Интервью с участниками оркестра

Мини-интервью участников оркестра
Алексей Бобров, альтист:
«Я понял, что главное – это выполнять волю дирижера, и играть не так, как ты хочешь, а как хочет
дирижер, как хочет коллектив. Это невероятно сплачивает».
Елизавета Пушкарева, скрипачка:
«Работа над такой сложной музыкой – а мы работали над сложными и в содержательном, и в
техническом плане сочинениями Шннтке, Шенберга - дала мне многое в понимании не только этой, но
и другой музыки: как она устроена, какие в ней есть внутренние силы. Участие в камерном оркестре
отличается от симфонического: гораздо больше ответственности, и каждый ощущает себя солистом
оркестра, и каждый причастен к общему делу – мы все это почувствовали. Мне кажется, что если бы мы
играли менее сложную музыку, это бы так не проявилось».
Данила Дыньков, альтист:
«Сочинения Шнитке содержат много новаций и полезны для развития молодого музыканта в
техническом отношении: я имею в виду и ритмическую сторону, и интонационную, разнообразие ладов.
Когда мы играем классические произведения, мы отталкиваемся от эпохи, от стиля композитора,
которые нам более или менее знакомы, потому что мы много играем такой музыки и много ее слушаем.
В современной музыке главное понять – в чем идея, что автор хотел сказать. Шнитке гораздо
интереснее играть, когда ты изучил это произведение, прочитал о нем, разобрался, как оно устроено,
какие там процессы идут. Сначала перед тобой просто ноты, а потом складывается образ, и становится
интересно его воплотить. Мне очень захотелось выучить Альтовый концерт».
Юлия Тыркалова, скрипачка:
«Работа над произведениями современных композиторов требует особой согласованности и дисциплины
в коллективе, потому что без самоотдачи тут ничего не получится. Но мне особенно интересно играть
именно такие сложные сочинения. И не только мне. Даже те, кто раньше не очень признавал
современный стиль, стали говорить: о! оказывается тут музыка есть! Это какой-то неведомый процесс:
играешь, играешь, и вдруг за нотами что-то появляется…»
Алла Курдюмова, виолончелистка:
«Так сложилось, что мне за короткий промежуток времени довелось исполнять довольно большое
количество произведений А.Г. Шнитке для различных составов. Я счастлива, что у меня была и есть
такая возможность, т.к. это, безусловно, совершенно новый и бесконечно ценный опыт для музыканта.
Говорить о музыке можно с точки зрения ее теоретического анализа и с точки зрения чувственного
восприятия. В музыке Шнитке, конечно, одинаково гениальны оба этих аспекта. Очень интересно
наблюдать за его способами развития и трансформации темы — завораживает. Так же, как его
понимание тембров. Одна и та же тема производит совершенно различное впечатление в зависимости от
того, какому инструменту ее поручил композитор. Это, конечно, не ново, но в его музыке, лично для
меня, это ощущается наиболее остро. Конечно, очень интересно и его понимание гармонии,
единовременное сопоставление тональностей, неожиданные модуляции.
Но больше хочется сказать как раз об образной стороне, об атмосфере этой музыки. Не скрою, в самом
начале работы над его произведениями многое непонятно и, может быть, даже немного режет слух. Но
удивительно, что происходит, когда вникаешь в произведение чуть дольше. Я бы назвала этот процесс
"пропустить через себя, сделать своим." С этим композитором это дается явно сложнее, чем с музыкой,
которую я исполняла ранее. На мой взгляд, это обусловлено тем, что его музыка не знает никаких границ.
Т.е, если в ней заложена скорбь, то в какой-то момент она достигнет крайней стадии и станет невозможно
сдерживать слез. Если это ликование, то оно во время исполнения доходит до радостной дрожи всего
твоего существа. Если это катастрофа, то может в прямом смысле становиться нехорошо. Может быть
поэтому эту музыку до сих пор отвергает большое количество и исполнителей, и слушателей? Они
оказываются не готовы к такому вмешательству. Они ждут от музыки чего-то другого, привычного, не
такого дерзкого. Но разве не это является показателем гения? Способность проникнуть в самые дальние
уголки души и затронуть самое сокровенное?
Определенная сложность в момент исполнения заключается также и в энергетике музыки. Навсегда
запомню это ощущение потока, накрывающего прямо на сцене. Тяжело в этот момент держать руки и
голову под контролем, но чувство потрясающее.
Также необычное ощущение, когда во время исполнения ловишь себя на мысли, что каждый раз
произведение звучит по разному. Диссонансы становятся понятны и уже невозможно представить в этот
момент никакого другого звучания. Вдруг прислушиваешься к подголоску, не замеченному ранее и
понимаешь, как он важен.
Конечно, все выше сказанное субъективно, тем более,как известно, что даже если пьеса называется
"Бабочки", это ни в коем случае не ограничивает ее круг образов. И в музыке Шнитке это крайне
актуально. На каждого исполнителя и слушателя она производит совершенно разное, порой контрастное
впечатление. Она затрагивает как проблемы одной личности, так и всего человечества в целом.
Своевременные, актуальные проблемы. Донести до слушателя, помочь ему понять этот все еще новый,
но удивительный музыкальный язык- вот, на мой взгляд, одна из самых главных наших задач.
Здорово, что наше учебное заведение предоставляет нам возможность вникнуть в этот мир и найти там
что-то свое. Надеюсь, это только начало».