Вещь как таковая и вещь как объект права собственности

Доля в праве собственности
Вещь как таковая и вещь как объект права собственности - различные явления. В
первом случае - это единичный (уникальный) объект материального мира. Во втором это явление уже идеальное, абстрактное в том смысле, что право "берет" лишь
некоторые, необходимые только в данном случае, признаки, и абсолютизирует их,
облекая вещь, таким образом, в правовую форму объекта права, в данном случае,
права собственности. Объектом права собственности, в таком случае, является не
непосредственно сама материальная вещь, а ее "правовое отражение", ее конкретноабстрактная форма. Оставим пока рассмотрение вопроса о соотношении правовой
формы и материального содержания, хотя данный вопрос, несомненно, является
принципиальным. Перейдем к форме. Поскольку идеальный объект права некоторым
образом соотносится и определяется своим материальным содержанием, то,
следовательно, одна вещь может быть объектом только одного права собственности.
Тогда каким образом возможно наличие нескольких собственников у одной вещи?
Очевидно, что нескольких прав собственности не может быть, следовательно, каждый
из сособственников не является субъектом самостоятельного права собственности.
Поэтому налицо множественность на стороне субъекта права собственности. Указание
на то, что в данном случае имеется один субъект, не может выдержать сколь угодно
серьезной критики, в том числе и такого возражения, как отсутствие единства для
выработки единой воли. Необходимость совместного действия здесь является
следствием иных причин. Гипотеза о множественности на стороне собственника,
однако, также не может не вызвать возражений в части неделимости субъективного
права, а также относительно очевидного отсутствия абсолютности такого права
собственности. Да и вообще не понятно, субъектом чего является каждый из
сособственников, как соотносятся его правовые возможности с правовыми
возможностями других сособственников и с самим правом собственности на вещь. Эти
возражения и предстоит исследовать подробнее.
Субъективное право неделимо, поэтому сособственник не является субъектом
доли в праве собственности просто потому, что такой доли не существует и не может
существовать. Природа права собственности как абсолютного права требует
исключительности
права,
принадлежности
его
только
одному
субъекту.
Следовательно, сособственник является субъектом права собственности на вещь.
Однако, вещь одна, право собственности на нее одно и из него невозможно выделить
еще самостоятельные права, поскольку оно их не содержит.
Таким образом, право собственности является неделимым. Остается только два
варианта: либо сособственники образуют собой единый субъект права, к коему можно
прийти, следуя аналогии юридического лица; либо делимым является сам объект
права. Первый вариант является неприемлемым, хотя бы по причине, приведенной
выше. Второй вариант также требует критической оценки: можно ли действительно
таким образом разделить объект права собственности, чтобы он при этом остался
единым, а также можно ли вследствие деления объекта права возникновение права
собственности на эту долю объекта, и как такое право будет соотносится с другими
правами на доли того же объекта, а также с правом собственности на сам объект?
1
Ответ на первый вопрос является утвердительным, поскольку ничто не мешает
представить объект права в качестве агрегата, т.е. простой суммы его частей. При
этом единство объекта совершенно не страдает, так как сама вещь, некоторым образом
соотносящаяся с объектом, остается цельной, а объект, несмотря на такое его
"расчленение" также остается единым, хотя и не цельным. При этом единство объекта
никоим образом не влияет на единство и цельность права собственности на него.
Что касается второго вопроса, то здесь следует остановиться несколько
подробнее. Во-первых, необходимо отметить, что право собственности на долю
объекта права является не вполне вещным, поскольку не является правом
собственности на вещь. Этой долей в объекте нельзя пользоваться, нельзя владеть,
однако возможно распоряжаться. Причина этого в том, что доля в объекте - это не
материальная вещь, а идеальная. Реализация правомочий пользования и владения же
возможна только и исключительно в отношении материальной вещи. Что же касается
правомочия распоряжения - то здесь есть полная абсолютность, проявляющаяся в том,
что субъект права собственности на долю в объекте своею волей может совершить
отчуждение доли, передать ее в залог и т.д., т.е. в праве совершать любые
юридические действия в отношении этой доли, которое не противны ее идеальной
природе. По причине этого последнего, собственник не может, например, выбросить
вещь, уничтожить ее, передать ее в аренду и т.п., поскольку это уже действия с вещью,
а не с долей в объекте. Что касается правомочий пользования и распоряжения, то они
будут рассмотрены ниже, при исследовании соотношения объекта права и вещи.
Вопрос о соотношении прав собственности на доли в объекте достаточно прост
с учетом абсолютного характера права собственности. Следовательно, собственник
доли защищается также как и всякий иной собственник доли этого объекта. С этой
точки зрения права сособственников координированы и по отношению друг к другу,
равно как и ко всем третьим лицам, сособственники являются полноправными
субъектами абсолютного права собственности.
Наиболее сложным является вопрос о соотношении прав собственности на доли
и права собственности на объект. Прежде чем рассматривать его, необходимо
исследовать вопрос о соотношении объекта права и вещи.
