На протяжении более чем полутора тысячелетий, вплоть до эпохи Великих географических открытий, Китай для Европы являлся далёкой и загадочной страной. Географическая удалённость Восточной Азии, отсутствие надёжных и сравнительно недорогих средств сообщения /как сухопутных, так и морских/ на протяжении длительного периода, а также вынужденный транзит по Великому шёлковому пути через дру­гие страны Востока ставили естественные преграды прямым контактам европейцев с Китаем и способствовали распространению различного рода слухов, сплетен и небылиц об этой стране, мало совпадавших с реальной действительностью. Впрочем, в период античности предпри­нимались попытки прове-дения хоть какой – то систематизации эмпириче­ских сведений и фактов о Китае в трудах греческих и римских учёных – историков, в частности – Птоломея Александрийского и Марцилинуса, живших, соответственно, во II и IV веках н.э. Но это было скорее исключением из правила, чем правилом. Не лучше обстояло дело и со знанием о цивилизации Европы в самом Китае. Китайские источники лишь упоминают о факте посещения Поднебесной в 166 году н.э. посольством из Рима – и всё. Китайцы мало интересовались странами и народами не входившими в их поле цивилизационного и культурного воздействия, считая их варварски­ми. Европейцев именовали не иначе как «заморскими дьяволами» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Некоторая активизация связей Китая с Европой наметилась пос­ле завоевания Поднебесной монголами и утверждения династии Юань /1271 – 1368 гг./. Достаточно упомянуть, что в Пекине поселилось 5 тысяч христиан – европейцев. В 1294 г. при юаньском дворе до кон­ца своей жизни находился посол папы монах Джованни Монте Корвино, а в 1318 – 1328 гг. в Китае жил итальянский путешественник – миссио­нер Одарико ди Парденоне /1286 – 1331 гг./. Особенно известен был венецианский купец Марко Поло /ок..1254 – 1324 гг/. Он прибыл на Дальний Восток с торговыми целями и долгое время /1270 – 1275 гг./ состоял в высокой должности при Хубилае. В период правления Мин­ской династии /1368 – 1644 гг./ вновь был сделан уклон в сторону изоляционизма. Начиная с 40-х годов XV века минское правительство приходит к решению о прекращении активной внешнеполитической деятельности в регионах, находившихся вне сферы традиционного китай­ского влияния. Это было продиктовано двумя факторами: истощением ресурсов и возрождением опасности, исходившей от кочевых народов, угрожающим границам с северо – запада. Более того, прекращение актив­ной внешней политики в южном и западном направлениях сопровожда­лось, по сути дела, закрытием страны. В 1446 г. из Китая были выс­ланы послы дальних государств, а в 1552 г. было принято решение отозвать весь флот к китайским берегам и прекратить строительство крупнотоннажных судов. На протяжении XYI века имели место контакты с европейцами. До этого Китай развивал торговые отношения лишь с арабами и перса­ми. Европейцы, первыми оказавшиеся у берегов Китая, были или тор­говцами или пиратами, а как правило, – и теми и другими одновре­менно. Первыми установили более или менее регулярные контакты с империей португальцы, прибывшие в Гуанчжоу в 1516 г. Им удалось наладить регулярную торговлю с Китаем и основать свои поселения в ряде приморских городов. Однако в середине XYI века эти поселения были ликвидированы китайскими властями, и португальцам для ведения торговли был оставлен лишь небольшой порт у побережья недалеко от Гуанчжоу. Так образовалась португальская колония Макао /Аомынь/, просуществовавшая с 1557 по 1999 гг. За португальцами последовали голландцы, занявшие в 1624 г. Тайвань /Формоза/, затем англичане, первая экспедиция которых подо­шла к берегам Китая в 1637 г. Помимо торговцев в Китай прибыли ка­толические миссионеры, наиболее известный из которых Маттео Риччи /1552 – 1610 гг./. Он сде-лал много не только для распространения в Китае христианства, но и для распространения сведений о европей­ских государствах среди высших сановников империи. Маттео Риччи – один из немногих европейцев, допущенных ко двору, и остаток своей жизни он провёл в Китае. Первое поколение миссионеров, энергично начавшее осваивать Китай в конце правления династии Мин, продолжало занимать заметные позиции и при цинском дворе вплоть до конца XVII века. Однако уже в начале XVIII века Цинский Китай стал отказываться от услуг миссионе­ров, а затем и вовсе закрыл христианские церкви и выслал из страны миссионеров. Соответственно цинское правительство поступило