Образ-символ кошки в мифологической картине мира древних

С. С. Калинин
Военный институт ЖДВ и ВОСО
Военной академии МТО, Санкт-Петербург
S. S. Kalinin
Military Institute of Military Railway Service
and Military Communications
of Military Academy of Materiel Support
St.-Petersburg
Образ-символ кошки
в мифологической картине мира древних германцев
Shaped token of a cat
in the Old Germanics’ mythological view of the world
Результаты процесса познания закрепляются в какой-либо картине
мира. По мнению Г. А. Брутяна, понятие картины мира также тесно
связано с процессом познания, и с понятиями языковой и концептуальной
модели мира, которые суть «вся информация о внешнем и внутреннем
мире, закрепленная средствами живых, разговорных языков» и «знание,
которое
выступает
как
результат
мыслительного
отражения
действительности… и итог чувственного познания, в сжатом виде
содержащийся в логическом отображении». М. В. Пименова определяет
понятие картины мира следующим образом: «это совокупность знаний о
мире, которые отражены в языке, а также способы их получения и
интерпретации новых знаний. При таком подходе язык рассматривается
как определенная концептуальная система и как средство оформления
концептуальной системы знаний о мире».
Картина мира является динамической структурой, которая находится
в процессе постоянного изменения, поскольку информация, получаемая в
процессе
языкового
освоения
действительности,
постоянно
«присоединяется», «дописывается» к уже существующей картине мира.
Каждая культура в своем языке формирует всю систему понятий и
терминов, опираясь на сложившиеся традиции, обычаи, нравы, социальные
особенности и исторические достижения. По В. фон Гумбольдту, язык
играет важнейшую роль в познании действительности, в формировании
определенной картины мира, которая создается под влиянием языка как
отражения определенного способа представления внеязыковой реальности:
язык – это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним
миром человека. В. фон Гумбольдт писал об этом так: «Язык должен
воспринять двойную природу мира и человека, чтобы передавать их
взаимное действие друг на друга, или же он должен, напротив, поглощать
в своей собственной вновь созданной стихии сущность их обоих,
реальность субъекта и объекта, сохраняя только их идеальную форму».
Вместе с тем, с другой стороны язык – это динамическая система,
творящая сущность (энергейя), представляющая собой непрерывную
«работу духа»: «Язык – одно из тех явлений, которые стимулируют
человеческую духовную силу к постоянной деятельности». «Постоянное и
единообразное в этой деятельности духа, возвышающей членораздельный
звук до выражения мысли, взятой во всей совокупности своих связей и
систематичности, и составляет форму языка». С помощью языка
происходят основные процессы категоризации и концептуализации, а, тем
самым, и оязычивания окружающего мира.
Особенностью мифологической картины мира древних язычниковиндоевропейцев является то, что она, по мнению М. В. Пименовой,
является «первой формой сознания человека, сводом взглядов на
происхождение
мира».
Для
нее
свойственны
«нерасчлененность
первобытного сознания, единение человека с окружающей средой». По
мнению В. В. Колесова, картина мира древних язычников отображала
основную метафору «человек – природа» той давней эпохи. Связана
мифологическая картина мира и с фольклорной картиной мира, в которую
посредством мифологической картины мира закладываются знания о
древности, о мире, об этносе, об этике, быте. Фольклорная картина мира –
это «отражение особой картины мира, сложившейся в народном
сознании», в которой фиксируются «донаучные, наивные, мифологические
представления».
«Фольклор представляет собой
отражение особой
картины мира, сложившейся в народном сознании в течение тысячелетий и
не утратившей значения в наше время». Фольклорная картина мира
рассматривается как «одна из ипостасей, одно из воплощений картины
мира традиционной народной культуры». Элементами фольклорной и
мифологической картин мира являются образы, символы, концепты и др.
Их анализ помогает выявить представления древних о мире: «Под
архаичными понятийными признаками понимаются признаки концептов,
зафиксированные в исторических и историко-этимологических словарях
конкретных языков, но не отмеченные в словарях современных языков, а
также признаки, диктуемые языковым материалом, но не зафиксированные
в словарях соответствующих периодов. Архаичные признаки выражают
наивные, обыденные представления народа на мир, которые не утрачены
языком, но уже не осознаются носителями современного языка.
Архаичные признаки возможны только у тех концептов, история
репрезентантов которых достаточно древняя».
Картина мира древних германцев отличалась синкретичностью.
