веденным в нем кратким «Похвальным словом» Иоанна, а также

«ЖИТИЕ
ЛЕОНТИЯ
РОСТОВСКОГО»
41
веденным в нем кратким «Похвальным словом» Иоанна, а также с его
II каноном Леонтию, позволяют считать автором «Поучения» того же
епископа Иоанна.
80—90-е годы X I I в. отмечены городскими волнениями во Владимире;
летопись упомянула лишь о том, что в связи с пожаром города 1185 г.
«и се пристраньнее и страшнее, яко на хрестьяньске роде страх, коле­
банье и беда упространися», т. е. страшнее пожара было народное «ко­
лебание» ei. A B 1194—1196 гг. князь Всеволод III вместе с епископом
Иоанном вынуждены были опоясать свои дворы и храмы во Владимире
стеной каменного детинца, что обеспечивало их безопасность в своей же
столице, а беспокойный владимирский торг был переведен в„ Средний
город в непосредственную близость и под контроль княжеско-епископской твердыни 6 S . Таким образом, культ Леонтия, вызванный нуждами
церковно-политической борьбы Андрея Боголюбского 60-х годов, вновь
привлек внимание в 90-х годах не случайно. Установление церковного
празднования Леонтию и организация его «чуда» были вызваны прежде
всего ростом недовольства городских низов. Отсюда угрожающий тон
«Поучения» Иоанна, тема о возмездии «страшного суда», борьба на два
фронта с языческими пережитками в народе и со злодействами господ.
С другой стороны, церковное прославление Леонтия, как свидетельствует
II канон Иоанна, отвечало местным чаяниям ростовской знати, не ми­
рившейся с приоритетом Владимира и стремившейся возродить былой
престиж Ростова. Местная канонизация Леонтия епископом Иоанном
закрепила его место в русском пантеоне. В летописной похвале ростов­
скому епискому Кириллу (1231) Леонтий уже назван «святый и священый
епископ» 06 .
7
Теперь остается последний вопрос литературной истории «Жития»
Леонтия — о времени сложения его пространной (III и IV) редакции.
В. О. Ключевский, датируй рассмотренное нами «Поучение» второй
половиной XV—началом XVI в., к этой же поре отнес и появление про­
странной (III) редакции, развившей собственно житийную часть памят­
ника, дополнившей его рассказами о «чудесах» Леонтия XIV—XV вв.
и внесшей в повествование о событиях X I I в. хронологическую канву
и летописные вставки е ? . Впрочем, последние дополнения летописного
характера вызывали колебания и противоречивые оценки исследователя.
С одной стороны, он полагал, что летописные дополнения к истории культа
Леонтия в X I I в. сделаны «тем же Иоанном или по его внушению в 1194—
1204 гг.» 68, а летописные вставки в собственно житийную часть (о древ­
ности крещения Ростовской земли) принадлежат позднейшей поре, так
как «повторяют ошибки позднейших летописцев» 60 . К последним он я от­
носил версию о древности крещения Северо-Востока, всплывающую, как
мы видели, действительно лишь в позднейших летописных сводах.
В то же время исследователь замечает, что «четвертая редакция своими
обильными летописными вставками представляет наглядный пример по­
добного образования жития с помощью летописи. В таком случае выра­
жения жития, обличающие Андреева современника в авторе, принад­
лежат летописцу и, по обычаю древнерусских редакторов, перепи84
85
66
67
68
99
ПСРЛ, т. I, стб. 393.
Н. Н. В о р о н и н . Зодчество. . ., т. I, стр. 446—460.
ПСРЛ, т. I, стб. 457—458.
В. О. К л ю ч е в с к и й. Жития, стр. 12.
Там же, стр. 11.
Там же, стр. 22.