Испанские и португальские поэты, жертвы инквизици

Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции: Стихотворения, сцены из комедий...
озной идентичности в Европе (особенностью работы является детальный анализ
многих судебных разбирательств и юридических актов стран Евросоюза по вопросам религии и религиозных отношений). Помимо этого, в работе проф. Кардиа последовательно излагается контекст понимания религиозной идентичности в современной Европе на примере конкретных событий.
В целом работа проф. Александра Крылова несомненно заслуживает интереса и будет полезна в качестве вводного материала в проблему религиозной
идентичности в постиндустриальной Европе.
Д. Г. Давыдов
(ПСТГУ)
Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции: Стихотворения,
сцены из комедий, хроники, описания аутодафе, протоколы, обвинительные акты, приговоры / В. Парнах, пер., сост. и коммент. СПб.: Гиперион,
2012. 224 с.
В книгу Валентина Парнаха (1891–1951), русского поэта, переводчика, основателя парижской литературной группы «Палата поэтов», вошли переводы уникальных документов из архивов испанской инквизиции, почти неизвестных ученому
сообществу. Обычно мы изучаем историю инквизиции с позиции Католической
Церкви, с позиции самой инквизиции и ее представителей. И данный сборник
проливает свет на этот церковно-исторический феномен со стороны тех людей,
которые прошли тюрьмы и застенки «Священного трибунала», и их тексты, написанные в застенках, под пытками и постоянной угрозой мучительной смерти,
позволяют иначе взглянуть на само дело инквизиции.
Открывается сборник двумя статьями составителя, В. Парнаха, в которых
он дает информацию об истории инквизиции, ее судопроизводстве и тех лицах,
которые в большей степени сохранились до нас только в судебных отчетах. Несмотря на свое название («Инквизиция и поэзия», с. 7–53), здесь речь идет не
только о поэтах, но о людях творческих, часть из которых сумели пройти тюрьмы
и ссылки инквизиции и остаться в живых, другие смогли бежать от суда и позорной казни, наконец, третьи, так и не вышедшие из заключения. Во второй статье
(«Краткая история этой книги», с. 55–58) автор излагает, как, работая в библиотеке Сорбонны и Парижской национальной библиотеке, а затем в библиотеках
Испании, он по крупицам собирал материал: протоколы, приговоры и хроники
испанской, португальской инквизиции, а также стихи, поэмы и драмы самих
«еретиков» (чаще всего евреев), осужденных «Священным трибуналом».
Основная часть книги разделена на три части. Первые две части посвящены испанским и португальским (соответственно) поэтам — их биографиям и
избранным текстам. Наибольший интерес, на наш взгляд, представляет третья
часть, которая стоит особняком, — «Обвинительные акты, приговоры, протоколы, описания аутодафе» (с. 127–178). Благодаря текстам этой части, весьма фраг123
Рецензии
ментарным, но достаточно ярким, можно составить некоторое представление о
народной вере, о судопроизводстве и инквизиционном процессе, об аутодафе и
исполнении приговора суда.
Открывается третий раздел обвинительным актом некоего лиценциата против своего коллеги — профессора богословия Саламанкского университета, еврея. Последний обвиняется в том, что он «говорил и утверждал, что в издании
Вульгаты якобы содержится множество подделок и что можно предпринять новое, лучшее издание» (с. 129). Также он обвиняется в утверждении, будто 70 толковников «не понимали еврейского языка и скверно переводили с еврейского
на греческий» (с. 130). Наконец, этот лиценциат после различных обвинений
своего собрата просит «подвергнуть его допросу и пытке, пока он не скажет всей
правды» (с. 132).
Затем приводятся выдержки из приговора и протокола пыток мексиканской
инквизиции (с. 133–141), где пошагово описывается, кто что сделал и сказал, как
проводилась та или иная пытка, какие пытки и в какой степени применялись и
т. п. Интерес представляет также приговор мексиканской инквизиции за ложное
показание против самого себя (с. 142–143): один мексиканец донес на самого
себя Священному трибуналу, будто он вошел в сношения с диаволом со всеми
вытекающими отсюда последствиями, как оказалось, для того, чтобы избавиться от нестерпимых работ и страданий, претерпеваемых им на фабрике от одного
надсмотрщика. Он был приговорен к 200 ударам плетьми и четырем годам галер,
на веслах, без жалования.
Далее следуют выдержки приговоров мусульман («секта проклятого Магомета») и иудеев, соблюдавших Моисеев Закон. По этим приговорам можно отчасти
восстановить жизнь заключенных. Некоторые пишут стихи, другие дрессируют
кошек, для того чтобы через окна камеры переписываться друг с другом (с. 148),
третьи прикидываются сумасшедшими и соответствующим образом ведут себя.
Заключить в тюрьму с обвинением в ереси могли даже за то, что человек давно
не исповедовался и не причащался, не посещал храм в праздники, то есть не вел
активной церковной жизни. Этого было достаточно, чтобы обвинить человека в
ереси и отдать на суд инквизиции.
Наконец приводится описание генерального аутодафе, отпразднованное в
Мадриде в 1680 г. (с. 155–174). Здесь можно найти описание шествия и порядок
этой процессии, одежды обвиняемых и символику этих одежд, краткий перечень дел и приговоров и процесс их исполнения. Весьма впечатляет объявление
приговора: вечером старейший инквизитор со стражей и священниками приходит к осужденным и каждому в отдельности объявляет приговор в следующей
форме: «Брат, ваше дело было рассмотрено лицами весьма учеными и великих
познаний; ваши преступления являются столь тяжелыми и столь дурного свойства, что, в видах примерного наказания, решено и постановлено, что завтра вы
должны умереть: вы предупреждены и приготовлены и, дабы вы могли исполнить сие, как подобает, здесь останутся два духовника» (с. 159).
Книга иллюстрирована мрачными картинами Ф. Гойи и другими изображениями казней, аутодафе и инквизиционных процессов, а также выдержками
из поэм Агриппы д’ Обинье, который четырежды был приговорен инквизицией
124
Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции: Стихотворения, сцены из комедий...
к сожжению как еретик, но избежал этой участи и умер своей смертью, борясь
с католиками в своих стихах: воспевая костры, казни, Варфоломеевскую ночь,
свидетелем которой он был, резню гугенотов, а также правителей и духовенство,
спокойно смотрящих на ужасные смерти невиновных людей.
Книга грустная… Недостатками этого сборника является его фрагментарность и отсутствие научного и критического аппарата (что в принципе не было
задачей автора, как он сам пишет в своем предисловии). Но несмотря на это,
данная работа предлагает новый взгляд на дело Инквизиции — взгляд тех людей,
которые были там в качестве осужденных, и в этом неоценимая новизна книги.
Иерей Е. Шилов
(ПСТГУ)