Внелитературные экзотизмы в русском языке: сферы

Лингвистика
Л.Г. Самотик
ВНЕЛИТЕРАТУРНЫЕ ЭКЗОТИЗМЫ
В РУССКОМ ЯЗЫКЕ: СФЕРЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ
Выразительные средства языка, внелитературная лексика, экзотизмы, художественный текст,
инонациональная речевая среда.
Установление сфер использования языковых единиц – аспект коммуникативной лингвистики. Оценка значимости языковой единицы современного русского языка зависит от сфер её
использования. Исчисление сфер важно как для лингвистики, так и для процесса обучения.
Основные сферы использования языковых единиц имеют различные переходные моменты.
«Относительно самостоятельные функционально-стилевые сферы, такие, как общенародный
(литературный) язык, терминологический и диалекты, получившие в последнее время названия то “языков”, то “подъязыков”, то “систем”, то “подсистем”, не изолированы друг от друга
непроходимой стеной. Они взаимодействуют между собой и не только в плане диахронном –
т. е. в момент происхождения и стабилизации своих значащих элементов, но и в синхронном,
коммуникативном» [Коготкова, 1979, с. 279, 280]. «Коммуникативно-прагматический подход
к языку вводит в активный оборот лингвиста и преподавателя целый ряд периферийных (с
точки зрения системы) явлений языка, актуальных в коммуникативной деятельности» [Формановская, 2007, с. 9, 11]. Такими периферийными единицами в русском языке являются внелитературные (т. е. не фиксированные в толковых словарях литературного языка) экзотизмы.
В рамках коммуникативного подхода внелитературная лексика имеет собственные особенности, формируя специфический текст. Определение основных сфер использования внелитературных экзотизмов – задача настоящей работы.
Экзотизмы (от греч. exotikos – ‘чуждый, иноземный’) – слова, обозначающие в русском
языке явления нерусской действительности. В традиции ряда зарубежных лингвистик нет
номинации, соответствующей русскому экзотизму. Так, в Германии «термин экзотизм не
используется, не выделяются в отдельную группу и сами экзотические номинации» [Ванина, 2004, с. 8]. Не приводятся экзотизмы и в большинстве вузовских учебников, представляющих отстоявшиеся в науке явления (А.В. Калинин, 1978; Д.Н. Шмелёв, 1977; Е.И. Диброва, 2002; Л.П. Крысин, 2007; Русский язык как иностранный, 2006 и др.). В последние годы
(с 80-х) экзотизмы привлекают внимание исследователей в разных аспектах: появляются
диссертационные исследования на материале различных национальных экзотизмов, например, польских (В. Шетэль, 1980), латиноамериканских (З.И. Ломакина, 1985), немецких (в
русском языке XIX в. – Г.Л. Зеленин, 1992), корейских (Хан Ман Чун, 1997), русских (как в
поэтических текстах – Б.Н. Павлов, 1975, так и в прозаических – О.И. Кальнова, 1986), а
также в аспекте преподавания иностранного языка и лингвострановедения (Б.В. Беляев,
1964; Б.И. Репин, 1970; Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров, 1980; Л.К. Латышев, 1981;
А.А. Брагина, 1981) и др. В последние годы отмечаются работы, посвящённые описанию
национальных серий заимствований, в том числе и экзотизмов, в русском языке, в частности
выполненных в Красноярском педагогическом университете (Т.К. Веренич, 2004; Т.В. Стрекалёва, 2008 и др.), и Новосибирском государственном университете (В.В. Ванина, 2001;
Т.И. Белица, 2005; Е.А. Ушакова, 2008 и др.).
Где же употребляются внелитературные экзотизмы? Основных сферы их использования,
как нам представляется, три – устная речь в ограниченных (пограничных или национальных
/ зарубежных) регионах, художественная литература, научные тексты.
Л.Г. Самотик
Мысль об устной сфере использования экзотизмов высказана Ф.П. Филиным: «К локализмам диалектным прибавляются локализмы инонациональные» [Филин, 1981, с. 142].