и с иностранными торговцами. Если в XVII веке португальские, голланд­ские, а затем также английские и французские купцы пытались нала­дить с Китаем торговые связи и добились некоторых успехов, то в середине XVIII века торговля с европейцами была ликвидирована, за исключением одного порта в Гуанчжоу /Кантоне/, да и там торговля должна была вестись через посредство учреждённой правительством компрадорской компании китайских купцов – гунхан, объединившей 13 наиболее крупных торговых домов, строго контролируемой чиновни­ками. При этом в распоряжении португальцев оставалась колония Макао, ставшая своего рода опорным пунктом иностранной торговли. Правда, к концу XVIII века узкий ручеёк транзитной торговли с Китаем вновь понемногу стал расширяться. Китайский шёлк, чай, фар­фор и иные товары, пользовавшиеся в Европе исключительным спросом, стали продаваться иностранным купцам в большем количестве. Но и здесь не всё было гладко, поскольку европейцы мало, что могли тог­да, предложить взамен. На рубеже XVIII – XIX веков западные державы, и в первую очере­дь Англия, всё более настойчиво пытаются проникнуть на китайский рынок. Иностранным купцам по – прежнему было разрешено находиться на китайской территории лишь в пределах небольшой концессии, располо­женной недалеко от Гуанчжоу /Кантона/. Но даже и на территории это­го поселения они могли быть только в течение нескольких месяцев, летом и весной, когда собственно и велась торговля. Китайские вла­сти стремились не допустить распространения среди иностранцев све­дений о Китае, справедливо полагая, что они могут быть использова­ны для проникновения в страну, минуя чиновничий контроль. Самим китайцам под страхом смерти запрещалось обучать иностранцев китай­скому языку. Более того, запрещался даже вывоз книг, поскольку они также могли быть использованы для изучения китайского языка и полу­чения информации о стране. Развитию торговли мешало также то, что импортные пошлины в результате манипуляций местных чиновников в некоторых случаях дос­тигали 20% от стоимости товара, в то время как официально установ­ленная норма составляла не более 4%. Иногда иностранные торговцы сталкивались с ситуациями, которые интерпретировались ими как об­ман и мошенничество со стороны китайских партнёров, хотя на самом деле это было результатом обычного чиновничьего произвола. Нередко представитель центральных властей, при-сланный контролировать тор­говлю и собирать средства для центральной казны, обирал купцов, входивших в гунхан. Купцы брали кредит у иностранцев для покупки товаров, а впоследствии не могли его вернуть, так как вынуждены были делиться теперь уже занятыми средствами с могущественным пекинским наместником. В этой связи в качестве примера вполне умест­но привести «дело Хэшеня» и «дело капитана Хань Чжаоцина». Первый, являясь могущественным наместником Цинов в провинции Гуандун, удач­но использовал своё служебное положение в целях личного обогащения в результате чего его доходы превысили государственные в 8 раз. Второй, являясь судовладельцем и купцом оказался по вине первого не в состоянии рассчитаться по взятым у иностранцев кредитам и полно­стью разорился. На протяжении веков экспорт товаров из Китая преобладал над импортом. В Европе среди высших слоев общества огромным спросом пользовались чай, шёлковые ткани, китайский фарфор. За купленные в Китае товары иностранцы расплачивались серебром. Вывоз товаров из Китая и соответственно приток туда серебра увеличился после приня­тия английским правительством в 1784 г. решения о снижении таможен­ных пошлин на импортируемый из Китая чай. Данное решение было про­диктовано стремлением ликвидировать контрабандную торговлю в обход таможенных застав. Результат не заставил себя ждать: контрабандная торговля резко сократилась, таможенные сборы возросли, увеличился объём торговых операций с Китаем, что повлекло за собой резкое уве­личение оттока серебра из английской денежной системы. Это обстоя­тельство рассматривалось английским правительством как таящее угро­зу денежной системе Британии и её экономике в целом. Перед правящими кругами Англии, таким образом, была поставле­на непростая задача: добиться от китайского правительства, совсем не желавшего того, более широкого открытия китайского государства для иностранной торговли и подведения под неё договорно – правовой основы. Важной представлялась также проблема изменения структуры торговых отношений между двумя государствами. Английские купцы стремились найти такие