пинчукова школа критики - Электронный архив библиотеки

УДК 82.09(73)
ов
а
Т.П. П И Н Ч У КО В А
(л и т е р а т у р н о -к р и т и ч е с к и е
тео ри и
ул
еш
ШКОЛА КРИТИКИ ЧИТАТЕЛЬСКИХ РЕАКЦИЙ
В ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ США
Н .Х о л л а н д а )
Эл
ек
тр
он
ны
й
ар
хи
в
би
бл
и
от
ек
и
М
ГУ
им
ен
и
А.
А
.К
XX век часто называют «веком критики». И действительно, вспышка актив­
ности литературно-критической мысли в XX столетии не имеет аналогов в исто­
рии литературы. Именно на его протяжении возникли и получили интенсивное
развитие многочисленные литературоведческие направления и школы. Струк­
турализм, семантика, психоаналитическая, «новая», семантико-символическая,
феноменологическая и рецептивная критика - вот только основные новые мето­
дологии, взятые на вооружение литературоведами.
Литературно-критическая мысль США не только не оставалась в стороне от
общего бурного развития европейской литературной критики, но самым энергич­
ным образом аккумулировала новейшие идеи последней. Многие европейские
методологии получили в Соединенных Штагах даже более интенсивное развитие,
чем в Европе. Первая треть минувшего века характеризовалась возникновением
в этой стране целого ряда литературоведческих школ. Их развитие оказалось та­
ким интенсивным, что уже в 1931 году Г. Де Нил, известный американский критик,
пришел к выводу: критика «стала, пожалуй, основной формой литературной дея­
тельности в Америке» [5, р. 247].
В начале века на литературной арене появились психоаналитики. Пик пси­
хоаналитического литературоведения пришелся в США на 20-е годы. В это вре­
мя были опубликованы десятки психоаналитических биографий писателей. Среди
них - известные книги В.В. Брукса о Марке Твене, Дж. У.Краггиа об Эдгаре По,
работы К. Антони о Н. Фуллер, Р. Уивена о Г. Мелвилле и целый ряд других.
Патология, комплексы, извращения в психологии художников слова - вот основ­
ные темы, освещающиеся в этих биографиях. Однако они абсолютно не объяс­
няют, даже не прикасаются к тайне искусства, творчества.
С течением времени, начиная с «красных» 30-х годов, психоаналитический
метод в литературоведении потерял свою привлекательность, хотя в различных
сочетаниях и вариантах он продолжает использоваться и в настоящее время.
Перед второй мировой войной стала набирать силу и входить в оборот так
называемая «новая критика», вскоре потеснившая и затмившая все другие ис­
следовательские подходы. Крупнейшими представителями этой группы были Дж.
Рэнсон, А. Тейт, Р.П. Уоррен, К. Брукс, Р. Блэкнур. Позже, в пору наибольшего
увлечения методологией «новой критики» (в 40-60-е годы) к ней были близки
очень многие профессиональные литературоведы и университетские препода­
ватели литературы в США, Англии и других странах.
ФІЛАЛАГІЧНЫЯ НАВУКІ
97
Эл
ек
тр
он
ны
й
ар
хи
в
би
бл
и
от
ек
и
М
ГУ
им
ен
и
А.
А
.К
ул
еш
ов
а
«Новая критика» рассматривала поэтическое произведение как «уникальную,
обособленную, независимую, законченную в себе вещь» [3, р. 48], что-то вроде «вещи
в себе» Э. Канта. Для них поэтическое произведение - это особый вид человеческо­
го знания, противостоящего научному. Это знание выражается в особой, поэтичес­
кой форме, особым языком. Даже содержательные элементы произведения пони­
маются какчасть этой формы, ибо они, как отмечают неокритики, обрывают связь с
внешним миром, фактически ничего в нем не обозначают, а реализуют себя только
внутри поэтической структуры. Вот почему «новых критиков» часто именуют фор­
малистами. Преподаватели этой школы не считали поэзию средством выражения
эмоций, она была для них только особым видом знания.
