному. Догматизм – метод мышления характеризующийся косностью, неподвижностью и стремлением к авторитарности Релятивизм – методологический принцип, состоящий в абсолютизации относительности познания. Агностицизм – учение, отрицающее полностью или частично возможность познания мира. Волюнтаризм – признание примата воли над всеми другими проявлениями жизни человека, включая мышление. Гуманизм – принцип мировоззрения, в основе которого лежит убеждение в безграничности возможностей человека и его способности к совершенствованию. 86 5. ЛИТЕРАТУРА Антология мировой философии. Т. 3. – М.,1971. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. – М., 2001. – 332с. Ильин В. История философии: Учебник для вузов. – СПб., 2003. – 260 с. История философии: Запад – Россия – Восток. Кн.2: XV– XIX вв. / Под. ред. Н. Мотрошиловой. –М., 1998. – 557 с. Скирбекк Г., Гелье. Н. История философии. – М., 2003. – 270 с. Кузнецов В.Н. Французский материализм XVIII вв. – М., 1981. – 303 с. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII– начала XIX вв. – М., 1989. – 479 с. Любутин К.Н., Саранчин Ю.К. История западноевропейской философии. – М., 2002. – 239 с. Момджян Х.Н. Французское просвещение XVIII в. – М., 1983. – 434 с. Нарский И.С. Западноевропейская философия XVII в. – М., 1974. – 384 с. Нарский И.С. Западноевропейская философия XVIII в. – М., 1973. – 301 с. Нарский И.С. Западноевропейская философия XIX в. – М., 1976. – 581 с. Рассел Б. История западной философии. Кн. 3. Философия Нового времени. – Новосибирск, 1994. –391 с. Реале Дж., Антисери Д. Западноевропейская философия от истоков до наших дней. Т. 3. Новое время (от Леонардо до Канта). – СПб. 1996. – 713 с.; Т. 4. От романтизма до наших дней. – СПб., 1997. – 849 с. Соколов В.В. Европейская философия XV – XVII вв. – М., 1984. – 448 с. Суслова Л.А. Философия И. Канта. – М., 1988. –223 с. Философская мысль от истоков до наших дней. Ч. 1 / Сост. В.Г. Артемова, М.Н. Горлянская, В.А. Горлянский. – Нижний Новгород, 1997. – 264 с. 87 СОДЕРЖАНИЕ 1. ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ ................................................ 3 1.1. Философия XVII века .............................................................. 3 1.2. Философия эпохи Просвещения ............................................. 6 1.3. Немецкая классическая философия ....................................... 7 2. ТЕКСТЫ ............................................................................................. 10 2.1. Френсис Бэкон ....................................................................... 10 2.2. Рене Декарт ............................................................................ 13 2.3. Джон Локк .............................................................................. 22 2.4. Джордж Беркли ...................................................................... 28 2.5. Поль-Анри Гольбах ................................................................ 34 2.6. Иммануил Кант....................................................................... 41 2.7. Георг Фридрих Вильгельм Гегель ........................................ 51 2.8. Людвиг Андреас Фейербах.................................................... 60 2.9. Карл Маркс ............................................................................ 68 2.10. Фридрих Ницше ................................................................... 75 3. ТЕСТЫ, ВОПРОСЫ, УПРАЖНЕНИЯ ............................................ 80 4. ТЕРМИНЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ .................................................... 85 5. ЛИТЕРАТУРА ................................................................................... 87 88 УДК 1(091) (077) ББК Ю2 Л 93 Составители: В.Г. Артемова, Я.В. Филиппова Рецензент: доктор философских наук А.Н. Фатенков ЛЮБОВЬ К МУДРОСТИ: учебно-методическое пособие: в 3 ч. Ч. 2. Философия Нового времени / Сост. В.Г. Артемова, А.В. Филиппова. – Нижний Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2008. – 88 с. Во второй части учебно-методического пособия по философии содержится краткий анализ философских проблем и направлений Нового времени (XVII – XIX вв.), тексты из работ мыслителей этой эпохи, вопросы и тесты для проверки знаний, основные термины и понятия данного времени, список литературы. Учебно-методическое пособие предназначено для студентов всех факультетов и форм обучения, приступающих к изучению философии. УДК 1(091) (077) ББК Ю2 © Нижегородский государственный университет им. Н.И.Лобачевского, 2008 Формат 6084 1/16. Печать офсетная. Гарнитура Таймс. Усл. печ. л. 5,3. Заказ № 330. Тираж 1500 экз. Типография ННГУ, 603000, Н. Новгород, ул. Б. Покровская, 37 89