Все моё детство пронизано солнцем - franz
advertisement
Все моё детство пронизано солнцем... Все моё детство пронизано солнцем, зноем, июльским запахом скошенных трав, берёзовым лесом и синью бескрайней небес в родной моей Сибири... Над речкою малой с водою талой, по-над холмами – поля и лес... Экспрессия этого ощущения осталась на всю жизнь, и по сей день нет равных ему по эмоциональности и силе. Помню: летний день начала июля. Раннее утро. Я почему-то одна дома, сижу на тёплом от солнца крыльце нашего дома, уютно поджав правую ногу и положив щеку на колено, и думаю: «Войны больше не будет. Я знаю». (Откуда я это знала – мне по сей день секрет, но именно так и с абсолютной детской уверенностью мне подумалось: „Войны больше не будет“). И мне хорошо от этого чувства уверенности. Я чувствую себя словно как-то над собою. Следующая мысль: «Смогу ли я (я показалась себе в этот момент такой маленькой..) когда-нибудь выехать из этой деревни в большой мир?» И на этом мысли мои сначала остановились... Я не могла себе этот большой мир представить, что это? Каков он? Я до этого ни разу не была в городе и для меня само понятие «город» было тоже необъяснимым... Но мысль-веха была заложена. Уверена, моя вечная страсть быть в дороге и в завтра – оттуда, из того летнего утра и с деревянного крыльца нашего дома. Как и мое ощущение солнца, лета и счастья и все мое мировосприятие – оттуда и на всю жизнь. О нем, о детстве и его роли в моей жизни могу писать бесконечно... В детстве читала очень много и, как сегодня понимаю, хорошую литературу – русскую как и иностранную – и, что немаловажно, в хорошем переводе. Часто ловила себя на вопросе: «Как они могут так хорошо и так верно писать? Каждое слово лежит на своем месте, что его ни заменить, ни пропустить нельзя… Как в музыке – лишь одна неверная или пропущенная нота – и ощущения гармонии нет... Смогла ли бы я – вот так?» В моих простых строках моё мироощущение, моя боль и моя радость, как и отражение всего, что мною прочувствовано. Подстрочно – всего, что мною не-прожито. Важным этапом был переезд на Север, в Нижневартовск. Там, в эсперантоклубе от общей атмосферы творческой инициативы вновь начала писать. Весь 1988 год был для меня очень тяжёлым и закончился он для меня в кардиологии города Нижневартовска. Лежала более четырех недель. Первые четыре ночи хочу упомянуть. Опутанная капельницами я лежала в каком-то полузабытьи днем, а ночью – сон ли? Явь ли? Чувствовала, что скольжу в какой-то туннель, лежа на спине, головою вперед, там что-то светлое, этот свет не вижу, но – чувствую.., глаза мои прикованы к отверстию туннеля. Словно стоя на задней площадке поезда. В первую ночь отверстие туннеля было еще большим – словно только-только въехали в него. В последующие ночи мой «поезд» все более удалялся и отверстие становилось все меньше и меньше. Зыбкость дня и ночи сменялись, но все это проходило мимо меня и не волновало, словно не я, а кто-то другой наблюдал все это. На четвертую ночь отверстие туннеля было не больше чем ноготь моего большого пальца. То ли это – еще немного и я уйду, мой выход из туннеля закроется... То ли капельницы сделали свое дело – но меня этой ночью жаркой волной пронзила мысль – ты уходишь, а детей – оставляешь?! И эта мысль была такой всеобъемлюще-сильной, что она меня – мое тело – буквально встряхнула и вытянула меня из моей необъяснимой летаргии... Может отсюда позднее «утром сегодня – было темно душа возвратилась в тело – моё..» Вся эта история лишь предисловие тому, что я после этого была готова оставить все, что привело меня к моему кризису, и начать – все – снова. Все – с нуля… С этого времени стихи стали меня все чаще посещать, неожиданно, из ничего находили меня строки и потом я их просто продолжала. И так по сей день. И чаще всего – руки заняты – голова свободна – строки роятся и надо их успеть записать – второй раз они не придут, обидевшись или просто улетучившись найдут себе другого, кто их услышит и даст им жизнь. Автобиографичности – и мало и – много. Скорее всего моя жизнь в ее виртуальной форме, не – прожитая, а скорее всего – непрожитая. Игра слов и рифм как и игра чувств. Мария Шефер Мейсен, январь 2012 О вечности