Сознание древнего человека не отделяло себя от окружающего мира и от
природы. Согласно архаичным верованиям древних германцев, человек не
отличался по своей сущности от других живых существ и мог даже
превращаться в них. Подтверждение этому факту можно найти в
мифологических текстах «Старшей Эдды», где описаны многочисленные
превращения богов и людей в животных (так, верховный бог германоскандинавской мифологии Один умеет превращаться в ворона, Локи – в
лосося и в кобылу и т.д.).
Другой важной особенностью картины мира древних германцев, а,
соответственно,
и
их
мировосприятия,
является
ее
символизм.
Архаический человек склонен был символизировать окружавший его мир,
что,
возможно,
следует
из
особенностей
природы
человека
как
символического существа по Й. Златеву, а также из философии
«символических форм» Э. Кассирера, одной из которых и является
человеческий
язык.
«Важнейшим
средством
концептуализации
окружающего мира для архаического человека была именно символика,
которая теснейшим образом связана с магическим мышлением язычников.
Любое действие и движение… облекались в форму символа, соотносимого
с
божественной
благостью,
опасностью,
жизнью
или
смертью,
божественным очищением, принесением клятвы и т.д.». В качестве
символов первоначально избирались предметы, которые человек мог
наблюдать непосредственно: природные явления, небесные светила,
Солнце, Луна, звезды, атмосферные явления (дождь, гроза, гром, молния и
т.п.),
деревья,
леса
и
др..
Позднее
символика
усложнялась
и
совершенствовалась. Так, например, мир виделся древним германцам как
огромный
ясень,
имеющий
девять
ветвей
и
девять
корней.
Персонификацией мирового океана и вообще стихийного начало в мире
являлся
змей
Ермунганд,
живущий
на
дне
моря.
Стихийные,
разрушительные силы природы представлялись в виде гигантов и
великанов. Именно символизацией собственного человеческого образа и
объясняется наличие большого количества антропоморфных божеств в
мифологии древних германцев.
Особенное место и значение в картине мира имели для архаического
человека образы-символы животных в их мифологическом осмыслении.
На животных охотились, их выбирали в качестве тотемов и покровителей
рода, их приносили в жертву. В животных могли превращаться как люди,
так и боги, например, верховный бог древних германцев Один
превращался в ворона, когда добывал мед поэзии. Животные являются
спутниками богов и их символами: Одина сопровождают конь, два ворона
и два волка, Тор ездит на колеснице, в которую запряжены два козла,
Фрейя ездит на колеснице, в которую запряжены две кошки и т.д. Таким
образом, образы-символы животных выполняют важную функцию в
древнегерманской лингвокультуре: они выступают в качестве констант
бытия, без ни существование богов, ни существование людей было бы
невозможным.
Образ-символ кошки встречается в нескольких мифологических
сюжетах, которые описываются в Младшей Эдде. Первый раз этот образсимвол встречается, когда идет речь о колеснице богини Фрейи, которая
ездит на двух кошках. Второй раз этот образ встречается в мифологеме о
волке Фенрире, остановить которого могла лишь цепь из «шума кошачьих
шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыханья и
птичьей слюны». Третий раз этот образ встречается в мифе об УтгардаЛоки, где Тор пытается приподнять кошку Утгарда-Локи, но у него
получается лишь оторвать от земли одну лапу кошки. Позже Тор узнает от
Утгарда-Локи о том, что под видом кошки скрывался Мировой Змей
Ермунганд.
Таким
образом,
Тору
удалось
свершить
практически
невозможное, а именно поколебать основы мироздания.
Интересным является описание образа кошки Утгарда-Локи, а
именно, она была «большой серой кошкой». По своему описанию она
очень схожа с аборигенной породой кошек, обитающих в Скандинавии, а
именно, так называемой норвежской лесной кошкой, которая, судя по
источникам XV в., встречалась в Норвегии еще в диком виде. Существует
несколько версий происхождения данной породы: она родственна либо
ангорской кошке либо была завезена из Шотландии и акклиматизирована в
Норвегии викингами. Здесь мы также видим проявление символизма
мифологического
сознания
древних
германцев:
образ
животного
первоначально символизируется до животного, являющегося атрибутом
того или иного божества либо мифологического персонажа, а потом
проходит символизацию до древнего хтонического чудовища, которое, в
то же время, выступает как один из хранителей основ мироздания.
Норвежская лесная кошка.