Говоря о соотношении объекта права и вещи, следует исходить из понимания
объекта права как правовой формы, а вещи - как ее материального содержания. При
этом правовая форма может быть чистой или пустой, когда речь идет о нормативной
модели или абстрактно-всеобщей форме, когда право определяет, что может являться
объектом права. Таким образом, абстрактно-всеобщая форма представляет собой
возможность. Через приложение абстрактно-всеобщей формы к конкретной вещи, то
есть через "облечение" материальной вещи в правовую форму, происходит
возникновение абстрактно-конкретной формы. Об абстрактности такой формы было
сказано выше, что же касается конкретности, то она заключается в восприятии общей
формой индивидуального признака вещи. Следовательно, объект права как
абстрактно-конкретная правовая форма вещи представляет собой единство правовой
формы и материального содержания. При этом всегда возможно провести своего рода
демаркационную линию между такой формой и ее содержанием. Так в отношении
формы возможно совершение только идеальных действий, а в отношении вещи только
2
фактических. То, что за последними правом признается определенное юридическое
значение, не может изменить их фактической природы. Кроме того, право
собственности, для реализации которого право и вынуждено к созданию объекта
права, заключает в себе наиболее полно именно необходимость в совершении
фактических действий, нежели действий идеальных. Поэтому форма объекта права
определяется в весьма большой степени фактическими особенностями вещи, т.е.
своего содержания. При этом, однако, следует иметь ввиду замечание, сделанное
ранее об относительной самостоятельности формы и содержания объекта права, с
доминированием фактических природных особенностей вещи, признаваемой правом в
качестве объекта права собственности.
Данному отступлению предшествовал вопрос о соотношении прав
собственности на доли и права собственности на объект. С учетом изложенного, можно
прийти здесь же к уже рассмотренному вопросу о соотношении доли объекта и вещи
на ином уровне. Действительно, доля в объекте права не является самостоятельной
правовой формой и как таковая непосредственно не соотносится с вещью, которая
является содержанием только объекта как формы целиком. Следовательно, строго
говоря, право на долю в объекте вообще не является по своей природе вещным,
поскольку объект такого права непосредственно не относится к вещи, правовых
возможностей для совершения фактических действий в отношении вещи такое право
также не содержит. Однако в этом случае получается, что право собственности не
принадлежит никому, поскольку в силу единичности права собственности и
множественности субъектов либо один из сособственников будет собственником, а
остальные вообще не будут иметь вещных прав, да вообще никаких прав в отношении
вещи. "Разделить" же право собственности также невозможно в силу его неделимости.
Деление же формы при сохранении ее целостности само по себе, как это видно из
предыдущего изложения, также не решает проблемы.
Таким образом, не имеется никакого способа строгого построения конструкции
для предоставления нескольким лицам вещи на праве собственности, кроме как через
применение фикции. Фикция здесь будет состоять не в том, что множество
сособственников признаются будто бы единым субъектом, что совсем не требуется, да
и фактически не осуществимо, поскольку не верно. Использование приема фикции в
данном случае позволить признать наличие нескольких прав собственности на одну
вещь. При этом применение фикции очевидно будет ограничиваться пределами,
устанавливаемыми для нее природой вещи: так если вещь не допускает
одновременной реализации возможностей пользования и владения, то с
необходимостью следует что возможна реализация данных возможностей в
установленной последовательности. Распоряжение вещью или иные действия,
вследствие которых вещь выбывает из владения (передача в срочное владение
третьим лицам, в частности) требуют выражения воли всех сособственников. Данное
обусловлено двумя причинами. Во-первых, каждый из сособственников является
собственником всей вещи, а не ее части (выше уже отмечалось, что доля в объекте
непосредственно не соотносится с вещью), следовательно, такие действия нарушали
бы права собственности на данную вещь других сособственников. А во-вторых, по
природе "вещь стремится" к одному собственнику, к цельному и не разделенному
3
положению, когда правовая форма вещи будет цельной. Поэтому право необходимо
наделяет сособственников преимуществом перед третьими лицами в отношении
приобретения долей в объекте, в результате чего право собственности, конечно, не
увеличивается в количестве, но изменяется в качестве, усиливаясь.
