СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЕННАЯ КЛАССИКА ВОЕННОЕ ВОСПИТАНИЕ КАК ИСКУССТВО И КАК ПРЕДМЕТ ПРЕПОДАВАНИЯ1 Бурные годы – 1905 и 1906-й, подарившие Россию многими неожиданностями, были чреваты немалыми сюрпризами и в сферах русской армии. Многое нам здесь пришлось пережить такого, о чем и по сию пору приходится вспоминать с горечью. Относя главное в событиях к греху неудачной кампании, я не могу все же в пережитом на указанное лихолетье не видеть грозного указания на недочёты в нашей военно-воспитательной системе. Из них главные я назову сейчас же: её отсталость и бессистемность. Мы, как поневоле делают это в бедной семье, стараемся одно и то же платье одеть последовательно на ряд детей, следующих один за другим, не считаясь с тем, что за первым ребёнком – небольшим, тихим, нормально сложенным и неприхотливым – может последовать крупный (или наоборот), живой, с какими-либо физическими угловатостями, капризный. Те тягчайшие нарушения служебного долга и присяги, почти не имевшие прецедента в истории нашей армии, которые свалились на нашу голову после войны, застали нас совершенно врасплох, и я боюсь, что мы стоим в недоумении и поныне. Казалось всё то, что мы считали панацеей от всяческих военных преступлений, а именно – полная бдительность над подчинёнными, ограждение их физической и нравственной стеной от воздействий извне, неуклонная строгость взысканий были налицо и увы… они так резко потерпели фиаско. Но почему? А потому, во-первых, что все эти средства чисто пассивные, оборонительные, а в деле воспитания, как и в бою, одолевает тот, кто наступает, а не тот, кто только обороняется; а во-вторых, некоторые из этих военно-воспитательных приёмов являются или вообще очень слабыми, как, например, неуклонная строгость, или трудно осуществимыми, как, например, изоляция от внешнего мира, особенно при теперешней территориальной системе комплектования. Но самое грустное состояло в том, что 1905–1906-й года, давая нам такой огромный материал для дум и поправок, не пробудил в нас – в военно-воспитательном смысле – ни новаторств, ни достаточно радикальной перестройки. Мы, как ленивые люди, охотно ухватились за те ходячие формулы, которые и якобы снимали с нас и вину за содеянное, и оправдывали наше дальнейшее бездействие. Одной из этих ходячих формул была фраза о волне, которая, якобы охватили всех и вся, вынесла людей из области уравновешенного и властно повлекла ко всяческим эксцессам. В этой безумной волне тонули всякие нормы и системы, даже самые прочные и испытанные. Что мудрёного, что не выдержала и наша военно-воспитательная система. Погодите, волна уляжется, думали мы, и старая система возьмёт своё. И мы лишь с большим упорством продолжали плыть по нашему старому руслу. Но года шли, и нам пришлось долго ждать новых указаний и новых разочарований. Волнения во флоте и спорадические проявления тягчайшей антигосударственности следовали почти без перерыва, общая преступность в армии росла, побеги стали хроническим явлением; наконец, вспышка сапёрного мятежа в Туркестане1… Всё это были показатели, что зло преступности далеко искоренено не было, и яд нравственного разложения сидит прочно в организме русской армии, поджидая лишь более благоприятного момента, может быть новой волны для своего расцвета. Пора же, наконец, над этим задуматься, искренно и без ослеплений. Вдумайтесь только в событие в Туркестане? Ведь повторю, сапёрным начальством внимательно выполнялись соответствующие статьи Внутреннего устава (говорю это не по данным Судебного разбирательства, а по своим воспоминании о Турк[естанском] в[оенном] округе), было и наблюдение, были и высказывания… Мало этого, была и воспитательнотворческая работа: внушение, рассказы, обстановка жизни, систематическое настраивание нижнего чина на военный лад, и увы, всю эту педагогику побила какая-то иная, шедшая с улицы, вступившая в казарму украдкой, принесённая под полою тайком… Кем? Бродячими детьми подпольной литературы, невежественными, людьми, сбитыми с пути и государственной, и человеческой правды; людьми фантазии, праздного слова… На стороне военного начальства были все ресурсы, чтобы выработать из людей, вверенных ему Богом и Царём, людей долга и присяги: власть, опыт, желание, обстановка, покровительство законов; на стороне его врагов – ничего, кроме сладости запрещённого плода, и все же надо с горечью признаться, последние одолели… Разве это не грозное указание на необходимость какого-то коренного пересмотра, каких-то новых методов? К этому добавлю, что вся современная обстановка России радикально не похожа на то, что было лет 15-20 тому назад, когда, быть может, и вполне могла довлеть старая военно-воспитательная система. Теперь нам, как воспитателям солдата, придётся учесть и жестокое явление безобразничающих в пути новобранцев, и массовый побег таковых с места сбора, и развал современной деревни, стонущей от хулиганства, и растущее безбожие и… самое страшное: повсеместное проникновение в углы России, до самых тёмных и глухих включительно, идей