СЕМЕЙНЫЕ ОСНОВЫ ЖИЗНИ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ В РОССИИ В XIX ВЕКЕ ББК 87.6
реклама
ББК 87.6 СЕМЕЙНЫЕ ОСНОВЫ ЖИЗНИ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ В РОССИИ В XIX ВЕКЕ Б.А. Ершов В статье рассматривается семейная жизнь священнослужителей, регулируемая нормами христианской морали Ключевые слова: церковь, священник, сан, брак В православном богословии есть сфера, о которой мало говорится, а значение данной области и трудности, с нею связанные, очень велики. Это область семейной жизни. Поэтому и надо прежде всего уяснить себе различия во взглядах на эту сторону жизни у православных. Семейная жизнь, как и монашество, это тоже христианский труд, тоже «путь спасения души». Семейная жизнь благословляется целым рядом церковных таинств и молитв. Без общей молитвы, без совместной религиозной жизни и духовных переживаний нельзя создать домашнюю церковь - христианскую семью, мельчайшую ячейку общей Христовой Церкви. У приходского священника особый ритм жизни, отличный от ритма жизни других членов его семьи. Это делает особенно важным при возможности совершать совместные семейные молебны и даже домашние богослужения, возглавляемые мужем и отцом. Семья не должна замыкаться в молитвах только на самой себе. Являясь частью церкви, она должна молиться о всей церкви и ее предстоятелях, членах, о духовном отце, о своих родных и близких. Особая роль семьи – «домашней церкви» в христианской культуре заключается в исполнении исконной функции духовно-нравственном воспитании детей [1]. По учению церкви «чадородие» (имеющее в виду не только рождение, но и воспитание детей) является спасительным для родителей. Дети воспринимаются не как случайное приобретение, а как дар Божий, который родители призваны беречь и «приумножать», содействуя раскрытию всех сил и талантов ребенка. В «Требнике», богослужебной книге, которой пользуется каждый православный священник, есть особые молитвы над только что родившей матерью и ее младенцем, молитва перед началом обучения ребенка, порядок освящения дома, таинство соборования больных. Ершов Богдан Анатольевич – ВГТУ, канд. ист. наук, ст. преподаватель, тел. (4732) 24-71-22 Есть, следовательно, забота церкви почти обо всех главных моментах семейной жизни. Православие не только допускает, но и поощряет женатое духовенство. Брак духовенства связан у православных особыми строго регламентированными каноническими постановлениями и возможен только до посвящения в священные степени. После хиротонии священник жениться не может. Поэтому для человека духовного сословия выбор спутницы жизни крайне ограничен во времени, как правило, это годы учебы, по окончании которой он уже становится диаконом. Либо он успевает найти будущую матушку, либо всю жизнь сохраняет одиночество. Естественно, ближе всего было общество молодых девушек из духовного же сословия, поэтому так часты браки между представителями этого слоя общества. Ну и конечно, если даже среди мирян расторжение брака было большой редкостью и сопровождалось длительными и мучительными процедурами, то для священника развод был просто невозможен. Семьи священников и их внутренняя организация складывались в XIX веке под воздействием развивающегося христианства, и поэтому развитие семейно-брачных отношений в семье регулировалось в значительной степени нормами христианской морали. Посвящение есть тот рубеж, который отделяет мирское поприще от чистого духовного. После прохождения через царские врата священник уже не может возвращаться в гущу мирских интересов и суеты. С этого момента он должен стараться все больше и больше освобождаться от мирских благ. Согласно церковной концепции, между священником, находящимся в состоянии безбрачия, и Богом не стоит семья, таким образом, он может полностью посвятить себя служению Богу, его не связывают интересы семьи. Сватовство же, жениховство, атмосфера влюбленности и восторгов медового месяца после того, как он уже себя отдал на служение Богу, просто немыслимы. Не лишая священника 211 услад семейного очага, уюта и ласки близких ему людей, церковь не может тем не менее настолько обременить высокое призвание священника. Для оканчивающего духовную школу кандидата священника вставал вопрос о будущем устроении своей жизни. Очень многих, не решивших свою судьбу, эта задача смущала и заставляла откладывать