Л.П. Крысин по этому поводу пишет: «В русском языке выделяется особая (хотя сама по себе неоднородная) группа экзотизмов – слова, принадлежащие языкам бывшего Советского
Союза. Употребление и употребительность этих слов зависят, как очевидно, от тематики и
ситуации речи. Ср., например, слова аксакал, арык, пиала, мазар, минарет, бешбармак
и т. п. Этих слов, строго говоря, нет в лексической системе русского языка; они появляются
в тех или иных определённых обстоятельствах» [Крысин, 2004, с. 64].
Внелитературные экзотизмы отражаются в эпистолярной, дневниковой, мемуарной литературе. Использование экзотизмов в таких текстах связано с устной формой их употребления, т. к. обозначенные жанры в большей степени относятся к устной фиксированной, нежели к книжно-письменной речи русского литературного языка.
В очерковых зарисовках А.И. Куприна «Париж домашний» [Куприн 1958] употребление
экзотизмов отличается значительной свободой. Экзотизмы ярко выступают как форма проявления межъязыкового контактирования (межкультурной коммуникации): Но вы, мои старички, были ещё бланбеками, когда легендарный жокей Мак-Канед взял все шесть (первых
призов)…(с. 747)1. Одним таким «уазлером» я любовался несколько дней подряд, приходя
нарочно к двум часам дня на сквер Инвалидов (с. 758). Автомобиль, велосипед, автобус, камион, трамвай, метро, железная дорога, аэроплан, телеграф, телефон сделали совсем ненужной лошадь – это самое благородное завоевание человечества (с. 749). В тексте: бланбек – ‘молокосос (франц.)’, уазлер – ‘птицелов (франц.)’, камион – ‘грузовой автомобиль
(франц.)’.
В повести на документальной основе Хаджи-Мурата Магометовича Мугуева «Господин
из Стамбула» [Мугуев, 1994] читаем: Шум, крики каюкчи, возгласы встречающих на берегу,
голоса полицейских, гудки каботажных судов – всё слилось в один общий гам (с. 3). И здесь,
у пышных дворцов бывшей Оттоманской империи, стаями бродят итальянские берсельеры – солдаты с петушиными перьями на шляпах, сенегальцы с чёрными, как на голенище,
лицами, морская пехота англичан, шотландские солдаты в клетчатых юбочках и весёлые,
шумные французские пуало – словом, все те, кто оккупировал Константинополь (с. 125). Я
нащупал пакет, лежавший в моём кармане, и, подозвав арабаджи (сноска: арабаджи – ‘извозчик’), поехал на условленное место (с. 126–127).
Широко представлены экзотизмы в художественных текстах, где они моделируют инонациональную речевую среду. Моделирование – это особого рода художественное, представляющее нерусскую действительность через образ. При этом экзотизмы выступают как одно
из ведущих выразительных лексических средств. По особенностям использования экзотизмов мы разделяем переводную литературу и тексты, маркированные как представляющие
национальную речевую среду внутри страны.
В современных художественных текстах экзотизмы используются достаточно широко,
это т. н. «фоновые» экзотизмы, и формируется группа экзотизмов, которую можно назвать
«туристической». К фоновым экзотизмам мы относим слова, обычно фиксированные в словарях русского литературного языка, представляющие традиционно непереводимые понятия: обращения, обозначение мер веса; денежных знаков; название верховных учебных заведений и т. д. «Туристические» экзотизмы чаще внелитературные. Это слова, поверхностно
связанные с этнографической спецификой разных стран, но дающие о них некоторое представление (часть тематических групп дублирует литературные экзотизмы, но расширенно
их иллюстрирует). Широко используются они, например, в переводах произведений
С. Шелдона, при этом различны по тематике: возгласы одобрения; названия типов кухни,
1
В круглый скобках указаны страницы.
161
Лингвистика
блюд, напитков, ветров, видов транспорта; именования национальной одежды; прозвища
жителей районов страны и др.
