Аналог инсулиноподобного фактора роста-I защищает мышцы мышей с дистрофией ... Мышечные дистрофии представляют собой группу наследственных...

Аналог инсулиноподобного фактора роста-I защищает мышцы мышей с дистрофией от повреждения
Мышечные дистрофии представляют собой группу наследственных заболеваний характеризующихся
прогрессирующей атрофией мышц и слабостью. Наиболее серьезной из этих заболеваний является мышечная
дистрофия Дюшенна (МДД), которая обнаруживается у ~ 1 на 3500 родившихся мужчин (Emery, 2002). Мышечная
дистрофия приводит к смерти от сердечной и / или дыхательной недостаточности, как правило, до 30 лет (Emery,
2002). Хотя не существует в настоящее время лечения МДД, а существующих методов лечения недостаточно,
эндокринные подходы имеют определенный терапевтический потенциал (Краг и др. 2004;.. Schertzer и др.
2006).Мышечная дистрофия
Дюшенна является результатом потери мембраностабилизирующего
белка
цитоскелета, дистрофина (Koenig и др., 1988;.. Krag и др., 2004), что делает мышцы хрупкими и более
восприимчивыми к повреждению, индуцированному сокращением (Moens и др., 1993;. Consolino & Brooks 2004;
Lynch, 2004). Быстро сокращающиеся мышечные волокна у пациентов с МДД, как сообщается, более
восприимчивы к сокращение-опосредованному повреждению , чем медленно сокращающихся мышечные
волокна(Webster и соавт. 1988). Кроме того, быстро сокращающиеся мышцы мышей с дистрофией и MDX, животная
модель МДД, также особенно восприимчивы к повреждению (Moens и др. 1993;. Brooks, 1998; Consolino & Brooks,
2004). Защита дистрофин-дефицитных мышц от повреждения, которое происходит во время повседневной
деятельности имеет клиническое значение, так как повреждение- одна из основных причин дистрофической
патологии (Petrof и др. 1993;. Lynch, 2004). Кроме того, важно охарактеризовать основные метаболические,
эндокринные и структурные механизмы, ответственные за восприимчивость мышечного волокна к повреждению,
индуцированному сокращением, и тем самым определить стратегии, которые могут уменьшать прогрессирование
дистрофической патологии. Ранее нами было показано, что введение рекомбинантного человеческого
инсулиноподобного фактора роста I (rhIGF-I, ~ 1,5 мг кг-1 день-1) MDX мышам улучшило сопротивление усталости
в длинном разгибателе пальцев (EDL), камбаловидной мышце и диафрагме, и уменьшило восприимчивость
передней большеберцовой мышцы(ТА) к сокращениеопосредованной травме (Gregorevic и др., 2002, 2004;..
Schertzer и др. 2006). В то время как повышенная устойчиость к усталости мышц приписывалась ИФР-Iиндуцированному переходу на медленные мышечные фенотипы, механизм понижения восприимчивости к
повреждению после сокращения до сих пор не выяснен. Действие ИФР-I модулируется шестью ИФР-связывающими
белками (IGFBPs), которые связывают большинство циркулирующих ИФР-I (Jones и Clemmons, 1995). Хотя IGFBPs,
как считается, в целом тормозят действие ИФР-I, их роль в скелетных мышцах не очень хорошо изучена (Firth &
Baxter, 2002). Хотя последствия экзогенного введения ИФР-I для мышей с дистрофией, вероятно, модулируется
через взаимодействие с различными IGFBPs, но то , что обход ИФР-I взаимодействия с IGFBPs может уменьшить
дистрофическую патологию, получил лишь ограниченное внимание (Schertzer соавт. 2007). Длинные R3 IGF-I (LR
IGF-I) являются аналогом ИФР-I, который не проявляет практически никакой привязки к IGFBPs благодаря своим
различным аминокислотным последовательностям и измененной структурной конформации (Томас и др. 1996;. Ян и
др., 1999;. Tomas , 2001). Целью данного исследования было изучение влияния администрации LR IGF-I на
дистрофические скелетные мышцы мышей MDX. Мы проверили гипотезу, что LR IGF-I придал бы защиту
дистрофическим мышцам за счет уменьшения их восприимчивости к повреждению и изменения окислительного
метаболизма.