Неповторимые по красоте Северные сияния в Пуровске... В декабре 1990 года около полуночи – малиновый шатер в бесконечную бездну с отверстием наверху как у чума... Три стороны этого шатра были ярко малинового цвета, четвертая – послабее цветом. От этого отверстия там, в этой бездне – не могла оторвать взгляд, оно словно всасывало меня... И ощущение собственной малости и малости нас всех – захлестнуло меня... Зайдя в дом – написалось за несколько минут... . Так и скомпоновала это позднее под тематикой «О вечности» ВСПОЛОХИ – ЗАРЕВОМ... Всполохи заревом в небо – шатром... Ужас – и – преклоненье, сколь невелики мы в мире своем, в гордом подчас – ослепленьи... Пасть на колени – руки воздеть… В генах – cлепое поверье, что – ни-че-го ни-ко-му не – успеть В вечности этой – преддверьи.. Всполохи заревом – настежь – душа Тёмному – места нет... Может в эти мгновения ты, трепеща, себя создаёшь, человек? Пуровск, декабрь 1990 На другой день продолжением этой темы нашла меня строка «Какие рисуют нами узоры...» и написалось нижеследующее стихотворение... КАКИЕ РИСУЮТ НАМИ УЗОРЫ... Какие рисуют нами узоры там, на седых небесах: то в разящие смертью сплетают нас ссоры, то – насаждают убийственный – страх; то – в любви испытание ввергнут жестокое, бросят во мрак нищеты... Если всё это – лишь сверху, лишь – свыше, то что в этой жизни – ты? Если всё это – лишь сверху и свыше... В чём силы для жизни найду? Для песен, чтоб жили звеня? Если всё это – лишь сверху и свыше, то что – от меня? Пуровск, декабрь 1990 ИЗ ТУМАННОСТИ АНДРОМЕДОВОЙ Из туманности Андромедовой, из созвездия Лиры – ли, но скрестились пути наши грешные на перекрёстке Земли.. И моя ли туманная тайность, твой ли – межзвёздный – покой, судьбы ль прихотливая странность – нас развели с тобой... И с тех пор философию лунную витиевато плетя, пишу я в стихах неразумную логику – бытия. Мейсен, 2009 ЛЮБЛЮ... Люблю – одиночество, таинство снов, линий пророчество, тайны – покров... Люблю мою ветреность, росчерк – пера, люблю молчаливость листа и стола... Лето и солнце без меры – люблю, росу на восходе – боготворю... Закат обещанием нового дня в ночь провожаю, утро – моля... Мейсен, 2009 Тема осени очень важна для меня. Несколько стихов сложились сами собой в небольшой цикл... Начну одним из самых последних.. ДАВНО ВСЕ ОБ ОСЕНИ – СКАЗАНО Давно все об осени – сказано, но падает, падает взгляд на все, что ею помазано, на ее золотой – наряд.. На щедроты ее – царские позолотою старых икон, на порывы ее – барские – так – извеку и так – испокон.. С человеком ли – без него ли – падает, падает – злат... И свободен в своей смертности, чтоб весною – вернуться – опять... Давно все об осени – сказано. Почему-же волнуема – я... Позолотою щедрой помазана моя золотая – весна... 1 Мейсен, декабрь 2011 1 Где-то прочла, что наш биологический год начинается со дня рождения. Получается, что моя весна падает на осень. И так всю жизнь – плодотворной была всегда осенью... ПОД НЕБОМ ОСЕННИМ.. Под небом осенним, в осеннем – лесу я осень – жизни читаю и – чту... За мною – годы и вечность – пред... И неба своды глазам – встречь. В ней раствориться – в вечности – сей... стать – ею и частью – в ней. Душой бестелесной, листвою – дерев, синью небесною – смерть – презрев... Под небом осенним, в осеннем лесу я осень жизни – бо-го-тво-рю... Мейсен, февраль 2012 ОСЕНЬ НА ПОРОГЕ.. Осень на пороге и мне – плачется.. Как за облаками солнце – прячется. Как листва с дерев золотом – в траву, облака закроют неба – синеву. Сад мой разлюбимый опустеет вновь.. До весны далёкой много тёмных снов. Мейсен, 2008 ПОМНИШЬ? – ОСЕНЬ БЫЛА... Помнишь? – Осень была. Была – осень... Звон хрустальный дождя между сосен и меж елей и лиственниц хмурых, от дождя серебристо-понурых.. Помнишь? – Осень была, была – осень, а меж нами – бездонная просинь робкой нежности, первой любви и в касаниях пальцев – искры... Помнишь? – Осень была, Была – осень... Моя память всё бродит меж сосен да по ельнику – рядом со счастьем, вопреки с неба льющим ненастьям... Для меня ты всегда там – найдёшься, в эту осень – со мной лишь – вернёшься, когда вспомнишь – была наша осень и меж нами – безбрежная просинь... Нижневартовск, 1987