Так, в романе С. Шелдона «Звёзды смотрят вниз» [Шелдон, 2000] представлена Венеция:
Это лучший баккаро в Венеции. «Не сомневаюсь, – ответила Лара. – Но только что такое
баккаро?» Винный погребок, где подают чикетти – крошечные сандвичи из даров моря (c.
295); Шотландия: Это не юбка, моя славная. Это килт. Наши с тобой предки носили его
уже много сотен лет назад (c. 45) и т. д.
Среди внелитературных экзотизмов выделяются особые группы по отношению к сфере
использования: это экзотизмы – жаргонизмы, функционирующие в переводных текстах.
Любопытно, что при этом приводятся переводчиком аббревиатуры на основе русского языка, представлены семантические кальки.
В романе «Гнев ангелов» [Шелдон, 1993] – это аббревиатуы ПОЧКИ, ГРОБ, слова, обозначающие ‘итальянскую мафиозную группировку’, ‘рядового члена итальянской мафии’ и
нек. др.: Она узнала, как работает суд, заседающий в зале номер 218. Это был тёмный, непонятный мир со своим жаргоном. «Паркер, у вашего клиента ПОЧКИ… Попытка Ограбления Частной Квартиры, Избиение. Ясно?»… «Не могли бы вы сказать, в чем её обвиняют?» – «Минутку. Сейчас я найду её карточку. Так, Луна Тернер. Ага, вот. Прос. Её задержал ГРОБ внизу». – «Гроб?» – «Вы что, новенькая? ГРОБ – это Группа расследования и
обеспечения безопасности. Прос – это проститутка» (с. 58). Все трое были солдатами в
«семье» Антонио Гранелли, но так как они попали сюда благодаря Майклу Норетти, то
были преданы ему душой и телом (с. 12) и т. д.
В переводе романа «Дело с двойным дном» И. Хмелевской [Хмелевская, 1997] используется экзотизм-жаргонизм глины для обозначения полицейских (семантическая калька): Да,
немалую работёнку провернул ты для Болека, – заметила я. – Вряд ли Болеку удалось бы
вытянуть из Владки столько сведений, ведь она знает, что Болек – глина. (Сноска: Gliny –
глины, издавна принятое в Польше простонародное название сотрудников милиции, теперь
полиции) (с. 114). Возможно, и на этот раз из Владки полиция тоже ничего бы не выудила,
не возьмись за неё Януш. Ведь женщину не таскали в полицию настырные глины, не снимали официальные показания (с. 130) и т. д. Ср. в романе «Свистопляска»: Менты уже о нём
расспрашивали. Ох, простите, шановная пани, я хотел сказать – фараоны. То есть, того… полиция интересовалась (с. 408).
Как экзотизмы воспринимаются и отдельные производные слова, представленные также
в переводах с польского. Это некая нарочитая неправильность текста, маркирующая его как
нерусский. Этот приём придаёт тексту особый флёр, как лёгкий иностранный акцент. «Дело
с двойным дном»: Традиционная вечерняя рассказка поручика Болека на сей раз была захватывающе интересной, динамичной и яркой (с. 175). Надо мной светила брушка, очень удобно, как раз освещала рабочее место (с. 217) (в русском нет уменьшительно-фамильярного
от слова бра). Слушай, я в нервах забыла, что ты мне сказал (с. 349). «Свистопляска»: Как
раз в этот момент Адам Вишняк проснулся. Приснул (‘ненадолго уснул’) малость за складом у лебёдки в ожидании шурина, шурин должен был приплыть на втором катере (с. 559).
Она, в отличие от меня, предпочитала ходить на обеды в первую смену и, уже напляжившись, спешила на обед (с. 465). Бородач послушно встал и побежал дальше, всё так же перепрыгивая через тела пляжующихся (с. 401). Во всяком случае, так говорили бывальцы
(‘завсегдатаи’) ипподрома (с. 502).
Поскольку аналогичные моменты есть в произведениях Хмелевской, переведённых разными переводчиками, возникает предположение о традиции перевода этих текстов.