Методика
Животные
Все процедуры экспериментов на животных были одобрены Комитета по этике из Университета Мельбурна и
соответствовали руководящим принципам по уходу и использованию экспериментальных животных. Мужские
особи C57BL/10ScSn (BL/10) и C57BL/10ScSn-mdx/J дистрофических (MDX) мышей (в возрасте 8-10 недель, N = 32
общего числа) были получены из Центра животных ресурсов ( Западная Австралия, Австралия) , и размещены в
цехе биологических исследований в Университете Мельбурна, при 12-часовом цикле световой- темнота, с питьевой
водой и стандартным кормом, предоставленным без ограничений. BL/10 и MDX мыши были рандомизированы на
группы (N = 8 в группе). LR IGF-I вводили непрерывно через подкожно имплантированный осмотический мининасос (Alzet Corporation, Купертино, штат Калифорния, США). Подгруппа мышей (п = 3) от каждой контрольной
группы получали носитель (физиологический раствор + 10 ммоль л-1 HCl) с помощью осмотического насоса для
контроля способа введения. Обработанным мышам вводили LR IGF-I (GroPep, Thebarton, South Australia, Австралия)
в суточной дозе от ~ 1,5 мг кг-1 массы тела, который похож на дозу rhIGF-I мы предварительно вводили мышам
(Gregorevic . др., 2002, 2004; Schertzer и др. 2006).. LR IGF-I растворяли в 10 ммоль л-1 HCl и стерильном
изотоническом солевом растворе с концентрацией 9,3 мг /мл для введения BL/10 мышам и 10,9 мг/ мл у мышей
MDX (для учета большая масса тела соответствует возрасту мышей MDX). LR IGF-I раствор загружали в
осмотические насосы со скоростью ~ 0,125 мкл /ч и вводили в течение 28 дней (Gregorevic соавт. 2002). Насосы
держали в изотоническом солевом растворе при 4 ° С в течение 24 ч перед имплантацией. Мышей анестезировали
100 мг кг-1 кетамина и 10 мг кг-1 ксилазина (внутрибрюшинно) так, что они не реагируют на тактильные
раздражители. Небольшой надрез в коже верхней части спины и небольшой подкожный карман создан путем
отслаивания. Осмотические мини-насосы были вставлены в карман под кожей, портал доставки направлен
дистально. Разрез был закрыт клипами Мишель (Эскулап, Германия), и животным позволили оправиться от
наркоза.
Функции мышц.
По завершении обработки, мышей анестезировали натрия пентобарбиталом (Nembutal, Sigma-Aldrich, Новый
Южный Уэльс, Австралия; 60 мг кг-1 внутрибрюшинно) таким образом, что они не реагируют на тактильные
раздражители. Дополнительные дозы вводили для поддержания соответствующей глубины анестезии.
Изометрические сократительные свойства EDL и камбаловидной мышцы, полосы диафрагмы были оценены в
пробирке, как подробно описано ранее (Gregorevic соавт. 2002, 2004). Поскольку ширина отдельных полос мышц
диафрагмы будет варьироваться в зависимости от выполнения иссечения, измерение пика абсолютной силы
сокращений (Pt) и тетанической силы (Ро) не являются действительными и должны быть нормализованы по
отношению к общей площади поперечного сечения мышц ( удельная сила, SPO, в кН м-2).После определения связи
сила-частота, мышцы были подвергнуты травме, индуцированной сокращением, (EDL и камбаловидной мышцы и
полосу диафрагмы) или определению усталости (EDL и камбаловидной мышцы от контралатеральной конечности;.
Gregorevic и др., 2002, 2004, 2006). Протокол и оценка травмы, идуцированной сокращением, был описан подробно
в другом месте (Gregorevic и др., 2006;. Schertzer и др., 2006.). Утомляемость мышц оценивали с использованием
стандартного протокола, как подробно описано ранее (Gregorevic соавт. 2002). Мышцы были стимулированы
максимально каждые 4 с в течение 4 мин, с максимальной силой каждую минуту. Во время восстановления Po была
определена на 5 мин, 10 и 15 после завершения протокола.
Гистологический анализ.