свое будущее посвящение, к которому кандидату хочется скорее начать активно готовиться. Не найдя себе по душе человека, который бы решился связать с ним свою судьбу, и при этом судьбу «матушки», такой кандидат готов, не ожидая иных возможностей, решиться и на целибатное священство. Здесь надо очень и очень серьезно и глубоко себя проверять и взвесить все возможности, принять в расчет все «за» и «против». Приятие иночества есть не какой-то из двух путей, а совершенно единственный и исключительный путь, если нет решительного и исключительного выбора монашеского пути и не ощущается особая к этому привязанность уже издавна, то идти в иночество только потому, что не нашлась невеста, или потому, что избранница сердца отказала, или же потому, что иночество является в православии путем более легкого продвижения по иерархической лестнице, совершенно неверно. В монашество шли по исключительному призванию к жизни уединенной, или миссионерской, или общежительной. Дети священноцерковнослужителей наследовали их сословную принадлежность, но остающиеся при возраста без отцах до 15-летнего соответствующего обучения или исключенные из духовных училищ за непонятливость и леность исключались из духовного звания и должны были приписаться к какой-либо общине податного сословия мещанской или крестьянской - или записаться в купцы. Избирать себе род жизни должны были и дети священноцерковнослужителей, добровольно уклоняющиеся из духовного сословия. До 1860 г. для «излишних» детей духовенства периодически устраивались так называемые «разборы», при которых дети священноцерковнослужителей, нигде не записанные и никуда не определенные, отдавались в солдаты. Дети, рожденные в духовном звании, при поступлении на гражданскую службу пользовались правами, одинаковыми с детьми личных дворян, но это касалось лишь священнослужительских детей. При поступлении на военную службу дети духовенства, окончившие среднее отделение семинарии и не уволенные из семинарии за пороки, пользовались правами вольноопределяющихся. Но для лиц, 212 добровольно сложивших с себя священный сан и желавших поступить в гражданскую службу, такое поступление было запрещено для священников в течение 10 лет после снятия сана, а для диаконов - 6 лет. В 1864 г. в Воронежском губернском правлении среди начальников отделений преобладали выходцы из духовного сословия и собственно чиновничьи дети. Зачастую именно дети церковнослужителей занимали руководящие должности уездного уровня. Например, из 12 окружных исправников Воронежской губернии и их помощников, состоящих на службе в 1879-1880 гг., выходцев из духовенства было 4, из чиновничества - 4, из дворянства - 2, из военного сословия - 28. Из 6 окружных судей Воронежской губернии с известным происхождением на 1879-1880 гг. трое были детьми священнослужителей [2]. Окончательное расторжение сословной замкнутости духовенства последовало в 1869 г. 16 апреля определены были новые сокращенные штаты церквей, а указом 26 мая дети духовенства вовсе отчислены от состава духовенства, - священнослужительские с правами личного дворянства или потомственного почетного гражданства, церковно-служительские с правами личного почетного гражданства, после чего духовное сословие определялось только кругом лиц, состоявших на действительной церковной службе. С вопросом брака священника в православии связан ряд требований канонического характера, удовлетворение которых считается обязательным. Хотя они и относятся к области церковно-правовой дисциплины, все же упоминание о них может иметь интерес и в настоящем контексте. Священник не может быть женат на иноверной, дом его должен быть православным, дети его не должны быть сочетаемы браком с еретиками, сама супруга священника не может быть ни вдовой, ни актрисой. В случае неблаговидного поведения жены священника, он должен или развестись с нею или быть расстриженным. В вопросе брачной жизни священника возникает ряд тем, которые не всегда могут быть легко и трафаретно разрешены. В старинных курсах пасторологии этот вопрос рассматривался в категориях бытового уклада и в наивно-трогательных тонах. Нужно отметить, что среди мужчин духовного сословия практически не было женатых повторно. Это объяснялось тем, что церковные власти запрещали священникам жениться вторично. «Попы и дьяконы могли жениться только один раз. Запрещался