социализма, анархизма, революции… идей вообще атигосударственности, или, быть может, ближе к делу, идей политич[еского] разгула. Нашим отцам, представителям прямолинейной, суровой, самоуверенной педагогики, такие невзгоды на ниве русской нравственности и во сне, конечно, не снились. Но, быть может, я касаюсь слишком частной стороны военного воспитания, именно политической? Главное ведь воспитания для боя, развитие в солдате начал боепригодности. Так думали у нас некоторые из занимавшихся вопросом, хотя, быть может, об этом недостаточно определённо и ясно говорили, так, по-видимому, думают кое-где и за границей. Но оставляя в стороне большую переплетённость и взаимодействие элементов военного воспитания, я мог бы стать на чисто практическую сторону в пользу необходимости внимания и к политическому углу солдатского настроения. Назначение армии – защита прерогатив Монарха и безопасности, величия и достоинства своей страны; и армия должна выполнять эту свою главнейшую задачу, где бы и при какой обстановке она не выпала ей на долю; внутри ли страны, вне ли её, в полевом ли бою или на улицах бунтующего города. Ведь практически не всё ли равно, от чего погибнет родина – от того ли врага, которого зовут внешним, или от того, которого красная литература так упорно вместе с нашим солдатом окрестила словом «унутренний», воображая, что она в данном случае иронизирует над фальшью идеи,.. она острит только над фальшью названия. Но политический элемент в воспитании поучительно рассмотреть и потому, что он ярче и поучительнее. Государства воюют редко, и та или иная система воспитания проверяется опытом боя только в исключительных, редко приходящих моментах жизни государства… жди этого экзамена. Политическая сторона подвергается частой проверке, испытанию, и слушаться её голоса полезно и нужно. 1 1 Эта незавершенная ранее не издававшаяся работа Андрея Евгеньевича Снесарева предоставлена для публикации в «Военном академическом журнале» его внучкой – Анной Андреевной Комиссаровой. Оригинал хранится в семейном архиве генерала А.Е. Снесарева. – Прим. ред 3/2014 168 ВОЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ Речь идёт о мятеже, поднятом 1-го июля 1912 года солдатами инженерного батальона инженерных войск Туркестанского военного округа в Троицких лагерях ( под Ташкентом). Мятежники убили трёх офицеров, пытались поднять на мятеж соседний батальон, но были остановлены, мятеж подавлен, его участники арестованы и преданы суду, зачинщики казнены. По-видимому, этот мятеж подвиг А.Е. Снесарева начать анализировать проблемы воинского воспитания. – Здесь и далее комментарии профессора И.С. Даниленко. 3/2014 ВОЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ 169 СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ Перед нами на глазах результаты пренебрежения политической стороной воспитания в одной из соседних с нами армий, ещё вчера имевшей значение, а сегодня сведённой к нулю, глубоко несчастной и жалкой. Как жалка драгоценная ваза, разбитая вдребезги… независимо от того, кто это сделал. Я разумею турецкую армию. В своё время мы, военные люди, были немало удивлены развитием среди турецких офицеров политической пропаганды, их принадлежностью к политическим организациям и затем активным выступлением многих из них в политической борьбе. Мы видели, как тщетно лучшие и разумнейшие из турецких генералов пытались бороться с этой опасной для всякой армии немочью, видели, как с офицерской плоскости она спустилась в солдатские низины и проела, как гангрена, всю армию сверху до низу. Нынешний позор, переживаемый турецкой армией, её неслыханное поражение должны в значительной мере быть отнесены к политической развинченности турецких офицеров и солдат. Армии, впавшей в грех политиканства, не помогут уже ни хорошие инструктора, ни столетия боевой славы.1 Но перейду к своей основной теме. По существу её я буду говорить ниже, теперь же остановлюсь на тех дефектах нашей военно-воспитательной системы, которые мне рисуются серьёзными. Всякая воспитательная система – как и всякая широкая социальная идея вообще – сильна и прочна тогда, когда она развивается органически, преемственно переходя от одного поколения к другому, и базируясь в своём развитии не на один только подражательные извне занесённые образцы, а главным образом, на национальные особенности своего народа и на лучших представителей своего народа, светочей его исторического пути. Этим я хочу сказать, что система хороша прежде всего тогда, когда она национальна и когда она проникнута исторической преемственностью. Этого о нашей военно-воспитательной системе сказать нельзя. Она вся создана наносным образом, перетащена на русскую почву с чужих полей. Мало1 Действительно, смешно в обиходе солдатского воспитания пускать такие словечки, которые он никогда не слыхал и не услышит. этого. Она и в последующие года своего развития черпала своё обновление не с родных полей, а чаще всего опять-таки извне, пренебрегая и слишком скоро забывая лучшие образцы русского военного миропонимания. Ведь у нас была когда-то Суворовская система, по истине гениальная по тем воспитательным ресурсам, каких она достигала. Ею мы могли бы прожить много столетий, не прибегая к заграничным займам. И что же? Ещё в 12-м году2, когда живы были ученики Суворова, эта система давала свои блестящие плоды, но сошли со сцены апостолы учителя… И как быстро все было забыто! Прошло много десятков лет, когда мы благодаря М.