Поперечные срезы мышц (8 мкм) были вырезаны из области каждой мышцы с применением криостата. Срезы
окрашивали гематоксилином и эозином для исследования площади поперечного сечения волокна (CSA) и
центральной нуклеации (маркер регенерации мышцы;. Harcourt и др., 2005). Содержание коллагена в пределах
каждого сечения было определено при окраске по ван Гизон, как описано ранее (Harcourt соавт. 2005). Срезы
отображались с использованием прямого микроскопа (BH-2, Olympus, Япония) с камерой (точечная модель 1.3.0;
диагностические инструменты, Стерлинг-Хайтс, Мичиган, США), с программным обеспечением (версия 2.1;
диагностических приборов). Оцифрованные изображения были проанализированы с использованием Leica IM50
программного обеспечения (версия 4.0; Leica Microsystems Imaging Solutions Ltd, Кембридж, Великобритания)
двойным слепым образом. Средний CSA волокна определяли путем измерения окружности не менее 200 соседних
волокон от центра каждого поперечного сечения. Среднее волокно мышцы диафрагмы определяется не менее чем в
10 точках по всему сечению мышцы.
Инсулиноподобный фактор роста I.
Сывороточный ИФР-I определялся количественно с помощью мыши иммунологического Kit (MG 100, R & D
Systems, Minneapolis, MN, США). Непосредственно перед иссечением диафрагмы, отбирали образцы крови
интравентрикулярно посредством пункции сердца и оставляли коагулировать в течение 30 мин при комнатной
температуре. Кровь центрифугировали при 1000g в течение 15 мин, чтобы отделить сыворотку, которая была
удалена, и замораживали в жидком азоте и хранили при -80 ° C для анализа ИФР-I в соответствии с инструкциями
производителя и как описано ранее (Schertzer и Lynch, 2006 ).
Активность цитрат-синтазы.
Активность цитрат-синтазы определяли в гомогенатах целой мышцы с использованием набора для анализа
(CS0720, Sigma-Aldrich, США). Образцы EDL, и камбаловидной мышцы, диафрагмы размораживали на льду и
получали согласно способам, описанным ранее (Schertzer соавт. 2005). Общий белок мышц был определен в трех
экземплярах по методу Bradford. Активность цитрат-синтазы определяли в трех экземплярах на основе
формирования TNB (2-нитро-5-тиобензойной кислоты) при длине волны 412 нм при 25 ° С на спектрофотометре
(Multiskan Spectrum, Thermo Labsystems, Бостон, Массачусетс, США). В каждой лунке 8 мкл образца добавляли к
реакционной среде, содержащей 178 мкл аналитического буфера, 2 мкл 30 мм ацетил-кофермента А и 10 мм TNB
кислоты. Реакции инициировали добавлением 10 мкл щавелевоуксусной кислоты и изменение поглощения
измеряли каждые 15 с в течение 2 мин.
Статистический анализ.
Все величины выражены как среднее ± S.E.M. если не указано иное. Группы сравнивали с помощью двустороннего
дисперсионного анализа в случае необходимости. Для всех сравнений, уровень значимости был установлен на
уровне р <0,05. Тест Бонферрони был использован для определения значимых различий между группами. CSA
данные анализировали с помощью Андерсона-Дарлинга нормальности.
Результаты
Морфологические свойства.
Как и мы, другие сообщали ранее, что MDX мыши имели большую массу тела, чем мыши BL/10
соответствующего возраста (Р <0,05), большая масса EDL и камбаловидной (66 и 51% соответственно), и на 45%
больше средняя толщина диафрагмы (Р <0,05; табл. 1). Введение LR IGF-I не
изменяет массу тела, массу EDL или камбаловидной мышцы, или диафрагму BL/10 или MDX мышей. Сердца и
масса печени также не зависит от LR IGF-I (данные не показаны).
В EDL и камбаловидной мышцах у MDX мышей наблюдались средние CSA волокна на 29 и 8%, чем из BL/10
мышей, соответственно (Р <0,05;. Рис. 1). Мембрана CSA была на 63% ниже у MDX мышей по сравнению с
мышами BL/10 (P <0,05). Лечение LR IGF-я уменьшило среднюю CSA волокна на 21% в EDL и на 9% в
камбаловидной мышце у мышей MDX (P <0,05), но не имело никакого влияния на CSA в диафрагме.
Все мышцы у MDX мышей показали значительную часть центральных ядер в волокнах и широкое
распространение коллагена по сравнению с мышцами BL/10 мышей (табл. 1). Введение LR IGF-I не имело никакого
влияния на центральное зарождение ядер или степень инфильтрации коллагеном у BL/10 или MDX мышей.