товары, которые имели бы спрос на китайском рынке и экспортом которых можно было бы оплатить вывоз китайского чая, шёлка и фарфора. Попытки Англии установить дипломатические отношения с Цинской империей на основе принятых в европейском мире принципов, предпри­нятые в конце XYIII – начале XIX веков, не увенчались успехом. В 1793 г. в Китай была послана миссия под руководством лорда Джорджа Маккартнея /Маккартни/. Это был и широко образованный чело­век и опытный дипломат, в течение нескольких лет возглавлявший анг­лийское посольство в России. Миссия была послана на средства англи­йской Ост – Индской компании, но при этом представляла интересы британского правительства. Маккартней прибыл в Китай на борту 66-пушечного военного корабля в сопровождении большого количества представителей аристократических и научных кругов Англии. В состав экс­педиции входили ещё два судна, нагружённые образцами продукции, приозводимой английской промышленностью. Члены миссии Маккартнея были приняты цинскими властями как представители вассального госу­дарства. На кораблях, которые везли англичан по китайским водам, были подняты флаги с надписью: «Носитель дани из английской страны» Цели английской экспедиции были сформулированы в предложениях, обращенных британскими дипломатами к китайскому правительству. В них не было ничего, что могло бы восприниматься, как стремление ус­тановить неравноправные отношения с Китаем или тем более посягнуть на его суверенитет. Они состояли в следующем: обе стороны обменива­ются дипломатическими представительствами; Англия получает право создать постоянное посольство в Пекине; китайский посол может при­быть в Лондон; кроме Гуанчжоу для внешней торговли открываются ещё несколько портов на китайском побережье; китайской стороной с це­лью устранения произвола со стороны чиновников устанавливаются та­моженные тарифы, которые публикуются. И только последнее требование может рассматриваться, как попытка ущемить в некоторой степени суве­ренитет Китая: английский дипломат обратился с просьбой предостави­ть британским купцам какой-либо остров вблизи китайского побережья, который можно было бы превратить в центр английской торговли в Китае. При этом делалась ссылка на имеющийся прецедент – остров Макао, находившийся под контролем португальцев. Переговоры проходили в обстановке, скорее, взаимной благожелательности, чем враждебности. Английская миссия была любезно при­нята императором Цяньлуном, тем не менее не выразившим желания пой­ти навстречу английским предложениям. Маккартнею был вручён импера­торский эдикт, адресованный английскому королю Георгу III, в котором говорилось: «Вы, о государь, живёте далеко за пределами многих мо­рей и тем не менее, движимый смиренным желанием приобщиться к бла­гам нашей цивилизации, послали миссию, почтительно доставившую нам Ваше послание. Серьёзные выражения, в которых оно составлено, обна­руживают почтительное смирение с вашей стороны, что весьма похваль­но. Что касается Вашего ходатайства об аккредитовании одного из Ваших подданных при моём небесном дворе для наблюдения за торговлей Вашей страны с Китаем, то таковая просьба противоречит всем обыча­ям моей династии и никоим образом не может быть принята. Если я распорядился, чтобы дары дани, присланные Вами, о государь, были приняты, то это было сделано, исключительно принимая во внимание чувства, побудившие Вас прислать их издалека. Великие подвиги на­шей династии проникли во все страны Поднебесной, и государи всех наций суши и морей посылают свои ценные дары. Как Ваш посол может сам убедиться, мы имеем абсолютно всё. Я не придаю цены странным или хитро сделанным предметам и не нуждаюсь в изделиях Вашей стра­ны. Трепеща, повинуйтесь и не выказывайте небрежности». Этот документ не нуждается в подробных комментариях. Тупость и высокомерие феодальных правителей Китая, их великодержавные устремления и поразительное невежество относительно реального положе­ния, занимаемого в мире Цинской империей, представлены в нём чрез­вычайно ярко. Для правительства Поднебесной Англия могла в лучшем случае претендовать на звание зависимого варварского государства, с которым Китай поддерживал бы дружеские отношения. Таким образом, Китай отклонил предложение вступить в мир современных экономических и международных отношений на равноправной основе. Тем не менее, суверенная китайская держава и с нравственной, и с юридической точки зрения имела полное право сохранять свою зам­кнутость и почти полную изоляцию от окружающего мира.