Интересным является мотив превращения кошки в Мирового Змея,
описанный в мифе об Утгарда-Локи. Известно, что потомством Локи
(и, соответственно, Утгарда-Локи, поскольку сам Локи был также из рода
великанов, обиталищем которых и был Утгард) являлись волк Фенрир,
змей Ермунганлд и великанша по имени Хель. В этом отношении можно
предположить, что Ермунганд был своеобразным «домашним питомцем»
Локи, его любимцем. В то же время мы можем предположить, что
превращение кошки в змею осуществлялось в реальности, т.к. в древности
была распространенной вера в оборотней и оборотничество. Древние
язычники считали, что между человеком и животными, как и между
мирами, нет четких границ, и человек при помощи особой магии и
волшебства может превратиться в любое животное. Таким образом, и
кошка Утгарда-Локи могла при помощи волшебства предстать перед
Тором в виде Мирового Змея.
Также интересным является сплетение волшебной цепи для
удержания волка Фенрира из различных чудесных веществ, в том числе, и
из шума кошачьих шагов. В Младшей Эдде говорится, что эти вещи были
выбраны, поскольку ни одна из них не существует в действительности:
«…ты можешь и сам, рассудив, убедиться, что нет тут обману: верно,
примечал ты, что у жен бороды не бывает, что неслышно бегают кошки, и
нету корней у гор. И такая же сущая правда и все прочее».Таким образом,
обуздание страшного хтонического чудовища, каким являлся волк Фенрир,
было невозможно без женской магии, которую и воплощает в себе кошка в
древнегерманском
кошками,
мифомире,
принадлежит
поскольку
богине
Фрейе.
колесница,
управляемая
Известно,
что
Фрейя
покровительствовала особому типу женской магии – сейду (дисл. seiðr).
Вполне правомерно будет предположить, что кошка является символом
этой магии. Кроме того, кошки, вероятно, являлись символом магии
вообще, поскольку они являются ночными животными, а ночь – время для
волшебства и совершения сакральных ритуалов.
Сама вербализация данного образа (в оригинале – дисл. köttr,
первоначально
о
любом
пушистом
животном)
восходит
к
индоевропейскому корню *kat- со значением «молодое животное» или
«детеныш животного», к которому также восходит значительный пласт
индоевропейской лексики. В частности, с ним соотносятся русс.кот,
кошка, также русс. диал. котька «ягненок», глагол «котиться» в значении
«рожать» (о животных, в частности об овцах). С этим корнем также
соотносится лат. catulus «детеныш», «молодой кот или молодая собака»,
алб. kotele«молодой кот», да. catt (совр. англ. cat). Таким образом, ядерным
семантическим признаком здесь выступает сема «молодость». Внутренняя
форма лексемы köttr, таким образом, выглядит как «молодое животное».
Ее развитие протекает, таким образом, по схеме «молодое животное» →
«детеныш»
→
«ребенок».
Это
согласуется
с
мифопоэтическим
представлением о том, что Мировой Змей Ермунгандявляется сыном Локи
(или Утгарда-Локи), которого породила некая старуха (великанша?),
которая «сидела в Железном Лесу».
С другой стороны, можно сопоставить лексему köttrс шв. kött«мясо»
или же с корн. cuit«лес». Таким образом, внутренняя форма данной
лексемы будет выглядеть как «животное, питающееся мясом» либо же
«животное, живущее в лесу». Интересно также сопоставление с тох.
А kat«желудок».
В
этом
сопоставлении
мы
вновь
обнаруживаем
актуализацию семантики питания.
Таким образом, можно обнаружить важность образа-символа кошки
для лингвокультуры древних германцев, несмотря на то, что данный образ
упоминается небольшое число раз в мифологических текстах. Кошки были
спутниками как богов, так и хтонических мифологических персонажей.
С кошками связаны мотивы, как магии, так и оборотничества. Изучение
того, какими древние германцы видели и воспринимали окружающий мир,
природу и животных, поможет лучше понять мировосприятие древних
германцев, и их мировоззрение, и, в конечном итоге, их ментальность.
Калинин Степан Сергеевич – соискатель кафедры русского и
иностранных языков, Военный Институт железнодорожных войск и
военных
сообщений
Военной
Академии
материально-технического
обеспечения им. генерала армии А. В. Хрулева (Санкт-Петербург),
rage_of_gods@inbox.ru
Kalinin S. S. – post graduate student, Military Institute of Military
Railway Service and Military Communications of
Military Academy of
Materiel Support (St.-Petersburg), rage_of_gods@inbox.ru