В отношении применения фикции следует сделать еще два замечания. Первое:
возникает сомнение в том, что право, субъектом которого является сособственник,
является правом собственности, поскольку, во всяком случае, самостоятельно
распорядиться вещью он не может. Само по себе объяснение этого с точки зрения прав
собственности других сособственников в данном случае не помогает прояснить
обстоятельства, препятствующего осуществлению распоряжения, а это наиболее яркое
проявление и сущностная черта именно права собственности. В данном случае
препятствием к единоличному осуществлению правомочия распоряжения вещью
является "неполноценность" права долевой собственности. Эта "ослабленность" не
позволяет реализовать правомочие распоряжения вещью единолично или даже
большинством волеизъявлений сособственников - в любом случае полновесного
права собственности не имеется, а именно оно необходимо для реализации
правомочия распоряжения, т.е. отчуждения вещи, что является юридическим фактом
для прекращения права собственности. Следовательно, при единстве волеизъявлений
сособственников имеет место не юридически единая воля, как это происходит у
юридического лица, а единое наиболее полное право собственности, которое
единственно и позволяет реализовать правомочия, связанные с выбытием вещи из
держания сособственников. Во всяком другом случае, даже при бесконечном делении
объекта права и, следовательно, при наличии бесконечного числа сособственников
бесконечно великое количество их волеизъявлений, направленных к отчуждению
вещи, без учета воли сособственника, являющегося субъектом права на ничтожно
малую долю объекта, не может привести к реализации правомочия распоряжения,
поскольку наиболее полного права собственности не будет, следовательно и
отчуждение вещи, приводящее к прекращению всех существовавших права на него
сособственников, не может произойти. В противном случае это будет представлять
собой лишение собственности помимо воли собственника, что всегда должно быть
признаваемо правом нарушением прав собственника.
Второе замечание касается заявления негаторного и виндикационного исков.
Если в том, что касается негаторного иска ситуация более или менее понятна: истцом
будет являться тот из сособственников, пользование которого нарушается другим
сособственником либо каждый из сособственников в случае, если деликвентом
является любое третье лицо. При этом отрицание за сособственников права на
негаторный иск к сособственникам является нарушением права собственности в части
правомочия пользования (либо правомочий владения и пользования). Указание на иск
об определении порядка владения и пользования между сособственниками в данном
случае является неверным. Такой иск должен быть заявляем в тех случаях, когда
сособственникам не удалось достичь согласия в таком порядке, но никак не в том
случае, когда такой порядок уже установлен, однако один или несколько из
сособственников нарушают его. Что же касается виндикационного иска, то здесь может
быть выставлено сомнение в том, что воли одного из сособственников достаточно для
4
виндикации вещи, по аналогии с тем, как воли одного из сособственников
недостаточно для распоряжения вещью, поскольку при распоряжении право
собственности одного является недостаточно "сильным" для отчуждения вещи, то и
для виндикации право одного также "слабо". Однако такая аналогия является
неверной: при отчуждении вещи право собственности всех сособственников на вещь
прекращается, что, при отсутствии согласия очевидно нарушает право собственности
несогласных с отчуждением сособственников; в то время как при виндикации право
собственности напротив получает свой объект обратно, т.е. права сособственников
напротив получают защиту и не могут быть нарушены никоим образом.
Следовательно, даже сособственник самой незначительной доли объекта может
заявить иск о виндикации против всякого незаконного владельца, не являющегося
собственником данной вещи.
Следует
также
указать
на
правовую
природу
отношения
между
сособственниками, того отношения, которое именуется рядом исследователей
внутренним. Существует точка зрения, согласно которой данное отношение является
относительным, поскольку субъекты его определенны, и даже более того, является
обязательственным. Рассмотрим для начала вопрос об относительности данного
отношения. Действительно, субъектный состав здесь, на первый взгляд, как будто бы
определен: на каждой стороне имеется определенное лицо. Однако в данном случае
следует указать непосредственно на само отношение, характер которого надлежит
установить. На первый взгляд здесь имеют место два отношения: одно - по поводу
реализации сособственниками правомочий владения и пользования вещью, второе по поводу передачи вещи во владение третьим лицам, а также по поводу отчуждения
(уничтожения) вещи.
Одной из черт, позволяющих дифференцировать отношения, является наличие
необходимости в конкретном случае "сильного" права собственности либо
достаточности лишь ослабленного. Отношения, в которых субъект "ослабленного"
права собственности может единолично реализовывать свое право, такие как
осуществление владения и пользования вещью, при этом управомоченному субъекту
противостоят все остальные, в том числе и сособственники, не является
относительным. Здесь нет никакой необходимости и даже возможности в делении их
на внутренние и внешние. Отношения, в которых необходимо "сильное" право, такие
как определение порядка владения и пользования вещью, передача вещи во владение
третьего лица, отчуждение (уничтожение) вещи, являются относительными для
сособственников и абсолютными для третьих лиц. По этой причине здесь возможно
указание на внутренние отношения, возникающие между сособственниками при
достижении согласия (согласование, а не формирование единой воли) и внешние
отношения, возникающие между сособственниками и третьими лицами.
Таким образом, при согласовании воль сособственников действительно имеет
место относительное отношение, поскольку круг его субъектов ограничен
сособственниками и никакое иное лицо здесь не может быть признаваемо субъектом.
Теперь что касается обязательственного характера такого отношения. Данное
отношение безусловно не является обязательственным, поскольку сособственники не
противостоят друг другу, не имеют в этом отношении взаимных обязанностей. Право
5
каждого из них не может быть реализовано действием ни одного из сособственников.
Все
внутренние
отношения,
независимо
от
объекта,
являются
лишь
подготовительными отношениями, предназначенными для возникновения других
отношений, следовательно, являются организационными.
6