овдовевшему попу второй брак. В то же время признавалось за массою духовенства неспособность к воздержанию и, чтобы избавить церковь от осквернения ее грешными служителями, не дозволялось вдовым попам ни служить обеден, ни совершать таинств, — они могли исполнять только обязанности дьячков» [3]. Особая тема «выбор невесты» в учебниках пастырского богословия XIX века приобретала традиционный оттенок. Вся жизнь способствовала этому наивно-бытовому освещению проблемы. Сын священника наследовал приход отца или же получал приход за невестой. Во всяком случае, он не был чужеродным элементом в духовной среде. Эта же среда силой вековых обычаев и благодаря мудрой попечительности великих русских иерархов, организовывает дело духовной подготовки будущих кандидатов священства и их жен. Если будущий иерей проходил нормальную 10летнюю специальную подготовку, а при способности поступить в высшую школу, и 14-ти летнюю, то с другой стороны, во многих епархиях огромной Российской Империи существовали особые «епархиальные училища» для дочерей священников со специальной программой разработанной и мудро приспособленной для нужд будущих жен священников. В этих училищах жены священников проходили наравне с общеобразовательными предметами и широкую церковную программу повышенного изучения церковной истории, кратких курсов богословских наук, основательного знания церковнославянского языка, и церковного пения, и богослужебного устава. Особое внимание посвящалось на воспитание в духе церковности, строгой морали и светского приличия, равно как и на подготовку к ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей. В семейной жизни церковь старалась прежде всего проводить правильные понятия о браке. Церковь старалась ограничить свободу разводов по смыслу канонических постановлений, допуская послабление только в том случае, когда муж оставлял жену или жена мужа для пострижения в монашество; остающейся в миру половине дозволялось вступать в новый брак. В конце XIX века священство перестало быть сословием, государство не являлось больше благоприятствующим и дружеским фактором в жизни церкви, нормальных духовных школ не было, традиция священства и бытового уклада угасла. Реставрировать это невозможно, так как все это было органически связано с общим укладом жизни и многовековыми традициями быта. Поэтому и весь вопрос теперь должен быть поставлен по-новому. Нет больше места тому наивно-оптимистическому решению «проблемы матушки», как она ставилась в курсах патриархального пастырского богословия XIX века. Первая острая тема в этой проблеме заключалась в самой ее основе. Многих молодых девушек смущал сам вопрос «стать матушкой», стать женой священника. Внутренние психологические препятствия для этого заключались в разных сферах и потому и неодинаково остро оценивались, как самими женщинами, перед которыми этот вопрос встал, так и их будущими мужьями, т. е. собирающимися принять священство молодыми людьми. Что касается особенностей воспитания, взросления, выбора жизненного пути женщин из духовного сословия проследить это довольно сложно. Это неудивительно, сыновья священников, будущие авторы мемуаров, с детства были ориентированы на получение профессии в церковном ведомстве и с «младых ногтей», шести-семи лет, их отрывали от дома и отправляли в духовные училища. Позднее они воспроизводили лишь самые яркие воспоминания, связанные с матерью. Ещё меньше внимания на страницах дневников и воспоминаний отводилось женам лиц духовного сословия. Неполноту мемуарной литературы в некоторой степени компенсируют официальные документы: законодательные акты, послужные списки священников, протоколы допросов семинаристов, анкетные данные по различным женским учебным заведениям, где содержатся сведения о правовом и материальном положении женщин, уровне их образования, семейном положении и. т.