Функции мышц оцениваются в пробирке.
Ро длинного разгибателя пальцев у мышей MDX было на 23% больше, чем у BL/10 мышей (Р <0,05; табл. 2).
Однако, когда Po была нормализована для мышц, SPO была на 25% ниже, чем у BL/10 мышей (Р <0,05; табл.
2).Скорость нарастания силы (DP / ТД) в EDL мышцах во время подергивания и тетанического ответа была быстрее
у MDX мышей, чем у BL/10 мышей (р <0,05, основной эффект; табл. 2).Ро составила на 6% выше в камбаловидной
мышцы MDX мышей, но SPO была на 20% ниже по сравнению с BL/10 мышами (Р <0,05; табл. 2). Для диафрагмы,
SPO мышечной полоски составляла на 46% ниже, чем у MDX BL/10 мышей (Р <0,05; табл. 2). Введение LR IGF-I
не имело никакого влияния на сократительные свойства EDL, камбаловидной мышцы, диафрагмы или у MDX или
BL/10 мышей (табл. 2).
Мышечная восприимчивость к травме, индуцированной сокращением.
EDL мышцы от MDX мышей были более восприимчивы к травмам во время сокращений, чем от BL/10 мышей.
Больший дефицит силы был очевиден после сокращений, которые превышали 20% за пределами оптимальной
длины волокна (т.е. LF + 20%, P <0,05;. Рис. 2). Дефицит силы был меньше в мышцах EDL у получавших лечение по
сравнению с необработанными мышами MDX, на 40% (P <0,05).
Сила дефицита после сокращений была больше в камбаловидной мышцы MDX мышей по сравнению с мышами
BL/10 (P <0,05;. Рис. 2). Камбаловидная мышца LR IGF-I MDX мышей имела пониженный дефицит силы по
сравнению с необработанными мышами MDX (P <0,05).Для полос мышц диафрагмы у MDX мышей наблюдали
больший дефицит силы после сокращений, чем у BL/10 мышей (P <0,05).
Мышечная усталость и восстановление.
Утомляемость мышц и способность к восстановлению сил после усталости не отличались в EDL мышцах между
BL/10 и MDX мышами (рис. 3а). Тем не менее, камбаловидная мышца MDX мышей была более устойчивы к
усталости, чем у BL/10 мышей (Р <0,05;. Фиг.3В). Лечение LR IGF-I не имело никакого влияния на утомляемость
или восстановление силы либо в EDL или в камбаловидной мышце у BL/10 или MDX мышей.
Сывороточный уровень ИФР-I и активность цитрат-синтазы.
Сывороточный ИФР-I был ниже у BL/10 мышей, чем у MDX мышей (Р <0,05;. Рис. 4). Лечение LR IGF-I в
сыворотке уменьшено уровень IGF-I (P <0,05, основной эффект).
Активность цитрат-синтазы был выше в EDL и камбаловидной мышце у BL/10 мышей по сравнению с мышами
MDX (Р <0,05;. Рис 5). Не было никакого различия в активности цитрат-синтазы в мышцах диафрагмы между BL/10
и MDX мышами. Лечение LR IGF-I не имело никакого влияния на активность цитрат-синтазы в мышцах у BL/10
или MDX мышей.
Обсуждение
Наиболее важным результатом этого исследования было то, что системное введение LR IGF-I уменьшало
восприимчивость EDL, камбаловидной мышцы и диафрагмы у MDX мышей к травме, независимо от изменений
маркеров мышечного окислительного метаболизма. Это имеет важное клиническое значение, учитывая, что
сокращение повреждений является одной из основных причин дегенерации волокон и прогрессивной атрофии мышц
при мышечной дистрофии (Lynch, 2004). Кроме того, методы лечения, которые улучшают функцию диафрагмы у
мышей MDX особенно актуальны, так как диафрагма больше всего напоминает патологии при МДД (Стедмана
соавт. 1991), и потому, что дыхательная функция является ключевым предиктором смертности (Emery, 2002).