Чисто логический интеллектуальный подход к произведению, характерный
для «новых критиков», вскоре стал рассматриваться их оппонентами как одно­
сторонний и старомодный. Они не без основания указывали на многие общие
черты и общие недостатки методологии «новой критики» и структурализма, став­
шего одним из модных увлечений американских литературоведов в 60 - 70-е
годы. Действительно, и «новые критики», и структуралисты являются «текстоло­
гами». В центре их внимания текст или тексты как таковые. Их подходы к тек­
стам чисто интеллектуальные. Они не интересуются ни биографиями авторов,
ни эмоциями, выраженными в произведении.
Текстоцентрические методы исследования художественного творчества, за­
имствовавшие принципы и понятийный аппарат лингвистического структура­
лизма Ф. де Сосюра, больше других претендовали на строгую научность и на
универсальность. Способные на объяснение лишь отдельных сторон творче­
ства, они брались объяснить буквально все Кроме того, в погоне за научной
объективностью, сторонники этих подходов игнорировали «человеческий фак­
тор» в творчестве. Их мало интересовал автор и то, насколько он выразил себя
в своих творениях. Далеко не главной была для них проблема восприятия про­
изведения, в частности то, какие эмоции оно вызывает.
В противовес этим методам в западном, в том числе и американском, литера­
туроведении стали развиваться различные критические подходы, составившие блок
«гуманистических» школ. Это прежде всего феноменологическая школа, представ­
ленная Женевской группой критиков, которых еще именуют «критиками сознания».
Все феноменологические критики исходят из основополагающего принципа: произ­
ведение - не застывший объект для структурного анатомирования, а динамичный
«акт общения» и одновременно акт создания «индивидуального» значения как ав­
тором, так и читателем. Представители и последователи Женевской школы почти
полностью игнорируют техническую сторону художественного творчества. Для них
не важно, как написано произведение, главное, чтобы оно отражало сознание авто­
ра и стимулировало работу сознания читателя. Творчество понимается как исклю­
чительно субъективный акт, в котором выражается личностное мировосприятие.
По своим исследовательским принципам и подходам очень близка к фено­
менологической критика рецептивная, которую называют также «критикой чита­
тельских реакций». Представители рецептивной школы уверены, что лишь мы,
читатели, «заставляем произведение жить». В произведении знакомый мир ре­
конструируется в незнакомых формах; особое значение придается «затемненности», или неопределенности текста. Именно «затемненность» стимулирует
работу читательского воображения. Читатель как бы дописывает произведение,
часто являясь при этом в большей степени автором, чем сам автор. В «акте
чтения» читатель стремится пристегнуть написанное к тому или другому значе­
нию, которое вносится в текст именно читателем.
Наиболее активный проповедник едей рецептивной критики в США - С. Фиш
(р. 1938). В предисловии ко второму изданию своей книги «Удивленный грехом:
98
ВЕСШК МДУ імя А.А.КУЛЯШОВА № 1 (17) • 2004 •
Эл
ек
тр
он
ны
й
ар
хи
в
би
бл
и
от
ек
и
М
ГУ
им
ен
и
А.
А
.К
ул
еш
ов
а
Исследование «Потерянного рая» (1971) он с удовлетворением отмечал, что в
течение трех лег, прошедших после первого ее издания, в США все чаще и чаще
можно было слышать разговоры о читателе, его реакциях и его опыте...»[4, Р. IX].
Вскоре, пророчит С.Ю Фиш, понятие «читатель» станет в эстетике и критике та­
ким же фундаментальным, как теперь термины «форма» и «структура». Все в
литературе - содержание, форма, жанр, система образов - подчинено читатель­
ской реакции и венчается ею, считает С. Фиш.
Очевидно, что, говоря о читательских реакциях, можно иметь в виду не только
сознание читателя, но и психологические реакции. Именно на последних кон­
центрируют внимание критики из университета г. Буффало (штат Нью-Йорк) - Н.
Холланд, Д. Блейх, М. Шварц, X. Лихгенстайн.
Н. Холланда волнуют следующие вопросы: Как книга с печатной страницы
доходит до читателя? Как напечатанное становится частью нашего опыта? Име­
ют ли книги свое собственное значение, или это читатели «создают» их сюжет,
интерпретируя написанное? Н. Холланд считает, что критикам нужна некая пси­
хологическая модель, по которой они смогли бы объяснить как схожесть, так и
различия в восприятии художественных произведений. Мы все как читатели ис­
пользуем общие технологии, но используем их по-разному, очень индивидуаль­
но. Различные люди воспринимают прочитанное по-разному, ибо для них раз­
ные вещи являются наиболее значимыми.