п. Этому есть свидетельства по воспоминаниям священников, которые по прошествии многих лет мысленно возвращались в годы своего детства и юности и не могли не рассказать о своих матерях, сестрах [4]. Правовой статус женщины из духовного сословия определялся положением ее мужа на церковной служебной лестнице, так как после замужества, несмотря на прежнюю сословную принадлежность, женщина автоматически возлагала на себя обязанности «представителя церковного ведомства». Женщины из иных сословий, выйдя замуж за священника, автоматически включались в церковную иерархию и безоговорочно возлагали на себя некоторые специфические тяготы «представителя церковного ведомства». Верхнюю ступень здесь занимали супруги старших священников — протоиереев (бытовое именование — протопопицы) и священников — настоятелей приходов. Затем следовали дьяконицы и псаломщицы — с попадьями их путать не полагалось. В целом, статус жен священнослужителей менялся медленно, это несмотря на то, что женщины из духовного сословия устремились к реализации 213 своих гражданских прав, проявляли повышенный интерес к самостоятельной трудовой деятельности. Именно в религии многие женщины находили самые главные ценностные ориентации, а Бог являлся для них тем необходимым, хотя и виртуальным, собеседником, к которому они могли обращаться во внутреннем диалоге. Индивидуальная религиозность женщин питалась извне, в основном, через механизмы церкви и общины и влияла на их социально- значимое поведение. Семейная жизнь, быт и сам облик священника должны были быть такими, чтобы служить образцом для других и вызывать желание подражать ему. Он должен помнить об огромной ответственности являть собой «эталон» христианина во всем. Священник должен построить свою семейную жизнь так, чтобы воспитание детей было основано не на насильственном внедрении, а на свободном принятии тех истин христианства, которые станут основанием их последующей жизни; чтобы вся семья была естественным образом вовлечена в литургическую жизнь священника, участвуя в храмовом богослужении и проникаясь молитвенным духом; чтобы в сердце каждого члена семьи постоянно возрастала любовь к храму Божью и к служению церкви, - это важнейшая, ключевая обязанность священника. Как правило, если человек способен построить свою семейную жизнь в соответствии с христианскими идеалами, он способен и приходом руководить, как своей большой семьей. Священник, семейный или несемейный, должен быть аскетом, он должен понимать, что ему необходима очень большая строгость по отношению к себе самому. Каким бы мягким он ни был по отношению к окружающим, по отношению к себе он должен быть тверд и беспощаден. В конечном итоге, «житие» священнослужителя это то, что в Ветхом Завете называлось «хождением перед Богом» [5], то есть способность жить так, чтобы каждое дело, каждый помысел, каждое внутреннее движение происходило перед лицом Божьим, чтобы че- ловек словно бы постоянно испытывал себя на страшном суде милосердия и любви Божьей. В наши дни создать христианскую семью труднее, чем когда-либо. Разрушительные силы действуют на семью со всех сторон, и особенно сильно их влияние на душевную жизнь детей. Подводя итог, можно отметить, что семейный статус священнослужителей изменялся с эволюцией типов российской семьи, однако имел свои особенности. Особая роль семьи – «домашней церкви» в христианской культуре заключалась в исполнении исконной функции духовно-нравственном воспитании детей, где чтения молитв и богослужебных уставов играли важнейшую роль. Семья священника, как правило, была многодетной. В связи с этим возникали сложности при определении детей священников на церковную службу. Задача духовного «оформления» семьи советами, любовью, указаниями, вниманием, сочувствием и пониманием современных нужд — самая главная задача церковного труда в наше время. Литература 1. Аверинцев С. Брак и семья: несвоевременный опыт христианского взгляда на вещи / С. Аверинцев // Православ. Община. - 1997. N 41. - С.82-99. 2. Выписка из «Историко-статистического описания церквей и приходов Нижнедевицкого уезда Воронежской губернии» написанного Поликарповым Ф.И. и опубликованного в сборнике «Воронежская старина» № 6.- издание 1907.- С. 12-15. 3. Листова Т.А. Народный православный обряд создания семьи / Т.А. Листова // Православная жизнь русских крестьян XIX-XX вв.: Итоги этногр. исслед. М.; 2001. - C.7-35. 4. Ливанов Ф.В. Жизнь сельского священника / Ф.В. Ливанов М.; 1877.- 317 с. 5. Берсенева Т.А. Жизнь по совести: Пособие для учителей и учащихся / Т.А. Берсенева. - М.; 2001. 205 С. Воронежский государственный технический университет FAMILY BASES OF THE LIFE OF CLERICS IN RUSSIA IN XIX CENTURY B.A. Ershov In article the home life of clerics adjustable by norms of Christian morals is considered Keywords: church, the priest, a dignity, marriage 214