Несмотря на механизм его действия - обход ингибирующего действия IGFBPs- введение LR IGF-I не изменило
мышечной массы. Однако, отмечено снижение сывороточного уровня ИФР-I у BL/10 и MDX мышей. В
противоположность этому, на высоком уровне мышечной специфической экспрессии ИФР-I приводит к
значительной гипертрофии мышц (Barton и соавт. 2002). Результаты этого
исследования согласуются с предыдущими исследованиями, в которых аналогичная доза rhIGF также не изменила
мышечной массы или силы/производственной мощности (Gregorevic и др., 2002, 2004;.. Schertzer и др. 2006).
Введение LR IGF-I сократило средний CSA миофибрилл в EDL и камбаловидной мышце MDX мышей. О таких
изменениях в средней CSA миофибрилл не сообщалось ранее при введении rhIGF-I (Gregorevic и др., 2002, 2004;..
Schertzer и др. 2006), указывая, что IGFBPs может играть важную роль в регулировании размера миофибрилл. В
наших предыдущих исследованиях мы показали, что rhIGF-I введение обуславливает повышенную устойчивость к
усталости EDL и камбаловидной мышцы мышей MDX (Gregorevic соавт. 2002, 2004). Тем не менее, в настоящем
исследовании, мы обнаружили, что LR IGF-I не изменяет сопротивление к усталости быстро или медленно
сокращающихся мышц. Различные эффекты LR IGF-I и-I rhIGF указывают, что IGFBPs могут играть определенную
роль в регуляции мощности окислительных мышц. Мышечная цитратсинтаза не была затронута при LR IGF-I
лечении, указывая, что окислительный потенциал мышцы не пострадал; выводы, которые согласуются с данными
для мышечной усталости. Это первое исследование, чтобы продемонстрировать ИФР-I-опосредованную защиту от
травмы, независимо от сдвига в окислительной способности мышц. Механизм, посредством которого LR IGF-I и
rhIGF-I обеспечивают защиту от повреждения в скелетных дистрофических мышцах не ясен. Исследования,
проведенные на трансгенных мышах с мышечноспецифической гиперэкспрессией ИФР-I сообщили об увеличении
количества рецепторов дигидропиридина (DHPRs;. Renganathan и др., 1997). Рецепторы дигидропиридина
расположены на Т-канальцах мембраны и образуют прямую физическую связь с рианодиновыми рецепторами (RyR;
саркоплазматического Са2 + высвобождения каналы). Взаимодействие между этими двумя рецепторами является
важным компонентом связи возбуждение-сокращение (Е-С) (Андерсон и др.. 1994). Было предположено, что
изменения в E-С-соединении следующие: ИФР-I лечение может влиять на восприимчивость к травмам, увеличивая
количество DHPRs, тем самым улучшая E-С связь сразу после сокращений (Schertzer и Lynch, 2006). Одно
исследование показало, что до 75% дефицита в силе/производственной мощности после сокращений можно
объяснить нарушениями Т-трубочtr саркоплазматического ретикулума (Ингаллс соавт. 1998). Кроме того, снижение
восприимчивости к сокращению индуцированному травмой отмечаются также у трансгенных MDX: IGF + / +
мышей, когда мышцы имеют эквивалентную сократительную силу (Barton и др., 2002.). Дистрофиндефицитные
миофибриллы являются хрупкими и более восприимчивы к сжатиеопосредованному повреждению, которое может
привести к повреждению мембраны, притоку кальция и патологической дегенерации миофибрилл и регенерации.
Ущерб от повседневного сокращения может привести к повторным приступам дегенерации мышц и последующей
регенерации, которая в конечном итоге может поставить под угрозу общую регенеративную способность мышцы
(Захария & Anderson, 1991;. Реймана и др., 2000), что приводит к жировой инфильтрации и росту фиброзных тканей
и значительным функциональным дефицитам. Уменьшение чувствительности дистрофических скелетных мышц к
травмы может потенциально снизить величину дегенерации мышечных волокон и тем самым помочь поддерживать
более стабильный фенотип. По этим причинам мы считаем, что любое лечение, которое может уменьшить
повреждения мышц имеет значительный терапевтический потенциал для МДД. Мы обнаружили, что более высокая
концентрация ИФР-I в сыворотке мышей MDX, открытие, которое было продемонстрировано ранее у мышей
примерно того же возраста (De Luca и соавт. 1999), и считается, способствует большему регенеративному
потенциалу в мышцах мышей MDX (Brooks, 1998). Непрерывное введение LR IGF-I вызывает снижение
сывороточного ИФР-I в концентрации, которая может быть связана с пониженным эндогенным ИФР-I. Но не
возможно отличить эндогенный ИФР-I и экзогенных LR IGF-I современными методами. Таким образом, наши
результаты показывают, что модуляция ИФР сигнализации в обход действия ИФР-связывающих белков дает защиту
от травмы после сокращения. Защита от такого повреждения, особенно в диафрагме, имеет клиническое значение
при МДД, так как функции дыхания являются ключевым предиктором смертности у этих пациентов
Ссылки.