По мнению проф. Н. Холланда, каиедый из нас вместе с молоком матери впи­
тывает так называемую личностную тему или понимание того, какими людьми мы
являемся. Это то, что присуще человеку постоянно; то, что мы имеем в виду, когда
говорим: «Это так на него похоже». Различные поступки человека могут рассмат­
риваться как вариации этой темы. Индивидуум ходит, разговаривает, пишет, чита­
ет, любит - и все это делает в характерной для него манере. Любую деятельность
человека можно рассматривать как выражение его личностной темы. Мы приоб­
ретаем личностную тему в детстве и затем разрабатываем ее в течение всей жиз­
ни. Все, что мы читаем, обрабатывается таким образом, чтобы соответствовать
нашей личностной теме. Читатель выдвигаеттак называемые гипотезы или «объек­
тивные коды», с помощью которых он прочитывает текст. Эти же гипотезы исполь­
зуются читателем для того, чтобы осмыслить прочитанное. В процессе чтения
некоторые из них подтверждаются, другие опровергаются, и индивидуум чувству­
ет, верным или нет является его восприятие.
Н.
Холланд предполагает, что мы все как читатели используем общие техноло­
гии, но они служат глубоко личным целям. Мы привносим свои гипотезы в текст. За­
тем мы получаем и воспринимаем ответную реакцию текста. Поэзия кажется восхи­
тительной, приятной, волнующей, бессвязной, разочаровывающей, удовлетворитель­
ной и т. д. Как в эмоциональном, так и в когнитивном отношении, в общем и в цепом,
и строка за строкой, мы чувствуем, как произведение отвечает на те вопросы, кото­
рые мы перед ним ставим. Мы можем создавать свои гипотезы, исходя из своего
опыта, культурного уровня, той ситуации, в которой мы находимся, Мы просто подхо­
дим клитературному произведению со своими определенными ожиданиями. Мы все­
гда гипотезируем, потому что таким образом мы воспринимаем не только поэмы или
рассказы, но все вокруг Следовательно, мы осознаем текст только таким образом,
каким он отвечает на те гипотезы, с которыми мы к нему подходим.
Согласно этой трансактивной теории, чтение является творческим процес­
сом, в котором субъективность явно ставит под вопрос объективность. Однако,
как считает автор теории, понятие субъективности и объективности вообще не
применимо к процессу чтения, Так, в скульптуре невозможно отделить субъек­
тивность работы скульптора от объективности бронзы.
ФІЛАЛАГГЧНЫЯ НАВУКІ
99
А.
А
.К
ул
еш
ов
а
Профессору часто приходится отвечать на вопрос: «В процессе преподава­
ния, как вы относитесь к неправильным прочтениям произведения?» или: «Если
наше чтение субъективно, какой смысл учить пониманию художественного про­
изведения?» В ответ на это он предлагает свою схему восприятия, а также вза­
имодействия объективного и субъективного факторов. На схеме видно, как тес­
но они переплетены, и вряд ли следует рассматривать их отдельно друг от дру­
га. Связь между внутренней и внешней реальностью осуществляется при помо­
щи гипотез, которые возникают под влиянием стимулов, поступающих из внеш­
ней реальности. Личность является своеобразным компаратором, который, пе­
рерабатывая поступающие стимулы на субъективном уровне, вырабатывает
новые гипотезы. Эту диаграмму автор назвал «диаграммой обратной связи».
Задания для интерпретации художественного произведения могут формулиро­
ваться по-разному. Некоторые из них просто предлагают ознакомиться с тек­
стом, например: «Прочитайте главы 20-30 следующего произведения».
ны
й
ар
хи
в
би
бл
и
от
ек
и
М
ГУ
ССЫЛКА
им
ен
и
личность
Эл
ек
тр
он
Согласно схеме, студенты при этом вхсдят в контакт с областью, называе­
мой «Внешняя реальность». При этом студенты используют при обращении к
тексту уже имеющиеся у них гипотезы, а именно: способность распознавать бук­
вы, складывать их в слова, составлять из слов предложения, из предложений сюжет, характеры, определять время и место действия и т.д.