Элементы идиостиля произведения, связанные с семантикой экзотизмов, могут быть и
другого рода. Так, экзотизмы в романе Б. Акунина «Турецкий гамбит» [Акунин, 2003] доходят до обозначения одного предмета: редингот – ‘длинный сюртук особого покроя (первоначально – английский, для верховой езды), а также пальто, похожее на такой сюртук’, в тек-
Л.Г. Самотик
сте – только пальто Маклафина – журналиста-англичанина [Самотик, 2005]. (Ср.: в диалектной лексике подобное явление на конференции «Актуальные проблемы русской диалектологии-2006» отмечено В.Е. Гольдиным). Вообще такое употребление нарицательной лексики
для обозначения единичных предметов, очевидно, характерно для небольших замкнутых коммуникативных систем, разновидность какой и представляет отдельное художественное произведение. «Индивидуально-художественное значение слова является обобщением целого
ряда контекстуальных актуализированных смыслов, реализация которых обусловлена идейно-тематическим и композиционным развитием произведения. Индивидуально-художественное значение не сводится к однократному контекстуальному приращению смысла. Это своеобразная, действующая в пределах одного текста семантическая структура» [Кухаренко, 1988,
с. 50].
В научных текстах экзотизмы используются в качестве терминов. Так, достаточно широко они представлены в географии, истории, литературоведении и ряде других наук. Цель их
использования – точность, выразительность и достоверность текста.
Они приводятся, например, во «Всемирной истории» [Всемирная история, 1960] в тексте
об Индии: Большие бедствия приносили народу грабежи и насилия, чинимые так называемыми пиндари… Земледельческая знать в лице бенгальских заминдаров получала права земельных собственников (т. 6, с. 297). Заголовок: Система «райатвари» в Мадридской и
Бомбейской провинциях (т. 6, с. 299). В тексте о Турции: В 1875 г. Был значительно повышен
ашар – феодальная десятина, что ещё больше усилило недовольство крестьянства (т. 7, с.
170). Султан прислал до 10 тыс. хорошо вооружённых башибузуков (иррегулярные войска)
(т. 7, с. 170). Эта попытка тогда не удалась ввиду численного превосходства турецких
войск и предательства туркофильских элементов из среды сельских богатеев – чорбаджиев (т.7, с. 171) и т. д.
Во «Всемирной истории» используется несколько способов подачи таких терминов, они
выделяются, что свидетельствует об их необычности и специальной квалификации: 1) жирным шрифтом в заголовке: райатвари, танзимат; 2) курсивом: пиндари, заминдары,
райат, ашар, башибузуки, чорбаджии, табор, хатти-шериф, танзимат и хайрийе; 4) кавычками: «райатвари», «танзимат», «народняки», «праваши»; 3) употребляются без какого-либо специального выделения: вилайеты, санджаки, паши, меджлисы, рейхсрат. Очевидно, что круг этих терминов и их квалификация не устоялись. Рассмотрение примеров
позволяет предположить тематическую регулярность употребления терминов-экзотизмов:
это названия правящих органов стран; каких-либо партийных, военных и общественных
группировок, социальных слоёв общества; это единицы административного деления, исторические периоды и т. д.
Экзотизмы употребляются в качестве литературоведческих терминов, например, в «Словаре литературоведческих терминов» И.А. Елисеева и Л.Г. Поляковой [Елисеева, Полякова,
2002] приводятся: альба (прованс. alba – ‘рассвет’) – ‘жанр средневековой лирики, в поэзии
трубадуров «утренняя песня». В Испании – различная музыка, исполняемая в утреннее время. В западноевропейской культуре – приветственная песня в честь возлюбленной, исполняющаяся на открытом воздухе’; бейт – ‘двустишие в восточной поэзии’ и т. д.