↵ Anderson K, Cohn AH & Meissner G (1994). High-affinity [3H]PN200-110 and [3H]ryanodine binding to rabbit and frog
skeletal muscle. Am J Physiol Cell Physiol 266, C462–C466. Abstract/FREE Full Text
↵ Barton ER, Morris L, Musaro A, Rosenthal N & Sweeney HL (2002). Muscle-specific expression of insulin-like growth factor
I counters muscle decline in mdx mice. J Cell Biol 157, 137–148. Abstract/FREE Full Text
↵ Brooks SV (1998). Rapid recovery following contraction-induced injury to in situ skeletal muscles in mdx mice. J Muscle
Res Cell Motil 19, 179–187. CrossRefMedline
↵ Consolino CM & Brooks SV (2004). Susceptibility to sarcomere injury induced by single stretches of maximally activated
muscles of mdx mice. J Appl Physiol 96, 633–638. Abstract/FREE Full Text
↵ De Luca A, Pierno S, Camerino C, Cocchi D & Camerino DC (1999). Higher content of insulin-like growth factor-I in
dystrophic mdx mouse: potential role in the spontaneous regeneration through an electrophysiological investigation of
muscle function. Neuromuscul Disord 9, 11–18. CrossRefMedline
↵ Emery AE (2002). The muscular dystrophies. Lancet 359, 687–695. CrossRefMedline
↵ Firth SM & Baxter RC (2002). Cellular actions of the insulin-like growth factor binding proteins. Endocr Rev 23, 824–854.
Abstract/FREE Full Text
↵ Gregorevic P, Allen JM, Minami E, Blankinship MJ, Haraguchi M, Meuse L, Finn E, Adams ME, Froehner SC, Murry CE &
Chamberlain JS (2006). rAAV6-microdystrophin preserves muscle function and extends lifespan in severely dystrophic mice.
Nat Med 12, 787–789. CrossRefMedline
↵ Gregorevic P, Plant DR, Leeding KS, Bach LA & Lynch GS (2002). Improved contractile function of the mdx dystrophic
mouse diaphragm muscle after insulin-like growth factor-I administration. Am J Pathol 161, 2263–2272. Medline
↵ Gregorevic P, Plant DR & Lynch GS (2004). Administration of insulin-like growth factor-I improves fatigue resistance of
skeletal muscles from dystrophic mdx mice. Muscle Nerve 30, 295–304. CrossRefMedline
↵ Harcourt LJ, Holmes AG, Gregorevic P, Schertzer JD, Stupka N, Plant DR & Lynch GS (2005). Interleukin-15 administration
improves diaphragm muscle pathology and function in dystrophic mdx mice. Am J Pathol 166, 1131–1141. Medline
↵ Ingalls CP, Warren GL, Williams JH, Ward CW & Armstrong RB (1998). E-C coupling failure in mouse EDL muscle after in
vivo eccentric contractions. J Appl Physiol 85, 58–67. Abstract/FREE Full Text
↵ Jones JI & Clemmons DR (1995). Insulin-like growth factors and their binding proteins: biological actions. Endocr Rev 16,
3–34. Abstract/FREE Full Text
↵ Koenig M, Monaco AP & Kunkel LM (1988). The complete sequence of dystrophin predicts a rod-shaped cytoskeletal
protein. Cell 53, 219–228. CrossRefMedline
↵ Krag TO, Bogdanovich S, Jensen CJ, Fischer MD, Hansen-Schwartz J, Javazon EH, Flake AW, Edvinsson L & Khurana TS
(2004). Heregulin ameliorates the dystrophic phenotype in mdx mice. Proc Natl Acad Sci USA 101, 13856–13860.