Если студентам даются готовые задания для анализа художественного про­
изведения, то они, таким образом, снабжаются готовыми гипотезами, которые
они затем должны опробовать на тексте. В высших учебных заведениях студен­
тов пытаются научить самих выдвигать гипотезы, которые полнее всего смогли
бы раскрыть возможности данного текста.
При всем своем внимании к читателям, их психологии, теория Н. Холланда
не отрицает независимости текста. Он существует как реальный объект, как вы­
ражение иного интеллекта; нечто, отличное от самих читателей; нечто, облекае­
мое ими в конкретную материальную форму.
100
ВЕСНОС МДУ імя А.А.КУЛЯШОВА № 1 (17) • 2004 •
ны
й
ар
хи
в
би
бл
и
от
ек
и
М
ГУ
им
ен
и
А.
А
.К
ул
еш
ов
а
В отличие от него, другой представитель этой школы, Дэвид Блейх, в своей
работе «Субъективная критика», отрицает независимое существование текста.
Он разделяет представления некоторых современных философов, таких как
Томас С. Кун, которые отрицают существование объективных фактов. Блейх ут­
верждает, что индивидуумы разделяют все окружающие их предметы на три боль­
шие группы: объекты, символы и люди. Литература, как создание чьего-то мен­
талитета, относится к символам (в противоположность конкретным предметам).
Текст может считаться объектом, поскольку он существует на бумаге (или
другом материале) и напечатан, но его использование зависит от системы сим­
волов, существующих в умах читателей. Значение не дается в готовом виде; оно
должно быть развито. Наиболее полное понимание достигается путем обмена
мнениями среди разных групп читателей, сравнением откликов и, таким обра­
зом, возникновением новых идей, мотивов и стратегий в чтении. Честность и
терпимость, необходимые в этой дискуссии, помогут в становлении самосозна­
ния личности, что является, по мнению Блейха, наиболее важной целью для
каждого.
Рецептивная школа критики подчеркивает важность коммуникативного ас­
пекта литературы, «диалога», который возникает между автором и читателем
или текстом и читателем. Смещение приоритетов американского литературове­
дения в сторону читательских реакций, человеческого фактора - показатель об­
щего стремления западной критики кгуманистическим ценностям, долгое время
приносившимся в жертву научно-механистическим подходам к литературе.
Но как это часто бывает, реакция на односторонность одного метода в лите­
ратуроведении приводит к развитию не менее односторонних подходов. Стрем­
ление почти полностью аннулировать сам текст, заменить его читательской ре­
акцией было не без основания расценено многими специалистами как однобо­
кое и релятивистское. То, что многие теоретики сами осознают шаткость своих
позиций, подтверждается их обращением к так называемым «мнимым читате­
лям», «осведомленным», «реально существующим», «подразумеваемым» чи­
тателям. Этими терминами они определяют читателей, которые руководствуют­
ся в процессе чтения своей эрудицией, чувственностью, избирательностью.
Несмотря на опасность субъективизма, критика читательских реакций вне­
сла свои коррективы в литературный догматизм. Она напоминает о богатстве,
сложности и разнообразии возможностей в сложном процессе интерпретации
художественного произведения. С уверенностью можно предположить, что роль
читателя не будет впредь игнорироваться при толковании словесного выраже­
ния формы и идеи художественного произведения.
ЛИТЕРАТУРА
Эл
ек
тр
он
1. Козлов А.С. Литературоведение Англии и США XX века. - Симферополь: Таври­
да, 1994. - 256 с.
2. Bleich, David. Subjective Criticism. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1978.
3. Cassirer E. The Pholosophy of Symbolic Forms. Vol. 2. New Haven, 1955.
4. Fish S.E. Surprised by Sin: the Reader in “Paradise Lost". Berkeley, London, 1971.
5. De Nill G. Literary Criticism in America. NY., 1931
6. Holland Norman. «The Miller’s Wife and the Professors: Questions about the
Transactive Theory of Reading». New Literary History 17 (1986).
SUMMARY
The article deals with the problems of reader response criticism. The author gives a brief
survey of the developing of critical approaches to literature in the USA in the 20* century. In this
article the main distinctions between reader response criticism and otherapproaches have been
shown. The works of some representatives of the mentioned above critical minority are analysed.