И. Драгомирову припомнили крупную воспитательную фигуру Суворова и начали как ученые над иероглифами, разбираться в его завещании, стараясь понять и его застарелый язык, и вымершие тактические формы… Начали тогда, когда нам было бы впору накопить по этому поводу целую литературу… Были и другие у нас крупные военные вожди-воспитатели – Севастопольские адмиралы, Гурко, Радецкий, Скобелев… Что у нас осталось от их приемов, от их манеры говорить и влиять, от их педагогического вдохновения? Ничего, кроме туманных легенд. О Скобелеве мы до сих пор не можем удосужиться написать хорошей биографии. Мы только по отдельным эпизодам можем судить о силе влияния этих людей, а как они его достигали, ключ от этой науки они схоронили с собой в могилу. Ведь смешно сказать, некоторые из наших военачальников убеждены, что достаточно на заре кричать петухом, чтобы этим осуществить бессмертную Суворовскую систему. И вот первый мой упрёк нашей системе сводится к тому, что она недостаточна национальна по духу, и что она слишком слепа и нерадива по отношению к лучшим своим образцам. В данном случае А.Е. Снесарев обращается анализу положения в турецкой армии, в которой в это время развивалось политическое движение, названное движением младотурок, оказавшее заметное влияние на историю этой страны. – И.Д. 2 Речь идёт о 1812 г., когда в русской армии ещё играли важную роль сподвижники и ученики А.В. Суворова: М.И. Кутузов, П.И. Багратион и др. – И.Д. 1 3/2014 170 ВОЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ НАУЧНЫЙ ФОРУМ ВЗГЛЯД СПУСТЯ СТОЛЕТИЕ 22 сентября 2014 г. в Военном университете Министерства обороны Российской Федерации прошла межвузовская научно-практическая конференция «Первая мировая война. Взгляд спустя столетие (к 100-летию начала Первой мировой войны)». Организаторы конференции определили следующие её цели – увековечение памяти о событиях, полководцах и участниках Первой мировой войны, популяризация российского военного искусства и военно-теоретического наследия и традиций служения Отечеству, анализ возможностей применения итогов и уроков Первой мировой войны в образовательном процессе военно-учебных заведений, стимулирование научноисследовательской деятельности профессорско-педагогического состава, слушателей, курсантов и студентов вузов, военно-патриотическое воспитание молодёжи. В конференции приняли участие сотрудники аппарата Государственной Думы РФ, представители органов государственного и военного управления, Секретариата Совета министров обороны государств–участников СНГ, Научно-исследовательского института (военной истории), Центрального музея Вооружённых Сил РФ, профессорскопреподавательского состава, докторанты, адъюнкты, слушатели, курсанты Черноморского военно-морского училища им. П.С. Нахимова, Военной академии РВСН им. Петра Великого, Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия Воружённых Сил РФ», Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища им. В.Ф. Маргелова, Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, Военнокосмической академии им. А.Ф. Можайского, Московского суворовского военного училища, Московского кадетского корпуса «Пансион воспитанниц Министерства обороны РФ», Оренбургского президентского кадетского училища и других российских военных образовательных организаций. Среди участников конференции – военнослужащие иностранных государств: Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Монголии, Таджикистана, Туркменистана. Всего в конференции приняли участие более 450 человек. Перед началом работы участники и гости конференции ознакомились с экспозицией, посвящённой событиям Первой мировой войны. В ней были представлены редкие исторические экспонаты передвижной выставки Центрального музея Вооружённых Сил Российской Федерации, более двадцати литографий художника-беллетриста И.А. Задеры, тематическая выставка литературы. На площадках конференции также были представлены лучшие научные работы, стенные и фотогазеты курсантов – победителей и дипломантов конкурсов, посвящённых тематике Первой мировой войны. Открывая конференцию, начальник Военного университета Минобороны России доктор педагогических наук, профессор генерал-полковник В.И. Марченков отметил: «Сегодня в мире социально-политические, культурные, духовные ценности подвергаются переоценке, а новая их система во многих странах до сих пор качественно не сложилась, в связи с чем неизмеримо возрастает роль правдивого изложения военной истории и сегодняшнее мероприятие призвано внести свой вклад в недопущение фальсификации или искажения информации о событиях времен Первой мировой войны». 3/2014 ВОЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ 171