Abstract/FREE Full Text
↵ Lynch GS (2004). Role of contraction-induced injury in the mechanisms of muscle damage in muscular dystrophy. Clin Exp
Pharmacol Physiol 31, 557–561. CrossRefMedline
↵ Moens P, Baatsen PH & Marechal G (1993). Increased susceptibility of EDL muscles from mdx mice to damage induced by
contractions with stretch. J Muscle Res Cell Motil 14, 446–451. CrossRefMedline
↵ Petrof BJ, Shrager JB, Stedman HH, Kelly AM & Sweeney HL (1993). Dystrophin protects the sarcolemma from stresses
developed during muscle contraction. Proc Natl Acad Sci USA 90, 3710–3714. Abstract/FREE Full Text
↵ Reimann J, Irintchev A & Wernig A (2000). Regenerative capacity and the number of satellite cells in soleus muscles of
normal and mdx mice. Neuromusc Dis 10, 276–282. CrossRefMedline
↵ Renganathan M, Messi ML, Schwartz R & Delbono O (1997). Overexpression of hIGF-1 exclusively in skeletal muscle
increases the number of dihydropyridine receptors in adult transgenic mice. FEBS Lett 417, 13–16. CrossRefMedline
↵ Schertzer JD, Gehrig SM, Ryall JG & Lynch GS (2007). Modulation of insulin-like growth factor (IGF)-I and IGF-binding
protein interactions enhances skeletal muscle regeneration and ameliorates the dystrophic pathology in mdx mice. Am J
Pathol 171, 1180–1188. CrossRefMedline
↵ Schertzer JD & Lynch GS (2006). Comparative evaluation of IGF-I gene transfer and IGF-I protein administration for
enhancing skeletal muscle regeneration after injury. Gene Ther 13, 1657–1664. CrossRefMedline
↵ Schertzer JD, Plant DR, Ryall JG, Beitzel F, Stupka N & Lynch GS (2005). β2-Agonist administration increases sarcoplasmic
reticulum Ca2+-ATPase activity in aged rat skeletal muscle. Am J Physiol Endocrinol Metab 288, E526–E533. Abstract/FREE
Full Text
↵ Schertzer JD, Ryall JG & Lynch GS (2006). Systemic administration of IGF-I enhances oxidative status and reduces
contraction-induced injury in skeletal muscles of mdx dystrophic mice. Am J Physiol Endocrinol Metab 291, E499–E505.
Abstract/FREE Full Text
↵ Stedman HH, Sweeney HL, Shrager JB, Maguire HC, Panettieri RA, Petrof B, Narusawa M, Leferovich JM, Sladky JT & Kelly
AM (1991). The mdx mouse diaphragm reproduces the degenerative changes of Duchenne muscular dystrophy. Nature
352, 536–539. CrossRefMedline
↵ Tomas FM (2001). Insulin-like growth factor-I (IGF-I) analogue, LR3IGF-I, ameliorates the loss of body weight but not of
skeletal muscle during food restriction. Growth Horm IGF Res 11, 92–103. CrossRefMedline
↵ Tomas FM, Lemmey AB, Read LC & Ballard FJ (1996). Superior potency of infused IGF-I analogues which bind poorly to
IGF-binding proteins is maintained when administered by injection. J Endocrinol 150, 77–84. Abstract/FREE Full Text
↵ Webster C, Silberstein L, Hays AP & Blau HM (1988). Fast muscle fibers are preferentially affected in Duchenne muscular
dystrophy. Cell 52, 503–513. CrossRefMedline
↵ Wiegand G & Remington SJ (1986). Citrate synthase: structure, control, and mechanism. Annu Rev Biophys Biophys Chem
15, 97–117. CrossRefMedline
↵ Yang Y, Wu J & Watson JT (1999). Probing the folding pathways of long R3 insulin-like growth factor-I (LR3IGF-I) and IGF-I
via capture and identification of disulfide intermediates by cyanylation methodology and mass spectrometry. J Biol Chem
274, 37598–37604. Abstract/FREE Full Text
↵ Zacharias JM & Anderson JE (1991). Muscle regeneration after imposed injury is better in younger than older mdx
dystrophic mice. J Neurol Sci 104, 190–196. CrossRefMedline
Переведено проектом МОЙМИО: http://mymio.org/
Оригинал статьи: http://ep.physoc.org/content/93