По тематическому признаку это: обозначения специфических способов стихосложения
(античного: дОхмий, дЕцима, депОдия, мОра, пентАметр, спондЕй; азербайджанского: гошмА,
муашшАр,
мустезАд,
мухаммАо;
Востока:
бейт,
редИф; в Испании: дЕцима; старофранцузского: лэ); номинация народных создателей и исполнителей песен (в Средней Азии: бахшИ; в Древней Греции: аЭд, рапсОд; на Украине:
кобзАрь; киргизского эпоса «Манас»: манасчИ; в Германии: мейстерзИнгер, миннезИнгер;
во Франции: менестрЕль, трубадУр (юг), трувЕр (север); в Норвегии: скАльд), номинация
народных песен (в Литве: дАйна, в Румынии и Молдавии: дОйна, на Украине: дума); жанры
поэзии (античной: пеан; на Востоке: дастАн; касЫды, газЕли, месневи, рубаИ, марсийа, ки163
Лингвистика
тA, фард, таркибанд, таджибанд, дивАн; в Западной Европе: Альба, моралитЕ; Италии:
вилланЕль, канцОна; в киргизской, казахской, татарской и башкирской: жыр; на Украине:
коломЫйка; в Ирландии и Исландии: сАга); народные инструменты (Востока: дутар – ударения проставлены не во всех случаях).
Итак,
– экзотизмы делятся на литературные (фиксированные в толковых словарях литературного
языка) и внелитературные;
– основные сферы использования внелитературных экзотизмов три: разговорная речь русских, живущих в иноязычном окружении; художественная литература и терминосистема;
– среди внелитературных экзотизмов зарубежной переводной литературы выделяются слова различной стилистической и стратовой принадлежности (экзотизмы-профессионализмы и жаргонизмы);
– в текстах можно выделить как экзотизмы аббревиатуры, созданные на базе русского языка, кальки, условные грамматические «неправильности»;
– использование экзотизмов во многом определяется и определяет идиостиль писателя;
– в современной литературе формируется корпус т. н. туристических экзотизмов.
Таким образом, мы расширяем представление о сфере использования экзотизмов, служащих созданию образа инонациональной речевой среды и достоверности текста.
Библиографический список
1. Акунин Б. Турецкий гамбит. М.: Захаров, 2003. 221 с.
2. Ванина В.В. Экзотизмы немецкого происхождения в русском языке XX века: На материале словарей, художественных текстов и мемуаров: автореф. дис. … канд. филол. наук. Барнаул, 2004. 19 с.
3. Всемирная история: в 10 т. / под ред. Е.М. Жукова. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1960 и др.
4. Елисеев И.А., Полякова Л.Г. Словарь литературоведческих терминов. Ростов-н/Д: Феникс, 2002.
320 с.
5. Коготкова Т.С. Русская диалектная лексикология. М.: Наука, 1979. 335 с.
6. Крысин Л.П. Русское слово своё и чужое: Исследования по современному русскому языку и социолингвистике. М.: Языки славянской культуры, 2004. 888 с.
7. Куприн А.И. Париж домашний // Куприн А.И. Собр. соч.: в 6 т. Т. 6. Произведения 1899–1937 года. М.: Государственное изд-во художественной литературы, 1958. 830 с.
8. Кухаренко В.А. Интерпретация текста: учебное пособие. М.: Просвещение, 1988. 192 с.
9. Мугуев Х.-М. М. Господин из Стамбула: повесть. Новосибирск: Тимур, 1994. 494 с.
10.Самотик Л.Г. Язык «Турецкого гамбита» Б. Акунина: очерк и словарь / Краснояр. гос. пед. ун-т
им. В.П. Астафьева. Красноярск, 2005. 136 с.
11.Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка / АН СССР, Институт русского языка.
М.: Наука, 1981. 328 с.
12.Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика. М.: ИКАР, 2007. 480 с.
13.Хмелевская И. Дело с двойным дном // Хмелевская И. Дело с двойным дном. Свистопляска / пер.
с польск. В. Селивановой и Г. Епифанцевой. Екатеринбург: У-Фактория, 1997. 468 с.
14.Шелдон С. Гнев ангелов / пер. с англ. И. Коноплёвой, С. Коноплёва. М.: Новости, 1993. 318 с.;
Шелдон С. Звёзды светят вниз: роман / пер. с англ. Ю.Г. Кирьяка. М.: АСТ МОСКВА, 2000. 187 с.